Buch lesen: «С отцом моего жениха»

Случайный перепихон на вокзале

Я приехала поездом в город Валенсийск с билетом на пароход "Самоход", чтобы плыть до Сорокинска. Но прямо на железнодорожном вокзале выяснилось, что "Самоход" отплывает раз в четыре дня. Сегодня он только отчалил и назад будет к субботе.

Это время мне надо было перекантоваться как-то в городе, а спать вообще неизвестно где, так как денег на отель я тратить не планировала. Я прошаталась по городу весь день, ходила на берег океана, в бухту, пять раз осмотрела памятники. Ночью вернулась на вокзал, чтобы спать.

Пассажиры тут, как на всех вокзалах, спят ночью на скамьях и кучкуются на полу. Скамьи были заняты, я нашла место у стены на полу, подстелила газетку и пристроилась между другими спящими. Посреди ночи, наверное, уже не помню, так как спать на мраморном полу я не могла, я открыла глаза оттого, что мой сосед передо мной повернулся ко мне лицом и стал меня трясти за плечо.

– Замерзла? – шепотом спросил мужик.

Я удивилась, почему он спрашивает, но тут же сообразила, что я к нему изо всех сил прижималась.

– Да, – сказала я. – Страшно дует откуда-то.

– Вставай, пойдем, – сказал мужик.

Я встала и, вся дрожа от озноба, начала просить у него прощения, что разбудила. Но он и сам, видно, замерз. Мы пошли по вокзалу, дошли до лестницы и спустились в вокзальный подвал. Мужику на вид было лет пятьдесят. Он тут хорошо ориентировался. Остановился у какой-то двери и дернул за ручку – дверь открылась. Мы вошли внутрь. Тут горел свет и никого не было.

Тут мы согреемся, – сказал мужик, задвигая щеколду на двери. Он не теряя времени начал раздеваться. В воздухе пахло горячим деревом и влажным паром – я поняла, что мы в бане.

– Это вокзальный душ, – сказал мужик, – Для пассажиров. Бесплатный. Остался с советских времен.

Я застыла, не решаясь начать раздеваться. Смущение обжигало сильнее, чем холод. Перед глазами замелькали картинки – как я, чужая девушка, останусь почти голой перед малознакомым мужчиной.

Он бросил взгляд через плечо и усмехнулся:

– Да ладно тебе стесняться, – сказал он. – Чего я там не видел? А если заболеешь, потом и вовсе хуже будет. Воспаление лёгких – штука неприятная. Я молчала, опуская глаза.

– Надо согреться, – его голос стал мягче, почти заботливым. – Снимай всё, не бойся. Я не буду смотреть.