Buch lesen: «Мрачные сказки»

Schriftart:

Дизайнер обложки Северина Дар

ISBN 978-5-0056-8944-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я напишу тебе письмо,
Но не отправлю почтой.
Не прочитаешь ты его
И не узнаешь может.
Я буквы выведу красиво
И изложу все без утайки:
Про детство, что прошло игриво,
Про жизненные неудачи.
О мыслях исповедуюсь тебе,
О болях, что пришлось перенести.
И о любви, конечно, что таю в душе,
Никак её не обойти.
Зачем мне нужно это всё,
Давно уж писем не писала,
Не открывала сердце я своё
И чувства с гордостью скрывала.
Возможно в строках из чернил
Я обрету спокойствие и силу.
Надеясь робко, чтобы очерк сохранил
В письме остатки той увядшей жизни.
Но вдруг найдя его ты не пугайся.
За все, что вспомнить доведется.
И в прошлое своё не окунайся.
Пусть в будущем спокойнее живётся.
Не знаю кем ты станешь после смерти,
Возможно птицей или пустотой,
Послание моё Себе в конверте,
В последний раз пишу его рукой.
Я не жалею о своей той жизни,
Не проклинаю никого и ни за что,
И ты, прошу тебя, не кисни,
Глотни под Никельбек Бордо.
Северина Дар

Шкатулка несчастий

Произошло это в глубинке великой страны России, огороженной массивными горами с одной стороны, густыми и мрачными лесами с другой. Третья радовала обитателей чудесными водами дивного чистого озера. Дома здесь стояли частные, один – точная копия другого, но выделялся особняк богатого чиновника, и походил тот на старинный двухэтажный дворец. Развлечений в укромном уголке находилось маловато: песчаный берег, прятки среди могильных плит, костры на опушке леса и посещение невероятной красоты дворца для торжеств, он же музей, посвященный Королеве Елизавете и Екатерине Второй.

Добрый чиновник служил своему народу верой и правдой, помогал бедным, развивал хозяйство на всей территории. Он обожал свою семью: любимую жену, умную старшую дочку, которая покинула их дом в день совершеннолетия, и особенно трепетно относился к младшей, обворожительной красавице, что словно лучик света озаряла далекий уголок России.

Этим летом день рождения Майи должен стать самым громким событием для всего небольшого поселения. Любимица семьи, пленяющая красотой любого встречного, отмечала свое пятнадцатилетие. Приглашения получила половина школьных товарищей, близкие подружки и даже те, кого сама именинница не желала видеть. Но уговор с папой дороже ненависти.

Утро началось с красивого букета любимых алых роз и нежного поцелуя в щечку от мамы.

– Готова к веселью, милая, – улыбалась та, распахивая темные шторы.

Солнечный свет игриво ворвался в помещение, заставив Майю сморщиться.

– Конечно, это будет чудесный праздник, правда?

– Не сомневайся. А теперь подъем. Твоя старшая сестренка уже тут.

Майя мгновенно вскочила с постели, нацепила на себя тонкий халатик и вприпрыжку помчалась вниз по спиральной лестнице двухэтажного особняка. В просторном холле, на мягком белоснежном диванчике сидела Мария.

Сестра – полная противоположность Майи. Если та любила только себя, то эта, наоборот, всех, кроме себя. Мария ценила одиночество, обожала читать, уважала возраст и никого никогда не обижала, даже словом.

Майя ненавидела слабых, измывалась над ними, насмехалась, унижала и гордилась этим. Она не забывала восхвалять себя, свою природную красоту и стройную фигуру. Мальчики бегали за ней толпами, но она только пользовалась этим и ничего не давала взамен, даже обычного теплого словечка. Высокомерие из нее вырывалось с такой силой, что даже подруги преклонялись перед ним, не смея перечить и высказывать свое мнение. Только Майя могла диктовать правила дружбы.

– А где подарок. Ну, ты же не оставишь меня ни с чем. Ведь это же Я, – бросилась исследовать сестру.

– Потерпишь, мелкая…

– Хм, – насупилась та. – Сегодня Я диктую правила.

– Ты их всегда диктуешь, – про себя подумала Мария.

***

Дворец встречал Майю сладостным благоуханием арок, украшенных живыми цветами. Вокруг возвышались сотни воздушных шаров. Разноцветные лепестки ковром расстилались под ногами красавицы, которая шла к массивным ступеням рука об руку с папенькой и матушкой. Пышное коротенькое платьице извивалось на ветру, туфельки на высоком каблуке издавали утонченное стучание. Корону на голове нежно обволокли светлые кудряшки, сползающие на плечи. Лучезарная улыбка придавала блеск голубым глазам, а ямочки на щечках подчеркивали игривую натуру.

Сердце трепетало в груди. Через мгновение она увидит гостей. Девочка смерила взглядом родителей и глубоко вздохнула. Двери медленно распахнулись. Громогласные аплодисменты не заставили долго ждать, оглушив переполненный зал. Крики восторга, легкие касания, вздохи восхищения – все было так, как она и задумала.

Напротив стояла Мария и манила ладонями к себе.

– Поздравляем.

– С днем рождения!

– Ах, красивая какая!

– Словно принцесса.

– Неземная богиня.

Майя вслушивалась в речи друзей и расцветала все ярче, с каждым шагом приближаясь к сестре. Мария схватила за руку, и вдвоем они бросились к своему столику. Гости спешно следовали позади, хватая по пути напитки. Звон бокалов, громкая музыка, горячие танцы – ничто сегодня не могло омрачить ее праздника.

Вечер подходил к концу, друзья начинали расходиться.

– Останься сегодня у нас, – взмолилась уставшая именинница перед старшей сестрой.

– Конечно, мелкая.

Девочки вместе покинули бал и радостно побежали домой. На пороге обе застыли, вглядываясь в странную упаковку, лежащую на ступеньках. Коробочка, обтянутая темной тканью, была перевязана черной лентой. В ней виднелась записка. Мария схватила подарок и протянула Майе.

– Давай, прочти скорее, вдруг это любовное послание.

Руки именинницы дрожали от переполняющего любопытства. Она выдернула листок, раскрыла и прочла вслух:

– Твоя красота покорит любого,

А голос чарует и ворожит.

Глаза твои цвета небесно-голубого.

И волос златого оттенка магнит.

Не стоит быть диве злой иупрямой.

Сердечко погубит исчадие ада.

Из самых мрачных болот…

Чушь какая-то написана. И подписи нет…

– Не заводись, пошли в дом, распакуем, – торопила Мария.

Сестры поднялись на второй этаж, перевоплотились в любимые розовые пижамки с ушками зайчиков и плюхнулись на мягкую перину с коробочкой сюрпризом. Майя резкими движениями разрывала упаковку, разрезала ножницами картонную коробку и, наконец, лицезрела странную шкатулку.

Вещица выглядела не новой. Черный квадратный корпус с облупившейся местами краской. Никаких опознавательных знаков на поверхности. Шкатулка не имела ни ключика, ни отверстия под него. Девочки одна за другой вертели предмет, рассматривая и пытаясь раскрыть, но та ни в какую не поддавалась.

– Ну вот, все, настроение испорчено, – недовольно буркнула Майя, отбросив подарок на пол.

– Не стоит горячиться. Завтра утром попросим папеньку, думаю, он справится с этим.

– Ладно, давай спать, я так устала, еще морщины появится, – переживала именинница, рассматривая себя в маленькое круглое зеркальце.

– Вот ты шутница, в пятнадцать лет морщинки.

– Такую красоту надо беречь с молоду. Но откуда тебе это знать.

– Конечно, куда мне, – вздохнула Мария и нырнула под одеяло.

***

Яркая луна, нависшая над домом сестер, таинственно всматривалась в окна, будто стараясь проникнуть внутрь. На землю опускался густой молочный туман. На ветвях высоких сосен притаилась стая крупных воронов. Их глаза сияли рубиновым отливом.

Майя перевернулась на другой бок. Рядом с кроватью стояла маленькая тумба ручной работы. Странный подарок все так же небрежно валялся на полу.

Подул ветерок. Ветки деревьев качались в такт, изгибая корявые пальцы, безмолвно пытаясь коснуться окон спальни. Они, словно заколдованные, цеплялись за рамы, но безуспешно.

Мария глубоко вздохнула и натянула на себя одеяло. Сестра все так же беззаботно сопела, уткнувшись в подушку.

– Демон проказник
кричит в пустоту —
Души земные я изведу.
В адовы чащи их заведу.
Брошу томиться в
кромешную мглу.

Демон проказник
наступает в ночи.
Ты не спасешься,
как не кричи.
Зов страшной смерти
отважно прими.

Магически тонкий голосок звонко воспевал песенку под пугающую игру скрипки. Майя начинала хмуриться, не открывая глаз. Руки произвольно поднимались, будто отгоняли невидимых врагов. Она неустанно отбивалась и безмолвно кричала. Тело дрожало, наращивая ритм. Спустя мгновение движения походили на приступ эпилепсии, извиваясь в неестественных позах.

Мария на секунду открыла веки. Взгляд тут же упал на шкатулку, что стояла на тумбе. Крышка вещицы распахнулась. Внутри проигрывал незнакомую музыку патефон размером не больше детского кулачка. Холод пробежал по телу от слов, которые наполнили комнату, окутанную мраком ночи.

– М-мария, п-помоги м-мне…

Девушка в ужасе подняла взгляд. На потолке змеилось тело младшей сестренки. Глаза ее казались полностью белыми, лицо смертельно бледным, а пижама пропитывалась кровью, все больше и больше утопая в ней.

– Майя, помогите, кто-нибудь…

Мария вскочила с постели и бросилась на выход. Едва коснулась дверной ручки, как та ошпарила пальцы раскаленным горячим железом и отшвырнула невидимой силой назад. Девушка отлетела к окну, рамы распахнулись, снова закрылись, и все по кругу.

Она в панике отползла в угол, поджала колени к груди и прикрыла уши, склонив голову. Майя все громче кричала, умоляла помочь, но Мария от страха не могла шевельнуться. Мебель к комнате, как по приказу, повисла в воздухе, с грохотом упала на пол и снова возвысилась, кружась в невесомости, словно в вальсе. Зловещая музыка шкатулки наращивала звук, который медленно перетекал в крик.

Бах! Бах! Бах! Вороны один за другим налетали на окно. Мелкие трещины, образовавшиеся от ударов, разрастались все больше. Лишь мгновение и осколки стекла посыпались на пол.

Одно могло спасти девушек от беды – рассвет, который нехотя приближался. Только утро вступило в свои права, и солнечные лучи коснулись земли, как в комнату сестер вернулся сон и покой.

***

Мутный вбежал в комнату Майи, приостановился в метре от кровати девочек. Мария уже поднялась и собиралась выйти, как наткнулась на черного, словно уголек, кота.

– Мутный, чего расселся, – буркнула сонным голосом и вышла, прикрыв дверь.

Животное сверкнуло большими зелеными глазами и подозрительно въелось в спящую Майю. Он грациозно обошел ложе, то и дело поднимаясь передними лапами на поверхность, настороженно изучая хозяйку. Крышка шкатулки с приглушенным скрипом поднялась. Мелодия тихой вибрацией захватила помещение. Зрачки кота окутала пунцовая ярость. Рот наполнился пеной, капая на белоснежное одеяло. Появился враждебный оскал. Питомец отшатнулся назад и резко бросился на девочку, извергая чудовищный визг. Когти впивались в ткань, разрывали ее в клочья. Майя вскочила, откидывая кота, но тот рычал, царапая кожу ее рук, глубоко вонзая острые коготки. Девочка упала на пол, кот за ней. Она мгновенно поднялась и побежала на выход.

– Помогите, папенька…

– Боже, да что случилось то! – Мужчина вышел из комнаты.

Мутный летел по воздуху, оголив острые зубы, вонзил клыки в руку дочери и повис, не отпуская. Майя кричала, слезы хлынули из глаз. Отец с трудом отпугнул животное мухобойкой и бросился вслед за ним.

– Что я пропустила, – из ванной комнаты вышла Мария.

– Меня пытался убить Мутный, – злостно бросила младшая и побежала на первый этаж, прикрывая ладошками кровоточащие раны. – Да я умру, а вы и не заметите…

– Нашла проблему, кот поцарапал, – буркнула Мария шепотом.

Матушка встретила дочку в гостиной, та бросилась на шею и разрыдалась.

– Ничего, деточка, сейчас все обработаем, до свадьбы заживет.

– Мутный. Как он мог? А что с ним сделает папенька…

– Думаю, твой отец не простит эту оплошность коту. Извини, малышка.

– Боже, как так… Мутный… Но мы же заведем нового, ведь правда?

***

Отец сестер нес Мутного к соседу. Тот славился жестким нравом и силой духа. Мужчина постучал в дверь и попросил помощи. Руки его тряслись, аккуратно удерживая кота в мешке. Он, заикаясь, поделился подробностями произошедшего и добавил:

– Я, я не смогу сам…

– Враждебно настроенные животные опасны. Никогда не знаешь, чем закончится их агрессия. Ты иди, я разберусь с этим.

Мужчина передал питомца и молчаливо вернулся домой. Девочки спрятались в комнате. Он поднялся к ним, скромно постучал в дверь и заглянул внутрь.

– Не сейчас, – попросила старшая из дочерей.

Майя даже не взглянула на любимого папеньку, демонстративно отвернувшись. Он же молча удалился. Мария пробормотала:

– Странный сон. Разве это возможно. Может ли сниться двоим одно и тоже. И Мутный. А шкатулка, и эта песня. Все это необычно, глупо, нелепо и абсурдно.

– Как она вообще оказалась у двери. Мне страшно даже смотреть на эту вещицу…

– Давай избавимся от нее, – предложила старшая, поднявшись с кровати.

– Только это сделаешь ты, без меня.

Сестры нашли темную ткань, завернули в нее вещицу и побежали осуществлять коварный план по уничтожению подарка. Они обогнули дом, прошли небольшое поле и вышли к кладбищу. Мария посмотрела на младшую, та молча кивнула. Старшая присела среди двух заброшенных могил и голыми руками раскопала ямку. Положила внутрь шкатулку и засыпала, прихлопнув ладошками сверху.

– Ну всё, теперь не страшно, – успокоила Майю.

– Кто бы не подарил ее, гореть ему в аду. Я уверена это те, кто завидует красоте и богатству, легкой жизни. Тому, что все вокруг преклоняются передо мной. Мерзкие, никчемные людишки…

Старшая не стала спорить с монологом младшей, зная, как та любила себя и ненавидела общество, называя негодным и не нужным каждого. Ее высокомерие и злость давно прославились, ведь молва о таком поведении распространилась и за пределы этого укромного местечка.

День прошел без происшествий. Ближе к вечеру Мария попрощалась с родными и вернулась к себе. Ночь надвигалась с невероятной скоростью. Майя заметно нервничала, казалось, без причины и долго не могла уснуть.

***

Только луна сменила солнце, как стая воронов закружилась вокруг дома соседа. Вдали слышалось жалобное оханье совы. Мужчина вышел на порог с холщевым мешком в руках. Мутный шипел, брыкался и царапался, заточенный внутри. Животное неистово боролось за жизнь, чувствуя трагедию, что стремительно надвигалась. Палач обогнул дом, остановился на заднем участке и разжёг огонь. Костер полыхал, обдавая жаром. Языки пламени высоко поднимались, кружась, словно в вальсе. Он развязал узелок и просунул мозолистые ладони внутрь мешка. Обхватил горло животного и резким движением свернул хрупкую шею. Тельце Мутного обмякло, когда мужчина вынул его и со спокойным, невозмутимым выражением лица опустил в полыхающее пламя.

Палач сидел напротив, дожидаясь, когда костер поутихнет. Прошло не более часа, как собрался вернуться в дом, но, сделав не больше пары шагов, замер, вслушиваясь в странный приглушенный звук. Мелодия скрипки и дивное пение привлекло внимание. Он опустил голову. Справа в траве лежала шкатулка.

– А ты от куда, – поднял вещицу.

Мысли мгновенно помутнели, ярость читалась в уставших глазах. Пение превращалось в непонятный шум. Он разносился все громче, будто призывая его к действию. Призрачная сущность невидимой силой настойчиво манила следовать за ней. Вороны кружились все ниже, стая разрасталась. Сотни птиц с горящими глазами подлетали к голове, направляя когтистые лапы в лицо. Он увиливал от них, прибавляя шаг. Вот уже и порог, на ступенях ящик с инструментами и топор. Мужчина склонился и схватил его. Вошел в дом и уверенно отправился в комнату жены. Палач не раздумывал и тут же нанес удар в голову. Следом ворвался к дочери и в точности повторил действие.

Он вернулся на порог. Шкатулка лежала там же, но музыка стихла. Сознание медленно возвращалось. Сосед начал осознавать, что натворил и осмотрелся. Внимание привлекла плотная веревка, торчащая из ящика. Он достал ее и привязал к балке. Просунул голову в петлю, стоя на ступенях.

– Простите, родные. Простите, если сможете. Я не хотел, – еле слышно проговорил под нос и шагнул вперед.

Тяжелое тело повисло в невесомости. Веревка силой сжимала шею. Воздуха не хватало. Он качался, пытаясь зацепиться и освободиться. Но секунды неумолимо ускользали. В глазах темнело. Смертельный холод окутал тело. Мутные очертания показались вдали. Они все ближе подходили, протягивая кривые костлявые ручонки. Секунда и тело палача обмякло, безжизненно повиснув на пороге собственного дома.

***

Майя долго смотрела в потолок проснувшись. Беспокойство после ночных кошмаров не отпускало, не рассеивалось, поглотив сознание. Она подскочила с кровати и бросилась бежать вниз по лестнице. На кухне аппетитно пахло завтраком. Мама суетилась, накрывая на стол, когда девушка ворвалась в помещение. Ее глаза горели ужасом, тело обдавало жаром, через секунду накрыл арктический холод.

– Водички, – пролепетала хриплым голоском.

Женщина только протянула стакан, как в дверь постучались. Майя взглядом проводила маму и, поддавшись любопытству, выглянула. Мужчина, что стоял на пороге, снял головной убор и приветственно склонился, еле заметно улыбнувшись, проговорил:

– Как прошла эта ночь? Ничего не беспокоило?

– Не понимаю, о чем вы…

– В соседнем доме произошло несчастье, все жители погибли.

Майя выронила стакан из рук, тот шумно разлетелся на осколки. Мама и мужчина в недоумении обернулись, а девочка пустилась бежать. Едва переступила порог собственной комнаты, как захлопнула дверь и закрыла на ключ. Медленно пятясь назад, наткнулась на кровать и застыла. Взгляд оторвался от двери и начал скользить вокруг. Снова тумба и ОНА. Зрачки расширились, сердце замерло, чувствовалось легкое головокружение.

– Нет, это был сон. Нет. Так не бывает. От куда ты?

К лицу подступило адское пламя. Она будто горела, растворяясь в нем. Невидимые тени нависли над головой и кружились вокруг, скаля свои кривые зубы. Запах мертвечины ударил в нос, вызывая тошноту. Шкатулка вернулась, стояла на том же месте, все так же закрыта.

Мысли Майи путались, хотелось бежать. Срочно, любыми путями, подальше. Не важно куда.

– Милая, открой! – послышался голос мамы из коридора.

Ручка дергалась, извергая скрежет, который еще больше пугал девочку.

Она обернулась, приблизилась к окну и распахнула его, выглянув вниз. Пологая крыша и три метра в высоту. Слева крепкое дерево. Все еще в своей любимой розовой пижаме, она выбралась наружу, аккуратно съехала с крыши и, едва потянувшись на носочках, достала до ветки. Майя посмотрела вниз. Никого, даже страха внутри не ощущалось. Она крепко сжала ветку и вместе с ней спрыгнула.

– Боже! – прошептала, поднявшись на ноги, и побежала прочь от собственного дома. От нее, от них, ото всех.

«Не спрячешься, ахахаха!

От нас не убежишь, ахахаха!

Теперь твоя душа наша, ахахаха!»

Металлические голоса преследовали ее пугающим, ужасающим смехом. Тени шныряли перед глазами, то приближаясь совсем близко, то касаясь ее мерзкими холодными костяшками. Майя ускользала, отбегала в сторону, кричала и отбивалась, не думая останавливаться.

– Мария! – временами выкрикивала она.

– Совсем спятила, психопатка, – буркнула женщина справа, а лицо исказилось кривой ухмылкой, глаза почернели, изо рта хлынула кровь.

Девочка споткнулась, рухнула на землю, но в мгновение поднялась и продолжила бежать.

***

Мама спешно проводила гостя на выход и вернулась к комнате Майи. Снова постучала, но вместо ответа услышала незнакомую мелодию. Та поражала тонким звучанием, от которого путалось сознание, не слушалось тело, наливаясь свинцом. Противиться этому женщина не могла. Перед глазами образовывалась пунцовая пелена, внутри разрасталась необъяснимая ярость.

– Демон-проказник
кричит в пустоту —
Души земные я изведу,
В адовы чащи их заведу,
Брошу томиться в
кромешную мглу.

Демон-проказник
Наступает в ночи.
Ты не спасешься,
как не кричи.
Зов страшной смерти
Отважно прими.

Женщина, сама не осознавая того, прислонилась к двери. Едва коснулась, как та с легкостью отворилась, и песня мгновенно захватила ее сознание, наполняя диким, мерзким и отвратительным желанием. Она сопротивлялась, начиная читать молитву, устремив взор к небесам через открытое окно. Но слова, что произносила, искажались, и Отче Наш превращался в поклонение Сатане.

– Нима!

Огавакул то сан ивабзи,

Он еинешукси ов сан идеввени;

Мишан мокинжлод меялватсо ым и Ежокя,

ашан иглод ман иватсо и;

Сенд ман джад йынщусан шан белх.

Илмез ан и исебен ан окя,

Яовт ялов тедуб ад,

Еовт Еивтсрац Тедиирп ад,

Еовт ями Яститявс ад!

Хесебен ан исе, Ежи Шан Ечто.

– Убей ее…

– Сейчас…

Неведомые голоса устрашающим хрипом повторяли страшную молитву вновь и вновь. Женщина завороженно приблизилась к кровати и села рядом со шкатулкой. Остекленелый взор, застывший на окне, будто видел кого-то или что-то, и это нечто не давало возможности отвернуться, силой удерживая внимание, лишая возможности вырваться из лап темных сил.

Музыка становилась все громче, слова превращались в пронзительный крик. Он заклинал мать уничтожить родную дочь. Проникал все глубже, причиняя нестерпимую боль, сжимая призрачными тисками грудную клетку, будто ломая ребра, вонзая их осколки в плоть. Женщина одним движением приоткрыла створку тумбы и достала маникюрные ножницы. Она обхватила их покрепче ладонью, поднесла к горлу и на секунду застыла. Слеза покатилась по щеке. Она медленно моргнула, сглотнула ком, образовавшийся в горле, и в следующее мгновение всадила предмет в сонную артерию. Кровавый фонтан хлынул наружу, окрасив белоснежную кровать дочери алым оттенком. Бездыханное тело рухнуло на пол. Шкатулка со скрипом захлопнулась и умолкла.

***

Майя судорожно тарабанила в дверь Марии, силой толкая ее всем телом, наваливаясь и снова отстраняясь. Старшая едва выглянула, как гостья упала перед ней на колени и начала кричать. Голос хрипел, временами пропадая, слезы градом стекали по щекам. Мария тормошила девушку, обхватив хрупкие плечи. Та без умолку бормотала несвязные слова, покачиваясь назад и вперед. Глаза бедняжки бегали туда-сюда будто, следили за невидимыми существами.

– Что с тобой. Боже. Да приди в себя, наконец.

Старшую накрыл необузданный страх. Она терялась перед безумием, которое видела в лице сестренки. Но та не переставала биться в истерике, касаясь волос, выдирая их клочьями. Временами рвала на себе одежду и снова переходила на крик.

Мария задержала дыхание и обернулась в поисках воды, как из комнаты послышалась мелодия. Тонкий голосок до ужаса знакомой песни нагло распевал текст, не останавливаясь ни на секунду. Майя вздрогнула, лицо исказилось, кривая ухмылка и горящие глаза уставились на Марию. Та сделала шаг назад, но младшая схватила ее за руку и резким движением отшвырнула на порог.

– Не смей, не слушай, не ходи туда. Беги прочь как можно дальше…

Девочки помчались по извилистым тропам, а мелодия продолжала звучать, будто шкатулка преследовала их. Ноги заплетались, спотыкались о ямки и камни. Майя упала на землю.

– Поднимайся! – послышался странный незнакомый голос справа.

Она повернулась на звук. Сверху смотрела старушка, протягивая морщинистую руку помощи. Ее глаза пугали сестер мутным оттенком. Одежда неопрятная, изношенная, на ногах древние, самые настоящие лапти, в руках корзина со странной книгой в черной обложке.

– Помоги ей, – бросила та старшей сестре и пошла. – За мной, молча и лучше быстро…

Девочки послушно отправились следом, не проронив ни слова. Музыка стихала, наступала долгожданная тишина. Они вошли в покосившуюся калитку, прошли пустынный сад и погрузились в ветхий домик. Внутри висели венки и веники, колокольчики и тотемы. Запах ладана перебивали мята и зверобой. Всюду горели канделябры, освещая черепа животных. Мебель из дерева, немного покосившаяся от времени, явно сделана своими руками. Даже посуда, стоявшая на столе, из той же породы растения.

– Садитесь, – скомандовала хозяйка и устроилась напротив, раскрыв загадочную книгу. – Не свезло вам, милые. Сам демон положил на вас глаз. На одну. Он не отпустит, пока не затащит в ад тебя и всех, кто тебе дорог. Чем же ты так привлекла его.

– Нет, что вы, мы не…, – шептала Мария.

– С какой стати мы приглянулись демону? Пусть забирает тех, кому в аду самое место. А я. Вы же это обо мне. – Жадно глотая ртом воздух, бормотала Майя.

– Да, дитя, ты, – усмехнулась хозяйка. – Чернота твоей души, вот в чем дело. Демон любит высокомерных и черствых, наглых и жестоких. Тех, кто скатился до унижений и оскорблений. Никого не напоминает?

– Нет, – уверенно отрезала Майя.

– Что нам делать, – скромно вмешалась Мария.

– Другое дело. Сейчас, – старушка отошла к окну и открыла сундук, достала черную коробку. – Это поможет вам отправить демона назад в преисподнюю и очиститься. Вот только ритуал стоит делать в определенное время и ничего не перепутать, иначе быть беде.

Хозяйка терпеливо давала напутствия, но только закончила, как сию же секунду, нагло выпроводила гостей из дома. Девочки побежали на место, которое указала ведьма, ожидая, что шкатулка окажется там.

***

Сестры второпях приближались к старому кладбищу. Сумерки уже опускались, захватывая испуганных девочек, окутывая их мрачностью и прохладой. Луна пугающим алым отливом тускло освещала им путь. Кривые могильные плиты, видневшиеся впереди, молчаливо встречали нежданных гостей. Справа завывали волки, в небе кружилась кровожадная стая воронов. На землю медленно опускался густой молочный туман.

Майя крепко сжимала коробочку, что дала им старушка. Мария озиралась по сторонам, стараясь не потерять лоскут черной ткани, несколько засохших веточек и лист исписанной ведьмой бумаги. Девочки не обмолвились ни словом, пытаясь не показывать друг другу страх, что овладевал перед необычным и первым в их жизни ритуалом черной магии.

Ворота старого кладбища походили на скривившиеся сухие ветви деревьев. Трава вокруг иссохшая, местами извивался вьюн, обволакивая изуродованные временем захоронения. Вороны спускались все ниже, усаживались поочередно на отжившие памятники, будто наблюдая за взволнованными посетителями.

Сестры погрузились в самый центр жуткого места, выйдя на ту опушку, где рядом с величественной сосной возвышался кол с изображениями непонятных символов.

– Кажется, то самое, – наконец проговорила Мария и присела, всматриваясь в надписи.

– Надеюсь, это поможет. А то не верю я той старой карге…

– Тебе бы стоило подбирать выражения и поблагодарить за помощь.

– Еще чего! Я не просила ее о помощи. И вообще не верю этой фанатичке.

– Пора научиться уважать людей, возраст и, наконец, освоить благодарность. Глядишь, и жить станет легче. Неужели все это не научило тебя…

– Помолчи, а то как бабка старая причитаешь.

– Как знаешь, давай приступать. Осталось меньше десяти минут до ритуала. Главное, чтобы шкатулка все же появилась, иначе ничего не выйдет…

Майя трясущимися ручонками раскопала неглубокую ямку прямо под колом. Мария расстелила черную ткань, расставила по периметру темные свечи и зажгла. Коробочку колдуньи с символом Дьявола она примостила на поверхности ровно по центру покрытия. Вложила внутрь сухие веточки и раскрыла листок с магическими словами. Напротив села сестренка. Девушки взялись за руки, и ровно в двенадцать ночи начали читать заклинание.

С каждым звуком их слившихся воедино голосов ветер становился сильней, раскачивая деревья, заставляя их неестественно скрипеть. Сестры озирались, съеживались от холода и снова продолжали. Вороны окружили со всех сторон, громоподобно шлепая лапами по земле, уверенно приближаясь к месту. Одна за другой крупные птицы издавали гоготанье, будто прогоняя чужаков. Вой волков сменялся рычанием. Туман все больше густел, сводя видимость к минимуму.

Сестры все крепче сжимали ладони, произнося незнакомый текст. Голоса перерастали в вопли, заглушали собственные мысли. Они с трудом расслышали мертвенно пугающую мелодию. Майя скользнула глазами вниз. Шкатулка стояла рядом. Патефон играл на полную мощь, заставляя вещицу вибрировать. Она отцепилась от сестры, порыв ветра тут же подхватил хрупкое тело и понес Марию в неизвестность. Черное облако поднялось над младшей. Она кричала, громко звала на помощь, но мелодия заглушала голос, поглощая его.

Вороны подобрались совсем близко. Их красные глаза сверкали, словно лазеры. Она продолжила читать слова заклинания, схватив шкатулку и сунув в ящик ведьмы.

– Продолжай! – послышался крик сестры из тумана.

Майя кивнула и прикрыла предмет черной тканью. Плотно обволокла каждую сторону и хотела опустить в яму, но из нее показалась змея, следом вторая. Саранча и скорпионы полезли наружу. Огромные пауки выпрыгивали, бросаясь на лицо Майи. Она отбивалась, рыдала и почти теряла сознание, не веря в ужасы, что происходили вокруг.

Майя видела, как Мария бежала к ней из темноты. Старшая опустилась на колени и бережно поднимала ее.

– Закончи! – хрипела она, несмелым жестом указывая на яму со шкатулкой.

Мария мгновенно бросила взор в сторону кола. Ловким движением переместилась в нужном направлении и закидала вещицу землей.

Ветер продолжал разъяренно и истошно вопить, заглушая волков. Птицы снова взвыли в небо и закружившись вокруг. Шелест их крыльев напоминал скрежет железа. От этого звука у сестер сводило челюсти.

– Давай. Еще немного, еще чуть-чуть, – умоляющим голосом просила Майя, приходя в себя.

Насекомые будто испарились, а может, это только показалось. Девушка уже не понимала, во что верить и где здесь реальность, а что и вовсе являлось плодом ее леденящей от ужаса фантазии.

Мария прихлопнула ладошками поверхность ямки и обернулась, протягивая руку Майе. Но вороны, словно сговорившись, рванули вниз и нападали, извергая неистовую жестокость. Сестры раскидывали обезумевших птиц голыми руками по сторонам. Те щипали кожу клювами с мясом выдирая кусочки плоти. Когти впивались в одежду и с неимоверной легкостью разрывали ее. Мария выкроила момент, схватила сестру за руку и бросилась прочь. Едва споткнувшись, она рухнула на землю. За ней шмякнулась вторая. Вместе они покатились по склону вниз. Уже у подножия холма воцарилась тишина. Они поднялись и пристально осмотрелись, с облегчением выдохнули и молча пошли вперед, желая как можно скорее покинуть это место.

– Демон-проказник
кричит в пустоту —
Души земные я изведу,
В адовы чащи их заведу,
Брошу томиться в
кромешную мглу.

Демон-проказник
Наступает в ночи.
Ты не спасешься,
как не кричи.
Зов страшной смерти
Отважно прими.

Слова песни приглушенно доносились до слуха, но девушки не оборачивались. Они уверенно продолжали идти, не обращая внимания ни на кровавую луну, ни на покосившиеся могилы, ни на стаю кровожадных воронов. Сейчас сестры крепко держались за руки, понимая, что весь тот ад, которая принесла ШКАТУЛКА НЕСЧАСТИЙ, остался позади, в той чертовой яме, и нет ей от туда возврата.