Buch lesen: «Карцерова соната»

© Евсей Осиновский, 2018

ISBN 978-5-4490-8357-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЕВСЕЙ ОСИНОВСКИЙ

Родился в 1955 году, два высших образования

– консерватория (музыковед) и юрфак, адвокатура.

Женат (с 1976 г.). Двое детей, внучка.

КАРЦЕРОВА СОНАТА
или
Как теленок с дубами бодался

Все описанные события и персонажи вымышлены,

все совпадения случайны. Автор.

Пауль Крамер поехал в суд.

Он ни на минуту не сомневался, что теперь, после победы нацистов, его осудят. На этом процессе никому не будет дела до выяснения истины, до установления фактов. Всё с начала и до конца, несомненно, окажется лишь забавным и трагическим, жалким и грубым фарсом, в котором каждому заранее отведена особая роль – судьям, свидетелям, экспертам, адвокатам…

Лион Фейхтвангер. «Братья Лаутензак»

1942 г., Нью-Йорк

– Позади осталось всё: роскошные круизные лайнеры, золотые пляжи Бразилии и Индонезии, сияющие миллионами огней небоскребы Гонконга и Сингапура, сумасшедший Лас-Вегас, степенные европейские столицы… Позади остались и казавшиеся незыблемыми приятельско-дружеские отношения с сильными мира сего – судьями, прокурорами, министрами, депутатами… Теперь я никто. Лагерная пыль, по меткому выражению Лаврентия Палыча…

Так думал уж не молодой повеса, летя в пыли в «столыпинском вагоне» навстречу хмурым северным лесам… (Во завернул! Да простит меня «первоисточник»! )

Повеса – это ваш покорный слуга. В недавнем прошлом адвокат. Небезызвестный, небезуспешный… Громкие дела, громкие победы…, публикации в прессе и на интернет-сайтах, интервью, статьи, комментарии, награды адвокатского сообщества… Генералы – руководители различных ведомств – приветливо улыбались, здороваясь: «Наслышаны, наслышаны… Поздравляю!», полковники при встрече обнимались, дружески похлопывая по плечу, младший офицерский состав – те просто смотрели снизу-вверх, как на обитателя Олимпа, до которого им еще тянуться и тянуться.

В друзьях-приятелях числились многие министры, депутаты различных уровней, главврачи, главреды и главрежи, начальники всевозможных департаментов и даже директор цирка (!!!). С учетом того, что в молодые годы я, закончив консерваторию по классу музыковедения, много лет отдал сцене и преподавательской кафедре, руководство местной культуры – вообще были моими однокашниками, а то и собутыльниками времен вольного студенчества.

В какой-то период одновременно губернатор, мэр города и глава районной администрации – все были мои друзья юности и соседи по лестничной клетке. Казалось, что, если не бога за бороду, то уж черта за его причиндалы я точно ухватил, и он готов отвезти меня на себе – хоть в Санктъ-Петербургъ за черевичками, хоть в Нью-Йорк на премьеру очередного бродвейского мюзикла!

Всё кончилось внезапно и сразу.

Телефонный звонок не отличался от сотен ему подобных.

– Здрасти, нам вас рекомендовали, мы боимся, нас вызвали, а он ничего не совершал, а его вызывают…, – женский голос трещал, как из пулемета, – брата уже арестовали, теперь вот нас вызвали…

– Стоп, стоп! Кого вызвали, куда, за что? Говорите толком.

– Моего мужа.

– Как фамилия мужа?

– Подлючный. Матвей.

– Так если его еще только вызывают, почему звоните вы, а не он?

– Ну, он у меня… молчун, в общем.

– Понятно. На когда вас вызвали?

– На понедельник, 11 часов.

– Хорошо, тогда в 10 пусть подъезжает ко мне в офис, поговорим, а потом решим, что делать дальше.

– Мы вместе подъедем.

– Это я уже понял…..

В назначенный час в офисе появились – сначала Она. Даже не вся она, а ее грудь. Ну что сказать, природа была щедра! Мадам Грицацуева со своими арбузами! На остальных частях тела, зашедших вслед за грудью, та же природа особо не заморачивалась…

– Это мы вам звонили. Ульяна Подлючная, – представилась она и протянула мне руку.

– Очень приятно, – не слишком искренне ответил я, – а где ж ваш муж?

– Матвей, – позвала она. Мне подумалось, что она сейчас добавит «кс-кс-кс»….

Зашел Матвей. Упитанный, но какой-то рыхлый детина с совершенно лысой оконечностью, отражающей все лампочки моего офиса. Причины его молчаливости были написаны на лице: полное отсутствие осмысленности во взоре (хотя зрачки подозрительно блестели…).

– Здрасте.

– И вам того же. Ну, рассказывайте.

Как я и предполагал, рассказывать стала Ульяна.

Если коротко, брат Подлючного – Антон – брал на реализацию оптовые партии товара, распределял по торговым точкам, а вырученные деньги присваивал. Общая сумма похищенного – 52 миллиона. Недурно…

– Какова роль Матвея?

– Он несколько раз забирал наличку…. Но себе он ничего не оставлял, всё отдавал Антону!!

Матвей молча слушал жену, иногда кивая.

– Как вы думаете, Матвея могут привлечь?

– Ну, судя по вашим рассказам, признаки соучастия в его действиях просматриваются.

– И что, его могут арестовать?

– Могут.

– Этого ни в коем случае нельзя допустить. Поэтому мы приехали к вам. Чтобы вы нас спасли. Там еще вызвали Потапенко Андрея. Потому что хозяин фирмы, у которого украли 52 миллиона, – Калачёв – считает, что похитили деньги братья Подлючные и Потапенко. Мы его ужасно боимся. Он очень богатый. Сказал, что всех сотрет в порошок! Так Андрей нанял адвоката. Аж за 300 тысяч! Трупень Василий Васильевич, знаете такого?

– Нет. То есть, вас с Потапенко вызывают на допрос в качестве свидетелей, а вы берете адвокатов…

– Так мы ж боимся…

– Хорошо. Я скромнее вашего Трупня. Втрое. Более того, если выяснится, что у следствия к Матвею претензий нет, половину верну. Устраивает?

– Да, конечно.

Следователь Андрющенко без обиняков сообщил, что Подлючный в статусе свидетеля пребывает ПОКА, что в данный момент идет проверка на причастность к хищению еще 7—8 человек, и в ближайшее время круг подозреваемых будет значительно расширен.

В процессе допроса в кабинет к Андрющенко заглянул его начальник – подполковник Ящерко Вадим Иванович, мой старый знакомый, еще со времен ношения им лейтенантских погон.

– Приятная встреча, господин адвокат!

– Взаимно, господин подполковник, я зайду к вам?

– Конечно.

В кабинете у Ящерко, кроме нас с ним, не было никого.

– Вадик, раскрой тайну следствия: у вас к моему претензии есть?

– Еще какие! Да и не только к нему. Там целая группа работала. Человек 8.

– Другие меня, как ты понимаешь, интересуют постольку-поскольку. В отношении Матвея Подлючного есть что-то?

– Пока ищем. Работаем. Начальство видит тут «группу лиц».

– Начальство всегда хочет резонанс на уровне убийства Кеннеди. Мой говорит, что не брал-не крал и на шухере не стоял.

– Вы ему верите?! – удивился Ящерко.

– Обязан верить… Вадик, во всяком случае, мне поставлена задача – чтобы он остался в статусе свидетеля по делу.

– Я понял. Посмотрим. Тут еще – не только от нас зависит… Допрашивали потерпевшего – Калачева. Так он так орал! «Пока всех не пересажаю, не успокоюсь!!». Вы ж понимаете: 52 ляма – не мелочь. Он может обжаловать наши постановления. Но я подумаю…

– Позвонишь?

– Обязательно.

Подлючный ждал меня в коридоре.

– Ну что там?

– Будут думать. Цели поставлены.

– Ага…

Через несколько дней Ящерко позвонил мне и пригласил к себе в следственную часть.

– В общем, мы тут посчитали, покумекали, доля вашего Подлючного Матвея – 6 миллионов. Пусть везет, и мы решаем вопрос с Калачевым, чтобы он остался свидетелем.

По словам подполковника выходило, что эти деньги будут переданы потерпевшему Калачеву. Я сделал вид, что верю в чистоту помыслов полицейских следователей. В конце концов, это их вопрос…

– Боюсь, не потянет он такую сумму…

– Ха-ха! Там все нормально с деньгами, мы отслеживаем его движения на разных сайтах по продаже имущества. Ну, и кроме того, скажите ему: не даст – сядет. Без вопросов!

Ультиматум Ящерко я дословно передал чете Подлючных.

– Огого!! А если мы не заплатим… А если заплатим… Но мы же ничего не брали… А нас заставляют… Мы так боимся…, – опять включила свой пулемет мадам Грицацуева. Ее благоверный издавал при этом какое-то мычание – в качестве аккомпанемента жене.

– Послушайте, – не выдержал я, – если вы считаете, что вашего мужа обвинять не в чем, – ради бога, давайте идти в полный отказ. Я готов защищать Матвея с позиции непричастности его к хищению.

– А вы можете дать гарантию, что Матвея не посадят?

– Я могу вам дать гарантию, что выхвачу шашку и буду скакать на лихом коне и рубать головы врагам, не взирая на их должности и регалии. А гарантии, что Матвея не посадят, увы, дать не могу. В нашей стране иногда сажают невиновных. (Знал бы я, болван, в тот момент, что накаркиваю самому себе).

– В таком случае мы будем платить. Да, Матвей?

– Угу…

– А по частям можно?

– Думаю, да.

За день до оговоренного момента передачи денег, утром, мне позвонил сам Подлючный и с криком:

– А чё у меня тут обыск?? Мы ж… как бы договорились?!

Я был удивлен. Даже не столько фактом проведения обыска у Подлючных, сколько тем, что впервые услышал от самого Матвея столь длинную тираду…

– Я не в курсе.

– Как адвокат может не знать, что будет обыск??!!

– Вау! Оказывается, ты, Мотя, большой специалист в области уголовного права!

– Ладно, мы завтра приедем.

– Я счастлив!

На следующий день (прямо скажем – не самый удачный день в моей жизни!) чета Подлючных прибыла ко мне, опоздав почти на час. Где они были этот час, стало понятно позже. На тот момент мне не хватило ума догадаться…

– Почему у нас забрали компьютер, планшет, записные книжки…? Забрали документы и ключи от квадроцикла. Нового!

– Потому что Матвей у них фигурирует в числе проверяемых на причастность…

– Но мы же, вроде, договорились?

– Вот именно – «вроде».

– Мы привезли первую часть, пятьсот…

– Хорошо. Можете оставить здесь, в офисе.

– Нет, – отчеканила Ульяна Подлючная, – только после допроса Матвея!

– Как угодно.

– А вот вы скажите, – продолжила она, – мы сейчас эти деньги отдаем… Кому?

– Я ж вам говорил: начальнику отдела. Ящерко.

– А он кому их отдаст?

Спустя несколько часов, перебирая в памяти весь этот диалог, я свое отношение к самому себе мог выразить только одним словом. МУДАК. Причем, стопроцентный!! Сколько раз, защищая клиентов, которых провоцировали – на получение взятки ли, на организацию заказного убийства или сбыт наркотиков, – я сталкивался с подобными текстами переговоров! Каждый раз я выговаривал клиентам: «Надо быть последним дебилом, чтобы не догадаться, что тебя разводят!!» Увы, на этот раз «последним дебилом» оказался я сам!

– Не знаю, поехали, мы уже прилично опаздываем.

К Следственной части я подъехал первым. Ящерко спустился в холл и, проведя меня через турникет, сразу огорошил:

– А ваш-то еще и наркоман!!

– Поясни?

– Во время обыска у него изъяли семена конопли. В барсетке были…

– И что дальше?

– Отправим на экспертизу. Что там покажут – не знаю… А по этому делу – он согласен…?

– Да, первые 500 привез.

– Хорошо. Пусть оставит у вас в офисе, я ближе к вечеру заеду, заберу.

В коридоре появился Подлючный.

– Здрасти.

– А что у вас нашли в барсетке? – не отвечая на приветствие, сразу перешел к допросу Ящерко?

– А… Да то семена.

– Семена чего?

– Не помню…

– Конопли?

– Может, и конопли…

– Что значит «может»?? Вы употребляете?

– Нет.

– Еще лучше. Значит, сбываете?

– Нет.

– Тогда зачем вам семена конопли?

– Ну… Это… Для попугайчика!

– Молодец! – улыбнулся я, – Для попугайчика – это не сбыт, это милосердие!

– На самом деле это не смешно, – Ящерко, похоже, было не до улыбок, – Короче. По этому делу, – он кивнул в сторону кабинета следователя Андрющенко, – я всё решу, а с семенами – тут как экспертиза… Идите, допрашивайтесь.

Андрющенко по-охотничьи потирал руки…

– Сначала вы расскажете мне про семена, а потом я отберу у вас образцы вашего почерка.

Пока мой клиент рисовал тысячу своих росписей, я вышел из здания следственной части и подошел к Ульяне.

– Ваш муж употребляет наркотики?

– Раньше – да, употреблял. А сейчас – я не знаю…

– То есть, не исключаете?

– Не исключаю.

Закончив допрос, мы вернулись ко мне.

– Это куда? – похлопав по куртке, спросил Подлючный.

– Положи в той комнатке на телевизор.

Вытащив пакет, Подлючный зашел в подсобку, а выйдя, произнес, четко артикулируя: «НА ТЕЛЕВИЗОРЕ».

НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО…

Через секунду мой офис заполнился людьми……..

Не буду описывать свое состояние – думаю, это и так понятно.

– Союз Беспощадных Филателистов, старший лейтенант Фламенко, – представился и показал развернутое удостоверение один из вошедших (– Испанец, что ли? – на автомате подумал я), мы проводим оперативный эксперимент…

– Можете не объяснять, всё и так понятно.

Среди массы нагрянувших ко мне посетителей своей брутальностью выделялся один, явно получавший удовольствие от всего происходящего. Глаза его горели, как у охотника, вышедшего на матерого зверя. Он ни секунды не стоял спокойно – постоянно пританцовывал и размахивал руками. Он отодвинул Фламенко в сторону и, приблизившись ко мне вплотную, сказал:

– Значит так! Давайте без всяких там сюсюканий, – движения его тела перешли из нейтрального степа в воинственный ритуальный танец, – Вы, господин адвокат, нас не интересуете. Мы вас уже давно слушаем, знаем – для кого эти деньги, за что и прочее…, – руки оперативника задвигались, как у боксера, пытающегося обмануть соперника, чтобы внезапно врезать тому в челюсть, – Мы здесь – чтобы задержать Ящерко…

– Простите, вы не представились.

– Капитан Бутеров! – грозно рявкнул мой собеседник.

– Так от меня-то вы что хотите?

– А ничего. Просто не мешать нам!

– Вы мне льстите. Как я могу ВАМ помешать?

– Знак подать ему какой-нибудь или еще что-то…

– Я? Знак?? Да что вы! Да никогда!

Брутал Бутеров грозно свел брови:

– Ну, смотрите!!!

Пошла рутина. Один филателист фотографировал офис, другие пересчитывали «деньги», принесенные Подлючным (как обычно в таких случаях, в свертке были фантики), Фламенко писал протокол, кто-то мило щебетал с двумя девушками-понятыми, остальные постоянно куда-то выходили, входили, что-то говорили по мобильным…

Так продолжалось больше часа. Не лучший час в моей жизни… Я успел мысленно сыграть несколько блиц-партий, прорабатывая различные варианты развития событий. Один другого хуже. Эндшпиль в каждом из вариантов был проигрышным. Хотя и проигрыш проигрышу рознь. Оставалось ждать…

И тут судьба, как тогда показалось, преподнесла мне царский подарок. В лице оперативника Бредякина. Его «хгэканье» и упорное обращение ко мне – человеку, вдвое старше – на «ты» выдавало в нем сельского жителя, каким-то неведомым образом попавшего в филателисты. Жизнь в большом городе, а, как позже выяснилось, еще и написание кандидатской диссертации ничуть не повлияли на поведение и менталитет Бредякина. Как говорится, можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки – никогда…

Один из выходов-входов Бредякина закончился коллапсом. Это если по закону. Но закон не всем, как известно, писан. Не мне – так это точно…

– А кто это сейчас к тебе приходил? – подскочил к моему столу Бредякин.

– А вы с кем сейчас разговариваете?

– Ну, с вами…

– Ну, если с нами, то я понятия не имею, кто ко мне приходил.

– Мужик в синем плаще…

– Повторить?

– Он хотел зайти, но я его не впустил, – повернувшись к Бутерову, сказал Бредякин. Бутеров и Фламенко тревожно переглянулись… У меня где-то ёкнуло… Радостно ёкнуло!

– Он еще там, в дверях? – с надеждой в голосе спросил Бутеров.

– Да нет, сразу ушел…

В этот момент мой телефон зазвонил, показав в качестве определителя лицо Ящерко.

– Ответьте, – велел мне Бутеров.

Я подчинился. А чтобы не было упреков-подозрений, включил громкую связь:

– Алло, я на месте, Вадик.

Голос Ящерко звучал тревожно:

– Та что, меня выгнал ваш… кто-то там… какой-то кент. Всё, я уже уехал.

– Уехал? – с трудом скрывая радость, переспросил я.

– Перед носом закрыл дверь! Кто это там такой… непонятный…?

– Клиенты долбанутые, – переживая за отечественную филателию, ответил я.

– Ни хрена себе! Он взял меня на улице, под дождем бросил и передо мной дверь замкнул!

– Ну, не всегда попадаются вменяемые клиенты… Вернешься?

– Нет! Потом… Может быть…

Мы попрощались.

Надо было видеть лица Фламенко и Бутерова. Они поочередно смотрели то друг на друга, то на Бредякина…

– El Dolboyobo! – проскрежетал сквозь зубы Фламенко, выдавая свое пиренейское происхождение.

– Конченный!! – подтвердил Бутеров, очевидно, понимавший андалусский диалект своего коллеги.

В следующую секунду капитан Бутеров схватил Бредякина за лацкан куртки и толкнул в угол комнаты. Фламенко подпрыгнул к ним. До меня долетали лишь фрагменты их шепота. Ненормативная лексика превалировала. Бредякин виноватым голосом пытался оправдываться: «…Откуда я знаю, как он выглядит?!… Он не представился… А какого…? Надо было дать фотографию…».

В моей душе звучал победный марш из «Аиды». Финита ля кончерто гроссо!! Собирайте манатки, ребятки!

У ребяток было иное мнение…

– Значит, слушайте, – в глазах капитана уже не блестел охотничий азарт, скорее наоборот…, – сейчас мы спрячемся у вас в подсобке, а вы его позовете обратно. Он подъедет, зайдет, и мы его хлопнем!

– Гениально, шеф!! Только он не приедет. Он хоть и не Эйнштейн (я показал рукой в сторону висящего у меня портрета великого физика), но, поверьте, и не идиот, чтобы не догадаться, КТО его не впустил и почему зовут обратно. Подполковник полиции все-таки.

– Ваше дело позвонить и позвать, – как-то совсем не грозно сказал Бутеров.

– Да пожалуйста. Прячьтесь.

Как в мое подсобное помещение площадью полтора квадратных метра смогли поместиться 9 человек – остается загадкой. Я набрал Ящерко:

– Вадик, я еще с полчаса побуду у себя в офисе, потом мне нужно…

– Нет, нет, – перебил меня Ящерко, – я просто хотел спросить… Там человеку надо проконсультироваться… по поводу продажи фирмы. Когда можно к нему подъехать?

– Проконсультироваться?

– Ну, он фирму продает… Или вы не занимаетесь?

– Нет, продажей фирм занимаются риэлторы.

– А… А что за ребята там у вас? С «конторы», что ли?

– Да ну их в задницу! Ну так что, ты вернешься?

– Нет, – хмыкнул Ящерко, – я не приеду. Что я поеду..? Мне все ясно.

– Ну, тогда пока.

Положив трубку, я позвал «засадный полк»:

– Выходите. Как я вам и говорил, он все прекрасно понял и ни на какой контакт уже не пойдет. Выражаясь высокопарно, вы обосрались, хлопцы. Причем, по-крупному. Будут проблемы с начальством – зовите, вам скидки. Как детям и инвалидам…

– Ладно, отложим разговор.

На следующий день мне позвонил Фламенко:

– Нам нужно увидеться. Сможете подъехать в кафе «Элефант»?

Интересно, кто из нас Штирлиц, а кто – его жена?

– Смогу.

Фламенко сидел за столиком один. Правда, за другими столиками сидели и непринужденно ели-пили еще с полдюжины крепких ребят. Похоже, инструкции не меняются со времени Бенкендорфа.