Buch lesen: «Сущность виртуальности. От конструкта к онтологическому статусу (Виртуальность мира и миры виртуальных реальностей)», Seite 19
3.5. Новое время и эпоха просвещения
С XYII века в Европе происходят качественные перемены практически во всех сферах жизни. Идет интенсивное экономическое развитие в Нидерландах и Англии – процесс первоначального накопления капитала, расширения торговых связей, активных колониальных экспансий. Рост промышленного производства и развитие науки приводят к господству рационального метода. Идея виртуальности «проникает» в науки. Гвидо Убальди решает, что virtus – способность производить перемещения, и первым ввел принцип виртуальных перемещений для вывода условий равновесия простых машин. Этот принцип он применил к рычагу, блоку и вороту. Галилео Галилей перенес этот принцип на все простые машины. Даниил Бернулли позднее в сочинении «Гидродинамика» (1738 г.) применил его к статике, вывел уравнение стационарного течения несжимаемой жидкости. Он дал одну из первых версий закона сохранения энергии («живой силы»).
ФРЕНСИС БЭКОН (1561 – 1626) полагал, что мысль может управлять материей. Бэкон выделял два вида изменений в природе – зарождение (ранее чего-либо не бывшего), и разрушение (того, что ранее было). Переход из одного состояния в противоположное – придание новой формы и разрушение старой. В «Новом органоне» он писал о преходящей природе пламени. В пламени нет устойчивости, а его затухание – как бы отдельные мгновения рождения и угасания. Ибо очевидно, что длительность в том пламени, которое представляется устойчивым, не есть длительность одного и того же пламени, но составляется из последовательности новых вспышек, непрерывно возникающих, так что пламя совсем не остается численно тем же. Метод Бэкона опытно – индуктивного исследования природы требовал описания случаев с присутствием одного свойства, с отсутствием другого и присутствия свойств, развитых в различной степени, а затем постепенного образования новых понятий при истолковании изученных фактов. Индуктивное обобщение идет от частных фактов к обобщенным положениям, а от них – к генеральным аксиомам.
РЕНЕ ДЕКАРТ (1596 – 1650) был убежден, что есть все основания сомневаться в логических аргументах – одни проверяются при помощи других; но если может быть ошибочно первое рассуждение, то почему не может возникнуть ошибка во втором и в любом за ним следующим. Невозможно сомневаться лишь в существовании собственных сомнений. В «Началах философии» (1637 г.) он писал, что все тела движутся толчками. Мир заполнен тончайшей невидимой материей. Лишенные прямолинейного движения потоки этой среды образовали большие и малые вихри. Эти вихри, подхватывая более крупные видимые частицы обычного вещества, формируют круговороты небесных тел. При этом частицы вихря гонят видимые тела к Земле – это и есть тяготение. Это была первая попытка описать происхождение планет.
В «Правилах руководства ума» в пятом правиле Декарт писал: «Весь метод состоит в порядке и расположении вещей, на которое нужно обратить взор ума, чтобы найти какую-либо истину. Мы будем строго поддерживаться его, если шаг за шагом сведем запутанные и темные положения к более простым. А затем попытаемся, исходя из усмотрения самых простых, подняться по тем же ступеням к познанию всех прочих».
Декарт выделял творческую роль интуиции: Она – не зыбкое свидетельство чувств, не обманчивое суждение неправильно слагающего воображения, а понимание (conceptum) ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не остается совершенно никакого сомнения, относительно того, что мы усмотрели умом. Интуиция ума отличается от достоверной дедукции, которой не требуется наличной очевидности. Интуиция, скорее, некоторым образом заимствует свою достоверность у памяти.
Принципиальным для понимания сущности явления является 3-ее правило Декарта: следует отсеивать не то, что думают об обсуждаемых предметах другие или, что предполагаем мы сами, но то, что мы можем ясно усмотреть или достоверным образом вывести, ибо знание не приобретается иначе. Знания прошлого важны для объяснения настоящего. Читая книги древних, узнаем о вещах, которые некогда были удачно открыты, но следует избежать опасности – как бы те пятна заблуждений, которые возникают из-за слишком внимательного чтения этих книг, случайно не пристали к нам.
Г. ЛЕЙБНИЦ (1646 – 1716) писал, что смерть – это только свертывание (involutio), рождение – развертывание (evolutio), что существуют вложенные зародыши очень малых организмов. Любая малейшая часть есть живой и сложный организм. Он считал математику наукой о возможных мирах, а земной мир наилучшем из миров. Непрерывность (континуальность), устойчивость включает дискретность. Своими идеями о нечто (сущем) и ничто (не-сущем) он отделил философию от теологии. Человек живет в искусственном окружении им созданных предметов, в искусственной среде. Идеи имеют в разуме не актуальное, а только виртуальное существование. Мышление есть то самое неуловимое нечто, которое мы сознаем, когда сознаем себя мыслящими. Виртуальность мышления мы чувствуем, когда затрудняемся выразить что-либо сложное. Мы имеем образы в уме даже тогда, когда не думаем о них, но начинаем сознавать сверх того, что уже осознали. (231.Т.1, 83) Эти образы, по Лейбницу, вспыхивают на основе интуиции, то есть естественного света. Все монады рождаются из беспрерывного излучения (fulgurations), но во всяком теле и даже во всякой субстанции существует естественное постоянство, противящееся изменению. (231. 421) Природа не делает скачков, но всякое тело чувствует все, что совершается в универсуме: «Неповторимая индивидуальность каждой монады с необходимостью заключает в себе связь со всем универсумом, что вытекает из закона непрерывности. Монада развивает самопроизвольную деятельность, несмотря на «запрограммированность Богом». Все, что происходит с монадой, рождается из нее самой в ее автономной деятельности. Монады не связаны друг с другом. Действия (actio) и потенция (potentia) вещи различные. Действие происходит последовательно, потенция есть нечто пребывающее. (231. 312) Переход от potentia (силы, возможности изменений) в actus (действительность) он связывает с природой врожденных идей и определяет возможное через силу природы, способную актуализироваться в природе. Сущность монады в непрерывной смене внутренних ее состояний. Она обладает авторкией: сама является источником своих собственных действий. Лейбниц полагал, что напрасно пытаются наложить предел дроблению и тонкости природы, отказываясь признать бесконечность во всем, наличие величайшего в самом малом. Природа не знает пустоты. Монада есть промежуточное существо, занимающее в миропорядке промежуточную ступень. По одну и по другую сторону ее существуют другие монады, ибо между ними нет наивысших, между ступенями вещей нет последней. Промежуточные существа создают сплошную непрерывную связь. Миропорядок – непрерывный восходящий ряд монад. Закон непрерывности выражает полное разнообразие – между различными ступенями нет промежутков, которые природа не заполнила бы существами. В природе есть только развитие. В нем нет ни творения, ни уничтожения. Вечность сил природы в том, что монада – единство души и тела. Каждое тело вследствие своей природы есть сила. Каждая сила – активный субъект. Каждый субъект – индивидуальность, то есть самодеятельная и вместе с тем ограниченная субстанция или монада. Все вещи – силы. Все силы – субстанции или монады: каждая – одушевленное тело, развивающийся индивид. В природе нет скачков: стало быть, всюду должны быть промежуточные существа, населяющие в восходящем порядке промежуточные области и как бы заполняющие метафизические места. Мельчайшее тело получает какое-то воздействие от малейшего изменения всех остальных, как бы ни были они отдалены и малы: «Ум проницательный мог бы увидеть и предвидеть в каждой корпускуле то, что происходит в ней и то, что происходит и произойдет везде и вне ее». (231. 328) Каждая вещь или часть универсума оставляет отпечаток на всех прочих. Познающий человек «читает» эти отпечатки. Он считал, что представление о притяжении тел как действия на расстоянии без всякого связующего средства (посредника) является представлением о сверхъестественном. Мир в своих проявлениях все время меняется, эволюционирует, «открывает» все новые и новые стороны. Он состоит из множества активных монад – простых, неделимых сущностей, «единиц» мира, субстанций. Из их простоты следует бестелесность, духовность. Монады стремятся реализовать потенциальную бесконечность своих состояний. Их активность направлена на изменение. Процесс становления – важнейшая черта субстанции. Монада становится субстанцией тогда, когда она движется в своих качественных превращениях, а не когда остановилась – тогда ее нет как субстанции. Монады (духи) «закрыты» друг для друга, не взаимодействуют и «открыты» только внутри себя, «видят» только себя, свои изменчивые состояния (так как бестелесны). Каждая монада в своем непрекращающемся становлении отражает в той или иной степени весь мир, все другие монады. Мир каждой монады – это определенная, неповторимая картина мира в целом. Каждая монада уникальна. Лейбниц разделяет монады (духовные сущности) на три вида: 1. простые, имеющие только смутные представления; 2. души, воспроизводящие и ощущающие; 3. духи – разумные существа, обладающие воображением. Они самостоятельны, отличны от других и деятельны.
Монадологию Лейбница можно считать шагом к виртуальной психологии: интуиция и одушевленная монада – источник деятельности, основа своих определений, спонтанна и потому оказывается единственной причиной своих действий. Виртуальность идеи определяется активностью посредника (мышления), изучающего отношения взаимодействия объектов в процессе их изменения и «порождения» ими нового объекта, новых свойств.
ДЕНИ ДИДРО (1713 – 1784) в книгах «Мысли к объяснению природы» (1753 г) и в «Философские основания материи и движения» (1770 г.) писал о связи протекающих в природе процессов и вечной изменчивости природных форм. Мир в каждый момент находится в состоянии зарождения и смерти, никогда не было сверхъестественного мира. Механическое движение материальных частиц может вызывать специфическое содержание ощущений. Это говорит о всеобщей чувствительности материи. Все умозаключения «коренятся» в природе: мы только регистрируем известные нам из опыта явления и существующие связи. Эксперимент и наблюдение дают вероятное знание. Редактируя многотомную «Энциклопедию или Всеобщий словарь ремесел и наук», он сделал ее манифестом эпохи Просвещения, сам написал в ней около 6000 статей.
К проблеме виртуальности Дени Дидро приближал нас своим убеждением о вечной изменчивости природных форм и многообразии видов движения материи. Он отмечал, что все частицы, тела взаимно притягиваются. В мире все перемещается, либо находится в состоянии напряжения. Во Вселенной явления как угодно отличаются друг от друга. Они незаметно, через посредствующие звенья переходят друг в друга, порождают друг друга.
ИММАНУИЛ КАНТ (1724 – 1804) В своем главном труде «Критика чистого разума» он писал, что понятия разума суть только идеи и для них нет предмета в каком-либо опыте – способности к суждениям, эмпирическом непрерывном соединении восприятий, нуждающихся в чистом a priori. Превращению восприятия в опыт предшествует суждение, связывающее эмпирическое сознание созерцания и сознание вообще и придающее эмпирическим суждениям общезначимость. Кант провозгласил автономность сознания, независимость от непознаваемой объективной реальности – «вещей в себе». «Умопостигаемый» мир – мир разума, а царство «вещей в себе» – царство духовных сущностей. Дело чувств – созерцать, дело рассудка мыслить, то есть соединять представления в сознании. «Вещь в себе» – непознаваемая объективная реальность – трансцендентна (запредельна), сверхопытна, сверхприродна. Рассудок судит предметы опыта. Разум по своим принципам умозаключает на основе суждений рассудка. Если мы будем считать явления лишь тем, что они суть на самом деле, – не «вещами в себе», а только представлениями, связанными между собой согласно эмпирическим законам, то сами явления должны иметь основание, которое уже не относится к явлениям. Такая причинность будет «умопостигаемой». «Умопостигаемый» мир – это такой мир, понятие о котором может возникать не из чувственного созерцания, а только из ума, остается для ума непостижимым. Такое понятие только задача для ума. Как задача оно возникает необходимо, но сама задача остается для нас неразрешимой, так как сам по себе такой мир не может быть предметом познания ни для рассудка, ни для разума. Рассудок может познать в природе только то, что в ней есть, было или будет. Разум сам себе причина, производящая явления с другими правилами и порядком, чем в природе. В качестве «умопостигаемой» способности чистый разум не подчинен форме времени и условиям временной последовательности. Введением понятия «трансцендентальное» Кант совершил коперниковский переворот в философии. Предметы должны сообразовываться с человеческим знанием. Науку и ее всеобщий предмет – природу – Кант объяснял, исходя из человеческого знания, из якобы присущих ему трансцендентальных форм, заключающих в себе не только возможность опыта науки, но также возможность самой природы, поскольку последняя понимается не как «вещь в себе», а как систематическая связь явлений. Трансцендентальное – доопытное, не применяющееся к опыту, делающее возможным опыт как систематическое эмпирическое знание. Трансцендентальное человека – учение о фатальных иллюзиях разума, источник которых априорные основоположения, идеи (идеи души, идеи мира как целого, идея бога). Душа – субстанция, нечто простое, не имеющее частей, неразрушимое, единое.
Предметом философии по Канту является царство чистого, то есть якобы независимого от опыта разума, которое образует обособленное, вполне самостоятельное единство. Мыслить предмет – не значит его познавать. Чистые понятия разума есть лишь формы мысли, посредством которых не познается никакой конкретный предмет. Если же мы допускаем объект нечувственного наглядного представления, то к такому нечто не может быть применена ни одна категория. Существует ли подобная вещь, об этом невозможно знать. Мы все живем в мире явлений, спроектированном априорными свойствами нашего сознания, неизбежно конструирующими непроницаемую для нас на самом деле реальность (вещей в себе). «Трансцендентное» Кант выводит за пределы всего, что обосновано и имманентно (изначально присуще, пребывает внутри, находится в самом себе) посюсторонне. Оно – сверхопытно, недоступно опыту, потусторонне.
Если по Лейбницу рефлективные понятия – чисто рассудочны и не содержат чувственного материала (они – не феномены, а ноумены), то по Канту все понятия есть только феномены. То, что утверждается в понятиях, не может непосредственно содержаться в предметах, суждение о которых предполагает наличие созерцания. По Лейбницу между реальностями (монадами) невозможно противоречие, поскольку существует абсолютное единство всех реальностей (в понятии «всереальнейшей сущности»). Внешнее – чувственное, а внутреннее – умопостигаемое. Монады умопостигаемы. По Канту недопустимо выводить сущность из чистых понятий, которые не имеют сверхопытного применения. Познание природы не ведет к познанию «вещи в себе». Поскольку идеи разума не основываются в отличие от понятий рассудка на чувственных данных, постольку не может обсуждаться вопрос о том, соответствуют ли они своему предмету, то есть, истины ли они.
Г. ГЕГЕЛЬ (1770 – 1813) выделял три вида отношений мысли к действительности: 1. логическое (рассудочное) – метафизическое с жесткой фиксацией и абсолютным разделением противоположных понятий; 2. диалектическое (отрицательно-разумное) – разрушающее разделенность и показывающее взаимопереход противоположных понятий; 3. спекулятивное (положительно – разумное) – объединяющее противоположности в единстве. В «Лекции по философии истории» он утверждал, что «первые проявления духа виртуально содержат в себе всю историю». ( С. 71) Гегель полагал, что сознание в форме мысли обретается не сразу. Чувствам, созерцанию, представлениям чтобы возвыситься до мышления необходимо выработать привычку мыслить абстрактно, то есть фиксировать чистые мысли и двигаться в них. Выступив против критической философии Канта, разделившей мысль и вещь, он считал, что мышление по своему содержанию истинно лишь постольку, поскольку оно углубилось в предмет. Разум – душа мира, пребывающая в нем, его имманентная сущность, подлиннейшая внутренняя природа, его всеобщее. Рассудок постигает предметы в их определенных различиях и фиксирует в их изолированности. Сущность конечного состоит в том, что сама себя снимает в себе самой.
Термин «виртуальное» Гегель применял при описании снятого (идеально существенного) бытия как антипода реального. В переходе некоторая устойчивость сохраняет положительный элемент и возникает только то, что имеется в себе. (В семени заложены корень, стебли, листья живого растения.) Снятие и сохраняет, удерживает и в то же время прекращает, способно положить конец. Нечто и иное суть налично сущие. Каждое из них иное. Иное выступает вне данного наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное только через сравнение, производимое некоторым третьим. В «Науке логики» он писал, что «бесконечно малые величины определены как существующие в своем исчезновении – не до своего исчезновения, ибо в таком случае они конечные величины, и не после своего исчезновения, ибо в таком случае они ничто. Против этого понятия было выдвинуто постоянно повторяющееся возражение, что такие величины суть либо нечто, либо ничто и что нет промежуточного состояния между бытием и небытием. При этом признают абсолютную раздельность бытия и ничто. Но бытие и ничто суть на самом деле одно и тоже. Нет ничего такого, что не было бы промежуточным состоянием между бытием и ничто. Диалектика – движущая душа всякого научного развертывания мысли, принцип всякого движения. Диалектическое отрицание охватывает моменты исчезновения, сохранения и возникновения нового. Становление есть нераздельность бытия и ничто, такое единство, в котором есть и бытие, и ничто. Становление начинает с ничто, соотносящимся бытием, то есть переходящим в него; бытие как непосредственное начинает с бытия, переходящего в ничто – возникновение и прехождение. Прехождение – бытие переходит в ничто. Но ничто есть точно также и своя противоположность, переход в бытие: возникновение. Это возникновение есть другое направление; ничто переходит в бытие, но бытие точно так же и снимает самое себя и есть скорее переход в ничто, есть прехождение. Они не снимают друг друга, одно внешнее не снимает другое, каждое из них снимает себя в себе самом (an sichselbst) и есть в самом себе (an ihm selbst) своя противоположность. Бытие и ничто находятся в становлении лишь как исчезающие. Становление, как таковое, имеется лишь благодаря их разности. Их исчезновение есть поэтому исчезновение становления, иначе говоря, исчезновение самого исчезновения. Становление – неустойчивое беспокойство – оседает, переходя в некоторый спокойный результат. Этот результат есть ставшее спокойной простотой единство бытия и ничто. (Наука логики. Т.1, – М.: Мысль, 1970. С.167) Гегель выделял силы – побуждающую, рождающую импульс, побуждаемую импульсом извне. Каждая получает импульс от другой и одновременно этот импульс вызван ею самой. Даваемый и получаемый импульс, или деятельное проявление и пассивное внешнее, не есть нечто непосредственное, а опосредованное. И притом каждая из этих двух сил тем самым есть та определенность, в которой другая сила имеется относительно ее, опосредована другой силой, и это опосредствующее иное есть опять-таки ее собственное определяющее полагание. Силе дается импульс другой силой (в этом смысле ее поведение пассивно), но она переходит от этой пассивности к активности – это означает возвращение силы в самое себя. Она проявляет себя – полагает внешнее как свой собственный момент и тем самым снимает то, что она была побуждена другой. Сила конечна, по форме обусловлена, по содержанию ограничена. Деятельность силы в том, что она проявляет себя – проявляет то, что ее соотношение с иным есть ее соотношение с самой собой – что ее пассивность состоит в самой ее активности. Импульс, которым она побуждается к деятельности, есть и ее собственное побуждение. (Т.2. С. 162 –164) Гегель писал: «Зародыш растения, ребенок есть еще только внутреннее растение, внутренний человек. Непосредственно бог есть лишь природа, иначе и природа – это лишь внутренний бог, а не действительный дух и тем самым не истинный бог». (Т. 2. 168) Божественная идея решается положить из себя иное и снова вобрать его в себя, чтобы стать субъективностью и духом. Философия природы составляет часть этого пути возвращения, ибо она снимает разъединение природы и духа и дает духу возможность утвердить свою сущность в природе. Дух есть всегда идея. Через снятие своего непосредственного бытия дух (абсолютная идея) приходит к самому себе. (Пивоваров Д.В. отмечает, что для Гегеля виртуальное есть форма существования реального в идеальном.)
АРТУР ШОПЕНГАУЭР (1788 – 1860) в книге «Мир как воля и представление» рассматривал объект и субъект как соотносительные моменты, из которых складывается мир как представление. Он считал, что просто метафизики нет, а существуют лишь в высшей степени различные метафизики, то есть всякого рода попытки к метафизике. Видов метафизики столько, сколько, когда–либо было философов. Каждая из них поет совершенно иную песню, и потому все они в корне расходятся и разноголосят одна с другой. Никогда и ни в коем случае нельзя спрашивать о связи между этикой и просто метафизикой, ибо этот вопрос был бы лишен всякого определенного смысла, предполагая соотношение между вещью данной и вещью совершенно определенной, быть может, даже невозможной. Ибо пока не существует признанная объективной и неоспоримая метафизика, то есть просто метафизика, мы не знаем даже, возможна ли вообще подобная метафизика, а также – какова она будет и может быть. (С.11) Отсюда он делает вывод о том, что не существует объективной и неоспоримой философии. Бутервен – учитель А. Шопенгауэра, развивая идею активизма Фихте, назвал активизм абсолютным виртуализмом.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ (1853 – 1900) в сочинении «Три силы» (1877 г.) пишет о первой силе, стремящейся подчинить человечество во всех сферах и на всех степенях его жизни по одному верховному началу, слить все многообразие частных форм. Если бы она получила исключительное преобладание, то человечество окаменело бы в мертвом однообразии. Вторая сила ей противоположна и стремится разбить твердыню мертвого единства, дать свободу частным формам жизни, свободу лицу и его деятельности, под ее влиянием отдельные элементы человечества становятся исходными точками жизни, действуют исключительно из себя и для себя. Первая сила исключает свободную множественность частных форм, препятствует свободному движению прогресса. Вторая отрицательная сила разрывает солидарность целого. Третья сила дает положительное содержание этим двум, удерживая от впадения в крайности, «добиваясь» взаимовлияния друг на друга. Она выступает посредником между ними, дает живую душу и целостность разорванному и омертвелому человечеству. Он полагал, что славянство могло выступить посредником между Востоком и Западом, действовать не от себя, а от третьей силы (вечного божественного начала). Он выступал за синтез теологии, философии и опытных наук, ставил в центр абсолютное существо (Бога), объединяющего «общую идею» и реальные факты. Весь мир – соединение сущих, вступающих между собой во взаимные отношения.
В.С. Соловьев выделял порождающее положительное Ничто как не-явленность, насыщенное возможностями всех будущих состояний и Нечто, скрытно присутствующее в непрерывно изменяющемся бытии. Абсолютное нечто есть едино моментное рождение, жизнь и гибель бытия, постоянное творчество и постоянная жажда его поглощения и возвращения в ничто.
В работе «Оправдание добра. Нравственная философия» он писал, что действительность нравственного порядка и все существующее находится в непрерывном совершенствовании. Иерархия существ по степени совершенствования приближается к идеальному бытию. Их теснейшая связь и постоянное взаимодействие определяет этот процесс всемирного совершенствования. Этот процесс, будучи богочеловеческим, необходимо есть богоматериальный. В работе «Три разговора» (1900 г.) выделял, что творческая эволюция имеет определенный вектор – от собственно всеединства (когда «Я» обречено влиться в Всеединое) к всеобщему единству. Он был убежден в существовании реальности всеобщего, верил в общественный прогресс на основе нравственного самосовершенствования (уважительность и учтивость могут быть всеобщи и обязательны), верил в просвещенный государственный разум, справедливо управляющий народами.
ВЕХА № 5. О ВИРТУАЛЬНОСТИ
Объективной:
а) виртус – способность производить перемещение. (Гвидо Убальди),
б) виртуальное существует в своем исчезновении, возникая, исчезает. Бесконечно малые величины существуют в своем исчезновении. Они либо нечто, либо ничто, ибо между бытием и небытием нет промежуточного состояния. Существуют силы – побуждающие, рождающие импульс, побуждаемые импульсом извне. (Г.Гегель),
в) виртуальное – противоположно актуальному, Активим – абсолютный виртуализм. (Фихте),
Субъективной:
а) идеи имеют в разуме не актуальное, а только виртуальное существование. (Лейбниц),
б) мы живем в мире явлений (И.Кант),
в) происхождение идей виртуально. Первые проявления духа виртуально содержат в себе всю историю. В понятии виртуальное – антипод реального. (Гегель)
г) видов метафизики столько, сколько было философов. (Шопенгауер)
