Мой друг – домовой

Привет вам, мои читатели.

Скажите, а вы верите в сверхъестественное? В злых духов, домовых, леших, чертей или вампиров. Верите? Да, вы можете сказать, что автор тронулся умом и пишет непонятные вещи, но вопрос остается.

Я вот верю. Не спешите крутить пальцем у виска. Кто бы мог подумать, что представитель человечества, верящий в технический прогресс и торжество науки, вдруг будет вызывать на дом священника или обходить комнаты с церковной свечкой и заунывными молитвами.

Речь обо мне, если что. И о моем сверхъестественном соседе. Однако обо всем по порядку…

Глава первая. Квартирка на Чистых прудах.

Исполнилась моя давняя мечта. Я купил квартиру. Свою собственную квартиру. Пусть маленькую и в старом доме, но я все равно был счастлив.

Квартира располагалась на Чистых прудах, почти в самом центре Москвы. Старенький дворик, словно сошедший со старинных почтовых открыток советской эпохи, был тихим и очень опрятным. В центре дворика красовалась новая детская площадка, которую оккупировали детишки разных возрастов, а на редких парковочных местах, словно в музее, располагались новейшие шедевры автомобилестроения. Неудивительно, кем были соседи, в общем-то. В остальном это был обычный, маленький и тихий дворик.

Улыбаясь, я смотрел на этот дворик из окна теперь уже своей квартиры на пятом этаже. Толстенький риелтор заискивающе на меня поглядывал и изредка вздрагивал, услышав шорох или непонятный скрип. В старых домах всегда что-то шуршит или скрипит, но меня это не пугало, в отличие от риелтора.

– Ну, как вам, Андрей? – спросил он, присев на маленький табурет и вытирая мокрую от пота лысину батистовым платочком.

– Очень мило, – вновь улыбнулся я. – Странно, что эту квартиру никто не взял до меня. Центр города, цена хорошая. Даже удивительно, если честно.

– Мы особо не афишировали. Квартира освободилась от прежних хозяев недавно, проволочки с документами, – риелтор почему-то покраснел и маленькие поросячьи глазки забегали туда-сюда. – Повезло, так сказать.

– Это точно, – хмыкнул я. – В таком случае, спасибо еще раз, Лев. Осталось вещи перевезти…

– Да, конечно. Поздравляю вас. Так, я что-то слишком навязчив. Дела давно сделаны и хозяину не терпится осмотреть свои владения, а я тут о глупостях всяких. Номер мой у вас есть. Если что – звоните, – хитро улыбнулся Лев. Да уж. Странное имя для такого персонажа. Родители порой веселятся по полной, совершенно не задумываясь, каково будет ребенку жить с таким-то именем.

Я проводил риелтора, запер за ним дверь, после чего достал пачку сигарет и, закурив, задумался о прошлом.

Расскажу вам немного о себе. Зовут меня Андреем вот уже двадцать семь лет. Я австрийских кровей, но рожденный в России человек. Спасибо далекой родне. Давным-давно они покинули Австрию, переехав в маленький городок на юге России. Я несказанно удивился этому, когда дорос до возраста не пускать слюни и что-то бубнить под нос, а задавать вполне адекватные вопросы родителям.

Родня поехала за счастливой жизнью, да так и осталась здесь, влившись в новый мир. Так что родители мои были вполне обычными, ну а спустя пару лет после их знакомства родился я. Неугомонный искатель приключений на свою пятую точку. Детство, школа… Все, как у всех.

Закончив школу, я решил поехать в Москву. Искать университет и строить свою собственную жизнь, ибо сидеть у родителей на шее не собирался. Поступив на исторический факультет МГУ, я самозабвенно отдался учебе и любимой с детства истории. Университет после продолжительного и довольно нервного боя предоставил мне одно место в общежитии, куда я немедля и переехал. Шесть лет пролетели, как один миг, и за годы учебы я обзавелся новыми друзьями, знакомствами и даже случайными подработками. Москва постепенно овладевала моей душой и становилась домом.

И вот наступил момент, когда я, держа в руке небольшой дорожный чемодан с заботливо упакованными вещами и дипломом, ступил в новую жизнь. Жизнь в ответ вздохнула и заботливо сняла с меня розовые очки.

Поиски работы, жилья и средств на существование обрушились на меня снежным комом. Хорошо, что помогли друзья. Я нашел комнатку в коммуналке, довольно дешевую и с безобразными соседями, увлекающихся шансоном, жаркой рыбы в два часа ночи и выяснением отношений. Классика. Но, по крайней мере, у меня теперь была крыша над головой.

Затем, посидев пару вечеров за газетой объявлений и выдув пачку дешевого черного чая, я принялся налаживать свою жизнь.

Разумно рассудив, что историк никому и даром не нужен, я принялся осваивать новое и довольно модное занятие, более известное, как дизайн. И самое забавное было в том, что новое увлечение очень легко давалось мне. Ландшафтный дизайн, интерьерный, 3D-моделирование, – все это наполнило мою жизнь новым смыслом и новыми эмоциями. Ну а природная усидчивость и внимание к мелочам скоро сыграли свою роль. Меня приняли штатным дизайнером в одну известную компанию в самом центре столицы.

Дальше – интереснее. Мой проект по ландшафтному дизайну маленького провинциального городка внезапно выиграл грант. И вот я с кучей денег на своем счету принялся искать квартиру.

Знаете, нет ничего лучше своей собственной квартиры. Без странных соседей, постоянных дебошей и грязного, вечно занятого другими туалета. И, о, чудо. Такая квартирка нашлась в одном из агентств Москвы по смешной цене. Я не поверил своим глазам, когда увидел объявление в интернете, на сайте одного из крупнейших агентств недвижимости.

– «Квартира на Чистых прудах. В самом центре культурного центра. Пятый этаж. Мебель…», – хмыкнув, я набрал номер агентства, ожидая услышать стандартное: «Продано. Но знаете, есть и другие варианты». Однако, квартира реально существовала.

Месяц волокиты по государственным конторам, счета, комиссии, разрешения и вот я – хозяин собственной квартиры. Правда удивило то, что риелтор вел себя как-то подозрительно. Он постоянно хватался за сердце, бледнел и испуганно кривился, услышав скрип половиц или шорох. Подумав, я списал это на волнение и с чистой совестью подписал все бумаги, благо, что юрист моей компании, Яков Сергеевич, клятвенно заверил меня, что с недвижимостью все чисто.

*****

И теперь, проводив риелтора, я обходил свои владения. Квартирка была милой. Старый дом, построенный еще в революцию, хранил сотни воспоминаний в своих стенах, как и каждая квартира. Внутри моей обнаружилась необходимая мебель, а на кухне мягко ворчал старенький холодильник «Орск». Правда был один минус. Окна.

Большие окна, выходящие во двор, были покрыты толстым слоем пыли и несколькими грязноватыми слоями краски, из-за чего даже форточку открыть было невозможно. В итоге основательно потрудившись и чуть не пропоров себе ладонь отверткой, я открыл одну створку и впустил свежий воздух. Затем набрал номер Сашки. Своего друга.

Богатенький парень, у которого в жизни было все, что он только желал, привязался ко мне еще на первом курсе университета. Начитанный и умный, Сашка привлек мое внимание, и дальнейшая жизнь проходила при его участии. Мы вместе убегали от полиции, возвращаясь пьяными после очередного рок-концерта. Встречали дни рождения и Новый год. Беззлобно подкалывали друг друга и делились советами, когда встречались с девушками. Сашка помогал мне деньгами, когда я, сняв первую комнатку, сидел на диете из растворимых супов и черного чая. Он всегда был рядом, готовый прийти на помощь.

Высокий, полноватый, с большими голубыми глазами и пшеничными волосами, Сашка походил на персонажа русских былин. А громкий голос был его визитной карточкой. Сашку можно было услышать и за тридевять земель.

– Салют, дружище, – раздался в телефоне его голос, возвращая меня в реальность. – Уже в квартире?

– Ага. Слушай, помоги мне перевезти вещи, а? Вообще желания нет тащиться на метро со всеми баулами. Для такси много, а для грузчиков мало. А я пока приберусь немного.

– Конечно! Не вопрос, – мгновенно откликнулся он. – Я заберу все и подъеду. Скидывай адрес. Запасной ключ у меня есть.

Я продиктовал Сашке адрес и нажал на «отбой». Вздохнув и оглядев кучу грязи, я быстро накинул куртку и отправился в магазин. Нужно взять все необходимое для уборки, а потом за эту самую уборку и приниматься.

Звонок в дверь через час, заставил меня подняться с колен. Бросив тряпку в ведро с грязной водой, и вытерев руки чистым полотенцем, я открыл другу дверь.

– Ого! – присвистнул Саша. – Не квартира, а сарай! Там декабристов в кладовке нет?

– Эй! – возмутился я. – Да, грязновато малость, в ней вообще какие-то маргиналы жили до меня. Помог бы лучше.

– Уже, дружище, – заулыбался он и, выйдя на площадку, кого-то позвал. – Заходим, парни, заносим.

В квартиру гуськом вошел целый табор неизвестных личностей. Личности несли в своих руках запакованные коробки с моими вещами, мебель в количестве двух табуретов и складного стола, да пару сумок с одеждой. Сашка, как обычно, решил все сделать по-своему и вызвал грузчиков. Ну а последней в квартиру вошла Кристинка.

Кристина – моя однокурсница и по совместительству, девушка моего лучшего друга Сашки. Небольшого роста и с торчащей челкой фиолетового цвета, Кристина была великой сплетницей, какую только видывал свет. Она знала всё и обо всём.

– Кристин, не ожидал! Рад видеть, – я чмокнул девушку в щеку и посторонился, пропуская в коридор.

– Привет, – улыбнулась она в ответ, по-хозяйски закатывая рукава. – Ну-с, с чего начнем?

Я виновато развел руками. Убирать нужно было всё и вся. Мне порой казалось, что в квартире лет сто никто не жил, настолько она была грязной, но вспомнив, кто жил до меня, все становилось понятно. Однако от мыслей меня отвлек верный товарищ. Сашка уже переоделся и держал в руке оранжевую тряпку.

– Командуйте, мон женераль, – друг хлопнул себя ладонью по груди. – Солдаты готовы к уборке.

Спустя четыре с половиной часа, мы усталые, но довольные, сидели на небольшой кухоньке и потягивали чай. Квартира была убрана так, что все буквально сияло. Осталось лишь помыть окна, но я решил самостоятельно этим заняться, друзья и так помогли. Сашка пускал колечки дыма под потолок, Кристина потягивала горячий чай, а на газовой плите в это время закипал мой старенький, весьма закопченный тысячами костров чайничек, расставаться с которым я не желал.

– Спасибо вам, – устало улыбнулся я. – Не представляю, что бы я делал. Точно с ума бы сошел.

– Ничего бы ты не делал, Андрюха, – веско заявил Сашка и, ухмыльнувшись, добавил. – Лежал бы на пузе посередине комнаты и стонал, как ленивый верблюд в пустыне.

– Вот еще! – возмутился я. – Кристин, можно я твоему бойфренду подзатыльник дам? Что-то он умничает не по делу.

– Валяй, – кивнула Кристина. Саша посмотрел на свою даму взором Юлия Цезаря. – Ему не помешает.

– И ты, Кристинка, – трагично проворчал друг. – Коварная женщина…

Девушка наклонившись, сама отвесила благоверному легкий шлепок. Сашка засмеялся и, поднявшись с табуретки, сладко потянулся.

– Ладно, смех смехом, но нам пора. Оставим Андрейку одного с его новой квартирой. И грязными окнами. Хе-хе.

– Уже?

– Ага, – кивнул Сашка и шепотом добавил. – Едем знакомиться с гнездом гарпий.

– Я все слышу! – рявкнула Кристина из прихожей. – Не смей называть моих родителей гарпиями!

Я лишь улыбнулся и вышел проводить друзей. Поцеловав Кристинку в щечку и хлопнув Сашку по плечу, я закрыл за ними дверь. И осмотревшись, не смог сдержать довольной улыбки. Моя квартирка. Как же долго я этого ждал.

Разложив все вещи и помыв окна, я бухнулся на маленький кухонный табурет и, вздохнув, проворчал:

– Уф. Неужели все?!

Квартира убрана, на часах девять вечера. Да, мебели маловато, но это дело наживное. Главное, что сегодня я буду спать в своей комнате. В своей кровати. И никто меня не разбудит утром истошным криком или лязгом сковородки с подгорелым пловом.

Улыбнувшись, я открыл банку пива и, прислонившись к подоконнику, сделал широкий глоток. Сизые клубы дыма, оставленные Сашкой, таинственно клубились у лампы, наполняя душу уютом и теплом. Пока кое-что не привлекло мое внимание.

Нахмурившись, я увидел на полу большую, розовую соску. Розовой ее можно было бы назвать с большой натяжкой. Покрытая жирным слоем грязи, соска была довольно потрепанной и, казалось, что ей лет двести, не меньше.

– Вот те раз, – удивился я. – Как это я пропустил такое чудо?

Соска полетела в мусорное ведро рядом со столом, где ей самое место. Я же поставил банку на сто и, повернувшись, остолбенел.

На полу передо мной стояло нечто. Нечто было покрыто грязной и спутанной шерстью. Отвисшая сальная майка грязно-серого цвета висела на довольно пухлом тельце, а большие, темные глаза, мрачно мерцающие из-под опущенных бровей, внимательно меня осматривали. Мясистые губы существа приоткрылись в ухмылке.

– Здрав будь, барин. Ну и чего вылупился? Домового не видал никогда? – пробасило нечто, забираясь на табуретку и кладя мохнатые ладошки на стол. – У тебя самогонка есть? За знакомство надобно выпить. О, еще и соску мою выкинул, аспид…

Я заорал, как женщина при виде мыши, и бросился к выходу из кухни. Правда, нога зацепилась за ведро, и я полетел головой прямиком в стену. От сильного удара заломило в висках, а в глазах заплясали красные демонята. Последним, что я увидел, перед тем, как потерять сознание, было волосатое нечто, склоняющееся надо мной.

Глава вторая. Нафаня.

Я пришел в сознание на свежевымытом полу и обнаружил, что заботливо укрыт старым шерстяным пледом. Но стоило только приподняться, как голову пронзила чудовищная боль. В висках шумели и стучали молотки горных троллей, дико хотелось пить, а в голове полный кавардак. Однако на кухне, кроме перевернутого мусорного ведра, ничего не обнаружилось. Вздохнув, я поставил на огонь маленький чайник и покачал головой.

– Ага. Домовой, как же! – налив кипяток в чашку, я зажмурился от пряного аромата цветов и мяты. Ох, люблю я мятный чай.

– А мне? – раздался неожиданный, но весьма знакомый голос. – Или ты энтот, как его? Эгоист-единоличник?!

Я повернулся на звук голоса. Сердце, замерев, забилось с утроенной частотой. На табурете, как и вчера, сидело странное и волосатое нечто. Меня тут же бросило в холодный пот, а в животе что-то испуганно булькнуло, когда нечто улыбнулось, показав желтые клычки.

– Ты это. Только не падай в обморок, – попросил гость, легонько постучав мохнатой ладошкой по столу. – Я тебя не пугать пришел, барин, а познакомиться. Кто ж знал, что ты зубами скрежетать начнешь, а потом в стену лбом убьешься?

– Ты кто, блин, такой?! – прошептал я, вжимаясь в стену.

– Я – домовой. Забыл уже, али стена у тебя все мысли выбила? – сварливо ответило существо. – Я тут живу. Вот и пришел знакомиться с новым хозяином. А новый хозяин падает в обмороки и визжит будто ему ногу отдавили.

Голос у существа был скрипящим и немного писклявым. Домовой растягивал слова и забавно ойкал на манер типичного крестьянина из далекой деревни. Сидя на табурете, он болтал маленькими ножками и с любопытством рассматривал меня. Я опасливо потянул из пачки сигарету дрожащими пальцами, и это не укрылось от внимания незваного гостя.

– Мне тоже дай, – потребовал домовой, протянув мохнатую ладошку. Я прошептал ругательство, смотря, как он тянется к пачке. – Вот же счастья привалило. Новый хозяин и тот припадочный.

– А ты не обзывайся, чудище неведомое, – буркнул я, понимая, что мне это не кажется и с головой вроде все в порядке, если исключить легкую боль в лобной части. Я подвинул пачку к гостю и добавил. – Бери сам. Только ко мне не приближайся.

– Это я-то чудище неведомое? – удивился домовенок. – А по лбу не хочешь? Или в лоб? Как, кстати, правильно?

– Никак. Не хочу в лоб, стены хватило, – честно признался я. Домовой невнятно что-то хмыкнул, возясь с зажигалкой. – Что ты делаешь в моей квартире? Только не говори, что я сошел с ума.

– Не сошел, барин. Все по-настоящему, – сверкнул глазами домовой. – Я тут живу. Уже почитай, как сто лет. Может и больше, не помню. Дом-то старый. А ты, чьих будешь?

– Чьих? – удивился я. – В смысле?

– Вот неразумный, а, – покачал он головой. – Кто таков, спрашиваю. Как тебя зовут?

– Андрей, – пробормотал я, не отрывая от домового взгляд. Тот соскочил с табурета, и смешно семеня ножками, направился ко мне.

– Нафанаил, – серьезно заявило существо, протягивая ладошку. Я с опаской ее пожал, машинально отметив теплоту и мягкость. – Очень приятно, барин. Надеюсь, подружимся и ты об стены убиваться перестанешь. Петька, старый сосед, такой идиот был, мама моя. Постоянно пьянствовал, а как напьется, давай зеркала крушить и ругаться матом на меня. Мол, я какая-то горячка там.

– Белая? – подсказал я, поднимаясь с табурета и перебираясь ближе к окну. Домовой кивнул.

– Во, во. Она самая. А шо это такое, барин?

– Болезнь. На почве алкоголизма, – я засомневался, а не болен ли я.

– Ну, нет. Я не такой, как эта горячка. Я настоящий.

– Слушай, Нафанаил. Мне тут на работу пора, – соврал я, бросив взгляд на часы. – Если не приду, то будут ругать. Понимаешь, нет?

– А я тебе чего? Иди, барин, – захохотал домовой, высовывая лиловый язык, кончик которого мигом исчез в левой ноздре. – Я же не нянька тебе, слава Боженьке. Ступай, а я за домом присмотрю. Ты мне только сигарет оставь. Ох, истосковалась моя душенька по табачку-то. Прошлые-то хозяева…

Я пулей вылетел из квартиры, схватив ключи и сумку с документами. И только оказавшись на улице, я решился взглянуть наверх. Все было спокойно, в отличие от того, что творилось внутри. Правда голову продолжали терзать вопросы, главным из которых был: «что мне теперь делать»?

Рассказать о домовом в полиции значило упрячь себя в психбольницу, друзья бы не поверили, о родителях и думать не стоило.

– Библиотека! – осенило меня. – Вот там наверняка найдется информация, как сладить с домовым.

Улыбнувшись, я поправил сумку и помчался в библиотеку, перепрыгивая редкие лужи.

Пожилая библиотекарша удивленно уставилась на меня, когда я подлетел к стойке со странной просьбой дать книги о домовых, и как от них избавиться. Подивившись, она все же ушла в большой зал по соседству, чтобы спустя пару минут вынести стопку книг, которые смогла найти.

Я поблагодарил ее и, заняв свободное место, погрузился в чтение…

– «Мифический хозяин дома, обеспечивающий порядок и здоровье семьи…»

– «Шумит, грохочет вещами, бормочет…»

– «Взъерошенный вид, добродушный, защитник…»

– «В христианстве злой дух… Выгоняют священники…»

– «Может вредить тому, кого не полюбит… Душитель…»

Оторвавшись от книги, я взлохматил волосы. В одной из книг указывался заговор, как с помощью простой свечи из церкви выпроводить домового. Не сказать, что я верил в успех этого метода, но попробовать стоило. Сейчас поверишь, чему угодно.

Забежав по пути в церковную лавку, я купил одну свечу и направился домой с самыми твердыми намерениями, изгнать домового из квартиры. Это мой дом, и я не отдам его какому-то чумазому духу.

Быстро поднявшись на пятый этаж, я аккуратно открыл дверь ключами и прошел в темный коридор, после чего прислушался. В квартире царила тишина и я достал из кармана заранее приготовленный листочек с заговором и свечу. Зажег ее и, медленно идя вперед, принялся читать написанное.

Текст был нелогичной бредятиной, над которой современный человек лишь посмеется. Однако я верил в то, что это поможет. Верил всей душой. И домовой не показывался, что несомненно было добрым знаком. По крайней мере, я на это надеялся.

Но стоило зайти в комнату, как я поперхнулся. Злой дух висел на люстре в позе ленивца и показывал мне язык.

– И что ты там читаешь, Андреюшко? Ходишь, как тать, со свечкой по квартире. Завываешь, – домовой передразнил меня своим писклявым голосом. Я же покраснел от смущения и с трудом сдержался от грубости, хотя Нафанаил продолжал издеваться. – Восподь тоби поможет, дитятко. Ой-ёй. Свят-свят-свят, едрить тебя за нос!

– От тебя хочу избавиться, образина ты волосатая, – набравшись смелости, крикнул я. – Это моя квартира и какой-то дух тут жить не будет! Сим заклинаю тебя – сгинь!

В меня тут же полетела лампочка, а разозленный домовой, повиснув на люстре, грозил мне кулачком, причем его глаза страшно мерцали красными углями.

– Я тебе, барин, жопу нарумяню! – ругнулся домовой. – Ишь ты, будет он тут командовать! Моя квартирка, так-то! А ну пшёл вон отседова! УХ! УХ!

Увернувшись от второй лампочки, я выскочил в коридор, а затем и из квартиры, заметив, что домовенок схватил старую швабру, прислоненную к стене, и бросился на меня.

Стоя на площадке, я слышал, как дух лупит со всей мочи по двери черенком, и вопит, словно безумный.

– Ну ладно, – хмыкнул я и побрел вниз. – Сам напросился.

Открыв тяжелую дверь небольшой церквушки, расположенной по соседству с домом, я вошел внутрь. Тяжелый запах горящих свечей и благовоний витал в спертом воздухе. Редкие прихожане, потупив очи, стояли перед иконами, погрузившись в одним им понятные мысли. Осмотревшись по сторонам и заметив священника, я поборол природную робость и направился к нему. После чего, дождавшись, когда он закончит с прихожанами, попросил разговора наедине.

– Да, сын мой, – голос священника напомнил мне буйного домового. Я помотал головой, прогоняя странные мысли, и тяжело вздохнул. – Что тебя гложет?

– Понимаете, у меня дома кто-то живет. Он называет себя домовым.

– Домовой? – улыбнулся священник, причем в его глазах я увидел насмешку. – Как он выглядит? Как ведет себя?

– Грязный, лохматый, ругается, – перечислил я. – Драться бросается. Чуть шваброй не отлупил сегодня. Вы можете его изгнать? Я заплачу. Сколько скажете.

– Хорошо, завтра я буду у вас, – священник встал, но я вцепился в его рясу.

– Я домой попасть не могу! – воскликнул я. – Помогите сегодня, а?

– Ох, сын мой. Нетерпение не есть добродетель, но так и быть, – он нахмурил брови и добавил более благосклонно. – Оставь адрес и после службы я приду.

Я ждал священника в подъезде, не рискуя зайти в квартиру, где сидел разозлившийся домовой с грозной шваброй. Расскажи кому, не поверили бы. А Сашка и вовсе бы на смех поднял.

Но увидев поднимающегося по лестнице священнослужителя, я выдохнул с облегчением. Тот кивнул мне и, глубоко вдохнув, повелел открыть дверь.

Священник, пройдя внутрь квартиры, сразу же принялся распевать какие-то молитвы и махать кадилом, из которого струился робкий дымок. Я с надеждой направился за ним следом, попутно гадая, что делать, если домовой сейчас выскочит из-за угла со шваброй.

Войдя в зал, священник остановился и спросил меня, вижу ли я домового. Я отрицательно мотнул головой и пожал плечами. Служитель кивнул и продолжил свой таинственный обход. У меня начала кружиться голова от звука его голоса и запаха благовоний, а потом послышался знакомый голос.

Домовой важно и чинно следовал за священником, держа в руках швабру и распевая матерные частушки. Я вздрогнул от неожиданности, но духа это лишь позабавило. Он, обернувшись, хохотнул и показал мне мясистый язык.

– Батюшка. Он прямо за вами, – промычал я. – Кривляется и машет шваброй.

Служитель развернулся и долго смотрел на домового, показывающего ему фиги и неприличные жесты, но нападать злой дух не спешил. Странно. На меня-то он кинулся сразу.

– Ничего не вижу. И не чувствую, – признался священник. Нафанаил бурча что-то, погасил кадило, вызвав у священника улыбку. – Вот и все. Скоро он уберется отсюда.

Я с сомнением посмотрел на священника и сидящего у его ног домового.

– Ладно, спасибо, что пришли, – я выдавил самую доброжелательную улыбку и, открыв кошелек, дал священнику несколько купюр за оказанную услугу.

Чуть позже сидя на кухне и потягивая чай, я мрачно смотрел на домового. Дух хохотал и косолапо ходил по кухне, пародируя недавнего гостя.

– И ты подумал, что этот пузырь меня прогонит? – веселился домовенок. – У него же пузо, как у бегемота. Да и врал он все, мол чувствует что-то. Петька тоже монаха раз приволок, так я монаху рясу порвал. Эх, видел бы ты, как они бежали по ступеням. Вот потеха-то…

– Ты меня не оставишь в покое, да? – спросил я Нафанаила. Тот кивнул и гаденько улыбнулся.

– Я тут живу, барин. И коли ты тут теперь хозяин, будем жить вместе. Идет? Я так-то славный, ты не подумай плохого, – умильно посмотрев мне в глаза, ответил он.

– Ты голоден? – спросил я домового. – Или ты вообще не ешь? Я как-то с домовыми раньше не общался.

– Голоден, барин. Ох, голоден. Приготовь мне жаркого доброго, да чарку пива заморского, – кивнул мохнатый чревоугодник, загибая толстые пальцы.

– А икры на хлебушке не дать? – огрызнулся я в ответ, открывая холодильник. – Яичницу пожарю. Будешь?

– Буду, – насупился дух, но любопытный нос в холодильник все же сунул.

Я принялся жарить яичницу. В принципе, кроме яиц и сосисок в холодильнике ничего не было. Посыпав пышущее жаром лакомство небольшим количеством зелени, я добавил сосисок и поперчил перед подачей. Домовой уже глотал слюнки, сидя за столом, и откуда-то вытащил пыльную тарелку.

– Э, нет. Так не пойдет, – я покачал головой и взял тарелку, чтобы сполоснуть её от векового слоя пыли. – Марш руки мыть!

– Докомандуешься, Андреюшко. Вот возьму и душить начну, – пробурчал тихо домовой, но направился в ванную. То, что злой дух меня слушался, вселяло надежду.

Придя обратно, он показал мне свои ладошки, которые чище явно не стали. Я удовлетворенно хмыкнул и поставил перед ним тарелку с яичницей. Домовой принялся медленно есть, старательно пробуя еду на вкус.

– Что, давно не ел? – улыбнулся я. Дух кивнул. – Кушай. Приятного аппетита.

– Спасибо, барин, – прослезился домовой. – Хороший ты, Андреюшко. А я хотел тебя шваброй отлупить.

– И, слава Богу, что не сделал этого, – буркнул я. – И вообще. Нафанаил – странное имя, как по мне.

– Имя, как имя, – привстал со своего места домовенок и внимательно на меня посмотрел. – А ты, чего, по-другому меня назвать хочешь?

– Ага. Будешь Нафаней, – засмеялся я, вспомнив любимый в детстве мультик. – Звучит получше.

– Нафаня, – повторил домовой, улыбнувшись толстыми губами. – А мне нравится, барин. Ласково так, теплышко.

Сидя на кухне, я смотрел, как ест Нафаня, и удивлялся чудесам, что со мной приключились. То, что с домовым скучно не будет, я уже понял. Как понял и то, что мохнатый грубиян с этого момента стал моим соседом.