Домовая любовь

сильное воздействие. попытка изложения законов мысль Легия других. увлекательно. готовые сценарии. прекрасный визуальный ряд. по силе воздействия похоже на Петровых в гриппе и Теперь и тевтонов

Книга понравилась, жизненно и самобытно. Читается легко и определенно запомнится. Поэмы заслуживают отдельного внимания, особенно про «переработку мусора».

Знаю, что практически все начинают знакомство с творчеством Некрасовой хронологически правильно - с Евгения Некрасова - Калечина-Малечина . А у меня как-то получилось перескочить сразу к более поздней книги, но это не значит, что именитую Калечину я не прочитаю позже.

Итак, как там говорил бессмертный Воланд? Они хорошие люди, но их испортил квартирный вопрос? Именно это и происходит во многих из небольших произведений, составляющий данный сборник.

Процесс омосковивания (слово не моё, персонажи Некрасовой могли бы стать источником информации для составителя словаря неологизмов!) показан во всей красе и жути. Девочки из своего медвежьего угла едут в Москву, не то чтобы покорять, а притулиться с краешку, прижиться, в итоге получить жизнь, не отличимую от ненавистной серой жизни провинции, но только не уезжать-не езжать-не уезжать из Москвы...

Сборник, на мой взгляд неровный, есть вещи довольно слабые, но я расскажу только о двух, которые меня зацепили очень сильно. Да, забыла же сказать главное - эта книга как будто вернула меня в очень мной любимый мир Шеврикуки ( Владимир Орлов - Шеврикука, или Любовь к привидению ). Здесь тоже существует магия-не магия, но это вплетается в обыденность настолько органично, что не кажется ни надуманным, ни невероятным. Итак, рассказ или даже небольшая повесть "Молодые руины". С детства Лили знала, что на недостроенном заводе в её родном городке живут Крановщица и Строитель, куклы-перчаточницы, но они могут реально строить. После несчастного случая у Лили тоже появляется возможность управляться со стенами, перекрытиями и и.д. После довольно длительного подросткового бунта с пьянками, сексом и опасностями,

Мечте не суждено сбыться, но при всей своей мрачности история очеь хороша.

А второе произведение, которое мне очень понравилось - заглавная "Домовая любовь". При первых строках я подумала, что псевдо-поэзия тут была совсем не обязательна, но мгновенно втянулась в плавную ритмику Буйки, домовихи съёмной квартиры, и забыла о своих претензиях))).

Буйка за свою любовь к съёмной жиличке попадает в Пустой дом - видите ли, помимо домового в роли ГГ, в произведении присутствует ещё и фольклор домовых - у них тоже есть поверья и легенды, и это очень трогательно...

Обожаю "Калечину-Малечину", а с "Сестромамом" вот не сложилось. (Хотя надо, надо ещё раз попытаться!) Но новый сборник сразу заприметила и купила. И он весьма хорош.

Ода Дому. Как это хорошо, когда Он есть, и Он - лишь твой. Тут хочется проводить время, тут не скучно даже в период самоизоляции (ковид везде проник), сюда бежишь с работы и замираешь в тепле и уюте. Вплетение временами внезапных фантастических ноток ("Банкомать" - блин, крутая идея, хоть и противная, "Молодые руины") добавляет необычности сюжетам. И хотя пара рассказов мне не понравилась, это всё с лихвой окупается заглавной "Домовой любовью", пронзительной, рвано-ритмичной, фольклор ной и очень-очень грустной.

Не та Евгения Некрасова, у которой каждая фраза  плач Ярославны. а героини "катятся-колошматятся". До этой книги не числила себя среди поклонников депрессивных "Калечины-малечины" и "Сестромама", с которыми писательница вошла в новую русскую словесность. Нормально, просто непопадание в резонанс,  мое самоощущение светлее и радостнее, да ей без меня обожателей хватает.

"Кожу" хвалят, хотя я пока не послушала (это аудиосериал), надеюсь в ближайшем будущем, уж очень интересный зачин. Но теперь о новом сборнике повестей и рассказов "Домовая любовь" о любви между людьми и домами.  Скажете, не бывает? Не скажете, каждый испывал на себе благотворное "дома стены помогают" и неприятное ощущение отторгающего, выдавливающего чужого пространства.

Всякий, кому доводилось подыскивать съемное жилье или покупать квартиру, вспомнит это множественное: "не мое, не мое, не мое", а потом как щелчок - вот! Если дом принимает тебя, то о технических, финансовых подробностях удается договориться. Дома становятся нашим продолжением, но и свой отпечаток накладывают.

В мире книги широким домам со множеством гостей и веселыми дружескими посиделками не то, чтобы нет места, они есть, но существуют в иной, параллельной жизни ее героинь, реальности. Девочки Некрасовой на экзистенциальной ступени пирамиды Маслоу, они  ищут убежища, а когда находят, это лучше дружбы и больше, чем любовь. 

Сохранить обретенный рай помогают и потусторонние сущности, и мелкие божества, и проявившиеся неожиданно сверхспособности. Есть, однако, серьезные ограничения: 1.квартирай не терпит посторонних (соседи, друзья, возлюбленные, даже родственники должны быть исключены из него); 2. все будет получаться,пока ты стараешься для себя, не пытайся взвалить на себя вселенской миссии - надорвешься (ты не вылечишь мир, и в этом все дело). Такое бродское: "старайся не выделяться... носи серое, цвета земли, в особенности белье, чтобы уменьшить соблазн тебя закопать в нее"

Что поделать, реальность Евгении Некрасовой - выживание, преодолевание жизни, отчасти родственное миру Андрея Платонова, с которым ее прозу роднит не только пафос в целом, но и язык, особенно отчетливо платоновские интонации звучат во втором рассказе, грустной и горькой "Двери".

А все же в новом сборнике слышны и другие голоса: разудалое частушечное буйство Буйки из титульной "Домовой любви", напевно-сказовый говор "Музея московского мусора". Но моя большая любовь  - завершающая повесть "Культурный слой", пронзительная история девочки Лили, которая несла в мир красоту.