Ф. А. Абрамов. Сборник

В детстве мы с сестрой каждое лето проводили в деревне в гостях у бабушки. Деревня эта находится в Архангельской области. А если точнее - это село Поньга, которое находится напротив города Онега, на левом берегу одноименной реки. Ну, это так, экскурс в географию) Отправляли нас туда чуть ли не на следующий день, как заканчивались школьные занятия. И вот представьте: в Питере под окнами дома шиповник алеет, а в деревне еще черемуха цветет. Клубника поспевает только в середине июля. А с середины августа на ночь уже надо печь протапливать, иначе спать будет холодно. Вот такое короткое на севере лето! Но я все равно очень люблю этот серьезный, молчаливый край. Какое там небо! Нигде нет такого высокого голубого неба. А ночи? Вот где белые-то ночи, не чета любимым питерским. В Архангельске солнышко на ночь даже и не садится, ночью как днем светло. А какие реки, глубокого синего цвета, манящие, холодные, какое побережье у Белого моря! Едешь вдоль - дух захватывает. А какие леса - высокие, стройные, дышится легко, вольно. А богатств в них сколько - и грибы, и ягоды, морошка, черника, малина, брусника, клюква. Идешь из леса с букетом черники, ягоды прямо с ветки ешь. Красота) И люди под стать природе. Немногословные, суровые, серьезные, люди дела.

Вот про этих-то людей и пишет Абрамов. Как тяжело им жизнь давалась, с каким трудом поднимали они хозяйство, как мало радостей на их долю выпадало. Начало первого романа в тетралогии (тетралогия, если включать роман "Дом") - 1942 год. Шутка ли - в тылу войны бабам, старикам да малым ребятам за урожай стоять насмерть. Да еще и ждать, постоянно ждать, жить в тревоге, с сердцем неспокойным. Ведь мужики-то на фронте, в любой дом может горе похоронкой прийти. И приходило. А после войны, казалось бы - заживем - ан нет, надо страну подымать. Надо пахать, сеять, косить, лес валить. Надо все колхозу отдать, а о себе забыть, ждать, опять ждать. Вот так за работой и ковались люди, кто ломался, кто нет. Всякие судьбы бывают. Я , наконец, поняла, почему я не в восторге от большей массы современной литературы. У современных авторов за героями наблюдаешь, а у Абрамова с героями проживаешь. Это невероятная книга. Сильная, смелая, правдивая.

Пробрало до самой глубины души. Читала, и такая гордость брала за наших русских баб, да-да, именно баб, потому, что только баба способна быть и лошадью, и быком, и бабой и мужиком. Бедные, несчастные бабоньки, что же вам пришлось пережить в эту проклятую войну, и мало вам поклониться в ноженьки, мало вам поставить памятник, на руках вас надо было носить до конца ваших дней. Проклятая война ни кого не щадит, забирает сыновей, мужей, братьев. Горе, но горевать некогда, фронту нужен хлеб, собственным детям нужен хлеб. Поплакала день, другой, и вперед, впрягайся, кроме тебя не кому. И на фоне вот этих семижильных баб так "выгодно" смотрятся те, кто и в горе не забывает своей выгоды, таким не просто хочется плюнуть в лицо, а растоптать, как мерзкого таракана. С удовольствием буду читать продолжение, т.к. все же надеюсь, что у Анфисы все сложиться,да и судьба Анны тронула до глубины души.

Меня возбуждают трава и кусты! Меня возбуждают реки и мосты! Меня возбуждает цветной сарафан! Я – безнадёжный эротоман! Меня возбуждают часы на стене! Меня возбуждают цветы на окне! Меня возбуждает пятилетний план! Я – безнадёжный эротоман!

В.Ю. Степанцов.

Женщины, дети и старики под руководством партии большевиков ведут борьбу за урожай в самом глубоком тылу. Вроде бы до невозможности стандартный сюжет. Но оказалось - удивительно занятная книга. Она неожиданно захватила моё внимание: словно приехал к дальним родственникам в полузабытую деревню, где не был долгие годы. И там сидишь в кругу постаревшей родни и слушаешь их рассказы о произошедшем в твоё отсутствие. И слушаешь, и слушаешь, и не хочется отрываться от вызываемого ими приятного щемящего чувства… и такие эти истории яркие, будто видишь их своими глазами. Автор наделён необычным писательским талантом - превращать течение обыденной жизни в притягательное действо. Теперь о том, что не понравилось. Если верить автору, то основное, что интересовало большинство деревенских женщин это - затащить к себе в постель всех попадающих к ним в поле зрения тобакокурителей в редких перерывах между битвами за урожай, оплакиванием погибших мужей и выращиванием детей. Много заскорузлой деревенской эротики (слава богу, не порнографии – страшно представить, как это фактурно выглядело бы у автора). Оценка книги 4 из 5 так как, несмотря на занятный стиль повествования, эротический колхоз всё же приедается. Хочется сменить тему. Продолжать серию не стал. Может, возьмусь за продолжение как-нибудь позже … Автор меня очень заинтересовал: не так часто встречаются бытописатели, умеющие сделать из говна конфетку. Буду читать хотя бы, чтобы понять и попытаться усвоить авторскую манеру повествования.

Скорее всего, это будет последняя рецензия и книга на лето. Зрение совсем упало… Дам глазам отдых, тем более, что дел для других частей тела)), рук, например, накопилось много… После того, как с удовольствием перечитала «Угрюм-реку», потянуло на советскую классику. Взялась перечитывать Абрамова. Поначалу шло нелегко. Чтобы в два тяжелых тома втиснуть четыре книги, был использован очень мелкий шрифт, что меня и подкосило. По сравнению с Шишковым, язык Абрамова показался простоватым, потому сначала не нравился. Потом вчиталась, поняла, что он другой в принципе, но тоже достаточно богатый и по-своему красивый. Это очень русская книга, но сразу скажу: даже не пытайтесь читать те, кого воротит от навоза, коровников, кобыл, сенокоса, жаток, жита, поветей и прочего деревенского. А еще от секретарей райкомов. Не осилите. Мне – нормально. Опять-таки, как в случае с «Угрюм-рекой», впечатлениями от романа юной девушки можно пренебречь. Сейчас я другая, страна другая, эпоха другая – другое вообще всё, но огромную книгу прочитала с удовольствием. Мне очевидны литературные достоинства тетралогии, раз понравилась, но главное в ней – прописанная до мельчайших подробностей глубинная суть простого русского человека, та ментальность, которая позволила выиграть страшную войну и заново отстроить разрушенную страну, то, что уходит сейчас из нашего этноса – самоотречение, самопожертвование, терпеливость, аскетизм и та самая соборность, о которой когда-то много говорили. Прямо чую летящие в меня стрелы: «Да сколько же можно терпеть!», «Натерпелись уже!». «Еще скажи: только бы не было войны!» Отвечу так: каждый сам определяет, сколько и что он может вытерпеть и надо ли ему это. И да! Только бы не было войны, потому что у меня взрослые сыновья, и, если вдруг что, их под ружье поставят! И ваших сынов, мужей, братьев, любимых! Но я совсем о другом: о русском национальном характере. Невиданные духовные и физические силы пробуждаются в нашем народе перед лицом общих бедствий и тяжелых испытаний, но все это духовное и физическое враз куда-то девается, когда мощь испытаний несколько ослабевают. Русский человек снова валится на печь в полной уверенности, что доделает недоделанное опосля… когда-нибудь… когда рак на горе свистнет… Это ж тоже национальное... И речи вместо дела толкать русский человек очень горазд. А еще есть любимая забава – догнать и перегнать. Все равно кого. Хоть Америку, хоть соседний колхоз, совхоз, соседа... И мечтать, «чтобы все заново. Чтобы именно в диком лесу, в медвежьем царстве зажечь маяк революции…» А о том, что в таких местах, к примеру, пшеница не родится, подумаем после того, как ничего и не родится, да и купим зерно у той же Америки. Федор Абрамов не повторяет знаменитый русский вопрос «кто виноват?», потому что точно знает виновного – это мы сами, каждый из нас. И, разумеется, каждый из героев романа. Романные люди, вспоминая войну, «дивились себе, своим силам, дивились той праведной и святой жизни, которой тогда жили», и поражались, куда оно все ушло… И это уже тоже стало национальной забавой – сожалеть о том, что ушло, ругать всех, кроме себя, и надеяться «на дядю». И в этом смысле очень впечатлила последняя часть тетралогии «Дом». В общем, Федор Абрамов не утверждает, будто все мы, русские, распрекрасно-былинные добры молодцы да красны девицы. Его герои - живые люди. Они ошибаются, грешат, делают подлости. Одни себя потом корят за это всю жизнь, другие даже не осознают собственной дурости или мерзости. А кто-то прозревает тогда, когда уже ничего невозможно поправить… О содержании романа каждый может прочитать в сети, поэтому про это не буду. Про другое. Поражаюсь, как в советское время эту книгу не запретили или не процензурировали до серьезного сокращения. Мощно прописано, как колхозников, денно и нощно работающих за «палочки» трудодней, мордовали заемами, продналогами, трудповинностями. Читайте роман Абрамова и не надо будет искать в сети документы, разоблачающие антинародный советский режим. Оторопь берет от художественной литературы, все внутри сжимается от сострадания и сочувствия героям. Но!! Десять раз ободранные и обворованные колхозники, ругаясь и стеная, подтягивали пояса и шли работать, потому что так было надо, чтобы спасти страну. И не только ради этого. Люди жили работой, поскольку ничего другого в архангельской деревне, кроме «кина» в клубе, не было. И начало сенокоса для них – праздник! Уборка небогатого урожая – праздник еще больший! Не потому, что они так примитивны. Работа – суть их крестьянской жизни. А поскольку она есть всегда, у этих людей не бывает депрессий, упаднического настроения. Ну… или очень редко и не надолго… Им некогда сожалеть о напрасно потраченной жизни. Могла бы я так? Думаю, нет. Уже развращена бытовыми удобствами, интернетом)). Да и не призываю я уйти в избушки, пасти коров и заниматься исключительно духовными практиками). Просто мы слишком хорошо живем по сравнению (!!) с романными героями и слишком много ноем! Санкт-Петербургский Академический Малый Драматический театр - Театр Европы Льва Додина поставил по роману Абрамова эпопею «Братья и сестры», которая играется в два продолжительных вечера.

«Многогранное реалистическое полотно о военной и послевоенной крестьянской жизни с момента премьеры 1985 года объездило полмира и сегодня — пусть уже и в возобновленной версии — представляет собой главное достояние репертуара МДТ. На сайте театра так и пишут: «Выдающееся явление сценического искусства ХХ века»; не поспоришь.» Спорить не могу, поскольку спектакля не видела, но, конечно, посмотреть хотелось бы. Правда, смущают слова о возобновленной версии. Нынче Лев Додин ставит что-то очень странное…

Тетралогия Абрамова “Братья и сестры” - это оживающее на глазах наше прошлое. История северной советской деревни. Обыкновенные люди в необыкновенное время. Тяготы военного тыла. Бесконечное горе осиротевших жен и матерей. И рядом простое человеческое счастье и обыденные заботы. Постоянные перемены и геройский труд. Лесоповал и карточки трудодней. Голод и нищета. История, рассказанная не языком сухих фактов и цифр, языком человеческих судеб.