Buch lesen: «Александр Македонский. Становление»

© Фридрих Антонов, 2017

ISBN 978-5-4485-9355-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В 338 г. до н.э., в битве при Херонее, Филипп II, Македонский (отец Александра) разгромил силы греческого (в основном Афинско-Фиванского) союза, завершив тем самым полное завоевание Греции. На стороне греков сражались также отряды из Коринфа и Мегара. В этой битве 18 летний Александр командовал левым крылом македонской армии. Его конница прорвала линию обороны противника, разгромив при этом элитный фиванский отряд «Священная лента» и обратила противника в бегство.

Филипп Македонский долгое время носился с идеей единства греческого мира. Он очень много делал различных попыток объединения Греции, склонял их к единому общегреческому союзу, распространял идею единства всего греческого мира, способствовал развитию наук и искусства. Один из величайших философов Древней Греции – Аристотель, жил и работал в Македонии. Он был воспитателем Александра, с 13-летнего возраста.

А ещё ранее, при Архелохе, в Македонию приехал один из величайших драматургов Древней Греции – Эврипид. Он долгое время жил и работал там. Его театр пустил глубокие корни в этой стран и оказал большое влияние на развитие театрального искусства в Македонии. Туда приглашались также поэты, певцы, художники и артисты. И это далеко не всё.

Филипп пытался ещё и экономически покорить Грецию. Он основал чеканку полновесных золотых монет и пустил их в свободный оборот по всему греческому миру. Но греки были высокомерны. Они благосклонно принимали и пользовались всем тем, что предлагал им Филипп, но на союз с ним не шли, отвергая главенство Македонии. Они только себя считали свободными, а остальных – варварами, которые должны были служить грекам рабами.

И именно из факта завоевания Греции Македонией, на мой взгляд, следуют, по крайней мере, два интересных события. Во-первых, Греция сама оказалась завоёванной, а следовательно в рабском положении и предложение Филиппа создать единый общегреческий союз стал для них, по сути, отдушиной в свободный мир. Именно с завоеванием появилась реальная возможность создания общегреческого союза под руководством Македонии.

И ещё одно событие, касающееся мировоззрения Александра. Ведь будучи по сути негреком, он долгое время шёл к созданию общегреческого союза. Сначала под руководством отца, а потом самостоятельно. Это был достаточно продолжительный этап его молодости. В конце концов, став во главе общегреческого союза, он пришёл к гениальнейшей идее «О единстве разума» всех людей земли – гомонойе. Гомонойя – это ещё не гуманизм. Однако именно из неё появились тенденции, которые в последствии привели к гуманизму.

Сегодня можно твёрдо сказать, что идея гуманизма на нашей земле зародилась из Александровой гомонойи. Во всяком случае это был первый и мощный удар по звериному национализму, господствовавшему в умах людей того времени. А с началом Восточного Похода, начался процесс постепенного отмирания привычного деления людей земли на варваров и неварваров. Потому что именно здесь происходило смешение различных племён и народов, в том числе и насильственное. Конечно, процесс этот не нужно упрощать, он намного сложнее, но истоки всего этого лежат именно здесь.

Следует сказать ещё, что греческий мир, ко времени завоевания его Филиппом, в своём отношении к Македонии был неоднородным. Кроме того он находился в состоянии глубокого кризиса. В Афинах, да и в других городах Греции скопилось большое количество ничем не занятых людей, практически в нищенском состоянии. Богатым людям нужны были рынки, рабовладельцам рабы. Устремления Филиппа не остались незамеченными. В Афинах да и по всей Греции шли острые и непримиримые дебаты.

В Афинах сложились две партии – македонская, которая стояла за союз с Македонией, и антимакедонская. И эта поэма начинается с того, что граждане Афин сошлись на народное собрание для решения очень важного вопроса. Накануне вестник принёс известие, что греческая армия наголову разбита Филиппом и он требует мира и союза. Собрание должно было решить что делать дальше – продолжать борьбу или принять условия победителя?

Теперь несколько слов о самом написании предлагаемой поэмы в лицах. Собственно в каждом Разделе есть все необходимые для этого пояснения. Здесь хочется сказать лишь о некоторых принципиальных вопросах, касающихся всей поэмы в целом. Во-первых, о действующих лицах. Все действующие лица – это реально существовавшие исторические герои, современники описываемых событий.

В поэме есть несколько разделов, связанных с пребыванием македонцев в Афинах, в период заключения мира. Например, посещение Александром научной ассамблеи. Это был своеобразный экзамен, устроенный афинской интеллигенцией, вызванный желанием «копнуть его» и посмотреть каков он? Здесь Александр, со свойственными ему достоинством и честью, как ученик великого Аристотеля, принял участие в работе ассамблеи. Он со знанием дела отстаивал философские вопросы, которые ставились там. Все участники этой ассамблеи – реальные исторические лица, современники Александра. Конечно, конкретика и ньюансы этой ассамблеи, естественно, плод фантазии автора.

Что касается участников поэтического симпосиона, то и они – реальные поэты, артисты и художники того времени. Местом их постоянного жительства и работы, вообще говоря, была практически вся Древняя Греция. С чисто поэтической точки зрения, я своевольно собрал их всех вместе, в Афинах и заставил участвовать в поэтическом состязании. (А кое-кого даже с некоторым смещением во времени.) Что же касается их стихов, то это их подлинные стихи, естественно в моем переложении. (В качестве подстрочников взяты не рифмованные переводы, опубликованные в сборнике «Античная литература», серии «Всемирная литература», 1968 года издания, г. Москва.) Переложения свободные поэтические.

И наконец, я не могу обойти молчанием такую героиню, как Таида, которая больше известна по роману Ивана Ефремова «Таис Афинская». Каюсь, что и я не избежал, в своё время, большого впечатления от этого романа. Не избежал и несомненного обаяния от образа прекрасной афинянки, выведенного в нём. Это обаяние невольно проскальзывает и в моей поэме. Обойти её вниманием, как героиню, я естественно не мог. Потому что, во-первых, это реально существовавшая историческая личность, современница Александра. К тому же, она была подругой Птолемея, одного из ближайших друзей Александра, и это тоже исторический факт.

И наконец, по всем письменным свидетельствам древних авторов, именно она сожгла Персеполь – древнюю столицу персидских царей. Правда, на этот счёт у меня есть своё мнение и я его выскажу, когда до этого дойдёт черед. А что касается её имени, то я предпочёл оставить его таким, как называли её древние авторы – Таида.

Ещё несколько слов об убийце Филиппа – Павсании. Он был телохранителем Филиппа. Но вот что интересно, оскорбление Павсанию нанесли Аттал и Клеопатра, а убил он почему-то не их, а царя Филиппа, якобы за то, что тот не заступился за него, когда Павсаний обратился к нему за заступничеством. История донесла до нас сведения о нескольких Павсаниях. О двух точно, а может быть даже и о трёх.

Одного из них представляют, как человека домогавшегося Олимпиады. И Филипп вроде бы имел с ним нечто вроде мужского разговора на правах законного мужа. Но этого Павсания как-то не связывают с двумя, другими, хотя ссора между ними как раз и явилась причиной оскорбления Павсания – (убийцы). И получалось так, что один из них стал убийцей, а другой закрыл Филиппа своим телом в бою и погиб.

По-моему, Павсаниев действительно могло быть несколько, но историки, часть сведений об одном из них, могли перенести на другого. Ведь все записи, дошедшие до нас, делались как минимум на столетие позже реальных событий.

Кто на самом деле хотел смерти царя Филиппа? Заговорщики! И это одна линия. А другая – Олимпиада! Да, именно она – отвергнутая жена! В исторических хрониках нет сведений о сговоре Олимпиады с Павсанием. Но мне показалось интересным связать их вместе. Ведь тогда становится очевидным, почему он убил именно Филиппа, а не Аттала с Клеопатрой, что было бы более логично. Да простят меня строгие историки. Но в этой книге приведена поэма, а не научный труд! И я воспользовался своим правом.

Ф. Антонов

Глава 1. Афинский театр, народное собрание

(Филократ, секретать народного собрания. Ликург, глава антимакедонской партии. Гиперид, сторонник антимакедонской партии. Демосфен, философ, главный идеолог сопротивления Македонии. Исократ, философ, глава македонской партии. Эсхин, литератор, знатный афинянин, сторонник македонской партии. Эвбул, знатный афинянин, сторонник македонской партии. Адростен, сторонник антимакедонской партии. Народное собрание, афиняне. Обсуждается вопрос о заключении мирного договора с Македонией.)

Филократ

 
Друзья и сограждане славных Афин,
Мы с вами сегодня, сюда, как один,
Пришли, чтоб решить очень важный вопрос.
Вчера, с поля боя нам вестник принёс
Известие страшное – наши войска
Разбиты Филиппом. И боль и тоска
Сжимают мне сердце и душит слеза,
Обида и гнев застилают глаза.
 
 
Нам надо подумать, как дальше нам жить,
Филиппа в бою не смогли победить.
И вот неизбежно должны мы признать
Теперь над собой Македонии власть.
 
 
Куда нам пойти? Иль куда повернуть?
Решеньем своим мы Афинам вернуть
Должны независимость! Но и тогда,
Дорога у нас неизбежно одна —
Союз с победителем. Или война.
 

Гиперид

 
Война до конца! И не наша вина!
Смелее вперёд! Спарта тоже одна!
 

Филократ

 
Постой, Гиперид! Не играй ты с огнём!
Пусть граждане скажут, мы слово даём.
 

Ликург

 
А что говорить? Спарта в битвах одна!
И сильных врагов побеждает она.
Она нам – стойкости пример!
Спокойно перейдём барьер,
За коим битвы и лишенья.
Не станем, братья, на колени!
 

Филократ

 
Да, Спарта гордая одна,
Она от нас с большим презрением,
Надеясь только на себя,
Прочь отстранялась. Ну так что же?
Но нам негоже так, друзья!
 
 
Сражение при Херонее
Нам пораженье принесло.
И поздно с бурею бороться,
Корабль на скалы занесло!
 
 
Паденье наше, униженье,
Власть македонского царя —
Это действительность сегодня.
Пока опустится заря
Нам надобно принять решенье,
Унять амбиции и стыд…
Да, погоди ты, Гиперид!
 
 
Обиду! Слабости мгновенья!
Должны мы стойко превозмочь.
И прежде чем наступит ночь
Царю Филиппу дать ответ —
Мы будем биться или нет.
 
 
К чему шуметь, как вороньё?
Все эти крики! И враньё,
Что мы способны так, как Спарта!
При Херонее наша карта
Увы побита! И ответ
Быть может только:
«Битве нет!»
Если разумное решенье.
 

Исократ

 
А победитель наш – сговорчив.
И предлагает нам союз.
Без утеснений и без рабства,
Не налагая тяжких уз.
 
 
И ныне нам какой-то выбор
На нашем сборе надлежит,
Через гордыню всё же сделать.
Наступит мир? Иль путь лежит
Через сражения и бойни…
А что потом – судьба решит!
 
 
Да! К нам сюда царевич едет,
Чтоб соглашенье подписать.
Так что нам, граждане, сказать?
 

Ликург

 
Друзья! Сограждане! Афины!
Я о погибших говорю,
Тех, что погибли защищая,
Свободу нашу и свою.
 
 
Завоеватель нам не нужен!
Союз с Филиппом – то позор!
Измена памяти погибших.
Какой быть может договор?
 
 
После потерь при Херонее
Мы армию должны создать.
Имущества не пожалеем
И в нашей праведной борьбе
Врага свободы одолеем!
 
 
Иль чашу горькую до дна
Испьёт несчастная страна.
Но Спарта тоже ведь одна —
И ничего! Живёт она!
 

Исократ

(Перебивая Ликурга. С издёвкой.)

 
О! Слава Спарте! Да, одна!
Её никто не потревожит!
Поскольку – просто не нужна.
Как ощетинившийся ёжик,
Как карлик бешеный стоит,
На всех набычился надменно,
Всем, кто приблизится, грозит,
И злобною слюною брызжет,
И гневом яростным кипит.
Вот образ вашей милой Спарты.
 
 
Но с ней не будут воевать,
А обойдут иль отвернутся,
Поскольку карлику тому
Всё это нужно одному —
Со злобной дурью тупо биться,
И тупо мышцы упражнять,
И дурь свою по свету сеять,
Учить искусству убивать.
 
 
Они, ни сеять, ни пахать,
Они и строить не умеют,
Умеют только убивать,
Да копья злобные строгать.
 
 
Ах, да! Ещё мечи ковать,
Хвала Гефесту, научились.
А что ещё, скажите мне
У них в ремёслах получилось,
Чтоб можно было показать?
 
 
А больше нечего сказать —
Вот вся их техника в стране.
Наёмник в этом государстве
Стал непомерно процветать.
И строй у них – худое царство.
Нашли образчик государства!
 
 
Там всё, и быт, и все законы,
Уклад семейный – одному,
Войне кровавой только служит.
И вы стремитесь все к тому?
Вам строй и быт – такой же нужен?
 

Ликург

(Пытаясь перебить Исократа)

 
Что тут плохого?
 

Исократ

(Отмахиваясь, как от мухи)

 
Война у них вошла в привычку,
Их с детства учат убивать
И умирать без сожаленья,
А тех, кто ранен, – добивать.
(И иногда, без соглашенья.)
 
 
У них познанья троглодитов,
Их жены могут лишь рожать:
«Всё более тупых и смелых!»
Им ничего не нужно знать!
 
 
Их женщины с рабами блудят,
Лишь бы ребёнка заиметь.
Вам это нравится иметь?
 
 
Там нравы дикие бытуют:
«Мужчину! Мальчика!» – лютуют.
И требуют одно – рожать!
Вам это хочется познать?
 

Ликург

 
Но ведь собода!
 

Исократ

 
Погодите!
А кто берёт её у вас?
Вы у меня о том спросите.
Я здесь толкую целый час.
 

Ликург

 
Филипп! Да! Варвар Македонский!
 

Исократ

 
Вот тут, позвольте вам сказать,
Никто её не хочет брать,
Ни жизни вашей, ни свободы,
Царь Македонии нам друг…
 

Демосфен

(С издёвкой)

 
Вы гляньте, граждане, вокруг!
Царь Македонии наш друг!
 

Исократ

 
Он доказал это делами.
 

Демосфен

 
Какими именно?
 

Исократ

 
Он с нами
Желает заключить союз.
А это равенство и дружба.
И без каких-либо обуз.
 

Демосфен

 
Любезно, мило, очень скромно!
Он независимость даёт.
Взамен свободу заберёт.
 

Исократ

(С издёвкой)

 
Уже, так сразу и забрал.
(Далее вполне серьёзно)
Он независимость даёт.
А мог бы, как и перс надменный —
Пришел, как вихрь, победил,
Святилищ храмовых лишил,
Сокровищницы все разграбил.
И тяжкой данью обложил.
 
 
А здесь, союз нам предлагают,
В котором мы, как равный брат!
Зачем нам пятиться назад?
 

Эсхин

 
Я бы сказал, не так уж плохо,
Коль меч нам в битве отказал.
Он это твёрдо обещал?
Союз нам был бы – щит надёжный,
От всяких персовых навал.
 

Исократ

 
Союз ведь – цель его. Он хочет
Все города объединить,
Чтоб меж собой не враждовали,
Могли, как прежде, вольно жить.
 
 
Не занимались переделом,
Корыстно, злобно, между делом,
Не приводили бы рабов,
Путём враждебным обретая,
И честь, и совесть забывая,
Из близких родственных племён.
Как повелось с лихих времён.
 
 
А против персов и врагов
Имели бы большое войско,
Взамен убогого геройства
Отдельных мелких городов.
Ну, в общем, так. Расчёт таков.
 

Демосфен

(Серьёзно)

 
Филипп не глуп. Он твёрдо знает:
Афины наш священный щит.
И если он всего лишает —
Ему Эллада не простит.
 
 
Священная война не шутка,
Он это крепко ощутит
И вряд ли той войны захочет.
Афины наши защитит,
Скорей искусство наших зодчих,
Чем наши острые мечи.
 

Эвбул

 
А мир ему сегодня нужен.
И он не кровожадный зверь.
И варвар только лишь в насмешках.
(Дружески, полушутя, кивает в сторону
Демосфена, намекая на его «Филиппики».
На лицах многих сторонников
Антимакедонской партии, при упоминании
Демосфеновых «Филиппик», появились улыбки)
 
 
Союз же этот нам теперь
Конечно, очень был бы нужен.
И хватит с нас уже потерь.
 

Гиперид

 
Филипп враждебен, кровожаден!
Он варвар! Варвар! Дикий зверь!
 

Исократ

(Гипериду)

 
К врагам? Конечно беспощаден!
Друзьям – всегда открыта дверь.
И хочешь верь, хочешь не верь,
Желает мира всей Элладе.
И думает о светлом дне,
Когда все греки соберутся
В единой греческой семье.
 
 
За это он теперь воюет,
Цель благородна, в ней он весь,
Ломая племенную спесь,
Он хочет лишь объединенья.
Ты разумом всё это взвесь.
 
 
Вот ты сказал, что варвар он.
А он на этот свет рождён
Потомком древнего Геракла,
Через Карана. Связь времён!
 

Гиперид

 
Да как ты смеешь? Громовержец!
Да, он сейчас гневит Олимп!
Он богохульствует!
 

Исократ

 
Нисколько!
Ведь древний греческий Олимп —
Вершина в Македонии! Поскольку
Храм всех богов издревле там,
Что всё давно известно нам.
 
 
А нынешний Олимп – двойник.
От правды ты я вижу сник!
Чтоб ты не ездил далеко,
В страну иную ежегодно,
А мог молиться сколь угодно
По близости к своим домам —
Это давно удобно нам.
 
 
Перемещение народов
По древней праведной земле
Переносило и святыни,
Ужель не ведомо тебе?
 

Гиперид

(Негодуя)

 
Не богохульствуй Исократ!
 

Исократ

 
Сограждане! Я был бы рад,
Когда б и вы моё признали мнение.
Вам всем известно без сомненения,
Что македонский и наш греческий народ
Из корня общего идёт.
Дорийцы – это наши предки!
И Македония – от них!
Увы! Здесь не было иных!
 
 
Понятность языка, легенд единство,
За доказательством ходить не долго нам —
Мы молимся одним богам.
 
 
И в этом общность материнства.
А то, что древнее святилище богов,
Святой Олимп лежит не у врагов,
Ещё раз говорит нам о единстве.
То видно приговор богов.
 

Ликург

(Перебивая Исократа)

 
Он говорит, как трус, изменник и предатель!
Не верьте граждане ему!
Эй, стража! Взять его! В тюрьму!
 

Филократ

 
Ликург! Не буйствуй понапрасну!
И не вменяй в вину ему, чего не следует.
(передразнивает Ликурга)
В тюрьму!
 

Ликург

 
Он куплен золотом Филиппа!
Он слишком складно говорит.
А в кошельке его звенит…
 

Исократ

(Бросается на Ликурга)

 
Наймиты Дария!
Предатели единства!
Спесивые защитники старья!
Старьевщики – не демократы!
Ты смеешь обвинять меня
В каких-то взятках? Исократа?
Паршивый пёс! Убью тебя!
 

Ликург

(Отскакивая)

 
Сограждане! Он бьёт меня!
 

Эвбул

(Ликургу)

 
Ты обвиняешь не по праву!
Ликург! Не мне тебя учить!
Сначала нужно уличить,
Поймать с поличным… Заключить…
 
 
Ты сам прекрасно это знаешь!
Перед народом… По уставу…
А уж потом чинить расправу!
 
 
А то и я могу наветом,
Бездоказательно сказать,
Что вы горазды получать
Подачки Дария.
 

Ликург

(Бросается на Эвбула,

но его оттаскивают)

 
Да, как ты смеешь!
Негодяй! Ты осторожней обвиняй!
 

Эвбул

 
Я мог! Но я не говорил!
А этот сказочный берилл
(Указывает на перстень,
что на пальце Ликурга)
Индийский или Согдианский?
Богатый перстень! Подарил
Должно быть кто-то? Ну конечно!
Конечно, кто-то подарил!
 
 
Купить такой не по карману.
Я б с удовольствием носил,
Ан, нет! Деньжат не накопил.
 

Ликург

 
Перстень фамильный! Он старинный.
И мне достался от отца.
 

Филократ

 
Да успокойтесь господа!
К чему все эти недомолвки,
Намёки странные к чему?
Мы здесь собрались потому,
Что боль за наш любимый город
Нам всем покоя не даёт.
И ныне каждый патриот
Стать должен городу опорой.
Наш жребий видимо таков!
Зачем поводимся, как свора
Дерущихся на рынке псов.
 

Исократ

 
Давайте призовём богов!
Кому моё угодно мненье,
Его я высказать готов —
Я всех зову к объединению
С царём Филиппом. Зов таков.
 
 
Я ныне знаю человека,
Из всех могучих – одного,
Кто б мог из этого всего
Собрать единую державу,
И возродить былую славу,
И силы двинуть на Восток.
Это Филипп! А тот поток
Ненужной лжи – шутов забава!
И слабоумия росток.
 

Ликург

 
У нас анархия! Свобода!
Мы – демократы! А Филипп
Несёт с собою власть тирана.
И вся душа моя болит,
При этой мысли, словно рана,
В груди от острого меча…
 

Демосфен

 
Ликург, спокойней! Сгоряча
Ошибок много можно сделать,
Здесь не поможет наша смелость.
Оставим гордости «парад».
И хватит нам людских утрат.
 
 
Мой разум видит, что нельзя
Вот так-вот, тупо рисковать.
Войной Филиппа не сломать.
Иначе нужно поступать!
 
 
Да, мои милые друзья!
Как ни досадно, ни тревожно,
На сердце камень! Но признать
Придётся нам Филиппа власть.
Условия и впрямь не тяжки,
Для нас свободных. И как знать!
 
 
Как дальше дело обернётся?
Тирана власть ли оборвётся,
Или подспудно, из темна,
Восстанет падшая страна,
В глубинах силы собирая?
И вновь над нами воспылает
Свободы ясная заря!
И будет это всё не зря.
 

Гиперид

 
Да ты ли это, Демосфен?
 

Демосфен

 
Я, Гиперид, я, Адростен.
Я вел вас долго, я боролся,
Но ныне вижу, что нельзя.
Корабль на скалы напоролся.
Вот так-то, милые друзья.
Я за принятие условий.
 

Гиперид

 
Ну что ж… Раз так… Тогда и я.
 

Адростен

 
Я тоже за.
 

Ликург

 
Да вы с ума все посходили!
Ты, Гиперид! Ты Демосфен!
О боги! Зевс! Мои Афины!
Да что на вас нашло на всех?
Бороться надо! Драться! Драться!
Народ поднять! И снова в бой!
 

Исократ

 
И горы трупов за тобой!
 

Демосфен

(Как бы разговаривая с самим собой)

 
Сраженья! Кровь! И горы трупов!
Бредут бездомные толпой!
Вместо цветущих нив Эллады.
Пустыня смерти за тобой,
А вместо храмов по холмам
Одни развалины. И нам
Гордиться этою картиной.
 
 
О нет, Ликург! Все наши храмы,
Искусства нашего полёт —
Сильнее к нам друзей влечёт,
Чем язвы войн и гной на ранах.
И те же милости тирана,
Что нам так щедро возданы,
Престижем нашим рождены.
 
 
Нет, Спарта нам пример не лучший.
Ликург кричит: «Народ! Народ!»
А он воды набравши в рот,
Молчит и сам себе смекает:
«Куда кормило¹ повернёт?»
 
 
И воевать народ не хочет,
Когда на землю мир идёт.
(Полурассеянно)
Вполне приемлемый…
(Спохватившись, произносит
вполголоса, как бы про себя)
О, боже!
Будь проклят ты, кривой Филипп!
(Далее – громко, чтобы все слышали)
О мире печься долг велит!
 

Ликург

 
Прости, мой друг, в борьбе учитель.
Мне сильно гнев застлал глаза.
А над Афинами гроза
И отвратить её не в силах
Никто из нас. И мы должны
Пока смириться. И вы правы,
Искусством нашим небывалым
Мы в мире эллинов сильны.
И рисковать мы не должны
Святыней греческого мира.
 

Филократ

 
Я рад! Достигнуто единство,
Противных партий голосов.
Свои амбиции и гонор
Пока упрячем под засов.
И обратим теперь свой взор
К народу. Что нам скажут люди?
(Обращается к собранию)
Что скажут граждане?
 

Первый афинянен

 
А что нам даст союз с Филиппом?
 

Исократ

 
Конец войне и прочный мир,
Единство греческого мира,
Поход на вражеский Восток,
Переселения поток.
Необходима власть Филиппа,
Чтоб эллинов объединить,
В страну единую сплотить.
 

Эвбул

 
Богатство, золото, добыча!
Принадлежащие врагам,
Полезны могут быть и нам.
Наш мир избавить от набегов
И ход судьбы переломить.
Это вернее оберегов,
Здесь только нужно – победить!
 

Второй афинянин

 
Дела свои не грех поправить.
Неплохо б в Персию отправить
Большую армию от нас
И грандиозный перетряс
Устроить персам. Чтобы «парс»
Своим потомкам дал наказ,
Не приходить с войной на нас.
 

Исократ

 
А что с посольством? Что с союзом?
Какой мы можем дать ответ?
Союзу – да? Союзу – нет?
 

Голоса

 
Послать послов к Филиппу с миром.
 

Ещё голос

 
Мы за условия его.
 

Голоса

 
Мир с Македонией! Согласны!
Коль в договоре нам даны:
Свобода, мир, единство греков,
Щит против козней Сатаны.
Послов к Филиппу!
 

Филократ

 
Кого послами мы назначим?
 

Один из голосов

 
Пусть будет первым – Демосфен.
 

Другой голос

 
Вторым – Эсхин. Ему мы верим.
 

Третий голос

 
Ты, Филократ! Тебе вручим
Доверенность главы посольства!
 

Филократ

 
Что ж, за доверие спасибо!
Я послужить Афинам рад,
Не будь я киник Филократ.
Мы отправляемся немедля.
Скорей туда, быстрей назад.
Собрание окончено. А дальше
Гулянье общее, театр.
Да! Будет жертвоприношение!
А на Пирее – маскарад,
Концерт и шествие дриад.²