Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник.
Третий том собрания сочинений «Неизвестный Алексеев» включает только что расшифрованные дневники последнего периода жизни писателя (с 1980 по 1986 гг.) из недавно открытых архивов. Дневники содержат программные мысли писателя, его рассуждения о литературе и искусстве, очерки из литературной жизни «восьмидесятых».
Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: фотографии, сделанные Алексеевым, и фотографии из его семейного архива, ранее не издававшиеся.
В двадцать лет открываю русский символизм, и долго пьянит меня его пряное, ароматное вино. Преклонение перед Брюсовым (Блок, Белый, Анненский – позже).
шали, чтобы все знали, как весело, как хорошо хохочущему. И в автобусе полчаса тому назад кто-то хохотал точно так же, и в электричке час тому назад, и вчера я где-то слышал этот наглый хамский хохот, и в прошлом месяце, и в прошлом году… И будто хохочет один человек, один и тот же жизнерадостный, никогда не унывающий, безумно довольный собой молодой человек – ему всегда от 18 до 25. Временами я начинаю завидовать его бесхитростному животному оптимизму.
Судя по всему Анастасия Дмитриевна любила роскошь и наслаждалась столь неожиданно свалившимся на нее богатством
Питаю слабость к старым фотографиям. В них есть нечто сверхъестественное. Фото начала нашего века – вокзал в Новой деревне. Перрон. Поезд пригородной железной дороги с допотопными, какимито куцыми вагончиками. Толпа на перроне. Видимо, люди только что вышли и направляются в город. Солидные господа в котелках, дамы в светлых летних шляпах с широкими полями, студенты в форменных фуражках, мастеровой в помятом картузе, крестьянка (видимо чухонка) в платочке. Идут, молчат, разговаривают, жестикулиру
Несмотря на нелепость и постыдность своей жизни, я все еще на чтото надеюсь.
Отзывы