Спустя неделю, я пригласил Риту в кафе. Почему так долго? Так, что-то активность у клиенток повысилась, а одна ещё и засос на шее поставила – зараза. Откровенно говоря, не только на шее, но те места не на виду у общественности. А вот дразнить Риту отметинами другой женщины на своём теле, я не хотел. Мне и так предстоит прыгнуть выше головы – уговорить её на отношения со мной. А то, что я хочу её для себя в единоличное (да, такой вот я эгоист и лицемер) владение – я уже не сомневался.

Я сидел в углу милого, романтично освещенного, зала и ждал свою Маргаритку. Это заведение недавно открылось около моего дома. Я пригласил Риту сюда, рассчитывая, что при необходимости, мы легко прогуляемся до моей квартиры и я познакомлю ёе с сестрой. Куда я так форсирую события – не знаю, лишь чувствую, что так надо.

Рита появилась спустя пять минут после моего прихода. Вошла в зал одетая в серый длинный плащ, высокие сапоги и нежно-голубой шарфик на шее. Она осмотрелась и направилась в мою сторону. Её походка была завораживающей. И тут я понял очевидное: я не видел Риту в обычной жизни, не знаю её вне постели, и мне очень хочется это исправить. Небольшой кожаный клатч в руке, маленькие золотые серьги в ушах, радостная и чуть смущенная улыбка на губах – всё в ней привлекало моё внимание, и я не мог на неё насмотреться. Соскучился – жуть!

После нашей последней встречи, мы непрерывно вели переписку в мессенджере с банальными «Как дела?», «Доброе утро!» и т.д. Она немного рассказала мне о своей работе, учёбе в институте, родителях. К моменту встречи я уже представлял, что из себя представляет эта женщина. О том, что мои родители погибли в аварии я сообщил, но без подробностей. Мою работу мы не сговариваясь решили не обсуждать. Оно и правильно – ничего там нет достойного.

Как говорят «Всё новое – хорошо забытое старое». Вот так и для меня. Сколько лет я уже не соблазнял понравившуюся мне женщину? Не для работы и положительной оценки в анкете, а потому что хочу. Господи, давно это было! При воспоминаниях прямо юностью повеяло. Телефонный флирт? Ожидание очередного сообщения или даже звонка от дамы сердца? Мне вообще это зачем сейчас?! Оказалось – надо и ещё как! С ней мне хочется абсолютно всего!

Пока я предавался анализу своих растревоженных чувств (словно стаю голубей спугнули на большой площади), Марго подошла ко мне. Я кинулся помочь ей снять плащ и повесил его на треногую вешалку, стоявшую в углу за нашим столиком. Рита предстала передо мной в красивом прямом платье малинового цвета. Скромный квадратный вырез декольте будили воображение, а пуританская длина ниже колена заставляла представлять, как я буду задирать его выше, нежно скользя рукой по стройным ножкам Риты.

Мы поздоровались, уселись за столик, сделали заказ подошедшему парнишке-официанту и уставились друг на друга в молчаливом ожидании. Я догадывался, что Рита ждёт мою историю «Как я докатился до жизни такой», а вот чего ждал я – сам не знаю. Может слов, что она скучала? Я просто наслаждался близостью женщины, по которой начинал сходить с ума.

– Как дела? – прервала молчаливые гляделки Рита.

– Хорошо. А у тебя? – банальщина, но я не знал, как начать свою исповедь и не хотел прерываться на официанта, который подойдёт к нашему столику (по всем законом романтического жанра) в самый неподходящий момент.

– Я развожусь. – спокойно проговорила Рита, а у меня отпала челюсть и внутри всё разом заледенело. Она вообще не упоминала своё замужество! Наверное, выражение моего лица было очень красноречиво и она поспешила пояснить:

– Я не просто так обратилась к тебе. Ну… В ваше агентство. У нас несколько лет с мужем были проблемы и вот, пару недель назад, мы окончательно решили расторгнуть наш брак. О таком не хотелось говорить по телефону, вот и… – она развела руки пошире, как бы предлагая мне самому додумать её невысказанную фразу и наклонила голову, не желая встречаться со мной взглядом.

Она говорила, словно зачитывала выписку из судебного слушания: сухо, чётко, безэмоционально. А я умирал внутри, так как понимал насколько ей, на самом деле, больно. Возможно, она находится на пике своего горя.

Я сложил, что называется два и два, и вынес для наших отношений безапелляционный вердикт: я нужен Рите, чтобы пережить развод! Мимолётное увлечение красивым молодым телом (я справедливо оцениваю свою внешность), чтобы избавиться от чувства одиночества, брошенности. Блин! Опять из мня полез психолог. «Так, стопэ, Роман! Сиди и слушай. А выводы потом делать будешь, когда эмоции схлынут» – самовнушение помогло вздохнуть побольше кислорода и немного расслабиться.

– Вы давно обсуждали возможность развода? – мне необходимо разобраться во всём и понять, что она может ко мне ещё испытывать. Не обманываюсь ли я, выдавая желаемое за действительность.

Рита отрицательно помотала головой. Её взгляд стал задумчив, спина по-прежнему неестественно прямая, напряженная. И смотрела она мимо меня, словно заглядывала в прошлое. Женщина глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, и еле слышно произнесла:

– Он меня не хотел. У нас три года не было секса.

– И э-э-э… – не понял я суть проблемы. – А причины? Ну, там любовница, большая запара на работе или ещё что-то.

– Нет. – всё так же меланхолично отвечала Рита. – У него никого не было. И работал он в обычном режиме. Просто он не хотел секса. Мне кажется, совсем не хотел, а не только со мной.

Тут подошёл уже упомянутый ранее официант и принёс наш заказ: рыба на пару с овощами, черный чай с бергамотом и чизкейк для Риты, паста болоньезе, пирожное Брауни и черный кофе для меня. Наш диалог прервался естественным образом и мы принялись насыщать свои телесные оболочки. От насыщения своего эмоционального фона – исповедью Риты, меня ещё колбасило. Умом я понимал, что ничего ужасного и неожиданного нет в том, что она разводится. Таких ситуаций полно, наверное, каждый третий житель этого города! Но я уже влип в эту женщину, словно муха в …мёд! Да, мёд – подходящее слово. И отдирать меня от неё придется с мясом, точнее с оторванными крыльями.

Во время поглощения вкусного ужина, мы немного поговорили на отвлеченные темы . Я так увлекся, что поперхнулся кофе и он чуть не вылился у меня изо рта. Ужасно неловкое зрелище, но этот момент разрядил напряженную атмосферу между нами. Рита активно помогала мне: участливо постукивала по спине, видимо, чтобы я окончательно подавился напитком. Делать это правильно она не умела совершенно. Когда я указал ей на неспособность как следует вдарить между лопатками, она рассмеялась и спряталась лицом в ладонях.

Я отвёл одну руку от её лица и погладил миниатюрные нежные пальчики с нежным розовым маникюром. Затем, то же самое проделал с другой рукой. Рита сидела, молча наблюдая за моими действиями. Это было так здорово! Касаться её нежной кожи, чувствовать своими ладонями участившийся пульс, пробивающийся на поверхность, маленькой синей жилкой на сгибе кисти. Я смотрел на Риту и видел легкий румянец на щеках, а в её глазах желание. Грудь женщины, которая в такт с дыханием призывно поднималась и опускалась, манила к себе.

– Ты расскажешь мне? – спросила Рита, выныривая из чарующего дурмана, а заодно и меня вытягивая из него .

– Пройдемся? Я всё тебе расскажу, только пойдём на свежий воздух.

Рита кивнула, соглашаясь. Я оплатил счёт и мы двинулись вдоль парка, нарядно сверкающего вечерней подсветкой.

19. Рита

Воздух на улице был прохладный, что неудивительно – весна дама переменчивая и её «настроение» может меняться так же часто, как у женщины. Мы с Ромой шли по асфальтированной дорожке вдоль красивого парка с аллеями, украшенными ночными фонарями. Шум города стих, мягкий свет и шелест листьев создавал романтичную и умиротворяющую атмосферу. Немногочисленные гуляющие прохожие и влюбленные парочки составляли нам компанию.

Роман немного помолчал, видимо собираясь с мыслями. Я его не торопила.

– Ты помнишь, я тебе говорил, что мои родители погибли? – я кивнула, а он продолжил. – Это было два года назад. И столько же лет я работаю в эскорте.

Я непонимающе нахмурилась. А при чём тут это? Это что, психологическая травма так повлияла? Или у его родителей были большие долги, которые ему необходимо выплатить, а более быстрого заработка он не нашёл? Как всегда, он всё понял по моему лицу. Впрочем, ничего удивительного – и бывший муж и Света часто говорили, что у меня «говорящее» лицо. Он чуть иронично хмыкнул и обняв меня за плечо, притянул к себе.

– У меня есть младшая сестра, Рит, ей сейчас двадцать лет, – продолжил Рома странно взволнованным голосом. – в тот день она была с ними, с родителями… – и он тяжело вздохнул.

Мы шли молча какое-то время, смотря прямо перед собой. В моей голове хаотично крутились мысли, и я никак не могла выстроить логическую цепочку происшествий. Она же жива, что тогда не так? Меж тем Рома продолжил:

– В тот день она стала инвалидом. – припечатал меня к месту Рома. Я стояла как вкопанная, мгновенно осознавая весь ужас, свалившийся на молодого мужчину, кем собственно и был Рома. Смерть родителей, инвалидность родной сестры – молодой девушки у которой была впереди целая жизнь! Я развернулась к Роме и взяла его за руку, молчаливо поддерживая и побуждая продолжить. И он рассказал, как метался первые дни между моргом, похоронным бюро и палатой интенсивной терапии в больнице. К сестре его конечно же не пускали, но он ужасно боялся, что если не будет приходить к ней она почувствует это и тоже его покинет. Травма позвоночника, множественные переломы и повреждения внутренних органов. Она чудом осталась жива!

Рома говорил, судорожно вздыхая и прерываясь, словно заново переживая все те страшные эмоции двухлетней давности. Мы медленно шли дальше, а он, по-прежнему, сжимал мою руку. Он всё рассказывал и рассказывал. Как организовывал похороны, как собирал кучу документов, как по ночам штудировал интернет и читал информацию о подобных травмах. Уже после того, как врачи стабилизировали состояние Марины, так зовут его сестру, главный хирург пригласил его в свой кабинет и сообщил о неутешительных последствиях аварии: без операции и соответствующей реабилитации Марина может навсегда остаться в инвалидном кресле. Мало того, что эту операцию делают только в двух специализированных клиниках России, причём одна принадлежит военному ведомству и с улицы туда не попасть, так и стоит она заоблачных для Романа денег.

Он изливал мне душу, свои страхи и сомнения. А я удивлялась его мужеству и восхищалась самоотверженностью. В один момент, я пришла к мысли, что до меня Роман ни с кем так откровенно не говорил о своих проблемах. Возможно эта исповедь, крик души когда-то отчаявшегося человека, нужна ему намного больше, чем он предполагал. Больше, чем объяснение перед понравившейся женщиной в мотивации выбора не самой приличной работы. Она нужна ему, чтобы вылить в окружающее пространство копившиеся месяцами, даже годами, негатив, боль от потери и безмерную усталость.

– Так я и оказался в том агентстве, – подытожил свой монолог Роман, – сейчас у Марины всё стабильно. Мы почти собрали денег на операцию, плюс знакомые и друзья немного скинулись. Для оплаты реабилитации решили продать родительскую дачу в пригороде – я уже нашёл покупателей. Её очередь на операцию подойдет через месяц. В реабилитационном центре, который сотрудничает с той клиникой, тоже есть предварительная договоренность.

– Как называется Центр?

– «Титан», – хмыкнул Рома, – когда спросил почему такое странное название, мне ответили…

– Что нужны титанические нервы, сила воли и работа мышц, чтобы вернуться к полноценной жизни, – перебила я опешившего от моих познаний мужчину, а потом добавила, окончательно его поразив, – А иногда приходиться вживлять титан внутрь, делая наших пациентов модернизированной версией человечества.

– Откуда ты знаешь? – спросил, весело улыбаясь, Рома, преграждая мне путь и беря меня за вторую руку, – Ты, что была их пациентом? – уже с беспокойством настойчиво вопрошал Рома.

– Нет. Паша… Мой бывший муж дружит с главным врачом этого центра. Именно он придумал этот слоган. Дима часто бывал у нас в гостях и я неоднократно слышала это.

– Дима это Дмитрий Валентинович Карельский?!

– Ну да, – смущенно пожала я плечами, не понимая удивления и возбуждения, появившееся в голосе Ромы при упоминания имени друга нашей семьи. Блин, уже бывшей семьи.

– Ну, да! Всего лишь Дима. Да он светила нейрохирургии! Я был так счастлив, прорвавшись к нему на консультацию. И не смейся, – добавил он мне, наигранно сурово сведя брови, а подрагивающие уголки губ выдавали его весёлость. – я с боем прорывался к нему на приём! Ты бы видела, какая там большая и грозная тётка сидит на ресепшен, – он изобразил необъятный размер женщины своими длинными руками с красивыми кистями рук… Ммм… Что-то я отвлеклась. – Видимо специально такого цербера для охраны посадили, – недовольно сокрушался Рома, – ни одной молоденькой, тонкокостной нимфы, даже воспользоваться своим тайным оружием не получилось. – надув по детски губы, голосом обиженного ребёнка произнёс Рома.

Я уже не могла удержаться и смеялась в голос над его комичным представлением. Кое-как смогла проговорить: «И каким же?». «Своей очаровательной улыбкой!» – на полном серьезе заявил мне этот обольститель, и я поняла, что он абсолютно прав. Его искренняя, заразительная улыбка – это оружие массового поражения всего женского населения страны. Нет, планеты! Причём, прямой наводкой – в самое сердце.

Мы ещё немного погуляли, посмеиваясь и обнимаясь на ходу. Дошли до конца пешеходной дорожки, которая упиралась в станцию метро. Рядом стояли небольшие киоски, в которых продавались газеты, еда быстрого приготовления и цветы. Рома подвёл меня к застекленной витрине цветочной лавки, встал сзади, обнимая меня за талию, и прошептал на ухо: «Какие твои любимые?». Я всегда любила простые скромные цветы: тюльпаны, ландыши, маленькие турецкие гвоздики. Но сейчас мой взгляд упал на вазу с эустомами. В ней стояли нежно бежевые, сиреневые и белые цветы. Их спокойная, но разно пёстрая композиция отражала моё настроение: мне было очень хорошо в компании Романа. Я чувствовала спокойствие и радость. Волнующее предвкушение, поднимающееся из глубины моей обиженной, отвергнутой другим мужчиной, сущности пузырилось во мне, словно пузырьки шампанского в бокале.

Уже стоя на остановке, в ожидании вызванного для меня Ромой такси, я бережно сжимала букет выше упомянутых цветов. Рома стоял стоял лицом ко мне, обнимая меня за талию. Я чувствовала себя молодой влюбленной дурочкой, смущающейся на первом свидании: стояла и смотрела вниз, разглядывая букет у себя в руках. Он нежно дотронулся до моего подбородка, приподнял мою голову и вопросительно заглянул в глаза. Я чуть смущенно ему улыбнулась, но не отвела взгляда. Хватит вести себя, как малолетняя дурочка! Он медленно наклонялся к моим губам, как бы давая мне время передумать. Глупый, целуй уже скорее, пока я сама на тебя не накинулась! Вот бы повеселила публику!

Его поцелуй вначале нежный, быстро перерос в страстный. И вот я уже крепко обнимаю его за шею свободной рукой, сильно притягивая к себе. Чтобы не помять цветы завожу руку с букетом ему за спину и ещё плотнее прижимаюсь к горячему телу мужчины. На улице холодно, относительно теплый вечер плавно предаёт свои права холодной ночи. Но даже сквозь толщу наших одежд, я ощущаю опаляющий жар мужчины. Или это мой собственный? Из жарких грёз нас вырывает сигнальный гудок, подъехавшего такси. Мы тяжело дышим, отстраняясь друг от друга. Рома чмокает меня звонко на прощанье в губы, затем медленно подносит мою руку, не занятую букетом, к своим губам и целует нежную кожу на запястье. От кисти до самого плеча разбегается ворох взбудораженных мурашек. А я и не знала, что это место может быть таким чувствительным! Кажется, Роман приготовил для меня море новых открытий. Он помогает мне сесть в машину, захлопывает дверь и стоит, засунув руки в карманы брюк, провожая взглядом мою уезжающую «колесницу».

Я сидя на заднем сиденье автомобиля, не переставала глупо и счастливо улыбаться: чудный вечер, проведенный с умным, добрым и красивым мужчиной. Замечательное свидание! Одно из лучших в моей жизни и, уж, точно запоминающееся. Так, предаваясь мечтам и романтическим грёзам, я доехала до дома и без сил завалилась спать. Тем не менее, в уплывающем в сон сознании, родилась практическая мысль: длительная прогулка на свежем воздухе – лучший способ борьбы с бессонницей.

20. Роман

Я шёл домой, не замечая заинтересованно – удивленные взгляды, которыми провожали меня встречные прохожие. А когда заметил – понял, что весь обратный путь к своему дому лыблюсь, как придурок. Не сдержался и рассмеялся в голос, испугав тем самым какую-то птицу, сидевшую на ближайшем дереве. Вон она, как быстро улепетывает от сумасшедшего меня!

Стараясь больше не походить на перспективного пациента психдиспансера, я усилием воли состроил строгую мину на лице и прибавил шагу. Когда я зашёл в квартиру, Марина, судя по звукам посудомоечной машины, доносившимся с кухни, уже поужинала. Она сидела в гостиной и читала. Мы поздоровались, и я направился в ванную, собираясь принять душ и почистить зубы перед сном. Переоделся в домашние шорты, свободную футболку, а затем присоединился к сестре в комнате.

– Как дела? – спросил, присаживаясь рядом с ней на диван. Её кресло стояло рядом, моя сильная девочка давно уже научилась сама из него пересаживаться.

– Всё как всегда, хорошо, – улыбаясь мне мягкой улыбкой, она отложила недочитанную книгу в сторону, – а как у тебя?

– Всё отлично! – воскликнул слишком жизнерадостно и поморщился от собственного неестественно радостного и громкого крика, – Что читаешь? – указал взглядом на книгу, лежащую на диване перевернутой вниз обложкой.

– Пять признаков влюбленности. – с невозмутимым видом огорошила меня сестра.

– Чегооо? – не видя себя в зеркале, я точно знал, как при этом вытянулось от удивления моё лицо. – Зачем тебе? – спросил я, собираясь с мыслями, и развернулся к ней всем корпусом, закинув руку на спинку дивана за её спиной. Первая пришедшая в голову мысль: «Она влюбилась? Но в кого?! Она же ни с кем не видится, никуда не выходит!». Предупреждая поток моих вопросов, Марина загадочно улыбнулась и, хитро посмотрев на меня, выдала:

– Доказать тебе, мой скрытный братец, что ты по уши влюбился, когда ты начнешь отрицать очевидное.

Сказать, что я опешил – ничего не сказать. Вот коза прозорливая! Ну, ладно, милая, маленькая козочка, влезающая в дела взрослых дядек.

– А давай я сам разберусь, – буркнул недовольно и отодвинулся от Марины в угол дивана, – без твоих умных книжек. – изобразил пальцами в воздухе кавычки, а она запрокинула голову назад и заливисто расхохоталась.

– Вот об этом я и говорю, Ром. Ты уже которую неделю ходишь по дому с загадочным видом, мечтательно улыбаешься, постоянно с кем-то переписываешься, – говоря всё это она показательно загибала пальцы, – у тебя наконец-то стали светиться глаза, как тогда…раньше, ещё до аварии, – продолжила она торопливо, словно боясь, что я убегу от неё, не дослушав, – а самое главное! – её указательный палец назидательно взмыл вверх, призывая к повышенному вниманию мою персону. – Ты же ничего вокруг себя не замечаешь!

– Как это? – удивился я.

– Помнишь, три дня назад ты ел блины с начинкой?

– Помню. – уверенно ответил я, совершенно не понимая к чему она клонит.

– И с чем они были?

Блин, ну что за дурацкий допрос на ночь глядя! Я уже начинал терять терпение, но постарался говорить с ней спокойным, уверенным голосом.

– С мясом.

– С мясом, – кивнула она, подтверждая мою правоту, – да не с обычным. Они были с печенью, Ром, а ты этого даже не заметил.

Я сидел, открыв рот, так как её слова совершенно выбили меня из колеи. Я с детства ненавижу печень! В любом виде! Мама не раз говорила, что надо было ей меньше налегать на печеночные продукты во время беременности мной. Я продолжал изумленно пялиться на сестру и не мог подобрать слов для ответа.

– Ром, а она знает о твоей работе? – тихо, с опаской спросила сестра.

– Да. Мы на ней и познакомились. – слова слетели с моих губ прежде, чем я осознал, что я говорю. Марина недовольно поджала свои пухлые губки, отвернулась и о чём-то задумалась.

– Так, это твоя клиентка? – спросила она строгим голосом, не поворачиваясь ко мне. – Или не только твоя? – и посмотрела на меня с вызовом.

Эта фраза неприятно кольнула сердце, я поморщился, словно от лимона. Ну и что мне ей сказать? В конце концов, Марина взрослая девушка, даже в чём-то взрослее своих сверстников. И я рассказал ей о Рите. Всё без утайки и недомолвок. Она кивала, словно раскладывая у себя в голове полученную информацию по стеллажам и полкам.

– И когда ты нас познакомишь?

– Не знаю. А ты хочешь?

– Господи, Ром, конечно хочу! – вскинула она руки, подчеркивая своё возмущение.– Я впервые вижу тебя таким заинтересованным в женщине. Ты стал выгладить, как нормальный счастливый человек, а не как будильник с заводом на бодрость.

– Я так выглядел? – уточнил скептически.

– Не перебивай! – строго воскликнула Марина, а затем уже тише и даже проникновенно добавила – Мне скоро предстоит операция и может случиться всякое. Я к этому готова. А ты нет! Мне важно знать, что ты не останешься один. Что рядом с тобой будет человек, который поможет, поддержит и позаботиться о тебе.

Я не выдержал её тирады и подскочил с дивана. Смысл её слов сковал ужасом всё тело, и мне стало жизненно необходимо сбросить его с себя. Я метался по комнате от стены до стены, сжимая и разжимая кулаки. Глубоко дышал и пытался не сорваться. Хотелось кричать и крушить всё вокруг от отчаяния, накатившего после её горьких слов, и несправедливости бытия – она не может умереть! Не после стольких потраченных сил, моих и её, на выздоровление! Я остановился, нависая на ней.

– Всё будет хорошо, слышишь?! – рявкнул я, не сдержавшись. – И не смей мне тут выступать с такими крамольными речами! – откуда эта фраза вообще всплыла в моём мозгу?! Я почувствовал себя римлянином, вещающим с трибуны. Пойти что ли простынёй обмотаться для большего эффекта?

– Ром, я верю в это и надеюсь на благоприятный результат, но мы не от чего не застрахованы. Случай с родителями это наглядно доказал. Пожалуйста, – протянула она ко мне руки и я обхватил её холодные подрагивающие пальцы – а она была не такой уж и спокойной, какой пыталась казаться! – Выполни мою просьбу. Мне так будет спокойнее.

– Мариш, русалочка моя, – я опустился на колени перед диваном и положил наши переплетенные кисти рук на её колени, – я и не собирался скрывать вас друг от друга. Как будет время, я вас обязательно познакомлю. Я даже, сегодня пригласил её в кафе, которое открылось неподалёку, чтобы при случае, нам не пришлось долго до тебя добираться. Но сегодня я объяснял Рите историю своей «продажной» жизни и немного увлекся. А так, я собирался пригласить её после кафе к нам, честно.

Марина почему то недовольно вздохнула, подняла глаза к потолку, как бы вопрошая «И за что мне это?» и посмотрела на меня с укором.

– Ром, а меня предупредить?

– А зачем? – не понял я, – ты же и так всегда дома.

– Чтобы одеться прилично и предстать перед твоей девушкой в нормальном виде, а не с мукОй на носу!

Мы весело рассмеялись, и я понял, что на самом деле, она на меня не сердится, а лишь в очередной раз, указывает на мои оплошности в отношении к ней. Да, я не подумал её предупредить с этой целью – для меня Марина всегда хорошо выглядит.

Мы ещё немного посидели на диване, поговорили о Рите, планах на неделю и разошлись по комнатам спать. Лежа в постели, я представлял восхитительное тело своей Маргаритки (да, своей, и пусть кто-нибудь попробует заявить обратное!) и блаженно жмурился от предвкушения следующей встречи.