Незабытая история

Предисловие

Ребёнок стоял у огромной картины и смотрел на неё восхищёнными глазами. Нет, там были изображены далеко не сцены из популярных мультфильмов, и даже не космические звёзды… там виднелась схематично нарисована карта Мира, атлас планеты Земля… рукой простого человека без художественного образования. Картина была покрыта огромным слоем пыли и паутины, но даже сквозь эти отпечатки времени, чётко выделялись разноцветные линии соединяющие материки.

– Вооот. – маленькие пальчики прошли из середины Индийского океана огибая Африку в Атлантический океан, оставляя чистый след на пыльной поверхности. – И воооот. – пальчик из Латинской Америки прорисовал волнистую полоску в Австралию.

– Тут деревья! – ребёнок улыбнулся и повёл новую линию на самый большой материк в самую его центрально – северную часть.

– Гаааар. – снова улыбка озарила детское лицо.

Подув на картину и проведя по ней ладошкой, убирая многолетнюю пыль, детские глаза увидели красные линии, нарисованные кем-то давным-давно, поскольку их цвет стал бледным, едва заметным, но они почти целиком совпадали с теми, которые только что провёл пальчик.

– Хмммм, – глаза прищурились и немного нахмурились. – странноооо… Вот эта линия неправильно…

Спрыгнув со стула, ребёнок убежал вглубь чердака и поковырявшись в барахле, достал зелёный маркер… задумчиво подойдя к картине, легким движением исправил пару линий.

Улыбнувшись полученному результату, прошёлся зелёной волной ещё пару раз.

– Воооот. Теперь правильно… Таааак, а теперь вот тут, воооот. Всё. Почти все точки на месте!

Детская шалость удалась! Радостно взвизгнув и вытерев пыльные руки об свою одежду, дитя помчалось вниз, сгорая от желания найти автора картины и похвастаться внесёнными в неё изменениями.

Глава 1. История о двух рыбках

– Тебе помочь? – заботливо спросил Алекс у сидящего в инвалидном кресле Ромула, который никак не мог занять удобное положение.

– Ох, да куда мне помогать уже. – рассмеялся Ромул и потрепал внучонка по голове левой рукой. – Старый я уже очень, вредничаю.

Дедушка вздохнул и ещё раз привстал на одной руке, поправляя второй обмякшие ноги.

– Всегда надо помогать пожилым! – Алекс был упёртый и чересчур заботливый. Он отлично помнил, чему его учили мама и папа и старался в свои редкие приезды к дедушке, всячески угодить старичку, чтобы взамен, услышать очередную сказку. – Ты всё время приезжаешь к этому озеру и сидишь тут целыми днями, оно связано со сказками?

– Да нееет… – рассмеялся дед. – Что старому ещё делать? Помощник-то я никакой, вот и сижу тут, чтоб маме твоей с папой не мешать и не путаться у них под ногами.

– Ты как будто чего-то ждёшь тут. – задумчиво продолжал мальчишка, не слушая деда. – Папа сказал, что ты едешь сюда, ждать её.

– Я всегда её жду. – грустно сказал Ромул.

– Кто она?

– Она – моё сердце! – дедушка вздохнул, закрыв глаза сжал подлокотники инвалидного кресла и словно постарел ещё больше, произнеся это.

– А расскажешь мне сегодня про неё?

– Конечно расскажу, если хочешь. – Ромул перевел взгляд на десятилетнего мальчишку, который так отчаянно хотел знать всё и вся.

Алекс кинул в озеро камушек и заворожённо следил за кругами на воде.

– Наша жизнь, как круги на воде, – улыбнулся Ромул. – вроде все они разные, а исходят из одного всплеска.

– Они одинаковые.

– Нет. Они все очень разные. Посмотри: сначала они как дети, маленькие, и быстрые… потом становятся старше, больше, сильнее, а к старости, как человек, становятся рыхлыми, неровными… местами даже совсем кривыми… и со временем затухают… как будто умирают.

– Круги тоже живые? – всполошился Алекс.

– Конечно мой мальчик. Всё живое! Всё в этом мире и за этим миром живое.

– И всё умеет любить? Как ты её?

– Обязательно! Обязательно все умеют любить! – дедушка улыбнулся и протянул руку своему внуку, Алекс взял её и Ромул ощутил, как в этот момент словно соединились несколько поколений кругов на воде… молодая, полная сил рука маленького мальчишки, и морщинистая, слабая, с жизненными печатями его историй и судьбы.

– Твой шрам не болит? – спросил мальчик, проведя по тыльной стороне руки Ромула, где ярко выделялся большой шрам от ожога.

– Ох. Нет конечно, этому шраму уже шестьдесят лет.

– Ну и что? Мама говорит, что старые раны тоже болят.

– Ну если мама так говорит… – Ромул засмеялся, похлопал внука по плечу и стал разворачивать своё транспортное средство в направлении дома. – если мама так говорит, значит болят.

Вдруг улыбка пропала с его лица, словно в этот момент и вправду сильно заболело, он схватился за старый ожог, прижал к себе и выдохнул.

– Больно? – вскрикнул Алекс и обеспокоенно наклонился к руке деда.

– Нет мой маленький мальчик. Уже, нет.

***

Кто бы им смел помешать… Двум маленьким рыбкам в огромнейшем океане. Они были счастливы и даже ни на секунду не задумывались о скоропостижности своих жизней.

Он встретил её всего несколько часов назад, но уже точно знал, она та самая, единственная… её маленькая ранка на мордочке, от слишком узкой щели между камнями, только усиливала общую привлекательность, и очень нравилась ему.

Она, в свою очередь, даже не замечала его дырявого плавника, и всячески делала вид, что перед ней был самый совершенный самец!

И это была их жизнь!

Они целыми днями крутились вокруг жилища, намереваясь осесть именно в этом месте и строили грандиозные планы на будущее.

Всё что могло помешать их счастью, ещё не родилось и недоэволюционировало, поэтому вспоминать это время он любил больше всего.

Если уговорить дедушку рассказать об этом времени, он прикрывал глаза, и надолго уходил в воспоминания. Ромулу хотелось передать всю прелесть жизни, покоя и восторга от первых лучей солнца, чистейшей воды, отсутствия врагов и безмятежности существования.

– А какие у неё были глаза!!! Знаешь… её взгляд сводил его с ума!!!

– Да откуда там такие чувства? – фыкнул бы человек, который не плавал в такой воде. – Какие чувства у рыбок????

– Огромные! Что вы можете знать, если вас там не было? – спросил бы он в ответ.

– Ха, как будто – бы вы были!

– Не был… – шептал Ромул, опускал вниз потухший взгляд и тотчас переставал мечтать. – Но они любили! Не могли не любить! Не могли равнодушно плавать в той чистейшей как слеза воде. Они точно были счастливы… и даже не подозревали, что эволюционируют в такого равнодушного грубияна как вы!

Такие истории были самыми любимыми у Алекса. Он мог часами напролёт слушать истории жизни разных существ, а история про рыбок была у него самой любимой, хоть и самой короткой. Именно эта история! Именно про этих двух простейших хордовых пятьсот миллионов лет назад.

– Ребята! – из дома за полянкой раздался призыв всё бросить и срочно обернуться, что и сделали дедушка Ромул и маленький Алекс.

– Ну мама!!! Что? – недовольно возмутился мальчик.

– Ужин остывает!!!

– Мамаааа. Мы ещё десять минуточек! – умоляющее и с надеждой пропел ребёнок.

– Знаю я ваши десять минуточек! – голос Марии стал строже. – Бегом ужинать. Ромул! Ну всё остынет! – женщина смотрела в окно на старенького мужчину в коляске и гневно хмурила брови.

Ромул вздохнул и развернулся в сторону тропинки домой.

– Деда! Ну мы всё бросим и поедем что-ли? – недоумевал Алекс.

– Наши разговорчики и сказки плохо кончатся, если мы разозлим твою маму!

– Мы ещё вернёмся сюда?

– Конечно мой юный друг! Ведь завтра настанет новый день, мы опять сбежим от всех под это прекрасное дерево, и глядя на озеро, ещё раз восхитимся чувствами маленьких рыбок, невзирая на фуфуканья прохожих, которые ничего не понимают в доисторической любви. – Ромул с недовольством посмотрел в ту сторону, куда ушёл фыркающий мужчина.

– А вечером перед сном расскажешь про других рыбок?

– А как же! – дедушка засмеялся и покатился домой.

Алекс неторопливо шёл за коляской деда, по-детски искренне не понимая, почему ужин важнее дедушкиных сказок, и вообще, покушать можно в любое время, а такое сказочное настроение бывало крайне редко.

После ужина Ромул как обычно просматривал местные газеты, изредка переговариваясь со Стефаном, который предпринимал сотую попытку уговорить отца на переезд:

– Пап, может ты всё-таки примешь моё предложение?

– Это не обсуждается Стефан. Я никогда не уеду от сюда.

– Папа! Мы не сможем приезжать чаще чем раз в месяц. У Марии много новых проектов, у Алекса школа скоро начнётся, у меня аврал на работе.

– Я не прошу приезжать чаще, Стефан. – Ромул устал от этих разговоров, он не понимал, почему дети так хотят его увезти подальше от родного дома.

– Пап. Ты не молод, ты не в состоянии сам за собой присматривать, нам тяжело кататься за триста километров даже на два дня в месяц. Ну что тебе стоит сказать «да», и мы готовы не просто выделить тебе комнату в нашем доме, мы снимем тебе отдельный дом. Ты снова будешь отшельником, только поближе к нам. – Стефан достал последний козырь в этой просьбе. – И Алекс будет к тебе бегать хоть каждый день.

– Сын, я вас с Марией люблю больше жизни, а уж Алекса и подавно… но я не уеду из этого дома! Прими это как старческую блажь, я не уеду.

– Ты всё ещё её ждёшь?

– Я её всегда жду. – твёрдо и бескомпромиссно отрезал Ромул.

– Понятно. – устало вздохнул Стефан и отложив газету, протянул отцу ноутбук.

– МАААААаааааааУУУУУУ!!!! – раздался душераздирающий крик откуда-то сверху.

– У нас проблемы, – Мария с улыбкой посмотрела на мужа. – Том снова застрял на крыше.

– Просто кому-то надо меньше есть! И чаще гулять! – хмурый Стефан поплёлся спасать толстого и нерадивого кота. – Кстати, папа, кто достаёт этот валенок, когда нас нет?

– Если вас нет… – засмеялся дед. – Он не попадает в передряги, а просто спит на рояле.

Когда взлохмаченный и поцарапанный Стефан вернулся в комнату, все уже пили чай и разглядывали дедушкин подарок.

– Что это? – Ромул никому не давал заветный сверток.

– Ноутбук. – Стефан усиленно мазал царапины обеззараживающим раствором, а Том улёгся на рояле, и как ни в чём не бывало уснул. – Поиски твоей любимой можно расширить, если искать по интернету. С нами сможешь общаться, и даже рассказывать свои сказки Алексу.

На глазах Ромула навернулись слёзы, руки держащие новенький, красивый предмет, сжали его сильнее боясь потерять.

– Ты меня научишь? – дрожащим от благодарности голосом спросил он.

– Пап, обязательно! И начнём, как только Алекс уснёт, а то он мёртвого достанет своими вопросами и вмешательством.

Но… именно сегодня внук был очень неукладываемым…

– Ты обещал про рыбок. – захныкал уставший Алекс, укрываясь одеялом.

– Про рыбок было сегодня. – улыбнулся Ромул. – Может на ночь рассказать что-то повеселее?

– А что?

– Ну про собаку, живущую в рыбной лавке.

– А это интересно?

– Разве мои сказки были хоть раз неинтересными?

– НИ-КО-ГДА!!! – закричал Алекс и улёгся поудобнее в предвкушении очередной самой интересной истории.

– Родился он на городской мусорке у маленькой бездомной собачки, которая выживала как могла. Потомство, а с ним и лишние рты, были ей не особо нужны. На дворе стоял восемнадцатый век, когда в стране бушевали всякие реформы, направленные то на искоренения взяточничества, то на поддержание деревень… и один Сёгун сменял другого.

– Кто такой Сёгун? – всполошился незнакомым словом Алекс.

– Ах, я разве не сказал, что пёс родился в Японии? Сёгун, это что-то типа нашего президента.

– Ааааа… – Алекс снова прижал голову к подушке и поджав под подбородок одеяло кивнул дедушке, в знак того, что сосредоточился и готов слушать дальше.

– Ну естественно, что маленький щенок всей политической игры не знал, и кто такой Сёгун – тоже. Мать кормила их совсем недолго, и как только они начали отползать от гнезда, играть и нюхать всё что есть вокруг в поисках вкусненького, она пропала. Кто знает… Может она просто ушла на промысел добычи и умерла, или сбежала от наглых и вечно голодных детей, а может какой-то нищий её убил и съел… Этого никто увы, не знает… но щенки ждали её очень долго. Сначала плакали и звали по очереди, одни из них засыпали от бессилия и голода, и начинали кричать другие. Сколько прошло дней, никто уж не скажет, голод начал делать своё дело, и один из братиков щенков – умер.

Остальные от голода съели его. Не могу сказать, что это было правильно, но в таких случаях выбора-то особо и нет. Впервые за несколько дней, они уснули сытыми. Наступил следующий день, мама так и не пришла. Щенки начали ходить по помойке в поисках еды и один из них нашёл пару рыбных голов, которые показались всем безумно вкусными. Этот вкус навсегда отпечатался в голове нашего малыша. Он понял, что рыба – это питательно и сытно, особенно когда ты не ел несколько дней подряд. К сожалению, не только голод был врагом наших детей, помойка кишела другими собаками и хищными птицами, поэтому в течении нескольких дней, из их помета в семь щенков, осталось всего трое.

Наш юный герой решил: в такой компании ему точно не выжить. Срочно нужно было искать или покровителя, или место пропитания без других конкурентов… и в эту же ночь, он ушёл туда, откуда каждый день приезжали повозки со свежим мусором.

Город его не испугал. Глубоко внутри себя он понимал, что не одинок в этом мире, поэтому пока не начался рассвет он хотел найти себе убежище, где смог бы поспать до вечера, набраться сил и спрятаться от всевозможных врагов, а потом выйти на промысел.

Когда рассвело, щенок в ужасе вжался в каменную постройку стараясь слиться с грязными тряпками, которые воняли так, что ему очень щипало и нос, и глаза. День казался просто бесконечным. Шум, крики, беготня, лошади, люди и другие собаки наводнили улочки города страшными звуками и запахами.

– Дедушка! – спросил полусонный Алекс. – Ты мне прям сейчас скажи, щеночек будет жить долго и счастливо?

– Конечно будет. – прошептал Ромул. – Обязательно будет.

– Тогда продолжай.

– Когда всё вокруг постепенно затихло, он вылез из своих тряпок и оглядываясь по сторонам осторожно пошёл вперёд. Откуда-то справа запахло рыбой. Рыба – это вкусно. Он отчётливо помнил те головы, которые недавно спасли его от голодной смерти. Аккуратно перебирая лапами, щенок дошёл до небольшого сооружения, которое насквозь пропахло рыбой. Голов нигде не было, но на каменной мостовой было много требухи и рыбьей крови. Старательно всё подъев и вылизав он даже нашёл небольшой кусочек рыбьей икры, она была в сто раз вкуснее головы.

При очередном шаге, что-то безумно больно впилось ему в правую лапу. Стало так больно, что щенок заплакал на всю улицу, даже не боясь, что его услышат враги.

И его услышали…

Сзади деревянной постройки отворилась дверь, и из неё вышла маленькая девочка.

– Аааахххх. – вскрикнула она, схватила щенка и занесла домой.

Ему было очень больно, но он не сопротивлялся, тем более что от девочкиных рук пахло вкусно и очень ароматно.

– Это щенок? Где ты его взяла? – из-за стола встала женщина лет тридцати и протянула свои руки к скулящему от боли собачонку.

– Около нашей лавки, он очень громко плакал. Ему больно, и он поджимает вот эту ногу. – девочка участливо показала матери на правую переднюю лапу.

– Мммм, это кость. Он наступил на осколок рыбьей кости, и она там застряла, сейчас попробуем вытащить.

Щенок на всякий случай пытался забрать лапу из цепких рук женщины, но она, потрепав его по голове протянула к морде кусочек мягкой булочки и после небольших манипуляций достала осколок кости.

– На. Герой. Настоящий воин! Даже не пискнул! Вот тебе награда! – и дала ему ещё кусочек хлеба.

Булочка была безумно вкусная! Щенок протянул морду попрошайничая еще.

– Обжорка! – засмеялась девочка. – Можно я оставлю его себе?

– Оставляй. – согласилась мама. – Будет у нашей лавки охранник.

– Как его назовём?

– Вот папа придёт, и придумает ему имя!

Папа пришёл через несколько часов с огромной телегой свежей рыбы. Пока жена хлопотала около уставшего хозяина дома, щенок, поджав больную лапу, сидел в углу и с жадностью смотрел как мужчина уплетает булочки.

Рассказав чудесную историю спасения собачки, жена взяла на руки героя, и поднесла к мужу.

– Мне всё равно. – буркнул мужчина. – Пусть будет Хоне. Раз уж именно кость, привела его к нам.

Женщина быстренько положила Хоне обратно к кроватке дочери, и продолжила ухаживать за поздним ужином супруга.

С этого дня жизнь щенка очень изменилась. Ел он досыта, спал в безопасности, и играл с маленькой хозяйкой сколько хотел… всё было прекрасно, кроме правой лапы. Она продолжала болеть и боль становилась всё сильнее и сильнее с каждым днём. Часть впившейся косточки, почти проткнула лапу насквозь, отломилась, и продолжала нарывать и воспаляться сверху ступни, там, где и осталась зловредная частичка.

Через неделю невыносимой боли, он перестал наступать на лапку окончательно и всё чаще грустил и поскуливал. Сверху пясти, образовался огромный нарыв, который всё больше и больше продолжал расти и болеть.

– Воспаление. – резюмировал хозяин дома, взял нож, нагрел его над кухонной печью, и приказал жене крепко держать питомца.

Крик щенка разорвал тишину ночи.

Конечно, отрезать лапу ему никто не планировал, а вот мягкую часть вместе со всей опухолью, хозяин откромсал одним быстрым движением, максимально чисто выскоблив всё между пальцами раскалённым ножом.

Пропустив часть крови, он оторвал кусок ткани от подола жены, и крепко накрепко перетянул рану.

В эту ночь Хоне спал плохо. Лапа болела, и ему чудилось что отрежут ещё что-нибудь, но к великому удивлению боль уходила прям на глазах, а молодой и сильный организм быстро восстанавливал резаную рану. Уже через три дня, Хоник обнаружил, что наступать на ногу почти не больно, а спустя пару недель всё заросло, оставив лысую отметку на верхних пальцах правой передней лапы, напоминая о том, что надо всегда смотреть куда наступаешь.

Через два года жизни, Хоне заматерел, сформировался, отвоевал себе часть территории на улице вокруг своей рыбной палатки, и понял, что ненавидит рыбу всеми фибрами своей души.

Сам запах, вкус и даже напоминание о ней, ввергало его в депрессию, поэтому по ночам, он стал часто делать вылазки на соседнюю улицу, где в ряд стояло несколько мясных лавок вперемешку с булочными. Отходов там оставалось катастрофически мало, но даже хлебные крошки и пятна крови на мостовой были обалденно вкусными, и стоили того, чтоб бегать туда каждую ночь.

Вот в одну из таких ночей он и увидел её.

Небольшая собачка, в углу подворотни, сидела вжавшись в такие же тряпки, что и он два года назад, когда только пришёл в этот город.

– Привет. – сказал тихо Хоне, и подошёл вплотную. – Ты кто?

Она и ещё больше вжалась в мостовую:

– Ася.

– Чего тут сидишь? – спросил он, и присел рядом.

– Прячусь. – максимально тихо ответила Ася, подняла свои глаза на Хоне, и поняла, что теперь все её беды останутся позади.

В этот день судьба двух существ на этой улице кардинально изменилась.

Может вы и считаете, что собаки никогда не предают своих хозяев, но к этим собакам это не относилось. Ася и Хоне, навсегда ушли из города.

Может вы подумаете, что Хоне сожалел, оставив рыбную лавку без охранника, но он так не думал.

Как сложилась их судьба?

Их судьба была максимально счастливой, ведь они нашли друг друга, дождались, дотерпелись, дожили до этой встречи… и если выжить для Хоне было не так сложно, то на долю Аси выпали все несчастья, которые только могут упасть на голову собаки.

Её часто били, и ещё в раннем детстве она получила удар плеткой по самому носу… целый месяц не могла толком кушать и пить, прячась в стогах сена, дожидаясь пока мордочка более или менее заживёт. До самого последнего вздоха, Ася будет смущаться своего кривого и изуродованного носа, но Хоне отдаст ей всю свою душу и сердце, не обращая внимания на столь мелкие особенности внешности своей любимой Аськи.

Ромул посмотрел на крепко спящего внука, вздохнул, поправил ему одеяльце, и поспешил скорее к Стефану, ведь его ждали волшебные уроки владения интернетом.

– Спит? – спросил Стефан, когда коляска отца выехала с коридора в столовую.

– Даааа, даже не успел до конца рассказать.

– Надеюсь ты ему не будешь рассказывать про распятие?

– Конечно нет! – дед обиженно посмотрел на сына. – Прости что тебе рассказал. После аварии я был не в самом хорошем настроении, а ты очень настырно требовал новых историй.

– О дааа, помню… после этого, я ещё года два ничего не просил рассказывать. – Стефан нервно засмеялся и включил ноутбук.

– А ведь это тоже была правда. – Ромул закрыл глаза и откинулся в кресле, вспоминая эту самую короткую историю, самую грустную, и самую жестокую.

В той жизни они нашли друг друга. Нашли… За двадцать минут до смерти. В доме на окраине улицы, куда их… шестилетних детей, бросили связанных на холодный и грязный пол. Он отчётливо помнил, лицо того, кто привязал его и её руки к деревянным штырям в стене, а потом целую вечность в них тыкали иглами, надрезали кожу, мясо… пуская и собирая кровь. Маленькие, невинные дети слышали друг друга и видели… а когда сил кричать уже не было, когда вселенская боль окутала разум отключая сознание… их обескровленные и измученные, но ещё живые тела распяли на деревянном кресте…

Следующие полчаса они смотрели друг на друга затуманенными от боли глазами. Он всё помнил. Каждый удар…, её крики и смех мучителей…

Ах как он жалел, что был юным и беспомощным…

Ромул провел рукой по запястьям, ощущая давно забытые чувства… Ему казалось, что они до сих пор болят в местах где гвозди пробивали плоть и кость…

– Тооооом!!! – крик Стефана вернул Ромула в реальность. – Том! Брысь! Папа! Он умывает причинное место прям на обеденном столе!

– Ну он не любит мыться в ванне и принимать душ! – дед подъехал к столу и снял с него удивленного кота. – Он нечаянно! Ему стыдно!

Кот обиженно фыркнул, и выглядел очень возмущённым, но никак не виноватым.

– Паааап. Кот обнаглел! Ты посмотри на него!

Том, подозревая что обстановка накаляется по неизвестным для него причинам, так умоляюще взглянул на Ромула, и так отчаянно прижался к нему, что даже Стефан засмеялся.

Еще раз тихо ругнувшись на кота, он продолжил:

– Пап, смотри, сколько женщин твоего возраста, ищут опору и вторую половинку.

Ромул протянул руку к мышке ноутбука:

– Можно я сам попробую?

– Нужно!

– Вот эта симпатичная. – засмеялся дедушка, показывая на фото женщины с голубыми волосами.

– Мальчики, вечерний чай с булочками будете? – раздался голос Марии.

– Два!!! – хором крикнули мужчины, и засмеявшись продолжили подшучивать над фотографиями стареньких бабушек, ищущих своих принцев.