Buch lesen: «Тайна чёрной розы»

Schriftart:

* * *

Пролог

На саралишском ночном небе зажигались серебряные звёзды, сплетаясь в таинственные созвездия. Если приглядеться, то человеческому взору становилось видно, что звёзды образовывали гигантские силуэты богов Пантеона. В ту ночь вся Сарали была погружена в глубокий сон, только в лесном крохотном домике на берегу Жемчужной реки горел свет. Там жила лесная нимфа словесности Есфирь. В этот поздний час девушка не спала. Она вышла из домика на берег, держа в руках большую прозрачную жемчужину. Девушка хотела отмыть свою драгоценность и подготовить к тому, чтобы поместить в неё новую сочинённую историю. Саралишская нимфа словесности с момента возникновения королевства в параллельном временном потоке ведёт летопись, описывая события, которые имели огромное значение для истории Сарали. Летописи Есфирь были настоящими произведениями искусства, напоминающими захватывающие волшебные саралишские сказки, в которых рассказывалось об одном подданном, совершившем невероятный подвиг, изменивший ход истории королевства. Также лесная нимфа словесности дополняла свои труды древними мифами о саралишских богах Пантеона, чтобы напомнить людям, благодаря кому они каждый день могли открывать глаза и делать вдох.

Каждую летопись Есфирь хранила в гигантских прозрачных жемчужинах, которые создавала из первых капель росы: девушка рано утром приходила на лесную опушку, с осторожностью прикасалась к травинкам и собирала в корзину капельки. Когда нимфа возвращалась домой, она брала одну из них и начинала быстро-быстро крутить между белоснежных ладоней до тех пор, пока вместо мелкой росинки не появлялась большая жемчужина. Это чудесное превращение происходило из-за того, что Есфирь обладала магией воды. Те же манипуляции проделывала с остальными росинками и, превратив в крупные прозрачные жемчужины, оставляла их возле камина, где пылал волшебный огонь. Синие языки пламени выглядывали из очага и принимались тихонечко лизать только что созданные нимфой шарики. С каждым огненным касанием новые творения Есфирь становились твёрдыми и начинали блестеть, словно далёкие звёзды на ночном саралишском небе. Девушка оставляла свои изделия возле волшебного синего огня до вечера.

После захода солнца Есфирь брала уже затвердевшую жемчужину, несла к реке и при свете серебряной луны опускала в воду. Ведь в быстром течении реки хранились черновики историй, придуманных лесной нимфой. Как только у неё появлялся замысел летописи, она развивала мысли, а когда вырисовался внятный сюжет, Есфирь принимала заклинание «Мыслярио храняриус варио рекарус», и возникшие идеи едва заметными струйками вылетали из сознания и устремлялись к буйным волнам жемчужной реки. В её течении хранились все наброски историй Есфирь до момента, пока в неспокойных водах не оказывалась жемчужина. Нимфа подносила жемчужину к бледно-розовым губам и шептала название одной из историй, которую впитывал в себя драгоценный прозрачный камень, погрузившись в бурный поток. Когда гигантская волшебная жемчужина заполнялась одной летописью, девушка доставала из реки своё изделие и возвращала его в свой домик, где нанизывала на прочную нить, сплетённую из конских волос, вырванных из хвоста единорога, и получившиеся бусы вешала под потолком своей спальни. День ото дня она всматривалась в каждую жемчужину и следила за тем, как развивалась история определённого героя той или иной летописи.

В тот тёплый звёздный вечер Есфирь была одета в голубое воздушное платье: рукава, концы которых украшали пышные воланы, чуть спускались с плеч, а возле кистей находились милые рюши, похожие на браслеты. Лиф был расшит множеством мелких оборок, напоминающих лепестки полевых цветов, что шли двумя извилистыми дорожками и на талии изящно сплетались в атласный пояс, завязанный небольшим аккуратным бантом. От пояса начиналась роскошная воздушная юбка небесного цвета чуть ниже колен, а на баске¹ красовалась точно такая же волнистая атласная лента, как и на лифе платья. Этот нежный наряд Есфирь сама сшила из громадных лепестков саралишской синеглазки, растущей лишь в Зачарованном лесу, где она и жила.

По саралишским божественным законам ни одна нимфа не могла показываться людям. Если одна из лесных волшебниц попадалась на глаза подданным Сарали, то тут же теряла свою магию и умирала. Каждая нимфа старалась маскироваться, выбирая одеяния под цвет основных волшебных даров. Например, Есфирь была наделена двумя видами волшебства: водной и магией слова. Она всегда одевалась в светло-голубые платья, маскируясь под цвет жемчужной реки.

Девушка, как обычно, с жемчужиной в руках направлялась к реке, босыми ногами осторожно ступая по дорожке, выложенной плоскими булыжниками. Ей нравилось прогуливаться, наслаждаться ночной прохладой и ощущать лёгкое дуновение ветерка, который игриво щекотал оголённые плечи. Есфирь собиралась поместить в жемчужину историю о чёрном ловеласе Фернандо. Нимфа не заметила, как преодолела путь к жемчужным водам. Спустя пять минут лесная красавица очутилась на берегу реки, подняла голову и окинула взглядом небо, и серебристый лунный свет легонько коснулся её золотых волос, среди которых прятались розовые пряди, и широкий лоб, что покрывала густая чёлка, кончики которой были слегка завиты и едва касались тонких бровей. Брови имели идеальную форму, они напоминали красивые маленькие арки. А глаза Есфирь были похожи на два неглубоких озерца, в которых всё, что видела нимфа, преображалось и становилось в два раза прекрасней. Маленький и аккуратный носик придавал миловидность всему лицу лесной красавицы. Однако самой чудесной частью лика являлись пухлые светло-розовые губы, похожие на лепестки пепельной саралишской розы.

Есфирь опустила голову и шагнула в холодную воду. Нимфа зашла неглубоко, остановившись в десяти шагах от берега. Луна освещала её золотую макушку, серебристый свет оставлял яркие блики. Если кто-то ночью увидел бы нимфу в реке, то ему показалось бы, что в её пряди вплетены драгоценные камни, переливавшиеся всеми оттенками синего. Лесная нимфа словесности огляделась по сторонам, убедилась, что поблизости никого нет, поднесла к губам гигантскую жемчужину и прошептала:

«Сказ о тайне чёрной розы, легенда о трагичной судьбе Фернандо Лимитли!»

Произнеся последнее слово, девушка оторвала от губ драгоценный камень и резко опустила в реку. В воде жемчужина зажглась ярким светло-голубым светом и завращалась в руках девушки. Она сделала восемь оборотов и остановилась, после чего Есфирь вытащила её из воды и на вытянутых руках подняла к луне. Водная волшебница посмотрела на чистую жемчужину и увидела, что в центре неё начали мелькать чёрные картинки, которые быстро-быстро сменяли друг друга. Есфирь всегда казалось, что внутри её драгоценного камня находится маленький человечек и с бешеной скоростью перелистывает страницы книжки. Лесная нимфа воды и словесности так увлеклась завораживающей сменой тёмных силуэтов, что не заметила, как в жемчужине появилось изображение священной горы Пилио, где обитали все саралишские боги. Вдруг Есфирь почувствовала сильный порыв ветра и в этом дуновении услышала нежный чарующий голос, который обращался к ней.

– Есфирь, дитя моё, услышь меня сейчас! К тебе обращается твоя мать, Бэйбина, богиня женских родов. Молю, ответь мне! – взмолился таинственный голос.

– О Бэйбина, я слышу тебя! И отвечаю на твой зов! Скажи, что тебя так встревожило в этот поздний час? – Водяная волшебница закрыла глаза и увидела перед собой красивую высокую женщину в бархатном платье, её шелковистые чёрные длинные волосы ниспадали волнами на оголённые плечи. Есфирь удалось разглядеть лишь её большие бездонные зелёные глаза, а остальная часть лица была скрыта чёрной маской. Тут девушка вспомнила, что Бэйбина, саралишская богиня деторождения, всегда надевала маску, когда ей нужно было явиться перед своими подопечными² и дочерьми – всеми нимфами королевства.

Она скрывала свой лик, боясь, что её божественная красота может навредить саралийцам, даже убить. Ведь Бэйбина обладала невероятной внешностью, которая сводила с ума всех богов Пантеона мужского пола. Саралишская повелительница женских родов не хотела, чтобы люди теряли голову и начинали мечтать о том, какими способами достичь такой же невообразимой красоты.

Забеспокоилась лесная нимфа воды и словесности о том, что впервые к ней за помощью обратилась сама повелительница деторождения. Есфирь сразу же поняла, что в Сарали произошло нечто серьёзное.

– Дочь моя! Прошу тебя отложить все сюжеты саралишских летописей и уделить время истории юного чёрного ловеласа Фернандо Лимитли. Если нужно будет, то ты вмешаешься в его судьбу.

– Но по саралишским божественным законам я не могу принимать никакого участия в чьей-то судьбе!

– Есфирь, хочу напомнить, что по приказу божественной матери ты можешь это сделать! А я приказываю тебе стать одним из персонажей сказа о тайне чёрной розы, – в сознании нимфы просьба Бэйбины зазвучала властными нотками.

– А что с милордом Лимитли может случиться? Чем я могу ему помочь? – поинтересовалась водная волшебница, искренне не понимая, какую помощь она может оказать одному из сыновей Купидона, который в десять раз могущественнее неё.

– Дочь моя, ты должна заточить себя в эту жемчужину, отыскать наследника дома Лимитли и не позволить ему отдать своё сердце Крае, жрице страсти, околдованной чёрной магией Гекаты.

– И как я помешаю их встрече?

– Это очень просто! Тебе нужно передать ему розовую жемчужину. Этот драгоценный камень является мощнейшим защитным амулетом для сердца чёрного ловеласа, закрывающим его от воздействия тёмного заклинания ложной влюблённости. – Саралишская богиня деторождения щёлкнула пальцами правой руки, и тут же на её ладони появилась небольшая розовая жемчужина. Сверху этой крохотной драгоценности находился маленький замочек, в который была вдета серебряная цепочка. Бэйбина приблизилась к водяной волшебнице и надела украшение ей на шею.

– А как я смогу её передать сеньору Лимитли? Ведь мне нельзя попадаться на глаза ни одному человеку!

– Я дам тебе сонную пыльцу от бога сновидений. С её помощью ты сможешь проникнуть в мысли спящего Фернандо и сообщить, где ему нужно будет искать эту жемчужину. А сама оставишь её в саду саралишской Ловеласской академии и спрячешься в Зачарованном лесу, там я верну тебя из легенды о чёрном ловеласе.

– А что будет, если наследник дома Лимитли и Края полюбят друг друга и станут парой? Если я не ошибаюсь, то в Сарали жрицы страсти могут выходить замуж и становиться матерями.

– Понимаешь, на Краю наложено заклинание ложной влюблённости, то есть молодому человеку достаточно только посмотреть на неё – и он сразу же потеряет голову и будет готов на всё, чтобы покорить её сердце. Если юный чёрный ловелас попадёт под эти чары, то он рано или поздно воспользуется любовной магией, дарованной ему Купидоном, для того чтобы соблазнить свою возлюбленную и провести с ней жаркую ночь. А ты прекрасно знаешь, что ни один воин бога любви не может колдовать в своих корыстных целях, ведь это считается высшим саралишским грехом. Каждый божественный волшебный дар даётся для того, чтобы подданные использовали его в служении обществу и богам. А если-и-и-и…

– Да, да, да, я знаю: если кто-то из ловеласов с помощью любовного волшебства удовлетворял свои похотливые потребности, то представал перед ректором саралишской Ловеласской академии, который лишал виновника магии. И тот считался опозоренным, то есть человеком, лишённым божественных даров, также он становился лакомым кусочком для Аида, бога мёртвых. Владыка Загробного мира только и ждёт, пока один из сыновей Купидона согрешит, чтобы завладеть его сердцем и превратить в верного воина тьмы, – Есфирь перебила свою божественную мать, немного устав от нравоучений.

– Совершенно верно! – подтвердила Бэйбина.

– Я правильно понимаю… если один ловелас перейдёт на сторону Аида, то всю Сарали поглотят самые извращённые грехи и наступит полнейший хаос? А всё потому, что силы получат сильного союзника – Фернандо Лимитли?

– Всё верно. Ты готова отправиться в сказ о тайне чёрной розы и разрушить коварные планы бога мёртвых?

– Да! Только мне непонятно, как я смогу попасть внутрь своей жемчужины.

– Ты должна произнести заклинание: «Мояус жемчужиус, втяниус меняус», которое перенесёт тебя в легенду о трагической судьбе чёрного ловеласа. Благословляю тебя, дитя моё! – едва слышно сказала саралишская богиня деторождения.

– Мояус жемчужиус, втяниус меняус! – Есфирь выкрикнула заклинание, наклонившись над гигантской жемчужиной. В то же мгновение лесная нимфа воды и словесности почувствовала, как усилился ветер, с новым сильным порывом появилась неведомая сила, которая, словно большая могущественная рука, появилась из белоснежного камня, схватила нимфу за тонкую талию и затянула прямо в таинственную историю о чёрной розе, что вот-вот расцветёт в саду усадьбы графа Лимитли…

Роза первая. Где-то в саралишском Пантеоне

– Посмотри, как много тайн скрывает каждый лепесток чёрной розы! – многозначительно произнёс вечно юный Купидон, сильно зажмурившись от солнечного света, который быстрыми зайчиками прыгал по белоснежному лицу.

– Купи, ты как всегда! Со своей любовью к символизму просто не можешь обойтись без того, чтобы в любой вещи не найти сакральный смысл. Малыш, ты не хочешь признать, что у всего на свете есть только два предназначения. Первое из них: всё, что есть у человечества, создано для того, чтобы восхищать, любить, желать, страдать и биться за право этим обладать. А второе: соблазнять всеми благами других, чтобы получить нечто большее. Смотри, тебе кажется, что в лепестках этой чёрной розы сокрыто множество тайн? Я при первом взгляде на эту бархатную красотку смогла раскрыть все её секреты и могу сказать, что она всеми лепесточками кричит о своём желании, чтобы кто-нибудь сорвал и вдыхал её сладкий аромат. Вот тебе и все тайны чёрных роз. – Хитрая усмешка украсила алые губы Гекаты, богини похоти и страсти.

Купидон, быстро махая белоснежными крыльями, парил на уровне одного из трёх ликов своей божественной подруги. Девушка была одета в тёмно-красное кожаное платье, его корсет обтягивал изящную фигуру, туго завязанными атласными бантами доходил до бёдер, которые прикрывала пышная юбка до пят, в складках которой прятались пятна крови. Если окинуть взглядом корсет, то можно увидеть, что многочисленные ленты переплетались между собой и были похожи на перепутанные лесные дорожки. Узоры плавно оплетали белоснежные руки и тонкую шею, на которой красовался маленький атласный бант. Весь соблазнительный образ богини похоти и страсти хорошо дополнял длинный кожаный плащ с тремя капюшонами, два из которых закрывали две головы девушки.

У Гекаты было три головы, каждая из которых отвечала за определённые магические и божественные свойства. Средняя не обладала волшебными силами – была просто частью тела обыкновенного человека. Левая голова отвечала за чары страсти: если саралишский молодой человек посмотрит в зелёные глаза левого лика, то сразу же влюбится в богиню и потеряет рассудок. Эта «влюблённость» являлась воздействием страстной магии, которая заключена в её глазах. Правая голова внешне ничем не отличалась от двух остальных – только цветом глаз. Они были карими с красноватым оттенком. Если присмотреться, то можно увидеть в них танцующие огоньки. В глазах на третьем лице Гекаты скрывалась страшная магия похоти, которая начинала действовать только при зрительном контакте с саралишскими парнями. Никогда Геката не открывала все три лика одновременно, а показывала нужное ей лицо в зависимости от того, какие цели преследовала девушка.

Когда богиня похоти и страсти хотела просто сходить с кем-то на свидание, она накладывала на себя заклятие «Фламирое», с помощью которого скрывала две другие головы, и представала перед потенциальным кавалером в облике обыкновенной прекрасной девушки. Однако при первом зрительном контакте со своим поклонником Геката шептала заклинание «Кралио» и активизировала волшебство в своих глазах. Так она поступала, когда ей хотелось приятно провести время с молодым человеком Сарали. Прежде чем произнести заклятие «Фламирое», Геката мысленно фокусировалась на том, что она хотела испытать на встрече с очередным любовником. Изначально любовные шалости повелительницы похоти и страсти обходились невинными прогулками под луной, иногда – страстной ночью. Так продолжалось до тех пор, пока богиня не увлеклась Соблазгарио Нимфириусом³. С этого момента Гекате стало мало романтических встреч со смертными жителями Сарали, теперь ею двигало неутолимое желание вступать в физическую связь каждую ночь. В скором времени Соблазгарио Нимфириус пробудил в Гекате жажду крови. Осознав это желание, трёхликая богиня стала заканчивать свои свидания кровавыми убийствами кавалеров и забирала вырезанные сердца бедных влюблённых юношей. С каждым днём её кровожадность и пристрастие к Соблазгарио Нимфириусу всё росли и росли.

Богини использовали Соблазгарио Нимфириус, когда вступали в интимные отношения с другими божественными жителями горы Пилио. Также в саралишском Пантеоне ежегодно отмечался День Одиноких Сердец, когда каждая богиня спускалась на саралишские земли к своим подопечным, страдающим от одиночества, и вселяла в их сердца Соблазгарио Нимфириус. Этот дар помогал несчастным найти свою истинную любовь. Ночью в День Одиноких Сердец на священном пике во дворце Айяза устраивался шикарный приём, во время всеобщего веселья Демониосы Бланкосы⁴ в шести руках выносили маленькие коробочки, в которых лежали кожаные мешочки с эльфийской пыльцой. Получив мешочки с магическими дарами, богини отправлялись в дома несчастных подданных королевства, пока те спали, и плели прекрасные романтические сны. Божественные покровительницы тихонько подкрадывались к спящим саралийцам и посыпали их пыльцой. Попадая на людские тела, этот волшебный порошок мгновенно впитывался в кожу, постепенно проникая в кровь. Достигнув сердца, крошки эльфийской пыльцы превращались в невидимую сеточку и плотно опутывали его. Нити туго натягивались и легонько сжимали сердце, выпуская из себя капельки магии соблазнения. Этот вид волшебства позволял каждому человеку без труда обольстить объект вожделения и добиться его расположения.

Аид, бог мёртвых, узнал, как эльфийская пыльца действует на разум богинь. Ему стало известно, что Соблазгарио Нимфириус освобождает тайные желания божественной плоти, превращая её в живое неуправляемое существо, вечно желающее страстного сближения с мужчиной. Владыка Загробного мира договорился с Демониосами Блан-косами, чтобы они на время одолжили мешочки с Соблазгарио Нимфириусом, обещая помочь им вырваться из-под власти Айяза. Долго не думая, белые демоны согласились и отдали хозяину Царства мёртвых волшебные дары. Получив их, Аид стал втайне посыпать головы богинь саралишского Пантеона, в скором времени они постепенно теряли контроль над плотью. Через несколько дней божественные покровительницы, словно под гипнозом, выходили на ночные улицы Сарали и соблазняли мужчин, вступали с ними в связь. Несчастные саралийцы не выдерживали их порывов страсти и умирали с первыми лучами солнца, а женщины, ничего не помня, возвращались в свои храмы. Однако через сутки к ним приходила жуткая головная боль, а затем всплывали все события прошлой ночи, приводя великих правительниц королевства в ужас. Они, не теряя ни минуты, мчались во дворец Айяза к владыке Пантеона и сознавались в совершённых магических преступлениях. Главный бог внимательно оглядывал грешниц, замечая у них на волосах остатки эльфийской пыльцы. Он понимал, что это дело рук Аида. Владыка священного пика не мог изгнать хозяина Загробного мира из саралишского Пантеона и превратить его в смертного, потому что он должен участвовать в управлении королевством, чтобы контролировать жизнь усопших саралийцев в Замке смерти.

Айяз запретил на приёмах в День Одиноких Сердец брать мешочки с Соблазгарио Нимфириусом из рук белых демонов – только подходить к нему и просить эльфийскую пыль. Ещё владыка горы Пилио приказал заранее сообщать ему, когда та или иная божественная пара собирается вместе возлечь на ложе любви, чтобы с помощью волшебных даров посильней между ними разжечь страсть. Все боги не пытались оспорить его решение, ведь это было бесполезно, потому что весь Пантеон боялся главного бога. Всем прекрасно было известно, что Айяз в минуты гнева не просто страшен, но опасен. Когда он злился, устраивал на территории королевства стихийные бедствия. Айяз одним выдохом мог поднять сильный ветер и превратить его в ураган, который не раз разрушал некоторые районы Сарали. Также он поднимался в небо, усаживался на край облаков, начинал горевать и рыдать. Айяз мог страдать несколько дней, в такие периоды в Сарали шли проливные дожди, их капли были настолько огромными, что при попадании на землю могли затопить несколько домов. Самым любимым природным явлением, которое могло стать идеальным инструментом кары виновных, для Айяза являлись грозы и молнии.

Главный бог частенько отправлялся в небеса и со всей силы метал молнии и грохотал ужасающим хохотом. Грозы в Сарали длились ровно месяц, когда молнии рассекали небеса, и тогда местные жители запасались водой, чтобы затушить сильные пожары, которые вспыхивали после того, как метательные снаряды попадали в деревья. Их ветви моментально загорались, пламя стремительно распространялось кругом и захватывало всё, что попадалось ему на пути. Все боги знали, что отрицательные эмоции Айяза тесно связаны со сменой погоды и возникновением стихийных бедствий, поэтому всячески старались избегать конфликтных ситуаций, которые могли вывести Айяза из себя.

Хозяева Пантеона не хотели подвергать жителей Сарали опасности и выбрали во всём слушаться главного бога, даже поддержали его решение ограничить использование Соблазгарио Нимфириуса. Теперь каждая богиня должна была спрашивать у Айяза разрешение брать эльфийскую пыльцу, прежде чем предаться страсти со своим божественным возлюбленным. Только Геката не пожелала подчиняться Айязу, нарушала его запреты на физическую близость с людьми и продолжала свои страстные ночные похождения. Она, конечно же, тщательно скрывала все романтические встречи, но не забывала, что в ней не дремлет бунтарский дух, и не боялась посыпать свои три головы эльфийской пылью. Ведь Геката считала, что Соблазгарио Нимфириус не причинит ей вреда, ведь она, богиня похоти и страсти, без труда могла управлять своими потаёнными желаниями, которые пробуждали волшебные дары. Однако богиня ошибалась, недооценила воздействие магической пыли на свою плоть и стала рабыней. На первый взгляд всего лишь вредная привычка, но она не замечала, как день за днём слепо следовала на поводу у греховных и низких желаний, совершенно забыв о своих обязанностях перед народом Сарали.

Сильную зависимость и резкие изменения в поведении Гекаты заметил весь Пантеон богов. Она каждый день становилась более похотливой, развратной и ненасытной до страсти и плотских утех. Теперь богиня во всём на просторах Сарали искала способ для удовлетворения своей плоти. Айяз и другие боги на горе Пилио, где располагался белокаменный храм с восседавшими божествами королевства, раз в неделю собирались и обсуждали поведение бога, который злоупотреблял своей властью и причинял вред народу Сарали. Эти еженедельные собрания назывались «Роали». В последние три недели хозяева Пилио обсуждали зависимость Гекаты от Соблазгарио Нимфириуса, изменения в её поведении. Все боги были обеспокоены тем, что Геката соблазняла каждого мужчину королевства и безжалостно играла с пленёнными сердцами. Айяз долго терпел её похотливые выходки, до тех пор пока она не стала похищать сердца у саралишских ловеласов. Это привело в ярость главного бога, потому что богиня похоти и страсти перешла все границы: начала не только влюблять молодых юношей из графских семей, которых в Сарали называли ловеласами и считали подопечными Купидона, но и сводила их с ума.

В Сарали семьи графов имели огромный вес и принимали активное участие в управлении королевством. Все представители графских семей состояли в дружеских отношениях с королевской семьёй, которая уже пятнадцать лет находилась на престоле Сарали. Только короли знали, что каждый граф является ловеласом – получеловеком-полубогом. В их сердцах обитали маленькие Купидоны, которые были заключены в мужские тела и отправлены в человеческий мир для того, чтобы следить за деятельностью жриц страсти, что находились под опекой Гекаты. Но в последние десять лет отношения между жрицами и ловеласами сильно ухудшились из-за того, что служительницы богини похоти и страсти стали участвовать в её кровавых убийствах молодых людей. Частые ночные нападения стали останавливать ловеласов, они охотились на жриц и отнимали у них страстные чары, с помощью которых управляли чувствами жителей Сарали. Ловеласы отслеживали девушек, когда те под покровом ночи искали прекрасных юношей для своей госпожи, вручали им письма, в которых были приглашения на свидание с Гекатой. На бумагу было наложено заклинание «Магнитарио Сердцао». Оно действовало как гипноз. После того как юноши начинали читать письмо, открыв конверт и достав зелёный листок, бумага вспыхивала зелёным светом в их руках. Когда в глаза парней попадало свечение письма, они тут же теряли память и здравый смысл, а все мысли были заняты желанием овладеть самой прекрасной богиней Пантеона Сарали. Под воздействием этого заклинания молодые люди, словно одержимые, отправлялись на свидание со своей смертью. Айяз узнал о преступлениях Гекаты и приказал Купидону поместить маленьких ангелов в сердца графов и наделить молодых парней волшебными силами. Они должны были охотиться на жриц страсти и возвращать их на путь добра, чтобы они перестали исполнять прихоти своей покровительницы.

Бог любви не хотел создавать отряд полубогов, с помощью которых обязан был помешать кровавым планам Гекаты, но он не мог не подчиниться Айязу. Купидон скрепя сердце вырвал несколько перьев из своих белоснежных крыльев и произнёс заклинание «Перьело оживрио». После этих слов пёрышки превращались в маленькие копии Купидона. Когда на небосклоне Сарали появлялась полная луна, бог любви спускался с Пилио и искал беременных женщин из графского сословия, которые ждали появления сыновей. Когда Купидон находил будущих матерей, то заряжал свой лук специальными стрелами, на кончиках которых были насажены небольшие хрустальные шары, где сидели маленькие ангелочки. Бог любви натягивал тетиву, целился девушкам в живот, где рос плод. Прежде чем выстрелить, Купидон шептал заклинание «Оружарио без вредарио», которое позволяло стрелять в людей и не убивать их. После долгих приготовлений Купидон выпускал стрелу, и во время полёта до своей цели из-за большой скорости она рассыпалась на мелкие щепки, а от наконечника отсоединялся хрустальный шар с маленьким ангелом и устремлялся прямо в живот беременной женщины. Попадая внутрь утробы, маленький купидончик в хрустальной сфере продолжал свой путь в грудную клетку ребёнка. Когда же он проникал в тело малыша, шар мгновенно исчезал, и ангел любви со стремительной скоростью летел в сформированное сердце. Достигнув его, купидончик прикреплялся к одной из четырёх камер сердца и с каждым вдохом ребёнка наполнял его любовью и магией чувств. С рождения у мальчика в левом ухе красовалась жемчужная серьга. Молодая мать, заметив её, сразу же понимала, что у неё родился ловелас – будущий охотник на жриц страсти.

Появление на свет сыновей в графских семьях было большим счастьем, потому что такие мальчики могли принести пользу саралишскому обществу и спасти чью-то жизнь от кровавой расправы Гекаты. В скором времени рождение новых ловеласов перестало приносить радость – когда один юный охотник на жриц был зверски убит. Роберто, король Сарали, во время молитвы и поклонения Айязу узнал, что Геката начала охотиться на ловеласов и вырезать у них сердца. Эта новость привела в ужас все графские семьи. Матери стали просить короля освободить их сыновей от обязанностей охотников, но глава королевства не мог нарушить слово, данное Айязу, – обещание отдавать каждого сына в отряды ловеласов. Саралишский король не мог ослушаться ни одного бога Пантеона, а если же пойдёт против божественной воли, то вызовет гнев всего Пантеона, что приведёт к разрушению королевства. Чтобы избежать гибели Сарали, король Роберто отклонил просьбы графинь и продолжил посылать ловеласов на смерть. Жестокие убийства ловеласов начали волновать богов Пантеона. Они боялись, что жажда крови Гекаты окончательно сведет её с ума и богиня вырежет их всех. Сам Купидон пытался поговорить с ней и убедить остановиться, вернуться к своим божественным обязанностям, снова служить народу Сарали. Геката не думала останавливаться и шла по окровавленным телам к своей таинственной цели. Бог любви во время очередного Роали попросил Айяза дать ему возможность переговорить с Гекатой с глазу на глаз. Владыка Пантеона согласился.

Купидон пригласил богиню прогуляться в вечном цветущем саду, расположенном напротив храма на горе Пилио. Геката предложила дойти до золотого фонтана, подала своему другу руку, и они спокойно пошли по садовым каменным дорожкам. Не прошло и двадцати минут, как они оказались возле фонтана и множества кустов чёрных роз. Купидон взлетел, махая белоснежными крыльями, парил на одном уровне со средним ликом Гекаты. Бог любви старался с пониманием выслушать её размышления о том, что каждым стремлением человечества движет желание чем-то или кем-то обладать. Купидон не мог поверить, что его подруга превратилась в похотливую женщину, которая не может сопротивляться своим плотским желаниям. Бог любви дождался, когда Геката закончит пошлую бессмысленную речь, и попытался убедить её в том, что человечество не может жить только похотью:

– Геки, конечно, в твоих словах есть доля правды, но для каждого человека любовь стоит выше, чем стремление чем-то или кем-то обладать. Я всегда воспитываю людей в безграничной любви, чтобы в их сердцах зарождалось это прекрасное чувство таким, каким я задумывал. Ведь любовь является основой всего, что окружает всё живое. Когда в утробе женщины появляется новая жизнь, я начинаю создавать малышу любящее сердце, которое будет ему необходимо для того, чтобы с появлением на свет и до смерти стремиться к добру и желать любви всему миру. А желание обладать в парадигме моих ценностей является всего лишь дополнением, и, к сожалению, оно приводит к тому, что человек постепенно начинает служить силам зла и превращается в прожорливое плотское чудовище. Драгоценная Геката, пойми! Когда человеческое сердце попадает в хищные лапы похоти, из него уходит любовь и всё добро. Нет, я не хочу сказать, что мечтать что-то иметь – плохо. Это тоже можно отнести к влиянию похотливой плоти. Нет, такие стремления совершенно нормальные, но не когда эти желания становятся единственным смыслом и человек делается их вечным рабом. Знаешь, почему так происходит? Всё потому, что люди, попавшие в сети похотливых плотских желаний, забывают обо всём, что я вкладывал в их сердца до появления на белый свет. В таких случаях человечество не испытывает чувства любви к тому, чем они хотят обладать, потому что похоть застилает им глаза. Ведь стремление завладеть чем-либо без любви всегда превращается в безумную охоту за бесконечными желаниями плоти и почти погубили божественную природу. Прошу, милая Геки, остановись! Вернись к великой миссии Пантеона богов – наполнять жизнь подданных Сарали благословениями! Вспомни, Айяз забрал тебя из мифов Земли, чтобы ты помогала ему разбираться в человеческих любовных делах, – Купидон умолял опомниться богиню похоти и страсти.

1.Баска – нижняя часть юбки.

2.Подопечные Бэйбины – жители Сарали, которые находились под её покровительством.

3.Соблазгарио Нимфириус – нимфский божественный дар, позволяющий волшебницам Зачарованного леса соблазнять мужчин всей Параллельной Вселенной.

4.Демониосы Бланкосы (исп. Demonios Blancos) – белые демоны, служащие главному богу саралишского Пантеона.