Шрамы

© Евгений Киреев, 2024

ISBN 978-5-0060-9032-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогие читатели, написанная мной повесть, навеяна событиями, происходившими в реальности, настоящими людскими судьбами, их хитросплетениями, взлётами и падениями, показанными без прикрас и оценочного суждения автора. В процессе написания рукопись вызвала бурю эмоций, узнавших себя, в героях повествования – это прекрасно. Специально для Вас, скажу – «если вы узнали себя и не стыдитесь какого-либо поступка, описанного в повествовании, знайте – или вы большой молодец, или вам всё-таки удалось договориться с совестью. Мир многогранен и в этом его прелесть. Одна из необходимых, по-настоящему, граней существования, на мой взгляд, – грань прощения. Прощения не по чьему-то совету, требованию, и даже не из-за осознания необходимости, а именно «безусловного прошения», которое возможно только в одном случае – только если в сердце присутствует Любовь. Желаю всем и вам, мои читатели, отдельно, безусловно прощать и безусловно получать прощения. В любом случае, – все имена, фамилии и даже населённые пункты, в большинстве своём, изменены до неузнаваемости, в связи с чем пить корвалол и рвать, в бешенстве, волосы на голове, не имеет смысла, – продолжайте, спокойно жить дальше, – вас никто не узнал.

Цель повествования – не только и не столько рассказать о судьбе главных героев, сколько заставить задуматься о многообразии оттенков людских характеров, об отсутствии белоснежно нежных и идеально чёрных персонажей, их косвенном или прямом воздействии на окружающих, а также о колоссальных последствиях, абсолютно каждого нашего поступка и помысла.

 
На месте тех, кто был с тобой
Лишь пустота бездонных дыр.
Но жизнь идет, отступит боль,
Ведь так устроен этот мир.
Все заживет, оставив шрамы.
В сердце шрамы…
На память…
 
 
гр. «Tracktor Bowling»
 

ШРАМЫ

Воспоминания – способность перемещаться во времени, одна из немногих особенностей, отличающих нас, прямоходящих, от ползающих, летающих и плавающих невдалеке, живых существ. Кому-то данной способности «отсыпано с горкой» и он живёт воспоминаниями, кто-то загоняет всплывающие картинки прошлого в самые потаённые уголки памяти. Практически точно можно утверждать, что жить без памяти проще, также как и без совести, – спокойнее, удобнее и даже выгоднее. Каждому – своё, но, как у каждой вселенной, галактики, страны, народа есть своя история зарождения, развития, взлёта и падения, перерождения, и гибели, так и у каждого человека есть свой путь, своя история и свои уникальные воспоминания. Парадокс заключается в том, что абсолютное большинство воспоминаний, а, скорее всего, практически все, не являются собственностью! Так или иначе, переплетаясь, с судьбами тысяч и тысяч встретившихся нам людей, они становятся общими, и лишь те, невидимые никому радости и страхи, переживания и наслаждения, мечты и разочарования формируют личные, а следовательно, уникальные воспоминания. То, что пережило ваше сердце, только это является личными воспоминаниями и только в них, вы можете увидеть себя такими, какие вы есть на самом деле, а не такими, как видят вас окружающие. Делясь воспоминаниями человек, прежде всего делится именно этими «собственными воспоминаниями», а, следовательно, они могут отличаться от ваших, ведь вы видели своими глазами, сидели на своём стуле и шли по своей стороне улицы. Если вы не хотите увидеть мир другими глазами, с другой стороны улицы, оставьте эту книгу в покое – для вас припасено множество других.

Решившись выслушать чью-то историю, необходимо помнить – вам показывают уникальное произведение, а следовательно, относиться к нему необходимо так же, как перелистывают бесценный фолиант сотрудники музея – в тишине и перчатках. Абсолютная глупость топать ногами, рассматривая картину, «Грачи прилетели», например, из-за своего несогласия с Саврасовым в цветопередачи или возмущаться некомпетентностью Геродота, склонившись над картой Мира – это их история и личное видение мира. Также не менее важно честно признаться самому себе, что и Алексею Саврасову, и древнегреческому географу абсолютно наплевать на ваше мнение об их правде. Хорошо, если их труд, видение мира или история привнесла в ваш личный мир какой-то опыт, красоту или знания – если нет – это значит только одно – «это не ваша война», пройдите тихонько мимо.

Значительно сложнее выступать рассказчиком своей истории – от принятия решения поделиться и до последней точки в повести необходимо, максимально честно, не вырывая неприятные, а может, и постыдные страницы, вспомнить, прочувствовать заново, постараться найти слова, которые хотя бы от части передадут то, что чувствовал автор когда-то и то, что он готов открыть сейчас. Просто поверьте – это сложно. Поставив перед собой, цель рассказать эту повесть, не ради самого рассказа, а для того, чтобы заставить хотя бы на минутку задуматься о последствиях своих поступков или, наоборот, безразличия, возможно что-то исправить или предотвратить, я справлюсь – оно того стоит.

Глава I Измена

май, 2006 г., г. Мелучинск.

Игорь проснулся на полу кухни: «Хорошо, хоть стола нет, иначе как бы я поместился на двух квадратных метрах? Господи, что за вселенский праздник вчера был? Почему выбор пал именно на кухню? В зале намного уютнее и, как минимум, мягче!» Отбросив идею вскочить или хотя бы встать с пола, он перевернулся на спину и вытянулся во весь рост – «Чёрт, какие только не приснятся сны, в полукаматозном состоянии, даже страшно», – рассуждал Игорь, оглядывая масштаб нанесённого ущерба ураганом, который, по всей видимости, бушевал здесь вчера. Только коварным сговором Перуна и Диониса можно было объяснить, почему выбор эпицентра пал на маленькую кухню общежития. Несколько бутылок пива, разбросанных по полу, рассыпанная пепельница, рюмки, несколько тарелок, розетка с вареньем и даже чайник – первыми бросались в глаза. «Видимо, чай всё же пили, – сделал однозначный вывод Игорь, – молодцы, культурно отдыхать умеем. Вот и гитара стоит целая – тоже зачёт… Ну что ж картина проясняется – пели песни, пили чай с вареньем, случайно в танце кто-то зацепил пепельницу… Так всё и было… Почти. – Собирал из увиденного, логическую цепочку Игорь, – хотя, безусловно, вопросы ещё остаются… Ладно, – мысленно махнув рукой, произнёс он, – это будет основой официальной версии». Нелепым выглядела аккуратно стоящая стопка чистой посуды, накрытая ярким кухонным полотенцем, в компании с пустыми бутылками, из-под водки. «Ну вот, Иринка вчера, даже сделала попытку навести порядок, – констатировал Игорь, – дай ей бог здоровья. С соседями мне определённо повезло. Н-да уж… Зачем же так было напиваться-то?» – пытался вспомнить, вчерашний вечер, ночь, взволновавший сон и, одновременно, уложить непослушные волосы, хозяин капища. «Во сне-то всё может быть? – Конечно! Там может быть даже то, чего не может быть никогда» – успокоить чувство тревоги, нахлынувшее вместе с воспоминаниями, почему-то не удавалось. «Так-с, сына вчера, Иринка забрала и положила спать у себя – это я ещё помню, сам попросил… Значит, за Лёшку могу быть спокоен – хоть что-то хорошо, – поставил „галочку“ Игорь, – сейчас порядок наведу, и всё будет так, как будто ничего и не было. А зачем я просил за сыном присмотреть?..»

Это было давно, уже почти десять лет назад, как Игорь с женой и годовалым сыном перебрались из небольшого городка Краснодарского края на Крайний Север. Только там, казалось, существовала надежда найти свой райский уголок, где можно было бы спокойно жить и работать. Жажда семейного гнёздышка превратилась в борьбу за выживание и существование, а четыре официальных места работы Игоря окончательно приземлили все желания и стремления. Быт, который с таким трудом налаживался и приобретал формы уютного жилища, всё меньше казался ценностью, так как с каждым приобретением, чего бы то ни было, улучшением, он всё меньше и меньше хотел здесь жить – в доме пропала Любовь… Неуловимо, плавно и безвозвратно, как анестезия, действующая одновременно на обоих, страсть и нежность растворялись, превращаясь из безумной зависимости, необходимости в абсолютное безразличие. Основным цементом отношений Игоря и Нади всё больше и больше становилось понятие долга. В семейной жизни было почти всё: уют, забота, сопереживание, поддержка и даже отдельная уборная, но Любовь настолько незаметно, что он совсем того не ощутил, ушла.

Можно не сомневаться – путь от «перестали быть желанными» до «необязательными друг для друга», очень короток. Цель оправдывала любые вложения и трудозатраты – спасти отношения, казалось, ещё возможно пока, не перейдён Рубикон. Деньги, не главное – они зарабатываются, воруются, находятся, тратятся, теряются, – это не тот жизненный ресурс, о котором стоит переживать, более того, чем этого требуют обстоятельства.

Какой первый признак кризиса отношений? По мнению Игоря, ответ был на поверхности – отсутствие близости. Опираясь на данный факт, учитывая бурную фантазию, можно выстроить массу конспирологических теорий, начиная от «пропавшей искре», «отсутствие интереса», «утрате уважения» до «нежелания общаться», «находиться рядом» и «открытой неприязни». Совместное посещение сексопатолога, по инициативе Игоря, обернулось откровенным разговором и принятием совместного решения о пластике. Согласно мнению доктора, супруг не удовлетворён отношениями, а у супруги, появились комплексы, в связи с набранным весом. Для Игоря было удивительным, то, что Надежда поддержала идею. В тот момент показалось, что ещё ничего не потеряно и можно вернуть и былые чувства, и страсть, нужно только вспомнить, как всё было, когда они были счастливы. Ещё чуть-чуть и его Малыш станет привлекательной, я опять желанным, как когда-то, а в семье опять будет звучать смех и воскреснет нежность – так считал Игорь.

Сегодняшняя ситуация косвенно связана с попыткой реанимации безумной страсти между Игорем и Надеждой – он остался один в ожидании супруги, находившейся в больнице, – операция прошла успешно. Переживания за успех остались позади, но тлели ли ещё угли? Отношения последних лет усиленно и целенаправленно превращали тлеющие угли в пепел… Возможно ли вернуть уже ушедшую Любовь? Конечно, можно и, более того, – это случается сплошь и рядом, но, к сожалению, только в индийских сериалах. Были ли одни и те же цели у него и у Надежды, в этой операции, – теперь остаётся только гадать…

Верите ли вы, что сможете любить безногого или безнадёжно больного? Здесь никого нет – только вы и эта повесть – можно ответить абсолютно искренне! Отдавать долг, заботиться, ухаживать, быть опорой и поддержкой, возможно? Безусловно – да, но это – не Любовь! Настоящая Любовь – это не только дарить счастье, но и получать его. Все мы созданы для того, чтобы быть счастливыми – читай – получать Любовь. Что же такое Любовь? – это костёр, в который необходимо постоянно подбрасывать дрова, дрова счастья. Костёр будет гореть столько времени насколько хватит сил и желания обоих – это труд, причём труд обоих! Стоит одному зазеваться, отвлечься, или уверовать в то, что костёр уже никогда не погаснет, как случается неизбежное – довольствоваться угольками, а впоследствии пеплом. Кто может с этим не согласиться? Представьте на минуточку, что вы по-настоящему любите парализованного человека, такое возможно – безусловно! И день, и месяц, год, два… Вы счастливы? Любовь ли это? Ведь именно она должна приносить счастье! Что же произошло? Может, вы устали поддерживать огонь в одиночку? Горит ли костёр или это уже угли – привычка?

Вся повседневная рутина может слететь во сне, как надоедливая пыль; его любят, он лучший, им гордятся, дышат его существованием и он, с наслаждением, возвращает ответным чувством, всё ей… Одной ей. И так будет вечно! Всё то, о чём он, казалось, забыл, что было так давно, а последние несколько лет уже кажется собственной фантазией, бредом и сном, способно проявиться снова, в царстве Морфея. Остаётся только ответить самому себе на единственно важный вопрос, в этом сне, – кто она?!

Страх сменился ужасом от одной только мысли, что это мог быть не сон, а всё происходившее во сне было наяву, на этой кухне, на не первой свежести линолеуме, и, главное, с кем? Со Светкой, – женой лучшего друга – Сашки! Попытка привести себя в горизонтальное положение увенчалась успехом. Игорь, прислонившись к стене, сел: «Фух, ну и приснится же такое… Слава Богу – это сон». Он вспомнил, как культурно сидели с соседями, пили вино, общались, играли на гитаре, а когда стоять стало тяжело, он сам предложил им переместиться в идеальное для посиделок место – кухню! Конечно, ведь именно там можно курить и сидеть прямо на полу, а в данном случае, отсутствие мебели – большой плюс! Во-первых, это даже удобнее – расположение «на корточках», вносит своеобразный интим, сближает собеседников, так как всем одинаково не удобно, а во-вторых, до пепельницы тянуться совсем недалеко, а если станет и вовсе тяжело, то и необязательно… Хронология вечера восстанавливалась, жизнь налаживалась практически без помощи человека…

«Да, Надя позавчера приезжала, – вспоминал Игорь, – зачем нужно было срываться из больницы и мчаться домой, ночью? Тем более, сразу после операции! Переживала за детей, мол они остались с отцом наедине, и он не справится? Приехала – проверила… Ну да, за болтовнёй, под настойку, с соседями, не услышал телефонного звонка, но с детьми – то всё хорошо, да и не могло быть по-другому. Перезвонил бы я позже, когда увидел пропущенный звонок – очередной скандал, на ровном месте. Потом уехала обратно, на такси, – чего добилась? Успокоилась насчёт детей – как вариант, помотали друг другу нервы – точно. Некрасиво, конечно, с моей стороны, но… Да, это было позавчера, а вчера – то что? Чёрт! – В воспоминаниях вчерашнего вечера выпало имя Светлана, – Да, она мне вчера позвонила, посиделки были моментально свёрнуты, и я пошёл, а дальше…»

Стук в окно многоэтажки потрясёт любого, даже привыкшего к своеобразию жизни на первом этаже бывшего общежития, но этот стук Игорь запомнил на всю жизнь – так стучалась новая глава его жизни, тихо, настойчиво, кончиками пальцев. Он поднял голову, увидел детскую шапочку в бело-красную полоску, с красным помпоном – шапка Светы, и услышал: «Игорь, открой, это я!»

Глава II Встреча

Май, 2006 г., г. Мелучинск

«Привет, входи» – стараясь не смотреть в глаза Светлане, ответил Игорь. «Послушай, ты ни в чём не виноват, так сложились обстоятельства, если хочешь. Вспомни, мне нужна была помощь, мне давно нужна помощь, – Света взяла Игоря за руку, – Сашка сам виноват… Знаешь, честное слово, если бы не Надюха, твои дети и, если бы Сашка не был твоим другом, я никогда не сказала, что мне жаль, что так получилось – мне совсем не жаль. Мне было хорошо с тобой вчера и сейчас, когда я рядом, мне тоже хорошо с тобой», – она обняла его, – я сейчас уйду, для всех всё останется по-прежнему, но я буду ждать твоего звонка, если захочешь, столько сколько потребуется… Ждать… Напиши мне – я отвечу. Пока» – с этими словами Света выскочила из квартиры.

Игорь вспомнил начало стремительно развивавшихся событий, до малейших подробностей – девятое Мая, ледяной дождь и такой же парад Победы, замёрзшее Комсомольское озеро – «Зачем мы туда попёрлись?» – спросил сам себя Игорь, и сам же ответил – «Н-да, но было весело». Потом поход в парк, картинками вспоминал Игорь, большой, весёлой и дружной компанией, что-то выпивали, по дороге от одного магазина до другого, потом покупали ещё… «Ах, вот почему мы пошли к Сашке – от его квартиры до „Вечного огня“ – триста метров!» – поймал себя на мысли Игорь. Света чего-то много и красиво собрала на стол, но поскольку он не был большим гурманом и считал, что закуску в еду превращать не стоит, вспомнить чего, конкретно было много, он не смог – да это было и неважно. Песни орали, точно… Дойч, старинный друг, на бис, хотел исполнять бесконечно «Владимирский централ», пока все единогласно не решили, что уже вполне достаточно. Потом пришли друзья Сашки и Светы – хорошие ребята, с отличным чувством юмора и тоже пели, если можно, так сказать. Деточкина забрала Наташка и увела домой… Хотя всё было культурно. Он зашёл на кухню и увидел, как Сашка со своим другом, имя которого, вчера же и потерялось, в памяти, делали отверстие в пластиковой бутылке, а на столе уже стояла коробочка с анашой… Игорь попытался сказать, что мол ребята и без этого говна всем весело, а спиртного столько, что хватит хоть до утра, но его шутками и прибаутками вытолкали из кухни, закрыв дверь изнутри. Все куда-то разбрелись, музыка, наконец-то замолчала. Света с Игорем еще долго болтали, пока не заметили, долгого отсутствия Сашки – пошли искать. Света впереди, Игорь сзади зашли на кухню, друга уже не было, видимо, со своей напарницей, тоже ушли, по-английски. Света сделала какое-то замечание, связанное с анашой и запахом в квартире – Сашка же, как сорвавшийся с цепи зверь, со всей силы ударил её в лицо. Закрыв лицо руками, она попятилась назад и наткнулась на Игоря. В этот момент, взбесившийся друг, настолько сильно ударил её в живот ногой, что она практически припечаталась к Игорю, а тот, в свою очередь – к стене. Слов не было, всё это происходило молча, Игорь с одного удара, в голову, сбил Сашку с ног, и тот упав на стол кухни, казалось, умер, или уснул. Игорь, проверив пульс, только и смог сказать – «Однако, здорово посидели… Будет что вспомнить на свалке… Свет, если что – звони, я пошёл. Пока». Но не успел он спуститься этажом ниже, как сверху на него набросился Сашка. Повисшее на спине тело настолько сильно вцепилось в одежду, что бросок его на пол сорвал с Игоря куртку, свитер, и даже майку. Поднимая друга с пола из соображений, что лежачих и потерявших, в очередной раз сознание, друзей бить нельзя, он склонился над ним, взвалил его на плечо и понёс домой, за что немедленно был награждён укусом, – тот буквально вцепился зубами в спину и откусил кусок мяса. Не доверяя тому, что очередная потеря сознания – это не игра, бил Игорь Сашку долго и от души, после чего затащил в квартиру со словами: «Я тебе опять мужа принёс» – бросил его на пол коридора. Надев сорванную одежду, на залитую кровью спину, он попрощался и пошёл домой, рассуждая о дружбе и семейном счастье, в отдельно взятой ячейке общества. Светку было очень жаль – жить с наркоманом очень сомнительное удовольствие. Для Игоря это было, можно сказать «откровением» – он никогда не сталкивался «вживую» с подобными проблемами, с перевоплощениями, потерями даже не облика, нет – разума, за считаные минуты.

На следующий день, на работу вышли все, кроме Сашки. Он сам позвонил Игорю, через несколько дней, извинялся и просил прощения, мол сам не знает, что на него нашло, а выйти на работу с разбитым лицом пока не может. «Дурак ты Саня, лицо у тебя не через неделю, так через две пройдёт, а у меня шрам будет на всю жизнь. И вообще, завязывал бы ты с дурью – бычий это кайф, лучше бухай. Выйдешь, на работу, – поговорим. Выздоравливай» – напутствовал его в ответ Игорь.

Продолжение последовало через несколько недель. Неожиданный, но ожидаемый телефонный звонок застал за просмотром, вместе с сыном, Лёшкой, лишённого какого-либо человеколюбия, доброты и смысла, зарубежного мультфильма, – «Игорёк, срочно приезжай, – просила Света, – у меня беда. Не по телефону. Срочно!» «Свет, как ты себе это представляешь? У меня сын, маленький, Нади нет… Ладно, сейчас что-нибудь придумаю, еду, вернее – иду». «Ребята, выручайте, мне нужно бежать, посмотрите за Лёшкой? Думаю, что быстро, но обещать не могу. В любом случае – я на связи. Спасибо огромное – обещаю, на следующих выходных я весь ваш» – прервал он не начавшуюся пьянку с друзьями, с верхнего этажа. «Посмотрим конечно, не переживай, – отозвалась Ирина, – у меня такой же вон, кота мучает, – кивком головы указывая на мальчугана, держащего кота за задние лапы.

«Привет, где Сашка?» – начал Игорь с порога, обращаясь к Светлане, но сделав шаг в коридор, потерял дар речи. Открывающееся зрелище легко дало бы фору всем декорациям к фильмам ужасов Тоби Хуберу или Альфреду Хичкоку, вместе взятым, – все стены и потолок были залиты кровью, кроссовки тут же прилипли к полу и при попытке сделать шаг, с трудом оторвавшись, с хлюпающим звуком, прилипали заново. «Не разувайся – сказала Света – проходи». У Игоря не было ни малейшего желания, ни то, что разуваться, но и находится в эпицентре бойни – другого объяснения у него, пока, не было – «Жесть… Что случилось? Где Сашка?» Света села на край кровати, обхватила голову руками и сквозь слёзы рассказала, что Саня уже неделю не слезал с наркоты, пытался заставить её присоединиться, после чего она собрала двоих детей и ушла жить к маме. Сегодня решила проведать мужа, так как тот уже два дня не звонил, даже детям, застала то, что он и видит. Звонить в милицию она не решилась, поэтому и позвала Игоря. «Что мне делать?» – рыдая навзрыд спросила Света. «Так, давай сначала успокоимся, как минимум трупа тут нет – это хорошо», – с этими словами Игорь пошёл осматривать квартиру. На кухне находился эпицентр апокалипсиса – разбитая посуда, разбросанная по полу, вперемежку с пустыми бутылками, была густо полита кровью. Нож для хлеба, картонная коробка, от блока от сигарет «Winston», с остатками крови, зеркало, бросились Игорю в глаза – картина прояснялась – он резал себя сам, набирая кровь в коробку, а чтобы удобнее было смотреть на спину – стоял возле зеркала. После чего набрав в коробку достаточное количество крови, разбрызгивал её по стенам и потолку. Фрэнсис Форд Коппола, вышел и нервно закурил на лестничной площадке. «Машины нет, – прервала размышления Света, – уехал, видимо. Блин, куда?! В таком состоянии! За руль?! Чёрт – чёрт, ну что за идиот?!» В этот момент у неё зазвонил телефон – «Да, Сашка, это ты? А кто вы? Слушаю. Где он сейчас? Я еду!» «Поехали, это дурак врезался в цветочный магазин, на автобусной остановке, пытался убежать, его поймали, сейчас везут в «Психоневрологический центр». Хлюпая и прилипая к полу, они выбежали, из квартиры, чтобы поймать такси. В «ПНД» обрадовались, что у пациента есть родственники, намекая на благодарность, которую обязательно нужно выразить лечащим врачам, а лучше сразу принести в пакете или конверте. Видимо, не внушив доверия своим внешним видом, люди в белых халатах, каких-либо подробностей, даже супруге, не сообщили, кроме как «жив-здоров, лежит под капельницей, а в ближайшие три дня к нему никого не пустят. Так что всем спасибо – все свободны».

Удовлетворённые ответами медиков, насколько это возможно, Игорь и Света отправились в направлении дома. Ночь, дождь и редкие фонари, создавали своеобразную атмосферу умиротворения, а учитывая бурно проведенный вечер, располагали к полному откровению. Путь от места, где остался Сашка, до дома занял, по ощущениям несколько часов – они шли и говорили, Света плакала – он успокаивал, рассказывая странные, на его взгляд истории, из совместной жизни с Надей; говорили и говорили ни о чём и обо всём сразу. Он тоже давно не выговаривался, вот так – честно, откровенно и обо всём, что накипело за последние несколько лет. Игорь, вспомнил, как когда-то давным-давно, тёплой кубанской ночью, он держал Надежду в объятиях и рассказывал, о себе, своих мыслях, о планах и мечтах, объясняя влюбившейся в него Надежде, что абсолютно не достоин её – это было первое и, самое откровенное покаяние в его жизни. Текущие сами по себе слёзы, той далёкой ночью, ещё больше подстёгивали говорить только правду, даже ту, в которой он сам себе неохотно признавался, даже оставаясь наедине с собой. Да, он прав, именно так и должно проходить истинное покаяние. И она приняла его! Приняла таким, какой он есть, со своими страхами, грехами, мечтами и надеждами! Именно после этого, он через всю свою жизнь, нёс уверенность в том, что у любящих людей не может быть абсолютно никаких секретов ни в настоящем, ни в прошлом, а будущее должно строиться сообща. На этом, по его мнению, и должна держаться семья, а любая ложь, недосказанность неминуемо приведёт к сходу лавины, которая сметёт всё на своём пути, включая Любовь.

Тогда он не понимал, что подобное мировоззрение достаточно спорно и, как правило, не выдерживает критики, в обычной человеческой жизни, так как открывшись, кому бы то ни было полностью, ты неминуемо подсвечиваешь свои слабые стороны и болевые точки. Все случаи, когда подобная откровенность не приводила к обратному эффекту, – использованию при должном стечении обстоятельств, против самого доверившегося, скорее всего, занесены в жития святых.

Много лет прошло с тех пор и только начинавшийся разговор, на неудобную для Надежды тему, упирался в стену в лучшем случае непонимания, а в худшем, обвинения, поэтому все переживания, сомнения и мечты, были вынесены за скобки семейной жизни и отправлены на полки, с дорогими сердцу, но уже бесполезными книгами. Рассказывать то, что тебя беспокоит, делиться, мнением, со временем, стало не с кем. А как приятно взять иногда книгу, с названием «Мечты», смахнуть пыль рутины и читать её вдвоём – верить, что все они достижимы и, может, уже пора строить реалистичные планы по их воплощению – исполнять! Провожая Светлану, он осознал, что мечты – это не столько планы, выстроенные в голове, сколько ощущение восторга предстоящего. «Чёрт, я только сейчас, – обратился он к Свете, – поймал себя на мысли, что я разучился мечтать! Как это могло случиться? Когда?» «Везёт тебе – ты ещё можешь вспомнить, – ответила она, – и начать мечтать заново. Мне же лучше не начинать даже думать, а то выть захочется. Я стала собственностью». К удивлению, он обнаружил, что совсем забыл то чувство «нужности» или даже «обязательности» присутствия в жизни другого человека, для ощущения счастья. Сейчас же, общаясь со Светой, он чувствовал, что совершенно незаменим, и если в начале диалога он из последних сил гнал от себя мысль, что человек, которому он был интересен и нужен, не его «малыш», а супруга его друга, то сейчас это отошло на второй план.

Наркомания – не лучшая зависимость, если есть какая-то зависимость со знаком плюс, то это точно не она. Сашка, медленно, но уверенно всё больше и больше, погружался в затягивающее его болото. Начав приобретать наркотики по праздникам, через несколько месяцев он уже покупал их несколько раз в неделю и даже вынужден был подтаксовывать, чтобы потратить заработанное на дополнительную коробочку травы. Постепенно рукоприкладство, в семье Светы, стало нормой, а её дети большее время начали жить у бабушки, так как она пыталась оградить их от домашнего кошмара. В отношениях Сашки и Светы именно она была тем крепким плечом, о которое можно было опереться, а стабильная работа судебным приставом, открывала перспективы карьерной лестницы и уверенности в завтрашнем дне. С другой стороны, именно она выступала в виде надёжной бухты, так как квартира, подаренная родителями Светы, всё же, принадлежала ей. Именно поэтому поведение Сашки было отчасти понятно – бесшабашное сумасбродство, уверенность в безнаказанности, выросшее из ощущения никчёмности и злобы на самого себя. Ему можно было практически всё, при этом его семье, детям, за все его выходки достанется «лёгкий ветерок» – всю бурю примет Света и её родители. Мама Светы, безусловно, из лучших побуждений, но явно не сталкивавшаяся с подобными ситуациями, делала всё от неё зависит, чтобы успокоить, помирить и объяснить молодым, как они необходимы друг другу, какие у них чудесные дети и дальше всё будет только лучше и лучше. Именно из этих соображений она периодически забирала Ваню, которому недавно исполнилось три годика и большенькую, пятилетнюю Дашу, к себе, оставляя молодым больше времени побыть наедине. Достигнутый эффект оказался диаметрально противоположным, возможно, наличие трудностей, постоянная необходимость в заботе о себе и детях, сплотила бы семью, но было уже поздно.

Только в парке, совсем возле дома, они замолчали и шли молча, обдумывая сказанное, услышанное и произошедшее, за сегодняшний день. «Я не хочу домой, – сказала Света, – даже больше скажу, – я не могу туда идти, там везде кровь. Там пахнет кровью, понимаешь?» Игорь молча кивнул в ответ. «Ты что будешь сейчас делать? Ты домой пойдёшь?» – спросила Света. «Я сейчас возьму водки, после такого вечера, грех не выпить, выдохну, посижу, где ни будь на лавочке, а потом, да, пойду домой. Торопиться мне сегодня некуда. Надя в больнице, на липосакции, за детьми соседку, попросил сегодня посмотреть, так что дома, я уверен, всё хорошо и без меня». Света схватила его руку – «Можно я с тобой, пожалуйста? Я не хочу сегодня быть тут. Я не хочу даже думать о том, что мне придётся туда вернуться. Я хочу быть с тобой».