Buch lesen: «Черные цветы»

© Евгений Геннадьевич Мартынов, 2018

ISBN 978-5-4490-6273-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

*******

Приди в мой грязный мир,

Спасительный кумир,

Увижу стопы на багряной воде.

Открой мне новый взгляд

На то, кто виноват

В духовной слабости и русской беде.

Здесь не осталось чувств,

Религий и искусств,

Не повернет судьбу тревога вспять.

Ты закрываешь дверь.

Но повторишь, поверь,

Мир, восклицающий: «Распять!»

Обреченный

Почувствуй мир, ввяжись в войну,

Прими все правила игры,

Пойми безумства. До поры…

Прости меня, я не пойму.

Должно быть, ты весьма расстроен,

Мозг искушением томим.

Флип – от барьера. Вера мнима.

Один в чужом краю – не воин.

Ты можешь чувствовать восторг

От сладострастий, тешить тело,

Но радость меркнет враз, лишь дело

Благословит души злой торг.

Заботит мысль: плыть по течению,

В нем утопая до конца?

В поблекших отзвуках лица —

Недоумение значений.

Лишь ностальгия теплит силы.

По правде, смысла в этом нет,

На все готов один ответ —

Нет ничего, о чем просил.

Жить страхом Божьим принужден,

Напуган, думать неспособный,

Таишься в этом мире злобном,

В утробе кривдой побежден.

Почувствуй горесть от потери

Чужих, несбыточных идей.

Они отложены. Людей

Других обожествлять хотел.

Надежд исходы не видны.

Ты с сожалением родился,

Без позволения крестился,

Судьбой наказан без вины.

Возлюби!

Было в ночь торжество.

Стар и млад ликовал:

«Он иной, грех и смерть с первым криком сковал!»

В Рождество.

В окружении лампад

Взгляд с иконы встречал.

Строг и свят. Медь у храма кричала

В набат.

Выше надпись была:

«Я ваш царь. Я любовь.»

От венца и творца скрылась кровь

У чела.

Вопрошаю себя:

Где твой крест? Где твой Бог?»

Ведь подобьем стать образ не смог,

Не любя.

Да, в сердцах загубить

Я смогу, не беда.

Богу – божие, мне же врага навсегда

Полюбить?

Эх, судьба… погрустнел.

Ведь в потемках души

Здравый смысл и сознанье свое задушить

Не посмел.

Иначе

Эй, чернь в подножии у трона!

Сомкни уста. Согните чресла.

Не смеете марать корону,

Да убоитесь трона. Если

Не свергнет строй другой режим

Под натиском шальных времен.

Века сменяются. Лежим

Под пледом сотканных знамен:

Диванный строй пришел на смену

Палатам царским – вот елей.

Он в каждой клетке. Перемены

Не преумножили ролей.

Зворыкин продвигал науку,

Прогресс осваивал Попов.

Но вечны быт, тоска и скука.

Не в рост. Смиренны от оков.

Не для того уходит время,

Чтоб волны, голубой экран

С колен подняли, а затем

На шею бросили аркан.

Потомки черни, псовы дети,

Не час хохмить, пойдите прочь

От злых блужданий в интернете,

Вы сможете себе помочь.

Иначе у чужого трона

Однажды упадете ниц.

И будет вражия корона

Негодовать от ваших лиц.

Пластмасса

Все меньше лиц.

Вокруг лишь маски

Шального девства продавщиц

И косметические краски.

Все больше слов

Про достиженья.

Я к вашим целям не готов

От внутреннего напряженья.

Так для чего

Мир из пластмасс?

Без лишних слов сотру его

От их диковинных гримас,

Закрыв глаза,

Упившись сном.

В беспамятстве сбежит слеза

О детстве чистом. В горле ком.

Перестройка

«Искра» в свет – огонь заморский,

Православный и майорский.

Русь-старушка вместо койки

В гроб ложится: перестройка.

Ни к чему кресты, подковы.

Им железо – нам оковы.

Как один – у барной стойки,

Запивают перестройку.

Миром предали царя

В феврале, Николу, зря.

Открестились дерзко, бойко,

Бесом взвыла перестройка.

Век, пророченный опасным,

Гонит вслед за белым красный

На погосты, на помойки.

Не разруха – перестройка!

С молотка и за гроши.

Ни порядка, ни души.

Скрипом танковая тройка

Насаждает перестройку.

В август разбирают дом.

Дом, построенный с трудом.

Для чего? Кому, постой – ка,

Слух ласкает перестройка?

Не твори, потомок, вновь

Те события: боль, кровь,

По чужим наветам кройку.

Не нужна вам перестройка.

Исповедь поэта

Припоминаю, было время,

Когда отягощало бремя

Всепоглощающей тоски.

И разрывала мое темя

Лихая сила на куски.

Тогда лежало мое тело

На утомительном одре.

С косою в сенцах смерть присела.

С ней встречи тело не хотело.

И, перебравшись на кровать,

Она спросила мое имя.

Тогда я ей не смог соврать:

«Во всех грехах людских повинен.

Клеветником меня зовут.

Я в книге жизни не записан,

От темных сил теперь зависим,

Им дух свой испущу, умру!»

По комнате гулял злой ветер.

Я продолжал: «Мне жить на свете

Не мило. Сам того не ведая,

Несу людскому роду беды.»

Животный страх меня замучил,

А демон все сидел и слушал.

Взмахнув клинком над головой,

Воскликнул он: «Пойдешь со мной!»

Удар.

Свобода.

Ветру рад.

Галопом мчали кони в ад.

Но Люциферу не отдался,

Ища в других мирах беспечность.

В раю я тоже не остался —

Моя стезя – покой и вечность.

Психоделический камень

Прожигали, просто жили,

От избытка положили

Правду в мусорный бачок.

Отоваренный бычок

Жалостью упругой

Пущен к вам по кругу.

Долго ли веревке виться?

Двумя ложками давиться?

Из глубоких рваных ран

Смотрит голубой экран

Молодым уловом

На войне за слово.

В голове не без пророка,

В складках кожи – без порока.

С браконьерами удили,

А добычу осудили.

Камни по ветру бродили

И к обеду угодили.

Не обдумывай, покушай,

Заедая свежей тушей!

Поживали, просто жили

И зубами дорожили…

Ангедония

Я хотел весь мир увидеть.

Для чего? Свет так ничтожен…

Буду после ненавидеть

Каждый камень. Уничтожен

Он намедни: смог и жар,

Но не грезится пожар.

Я хотел про все услышать:

Кто с трибуны говорит,

Чем сегодня массы дышат,

Вера чья в сердцах горит?

Но зачем внимать злой смех,

Брань, войну и смертный грех?

Я хотел про все сказать,

Что имею за душой.

Маяком путь указать,

Будто сам знаток большой…

В праве я свершить такое?

Проглочу язык со словом.

Я хотел вас осязать,

Быть кому – нибудь полезен,

Всем и все всегда прощать,

Но зачем добру возмездие?

Остается мне молчать,

В небо с верою стучать.