Buch lesen: «Башня с воспоминаниями»

Энн Мэри Хауэлл

Schriftart:

A.M. Howell

MUSTERY OF THE NIGHT WATCHERS

This edition is published by arrangement with Darley Anderson Children’s Book Agency Ltd and The Van Lear Agency

* * *

Маме и папе

Глава 1
Странности

Теперь мама часто по вечерам стояла на заднем дворе семейного дома в Лидсе, подняв голову к тёмному небу и глядя на комету Галлея. Всю последнюю неделю она была невероятно бледной, и Нэнси это казалось очень странным. Как и то, что две ночи подряд, когда все ложились спать, а девочка бродила по дому, она заставала мать в прихожей – та чистила ботинки мужа и дочерей, пачкая длинную ночную рубашку чёрным гуталином. А ещё Нэнси было непонятно, почему маму так завораживают неприметные настольные часы в коридоре и зачем она не отрываясь смотрит на них, как ребёнок перед днём рождения или Рождеством, будто желая поторопить время.

Если Нэнси расспрашивала об этом маму, та только смущённо улыбалась и давала дочери задания: убрать в шкафы глаженую одежду, помочь младшей сестре Виолетте учиться красиво писать на грифельной доске или вывести терьера Монти на прогулку.

Однако новые привычки матери не давали Нэнси покоя, и девочка стала подмечать за ней и другие странности. Вот почему сейчас она внимательно наблюдала, как мама суетливо моет после завтрака чайные чашки, блюдца и тарелки с жирными пятнами копчёной селёдки. Обычно это делала домработница миссис Белл, появлявшаяся, когда Нэнси и Виолетта уходили в школу.

Понимая, что она вряд ли получит внятный ответ на свои вопросы, Нэнси вздохнула, вышла из кухни и отправилась в прихожую попрощаться с папой, который собирался на службу. Виолетта, сидя на нижней ступеньке лестницы, кормила толстяка Монти недоеденной за завтраком сосиской. Носки у сестры сползли на щиколотки, а на рукаве белой школьной блузки красовалось коричневое пятно от соуса.

– До свидания, папа. Удачи тебе сегодня, – сказала Нэнси, снимая с вешалки и передавая отцу чёрную шляпу и зонтик.

Папа натянул шляпу поглубже, отчего лоб у него наморщился, и, наклонившись, быстро поцеловал дочь в щёку.

– Постараюсь хотя бы смягчить наказание. Знаю, что ты против суровой кары, но кража – серьёзное преступление, невзирая на обстоятельства.

Нэнси в размышлениях сунула руки в карманы тёмно-синего школьного фартука. Конечно, отец, как юрист, обязан уважать закон, но всё же очень несправедливо отправлять детей в тюрьму за кражу нескольких яблок. Они ведь стащили их от голода!

Мама стремительно вышла в коридор, вытирая руки о фартук.

– Меня беспокоит, что ты принимаешь работу отца так близко к сердцу, Нэнси, – проговорила она, открывая ящик комода и передавая мужу свежий носовой платок.

– Я тоже беспокоюсь. Даже очень, – добавил отец, положил платок в карман брюк и надел макинтош. – Не из-за того, что Нэнси интересуется уголовными делами, а потому, что жизни этих четырнадцатилетних мальчишек складываются таким плачевным образом. Тебе следует радоваться, что в двенадцать лет у нашей дочери столь строгие моральные принципы. Лично я ею горжусь.

– А у меня тоже строгие принципы, папа? – писклявым голосом вставила Виолетта, поднимая Монти и целуя его подвижные уши.

Отец застегнул последнюю коричневую пуговицу и улыбнулся.

– Да, малышка, я в этом уверен.

Нэнси перевела взгляд с отца на сестру и заметила, как они похожи – даже в глазах одинаковые янтарные крапинки. Может, моральные принципы ей и достались от папы, но цвет его глаз она унаследовать не могла. Её родной отец умер, когда ей был всего год. Мама рассказывала, что других родных в Саффолке у них не было, и через несколько месяцев она собрала вещи и с дочерью в одной руке и чемоданом в другой переехала в Лидс, чтобы поселиться у старого друга семьи. Вскоре она встретила Джейкоба, вышла за него замуж, и через пару лет на свет появилась Виолетта.

Мама поцеловала мужа на прощание, закрыла за ним дверь и посмотрела на часы, тикающие на комоде.

– Поторопитесь, девочки, а то опоздаете в школу, – сказала она.

– Но ведь выходить ещё рано, – удивилась Нэнси, тоже взглянув на часы. Мама снова была в своём странном настроении, как и всю последнюю неделю.

– Виолетта, ты испачкала блузку! – всплеснула руками мать, заметив пятно на рукаве младшей дочери. – Нэнси, помоги, пожалуйста, ей переодеться.

Девочка попыталась было протестовать.

– Нэнси, прошу тебя, – не терпящим возражения тоном произнесла мама.

– Я и сама могу переодеться, – пропищала Виолетта.

– Нет, сестра тебе поможет. Идите наверх. Жду вас обеих здесь через пять минут в пальто, шляпах и ботинках, – твёрдо сказала мама, снимая фартук. Она разгладила рукой ткань длинной светло-серой юбки и поправила эмалевую брошь на глухом вороте блузки.

Нэнси вздохнула и посмотрела на розовощёкую младшую сестру с непослушными тёмными волосами. Прикоснувшись к своим тёмно-русым вьющимся волосам, заплетённым в аккуратные косички длиной по плечи, она напомнила себе, что Виолетте всего семь и малышка пока ещё не может самостоятельно одеваться, как бы Нэнси этого ни хотелось.

– Почему мама сегодня так спешит? – спросила Виолетта, когда сёстры неохотно поплелись по лестнице в её комнату.

– Понятия не имею, – ответила Нэнси и снова вздохнула. – У меня сегодня контрольная по математике, и я совершенно не стремлюсь прийти в класс раньше времени!

* * *

Из-за мелкой мороси всё на улице казалось тускло-серым. Путь до школы занимал двадцать минут. Нэнси туго завязала тесёмки соломенной шляпы – по календарю пришла весна, но погода об этом явно не знала, – и ускорила шаг, с удовольствием опережая неустанно тараторящую Виолетту, которую вела за руку торопившаяся мама. Девочка прошла мимо овощной лавки, с интересом разглядывая разложенные в витрине пирамиды заморских ананасов и мандаринов, а потом пробежала мимо газетного киоска на углу. Мальчик – разносчик газет, приветствуя её, коснулся края шляпы и заголосил:

– Комета Галлея! Узнайте последние новости!

Нэнси чуть замедлила шаг и прочитала заголовки:

С недавнего времени Нэнси каждый вечер внимательно изучала папину газету «Вестник Лидса» в поисках статей о комете Галлея, которая сейчас приближалась к Земле. В последний раз небесное тело наблюдали семьдесят пять лет назад. Благодаря успехам в науке теперь учёные знали, что в хвосте кометы присутствует ядовитый газ циан. Поскольку меньше чем через неделю планета пройдёт прямо через хвост кометы, поговаривали, будто этот газ может отравить человечество. Однако отец объяснил, что опасения совершенно напрасны.

Чем ближе к Земле подлетала комета, тем лучше её было видно, и по вечерам Нэнси разглядывала из окна своей комнаты небо, размышляя, следует ли беспокоиться. Дело в том, что некоторые учёные советовали не выходить на улицу, заделывать щели в окнах, носить защитные маски и даже принимать «антикометные» пилюли. Отец Нэнси придерживался твёрдого мнения, что комета не принесёт вреда, и с нетерпением ожидал её прибытия, но мама явно боялась непредвиденных последствий и при упоминании небесного тела бледнела и хмурилась. Нэнси подозревала, что она не согласна с отцом, но не высказывает своих сомнений вслух. Не потому ли мама часто стоит в саду и со страхом смотрит в небо?

Нэнси кивнула мальчику-газетчику и прошагала мимо двух женщин в модных, до предела зауженных книзу, юбках, которые её мама презирала, предпочитая классику. «Их не зря называют ковыляшками, – говорила она. – Не понимаю, зачем ограничивать свободу движений такой несуразной одеждой». Мимо с грохотом проезжали омнибусы, забитые, как бочка сельдями, пассажирами, которые направлялись на работу в город. Порой их обгоняли автомобили – в последнее время такого транспорта появилось очень много, и на прошлой неделе отец даже сказал как ни в чём не бывало, что тоже подумывает купить машину. Лидс теперь дымился, словно фабричная труба, и было бы приятно время от времени ездить на побережье и дышать морским воздухом.

Нэнси так увлеклась мечтами о мягко накатывающих на босые ноги волнах, что даже пропустила поворот к школе. Однако, оглянувшись, она увидела, что мама тоже прошла мимо него и решительно шагает дальше, а Виолетта тянет её за руку.

Нэнси остановилась и подождала маму и сестру.

– Нам надо было свернуть, – сказала она. Только тогда девочка заметила, что у мамы в руке болотного цвета саквояж. – Что это? – наморщив нос, поинтересовалась она.

Мать бросила на неё быстрый взгляд.

– Мы уезжаем на несколько дней.

Нэнси оторопела.

– Значит, школа отменяется? – обрадовалась Виолетта. – Ура!

– В каком смысле? – спросила Нэнси и снова взглянула на саквояж. Между половинками застёжки выглядывал край её лучшей кремовой ночной рубашки. Нэнси совсем растерялась. – Но у меня сегодня контрольная по математике…

– Значит, пропустишь контрольную. И вообще в ближайшее время вы не будете ходить в школу, – перебила её мама, поправляя серую фетровую шляпу. – Мы отправляемся в путешествие, поэтому прошу вас вести себя смирно и не задавать лишних вопросов. Так, омнибус до вокзала останавливается вон там.

Нэнси нахмурилась. Поездка на поезде вместо школы? Она с удивлением увидела, как мама снова взяла Виолетту за руку и пошла вперёд. Нэнси обернулась на школу, и сердце у неё ёкнуло. Всё-таки происходит что-то очень странное. С чего бы вдруг маме затевать какое-то путешествие и куда именно она их везёт?

Глава 2
Железнодорожная станция

Нэнси крепко держала Виолетту за руку, и девочки старались поспевать за мамой, которая быстро шла по вокзалу. Запахи дизельного топлива и дыма щипали нос, паровоз громко свистел.

– Не отставайте, – сказала мама, быстро оборачиваясь к дочерям. Рукой в перчатке она стискивала кожаную ручку саквояжа.

Взглянув на эту сумку, Нэнси встала как вкопанная. Вокруг стучали вагонные колёса, на платформы прибывали и убывали составы, в воздух то и дело поднимались столбы пара. Мама тоже остановилась, посмотрела на большие часы и слегка покачала головой.

– Пойдёмте, девочки, а то пропустим поезд. Нэнси, Виолетта, вы меня слышите?

Нэнси очень хорошо её слышала. И, хотя её приучили слушаться маму, ей не хотелось двигаться с места, пока не узнает, почему они неожиданно отправились в путешествие.

Носильщики толкали тележки с чемоданами, мужчины держали чёрные зонты, красиво одетые пары несли небольшие дорожные сумки. Тут мама обернулась и уронила на платформу свой саквояж. Мужчина, протиравший запотевшие очки, столкнулся с ними. Мама не обратила внимания на его раздражённый возглас и мило улыбнулась дочерям.

– Это, конечно, необычно – уезжать из города в мае, во время учебного года. Но… дело в том, что… мы некоторое время поживём у дедушки.

Виолетта высвободила руку, и Нэнси вытерла вспотевшую ладонь о бежевое пальто, недоумевая, зачем им сейчас навещать дедушку.

– Ура! – крикнула младшая сестра, радостно сверкая глазами. – Мне разрешат покормить рыбок в пруду? А ещё дедушка обещал построить домик на дереве, когда мы приедем в следующий раз.

Мама плотно сжала губы и порывисто вздохнула.

– Нет, Виолетта, мы едем не в Йорк. Послушайте, смотрите, куда идёте! – шикнула она на пару влюблённых, которые не отрывали друг от друга обожающих взглядов и чуть не споткнулись о саквояж. Нэнси наклонилась, подняла его и покачнулась от тяжести сумки.

– Мы едем к другому дедушке, – очень быстро проговорила мама.

Нэнси и Виолетта озадаченно переглянулись.

– Но у нас нет другого дедушки, – медленно произнесла Нэнси. – Ты рассказывала, что твои родители умерли, когда ты была маленькой.

Мать потупила глаза.

– Моя мама действительно умерла, но отец жив. Так что второй дедушка у вас всё-таки есть.

– А он разводит рыбу? – с надеждой спросила Виолетта, перепрыгивая с ноги на ногу. Она явно не понимала, какую оглушительную новость сообщила им мама.

– Всё-таки есть… – эхом повторила слова матери Нэнси и подошла ближе к ней. – Что это значит?

Как мама могла столько лет хранить эту тайну? Папа не любил секретов и считал, что от них все проблемы в мире. Так почему же мама решила скрывать от них родного дедушку?

Пропустив мимо ушей вопрос Нэнси, мать снова взглянула на часы, вздохнула и достала из кармана пальто три билета на поезд.

– Поедем десятичасовым из Лидса в Питерборо, оттуда до Саффолка. В путь! Пожалуйста, девочки, не отставайте! – Она схватила саквояж из рук старшей дочери и стала пробиваться сквозь толпу.

Нэнси снова взяла Виолетту за руку и поспешила следом. Когда они торопливо входили в купе вагона второго класса, пар из-под колёс щекотал их пятки и по спине неприятно стекали струйки пота. От быстрой ходьбы мама раскраснелась, из аккуратного пучка на затылке выбились несколько прядей. Она положила саквояж на багажную полку и подошла к окну, потирая руки, словно замёрзла.

– А у нового дедушки есть дерево, на котором можно построить домик? – спросила Виолетта, забираясь с ногами на сиденье и повисая на ремнях багажной полки, точно обезьянка.

– Сядь спокойно. – Нэнси потянула сестру за руку.

Мама была так погружена в свои мысли, что даже не обратила внимания на выходки Виолетты, но вошедшие вслед за ними мужчина и женщина, несомненно, заметили это и неодобрительно уставились на девочку.

– Положи, пожалуйста, мою защитную маску на багажную полку, Артур, – попросила женщина своего спутника. Волосы у незнакомки были цвета маминых серебряных столовых приборов.

Нэнси проводила глазами квадратную коричневую коробку, которую женщина передала седому мужу, и сняла Виолетту с сиденья, поставив её на пол.

– А папа знает, куда мы едем? – спросила она маму.

Мать села на край сиденья, положила руки на колени и сняла кожаные перчатки.

– Я оставила ему записку, где предупредила, что мы уезжаем, и пообещала вернуться к середине следующей недели. Миссис Белл будет приносить ему еду, стелить постель и выгуливать Монти.

Нэнси нахмурилась. Всё выглядело так, словно мама заранее планировала эту поездку. Может быть, из-за этого она так странно вела себя в последнее время?

– Мой отец, ваш дедушка, нездоров, – продолжала мама вполголоса, поглядывая на соседей по купе, будто боялась, что они станут подслушивать. – Он увлечённый астроном, и ему нужна помощь, чтобы наблюдать за кометой Галлея. Большего вам пока знать не обязательно. Тебе придётся присматривать за сестрой, Нэнси. Постарайся занять её чем-нибудь, пока мы будем там гостить. – Она помолчала и взглянула на Виолетту, которая уже стояла на коленях на сиденье рядом, прижавшись носом к окну. Начальник станции дунул в свисток, и поезд начал отъезжать от платформы. – Мы вернёмся домой, когда комета станет исчезать из виду. По поводу школы не беспокойся: я сообщила директору, что вас с Виолеттой несколько дней не будет. – И мама усадила младшую дочь как положено.

Нэнси вспыхнула.

– Когда же ты успела?

– Вчера, – ответила мать, крутя на пальце тонкое золотое обручальное кольцо.

Вчера. Так вот почему директор школы отвела её в сторону, когда все писали на грифельных досках названия стран Европы, и спросила, всё ли благополучно дома. Нэнси, конечно, ответила «да», потому что она так и думала. Но буквально на следующее утро узнала, что жизнь их семьи не такая уж безоблачная.

Поезд, качаясь и трясясь, набирал скорость. Или это почва уходила из-под ног?

Пожилая пара напротив разворачивала завёрнутые в коричневую бумагу сэндвичи. Купе наполнилось резким запахом маринованных огурцов. Мужчина взглянул на мать Нэнси.

– У вас есть респираторы для малышек? Вы читали сегодняшние газеты? Газовый хвост кометы всех нас прикончит. Мы едем к моей сестре. В такие времена вся семья должна держаться вместе.

Жена бросила ему осуждающий взгляд и прошептала:

– Тише ты. Не испугай детей.

Нэнси подумала о том, как мама стояла по ночам в саду и смотрела в небо. Правда ли, что больному дедушке нужна помощь и поэтому они едут в Саффолк или мама просто хочет повидаться с отцом, прежде чем смертельный газ отравит всё человечество? Значит ли это, что мама верит слухам и не верит папе? Нэнси откинулась на спинку сиденья. Она сама не знала, чему верить, и не понимала, почему мама вдруг стала такой скрытной. Страшно представить, что ждёт их в конце долгого пути.

Глава 3
Серебристая клякса

Первую часть пути до Питерборо сидящая напротив пожилая пара вовсю пыталась вовлечь Нэнси, Виолетту и их мать в разговоры на самые разные темы.

– Да, странное время. Всего неделю назад умер король Эдуард. Некоторые суеверные люди утверждают, что это могло случиться из-за приближения кометы. А ты как считаешь? – спросил мужчина, глядя на Нэнси и откусывая сочное красное яблоко.

– Папа говорит, что у короля было больное сердце, – ответила Нэнси, хмурясь. Девочке хотелось, чтобы мама тоже участвовала в разговоре, но она не отрываясь смотрела в окно.

Попутчик не унимался.

– Чем занимается твой папа? Почему ты сегодня не в школе? Вы заделали щели в окнах, чтобы газ не проник в дом? Вы запаслись антикометными пилюлями?

После последнего вопроса женщина шумно втянула ртом воздух и толкнула мужа в бок, а мама в то же время отвернулась от окна, широко распахнув глаза.

– Мои дочери ещё малы и очень впечатлительны, и я буду вам признательна, если вы прекратите их пугать.

Нэнси удивил резкий тон мамы, и она с тревогой взглянула на Виолетту, но та крепко спала, свесив голову набок. Нэнси сунула руки под себя и прижала пальцы к упругому сиденью. Мама никогда не разговаривала с незнакомцами в такой неприветливой манере. Щёки у мамы пылали, она крепко вцепилась в колени руками и снова отвернулась к окну. В купе воцарилась неловкая тишина. Поезд, пыхтя, нёсся по полям с щиплющими траву овцами и коровами.

Наконец мама пошарила в сумочке и вынула кусок ткани.

– Вот, займись рукоделием, – сказала она, передавая Нэнси простой белый платок и моток красной атласной тесьмы.

Они с мамой обшивали края платочков тесьмой, чтобы поддержать местное отделение общества суфражисток – организацию, которая мирными способами боролась за избирательное право для женщин. Нэнси вставила в иглу нитку и принялась за работу.

Поезд направлялся к югу, оставляя позади края с сырым климатом, и за окном уже бушевала такая весна, о которой девочка читала в книгах: птицы порхали в бесконечном голубом небе, зелень бурно пробивалась из-под земли, и всё вокруг казалось свежим и новым.

* * *

– Приехали. Поторопитесь, девочки, – тихо сказала мама, когда послышался протяжный скрип тормозов.

Нэнси встала и помассировала затёкшую шею. Во рту было кисло из-за сэндвичей с рыбным паштетом, которые мама дала им к чаю, когда они пересели в другой поезд, глаза чесались от усталости после путешествия, занявшего весь день. Виолетта зевнула, медленно встала и потянулась. Девочки сошли с поезда вместе с другими утомлёнными пассажирами и оказались на небольшой станции из красного кирпича, ничуть не похожей на суетливые вокзалы Лидса или Питерборо. Тусклые фонари на платформе мигали.

Нэнси взглянула на чёрные стрелки висящих над головой часов – начало десятого.

– Он встретит нас? – спросила девочка у матери, которая решительно направилась по платформе в темноту.

– Кто? – не поняла она.

– Дедушка, – объяснила Нэнси.

– Я же сказала тебе, что он нездоров, – ответила мать, поправляя съехавшую набок шляпку.

Начальник станции дунул в свисток, поезд зашипел, выпустил клубы пара и тронулся.

– До дома пойдём пешком, – сказала мама, ведя девочек к выходу мимо двух ждущих кебов. Запряжённые в них кони храпели и нетерпеливо топали копытами. В воздухе чувствовался запах свежего навоза.

– Я устала, – заныла Виолетта.

Мама со вздохом поставила саквояж на землю.

– Девочки, пока мы здесь, я прошу вас сделать мне одолжение. – В свете фонаря её лицо было похоже на маску призрака.

Нэнси с нехорошим предчувствием смотрела на маму.

– Прежде всего, я жду от вас примерного поведения, но главное: мы все должны оставаться в доме и сделать так, чтобы нас никто не видел и не слышал. – Она произнесла это будничным тоном, словно совершенно обычную просьбу.

Нэнси растерянно взглянула на маму.

– Как это?

– А зачем нам оставаться в доме? – сморщившись, спросила Виолетта.

Мама осмотрела тихую улицу и прижала руку к груди.

– Боюсь, что требую от вас слишком много.

– Почему мы должны сидеть дома? – повторила Виолетта. – И даже в парке нельзя погулять?

– Нет, нельзя. – Мать посмотрела на девочек. – Прошу слушаться меня и не оспаривать моих решений, пока мы здесь.

Нэнси проглотила упругий, как варёное вкрутую яйцо, ком в горле. Все прежние неприятности, чаще всего связанные со школой или ссорами с подругами, вдруг показались совсем крошечными в сравнении с тем, что случилось сегодня. Девочек внезапно окутала темнота.

– Конечно, мама, мы сделаем, как ты говоришь, – быстро сказала Нэнси, от неловкости поджав пальцы ног в чёрных школьных ботинках.

Виолетта сникла, и мать повела дочерей от станции вверх по холму к огням города. Нэнси показалось, что мама избегает света электрических фонарей. Или у неё просто разыгралось воображение? Девочка задрожала. Скорее бы оказаться в доме, подальше от темноты и сгустившихся теней.

– Смотри, мама. Это комета? – прошептала через некоторое время Виолетта, указывая на чернильное небо.

Нэнси тоже посмотрела вверх и увидела между двумя звёздами серебристую кляксу, похожую на отпечаток большого пальца, размазавшийся по краям, – совсем как те фотоснимки, которые публиковали в газете «Вестник Лидса».

Мама, очнувшись от задумчивости, вскинула голову. Интересно, что занимало её мысли?

– Да.

– Ты боишься кометы, мама? – тихо спросила её Нэнси. – Считаешь, что газ всё-таки опасен?

Мама покачала головой.

– Нет, не боюсь, и вам не надо бояться, – ответила она негромким бодрым голосом.

Нэнси взглянула на неё с удивлением. Она ожидала другого ответа. То, что их приезд сюда не связан с кометой, успокаивало, однако неожиданная поездка и просьба незаметно сидеть в доме вызывала тревогу. Мир в глазах Нэнси перекосился, и она хотела только, чтобы всё встало на свои места. Мама ещё немного посмотрела на комету и молча зашагала дальше.

Нэнси не отрывала глаз от серебристой кляксы, пока набежавшее облако не скрыло её из виду, словно никакой кометы в небе и не было.