Моя любимая, родная девочка. Да-да, не удивляйся, моя хорошая. Все эти годы я любил только тебя и до сих пор люблю. Да, я сам старался погубить твою любовь ко мне. Ты не представляешь чего мне это стоило! Я каждый день корил себя за ту боль и обиду, что видел в твоих глазах. Иногда срывался и любил тебя, так как ещё мог и хотел. Ну, ты, наверное, помнишь. А потом, снова отдалялся от тебя на мучительно далёкое расстояние.

Рита,я давно болен. У меня РАК. Не буду мучить тебя подробностями, но скажу лишь одно: жизнь молодой красивой женщины в расцвете лет не должна проходить рядом с увядающим овощем, в который я могу превратиться в любой момент. Ты сильная и преданная и не бросила бы меня, несмотря ни на что. Я в это верю, я это знаю. Ну, а я не мог тебе позволить принести такую жертву. Мне невыносимо представлять тебя уставшей, замученной и одиноко сидящей около постели бесполезной груды мяса, которой я могу стать! Жёстко, но факт.

Я много ездил по Европе, и не только, был на консультациях в самых передовых клиниках. Мне предстоит операция и долгий путь восстановления после. А самое главное, мне поставили условие: никаких детей! Лекарства, которыми меня пичкали под завязку крайне отрицательно влияют на потомство, зачатое в период лечения. Так рисковать я не мог.

Я знаю, ты можешь сказать, что мы бы попытались после лечения. Рита, давай смотреть правде в глаза. Это было бы упущенное тобой время. Никто не знает сколько продлится моё лечение и будет ли оно продуктивным. А после…я могу навсегда остаться бесплодным. Возраст, агрессивное лечение и т.д.

Я не мог и не хотел лишать тебя твоей мечты. Стать матерью – заветное желание многих женщин, а для тебя это была навязчивая идея уже много лет. Прости меня, родная, что лишил тебя этого и не соглашался раньше на ребёнка. Я очень, ОЧЕНЬ об этом жалею.

Но не будем больше о грустном. По завещанию, что я составил перед поездкой, всё достанется тебе. И не спорь! Я знаю, что деньги никогда не были для тебя в приоритете, но и лишними не будут.

Прошу тебя, позаботься о маме. Она очень тебя любит. Ей будет тяжело, в случае неудачи немецких специалистов. Все бумаги и контакты есть у Дмитрия Карельского. Его телефон у вас есть.

Я вас обеих очень люблю. Вы мои родные, единственные женщины. Я желаю тебе счастья, Марго. Ты его заслуживаешь, как никто. И поцелуй от меня маму.

Надеюсь увидимся. Прощай!

P.S. Я знаю, что мама отдаст тебе это письмо при первой возможности. Возможно, вы читаете его вместе, или она сидит рядом…Сама реши, что ей сказать. У меня нет для неё слов, кроме благодарности за её любовь и заботу. Пусть не волнуется за меня. Я уже большой мальчик.

Я закончила читать и сложила письмо обратно в конверт. Мои щёки орошали горячие дорожки горьких слёз. Как так? Зачем? Я бы поддержала, я бы была рядом…А этого рядом он и не хотел. Из-за моего желания иметь ребёнка меня оттолкнул любимый мужчина. Он один борется с ужасной болезнью, не позволяя ему помочь. Не только мне, но и своей родной матери! Гордый, независимый, решительный. Разве не такого мужчину я когда-то полюбила? И почему он должен стать другим, в угоду мне или ещё кому-то? Я бы в нём разочаровалась, поступи он так. Теперь, по крайней мере всё встало на свои места. Мне понятны его мотивы. Я поняла, что больше не сержусь, а дико переживаю за его здоровье. Он искренний, честный, мудрый человек и достоин прожить полную, насыщенную жизнь. Участь убогого больного не для него! Как и Марины. Эта светлая, чистая девушка тоже не заслуженно страдает.

Я дрожащей рукой передала конверт Римме Марковне. У меня не было желания врать и придумывать отговорки для Павла. Меня они, в своё время, очень ранили и я не хотела такого же для его мамы.

Римма Марковна читала письмо и её брови в удивлении поднимались вверх. Да, мама, Вы много не знали, но, наверное, о многом догадывались. Она судорожно втянула в себя воздух, слёзы медленно потекли по её щекам. Прижимая письмо к своей пышной груди, она посмотрела на меня. В её взгляде отражались боль и сожаление. За всё, что происходит и происходило.

– Какой сильный мальчик. – прошептала она еле слышно. – И такой теперь одинокий.

И тут нас обеих прорвало. Мы рыдали на плече друг у друга. Слёзы безысходности и потери смывали мой макияж. Своим признанием Павел не только разбередил, недавно зажившую, рану, но и добавил дров в топку моего очага самобичевания. Двое любимых мужчин, имеющие проблемы и трудности в жизни, повели себя со мной по разному. Диаметрально противоположно! И что? Ни с одним я так и не смогла примириться. Что это? Мой эгоизм, глупость или просто непонимание ситуации? А может банальная лень, позиция страуса в песке, трусость? Ну, а что, надави я чуть больше на Павла и может докопалась бы до сути. Я же, последние месяцы с ним вообще об этом не говорила! А Рома? Он был честен и открытым со мной с самого начала. А я разозлилась, оскорбила и унизила замечательного парня, преданного брата и просто хорошего человека. У –у-у!

Всё это я прокручивала в своей голове, пока свекровь вытирала платком слёзы и не сдерживаясь сморкалась в салфетку. Я сидела на стуле, обхватив голову руками и раскачивалась, словно маятник. Мне было не просто плохо, мне было противно и паршиво от самой себя. И если Павла, старше меня на десять лет, я поняла и простила в ту же минуту, как прочитала его письмо, то Рома…С Ромой у меня ещё есть незавершенное дело. И я точно знаю, если я с ним не поговорю, вот прям сейчас…Честно и откровенно не поговорю, то буду корить себя всю оставшуюся жизнь.

– Простите, Римма Марковна, мне пора. – я быстро покинула дом свекрови, поцеловав ту на прощанье. Предварительно, мы договорились созваниваться и обмениваться новостями. Она решила вытрясти всю информацию о Паше у Карельского. Что же, я ему не завидую. Пока прогревалась моя машина, я набрала Рому:

– Привет. – проговорила я нерешительно.

– Привет. – ответил мне Рома ровным, до тошноты спокойным, голосом.

– Давай встретимся? – я не смогла скрыть в голосе надежду и скривилась от того, как жалко это прозвучало.

– Зачем, Маргарита? Ты уже всё мне сказала.

– Не всё. – ответила я твёрдо.

– О! У тебя припасено для меня ещё парочка оскорблений? – глумливо спросил Рома. Что же он имел на этот выпад полное право.

– Приходи в кафе, где было наше первое свидание и узнаешь. Жду тебя через час. – резко отчеканила, не желая поддаваться на его провокации.

– Приду. – так же чётко и резко ответил Роман, и отключился.

36. Роман

После звонка Карельского, я умылся, позавтракал яичницей с кофе и собрался в клинику. Мне очень хотелось увидеть Марину, да и с её лечащим врачом надо пообщаться. Может я что-то не так понял и мне не стоит раскатывать губу на возврат денег за операцию? Так или иначе, мне просто необходимо выйти на улицу, заняться основными делами и не думать о Марго. Не думать о той дыре в груди, что мешает мне нормально дышать. Словно чёрный сгусток поселился у меня в лёгких. А ещё, я не сомневался, что только Рита могла бы его рассеять. Но какой ценой? Да, цену я ей так и не назначил. А может стоило? Чем плохи товарно-денежные отношения? Выгодный контракт с обговорёнными условиями и каждая из сторон им будет следовать. Отличное предложение, если бы не мои чувства. За последние два года я нахлебался такими «отношениями» по самое… В общем, я так больше не хочу. И не буду! Даже ради Маргариты.

Когда я приехал в клинику, меня проводили в палату Марины. Её уже перевели из послеоперационной реанимации и она лежала на кровати с вставленной в сгиб локтя иглой от капельницы.

– Привет, братишка! – первой поприветствовала меня она.

– Привет, Русалочка. – поговорил я, вмиг охрипшим голосом. Я был так рад видеть её живой! Пусть вся бледная и с иглой в руке, но она живая! Операция не дала осложнений и не превратила её в овощ. Теперь у неё появился реальный шанс встать самостоятельно на ноги и вести полноценную жизнь. Может даже завести семью, детей…

Я так увлёкся видением её счастливого будущего, что даже не услышал, как она ко мне обращается. Её голос был ещё слаб, но она упорно пыталась до меня достучаться.

– Ром… Рома! – и когда я, наконец, обратил на неё осмысленный взгляд, добавила, – А где Рита?

Как серпом по яйцам, честное слово. Ну и что я ей скажу? Правду говорить пока рано – сестра расстроится. А врать… Зачем? Нужно вывернуться и не проговориться.

– Она на работе, но обещала к тебе заехать, как только тебе станет лучше. – сказал я с улыбкой и ведь ни капли не соврал!

– Это хорошо. Мне нужна…мне ко-что нужно у неё спросить.

– Да? – заинтересованно выгнул бровь и уселся бедром рядом с ней на кровать. – А я значит для этого не подхожу? – притворно обиделся и стал ковырять ботинком пол, показывая, как сильно расстроен её заявлением. Марина тихо засмеялась и отрицательно мотнула головой. – Ты мужчина, Ром, а мне нужен женский взгляд.

После её слов я напрягся. О чём вообще шла речь? Уж, не о мужчине ли…

– В чём дело, Марин? Скажи мне, пожалуйста, чтобы я себя не накручивал понапрасну. – спросил без тени улыбки.

Марина мило покраснела и попыталась отвести взгляд. Тааак, приплыли. Тут и провидцем быть не надо.

– Кто он? – спросил уже более строгим голосом. Ну, прямо заправский папочка, у которого дочь подросток на дискотеку отпрашивается.

Марина замялась, явно не желая со мной откровенничать. А с Ритой значит хотела? Ревность проснулась неожиданно и резко, я даже сам опешил от этих чувств. Ревновать свою родную сестру к малознакомой для неё женщине, которой скоро вообще не будет в её жизни? Маразм! «Стопэ, Ромка, у тебя винтики разболтались в черепушке – пора на капремонт» –успокаивал себя, по-прежнему дожидаясь от неё ответа.

– Мой врач. – прошептала Марина и смущенно потупилась.

– Герман Михайлович?! – с ужасом воскликнул я и даже подскочил на кровати, от чего Марина поморщилась. – Прости. Больно? – я решил, что потревожил её рану на спине своими резкими движениями, которая ещё не зажила после операции, .

– Нет. Ты меня оглушил. Теперь я точно, как после бомбежки.

– В смысле? – не понял я.

– Ну, тут много военных лечат. Вот и я теперь не только без ног, но и контуженая. – и эта мелкая рыжая зараза демонстративно схватилась за голову. Я отлично понял, к чему она вела, но соскочить с этой темы я ей не дал.

– Марин, он на тридцать лет тебя старше. – начал я спокойным голосом, вспоминая как надо уговаривать упрямого ребёнка.

– Ром! – перебила меня Марина резко, –Это не он!

– А кто? – теперь уже я ничего не понимал.

– Дмитрий Валентинович. – и в голосе Марины прозвучало столько нежности, что мне поплохело вторично. Нет, ну что за гадство! Теперь я начал ревновать её к врачу! «Ромка, Ромка, тебе надо посетить психолога или перестать вести себя, как ревнивый папочка» – опять моё внутреннее Я вылезло с полезными советами.

– Ну…нормальный вроде мужик. Но он тебя насколько старше, лет на пятнадцать? – спросил с ехидной усмешкой.

–Ты невыносим! Поэтому я и хотела поговорить с Ритой. – надулась Марина, а моё настроение резко испортилась.

– Ладно, Марин, я всё понял. Ты теперь строишь далеко идущие планы и не мне тебе мешать. Но я всё равно буду переживать за тебя и первое время контролировать твою ретивость. Так и знай! – грозно пообещал ей, а потом наклонился и поцеловал в щёку. В ответ она обняла меня за шею свободной от капельницы рукой.

– А что говорит ТВОЙ действующий врач? Он сегодня был у тебя? – спросил волнующий меня вопрос, и заодно перевел тему разговора в нужное мне русло.

– Да. Герман Михайлович приходил. Он сказал, что, как только, спадёт отёк со спины, отправит меня повторно на МРТ. И уже от полученного результата он будет планировать дальнейшее лечение.

– Хорошо. – выдохнул я облегченно. – А по поводу денег он с тобой не говорил?

– Нет. А должен? – забеспокоилась Марина.

– Да, мне тут звонил сегодня утром твой Карельский…

– Он не мой! – возмутилась сестра.

– Поправимо. – махнул я рукой, показывая что это, на данный момент, не существенно. – Всё в твоих руках. Куда он от нас денется? – и заговорщицки ей подмигнул. Она смущенно улыбнулась, но явно расслабилась от моего принятия ситуации.

Я рассказал ей о своём утреннем разговоре с Карельским и пообещал, что как только что-то решиться, всё ей расскажу.

Мы ещё немного поговорили о её пребывании в этой клинике. Она пожаловалась, что её пока мало кормят, словно цыплёнка и ей не очень нравится сидеть на этой вынужденной диете. Попросила меня в следующий раз привезти ей пирожное или шоколад и обязательно варёной колбасы с батоном. Дааа… Странные у неё предпочтения для девушки, которая готовит едва ли не как профессиональный шеф-повар, ну да ладно. Я пообещал привезти ей всё, что она захочет, но только с разрешения её лечащего врача.

Затем я, собственно, направился к нему в кабинет. Герман Михайлович оказался на месте и подтвердил всё то, о чём мне говорил Дмитрий Валентинович Карельский. Я только никак не мог понять, почему такое счастье свалилось именно на нас? На мою сестру. О чём и спросил у доктора.

– Ведите ли, Роман Борисович, – начал уверенно Герман Михайлович – Дмитрий Валентинович Карельский не просто высококвалифицированный врач. Он совладелец «Титана» и имеет вес в принятии подобных решений. Так как, наша клиника тесно сотрудничает с его реабилитационным центром, то вопрос кому предоставить квоту обсуждался комиссионно. Присутствовали специалисты и руководители и с его и с нашей стороны. Именно он предложил кандидатуру вашей сестры. А почему? Его спросите. Но по предварительным финансовым данным, которые вы указали в анкете при оформлении в клинику, и её диагнозу ваш случай вполне подходит под критерии программы.

– Спасибо. Что я должен сейчас сделать?

– Спуститесь в кабинет 203. Там оформите заявление, как официальный опекун Марины, и Вам скажут какие документы необходимо будет принести.

–Спасибо.

– Всего доброго.

Мы пожали друг другу руки и я пошёл в указанном направлении. Вся бумажная волокита не заняла много времени, так как многие документы были у меня с собой в электронном виде и я их просто скинул на телефон сотрудницы. Та, к слову, была прехорошенькой молоденькой блондинкой, которая кокетливо мне улыбалась и всячески заигрывала. Ясные голубые глаза искрились интересом, когда она на меня глядела, а веер пушистых, нарощенных ресниц оставлял тени на пухлых щечках. Ах, барышня, ну где Вы раньше были? Такая лапочка сидит передо мной, а мне хоть бы хны. Думаю, я еще не скоро смогу кем-то по-настоящему заинтересоваться. Кем-то, кроме Риты…

День был в разгаре и после полуденное солнце хорошо грело, поэтому я решил немного прогуляться в парке возле дома. Конец апреля выдался довольно тёплым. Птицы, о которых я недавно вспоминал, кружили над деревьями и задорно чирикали. Их мелодичный перезвон успокаивал и расслаблял мои натянутые нервы. Легкий ветр играл проступившей листвой и этот звук напоминал тихий шёпот. Впервые за последние сутки мне было хорошо – легко и спокойно.

Я гулял по аллеям, наблюдая как работники парка облагораживают территорию: сметают мусор, сажают ранние цветы на клумбы и белят стволы деревьев. Как беззаботные дети катаются на велосипедах и самокатах, который всю зиму пылились на балконах (или где их ещё хранят?) не обращая внимания на предупреждения взрослых об осторожности. Их проделки выглядели довольно мило и безобидно, особенно если не тебе в случае неудачного падения придётся залечивать разбитые детские коленки или везти орущее чадо в травмпункт. Они заражали меня своим позитивом, и я тоже стал чувствовать себя молодым и беззаботным. Как хорошо!

Пока я гулял наступил вечер. Подул холодный ветер и я, подняв повыше ворот куртки, направился в сторону своего дома. Но не успел я дойти до родного подъезда, как позвонила Рита. Она назначила встречу в нашем кафе. «Нашем» – наверное я всегда теперь его буду так называть, ведь оно у меня ассоциируется исключительно с этой женщиной. Подняться в квартиру и переодеться? Нет! Лучше закажу горячего супа и согреюсь, пока её жду – решил я и развернулся в сторону указанного заведения.

37. Роман

Атмосфера зала по-прежнему оставалась комфортной и уютной. Я сидел за столиком в углу и ждал свой заказ. Горячая солянка ещё не появилась в поле моего зрения, но предвкушение и голод, который я нагулял в парке, давали о себе знать урчащим желудком. Ароматы кухни и блюд с соседних столиков возбуждали вкусовые рецепторы и, кажется, повышали моё слюноотделение. Не зря говорят: «Голодный мужик – злой мужик». В этом утверждении скрыта исторически сложившаяся истина. Когда мой заказ наконец принесли, я накинулся на еду с азартом голодного волка и не обращал внимания на окружающую меня обстановку и людей.

Разделавшись с первым и вторым блюдами, я заказал у официанта чайник ароматного красного чая и две чашки. Одну для Риты. Мне подумалось, что ей будет приятно выпить горячего чаю после холода вечерней улицы. Удивительно, но я не переставал ощущать её своей женщиной, несмотря на нашу ссору. Или это было расставание? У меня не было ответа на этот вопрос, но сегодня, думаю, он появится. Не без помощи Риты конечно. В конце концов, зачем ей ещё назначать мне встречу? А мне за собственными переживаниями и нервозностью, не забыть бы напомнить ей об её обещании навестить мою сестру. Марина ждёт её и будет очень рада встрече.

Рита, за столь короткий промежуток времени, что мы общались, прочно поселилась в наших сердца. Как? Почему? Может нам с Мариной стало одиноко и подсознательно каждый из нас думал, что нести тяготы и трудности жизни легче, когда делишь их на троих? Эта мысль пришла ко мне меня внезапно, но она вполне объясняла этот феномен для нашей маленькой, закрытой от окружающих, семьи.

Так я рассуждал, попивая чай, в ожидании Риты. Девушка появилась нескоро. По её запыхавшемуся дыханию, слегка растрёпанным волосам и румянцу на щеках было видно, что она спешила. Рита показалась мне чем-то обеспокоенной и взволнованной. Это предстоящая встреча со мной так её нервирует?

– Привет! – поздоровалась Рита и села ко мне за столик. – Извини за опоздание, Ром. На парковке перед кафе не было свободного места, пришлось ставить машину за углом. Кое-как приткнулась. – спешно стала объяснять своё опоздание Рита.

– Ничего страшного. Когда ты позвонила, я гулял в парке, так что мне было даже полезно посидеть тут и погреться. Вкусный суп и горячий чай – отличные обогреватели. – кивнул я с намёком на пустую кружку девушки и готовый чай в чайнике. Она улыбнулась, благодарно на меня посмотрела и тоже налила себе в кружку ароматного напитка. – Может заказать тебе десерт? – вспомнил я о правилах приличия.

– Нет, я не голодна, спасибо. – вежливо ответила Рита.

Я не мог на неё насмотреться, а не виделись мы всего лишь сутки. Казалось бы, я должен злиться, таить обиду и всячески абстрагироваться от притяжения к Рите. Но не получалось. Она сидела рядом, грела замершие пальчики рук о чашку чая и осторожно подносила её к губам, чтобы не обжечься. К своим ярким, пухлым, манящим губам… Такая красивая, милая, беззащитная. Мне нестерпимо хотелось обнять её, крепко прижать к себе и никогда не отпускать. Но! Было большое и жирное "Но" во всём этом, и я не позволю себе растечься лужицей у её стройных ножек.

Пока она отогревалась чаем, я решил напомнить ей о Марине.

– Сегодня днём я был у сестры. Она спрашивала о тебе.

Рита встрепенулась и обратила на меня внимательный взгляд свои серых, бездонных глаз. Я тем временем, продолжил:

– Она хочет с тобой посекретничать. О вашем, девичьем. Я для такого, как ты понимаешь, не подхожу. – развёл я руками, признавая своё поражение в этой неравной «битве».

Рита засмеялась и, откинув распущенные волосы себе за спину, ответила:

– Я очень рада, что у неё настолько всё хорошо, что уже есть желание секретничать. Правда, Ром. – и она накрыла своей рукой мою. Меня ударило током от её невинного прикосновения. Но когда все нервы натянуты, а нутро оголено и ноет от обиды…любое касание с источником своего болезненного состояния воспринимается донельзя остро. Я не пожал в ответ её руку. Я вообще перестал шевелиться и, кажется, дышать. Рита заметила мою реакцию на её прикосновение и поспешно отпустила меня. В её глазах явно мелькнуло огорчение. Поза девушки перестала быть расслабленной, она даже немного сгорбилась.

– Слушай, Ром, я понимаю, что ты очень переживаешь за сестру и … В общем, несмотря на наши с тобой дальнейшие взаимоотношения, я планирую и дальше общаться с Мариной столько, сколько она этого захочет. Конечно, если ты позволишь. – поспешно добавила Рита. – Я искренне к ней привязалась и хочу помочь всем, чем смогу.

– Рит, ты немного не так меня поняла. Я буду очень рад вашему общению. Ей действительно будет полезно, а может и необходимо женское общество, а не только балбеса братца. Подруг у неё нет…

– Ты не балбес! – громко перебила меня Рита. – Ты самый заботливый и любящий мужчина! – горячо стала убеждать меня Маргарита.

– Брось, речь сейчас не об этом. – попытался я прервать её хвалебный монолог. – Марина будет очень рада тебя видеть. Приезжай к ней, когда сможешь. Её уже перевели в палату.

– А в целом, как её самочувствие?

– Всё в норме. Скоро спадёт отёк и её отправят на новые обследования, а потом реабилитация и восстановление.

Я вдруг вспомнил о квоте, которую для нас выбил Карельский, но непонятно по какой причине, подавил в себе порыв поделиться этой новостью с Ритой.

– Это замечательно! – искренне порадовалась за мою сестру Рита.

– Так, зачем ты меня пригласила? – решил я перейти в сути.

Маргарита замялась, немного повертела в руках смятую салфетку, а затем решительно посмотрев на меня, пошла в наступление:

– Ром, я виновата перед тобой. И мне очень стыдно за свои резкие, необдуманные слова. Прости меня, пожалуйста.

Я молчал. Рита на этом не остановилась.

– Я прокручивала в голове всё, что произошло. И понимаю насколько грубо с тобой обошлась из-за своей бесконтрольной ревности. Ты мне очень дорог, Ром. Я так по тебе скучаю. – говорила Рита и при этом смотрела на меня молящим, призывным взглядом. – Я тебя…

Я не дал ей продолжить. Я чувствовал, знал, что не пришло ещё время мне услышать этих слов. Если вообще придёт. Какими бы желанными они для меня не были. В данный момент, я ей не верил. Я считал это попыткой манипулировать мной своими, внезапно возникшими ко мне, чувствами. Если бы это было правда, она бы давно в этом призналась. Разве нет?

– Остановись, Рит. Я не верю тебе. Я не верю, что ты можешь испытывать ко мне то, в чём собираешься признаться. – резко осадил её.

Рита после моих слов изменилась в лице. Слёзы блеснули в её прекрасных глазах. Растерянность и недоумение сменились обидой и горечью во взгляде. А затем она словно вся подобралась, поставила сжатые в кулаки руки на стол и решительно продолжила:

– Но это правда! – с жаром возразила Рита. – Люблю! Как бы ты обо мне не думал. Я не успела признаться раньше и, после твоих слов сейчас, очень об этом жалею. Но я люблю тебя, Рома! – уже более запальчиво выкрикнула девушка и на нас стали коситься посетители кафе, сидящие за соседними столиками.

– Я не согласен на такую любовь! – ответил я не менее резко. – Я не хочу постоянно оглядываться на то, что скажет тебе какая-то завистливая тварь с кучей бабла и ты опять дашь мне пинок под зад. Я не бездушная тварь, чтобы спокойно реагировать на такие эмоциональные качели! – я даже запыхался. Не то от злости с которой произносил свою тираду, не то от возмущения от её напора.

– Ром… – всхлипнула Рита. Так, мне ещё только слёз её не хватало. Может я и правда перегнул? – Я тебя понимаю, правда. – при этом было видно, как Марго усиленно пытается взять себя в руки. – Я не могу обещать, что не вспылю, если опять тебя приревную. Ты прав. Но я не хочу с тобой расставаться. Отношения это же не только чувство эйфории и видение партнёра сквозь розовые очки. Это любовь, уважение, доверие. Обоюдная работа над совместным бытом, заботой друг о друге, секс в конце концов.

– Хоть с сексом у нас порядок, как я помню. Или я и тут налажал? – издевательски поддел Риту, о чём сразу же пожалел. Чёрт, ну что за детское поведение! – Прости, – тут же попытался сгладить ситуацию, – меня несёт. Понимаю, но не могу остановиться.

– Как и меня вчера. – заметила с грустной улыбкой Рита.

Да, теперь я её понял. Эту неуправляемую смесь эмоций сложно контролировать. Особенно рядом с ней. А может только с ней? А если и у неё так же: срывает предохранители только при общении со мной? Два взрывных придурка, блин.

– Я понял, Рит. – сказал я уже спокойно и сам потянулся к её руке. – Ты права. Я уже не сержусь на тебя за те слова, даже, кажется, понимаю. В конце концов, на мне тоже большой косяк. Но, Рит… Несмотря на то, что я тоже по тебе очень скучаю, я не хочу сейчас разбираться ещё и с этим. На самом деле я не хочу тебя терять и расставаться. – решил всё-таки выложить все карты на стол и признаться. Пусть это проявление слабости с моей стороны, но невозможно всё время бегать от своих чувств. А уж сколько проблем в отношениях влечёт за собой недосказанность! Знаем – проходили. – Я не вывезу…не сейчас. – мой голос съехал в глухой шёпот.

Внутри меня шла нешуточная борьба: с одной стороны я хотел избежать дальнейших выяснений отношений и просто спокойно провести этот вечер, да и последующие, а с другой стороны я не мог и не желал отпускать от себя Риту! Чёрте что!

– И что ты предлагаешь? – дрогнувшим голосом, задала вопрос Маргарита.

– Давай поставим наши отношения на паузу. – я уже неоднократно за сегодняшний день задумывался об этом, поэтому такое предложение для меня было вполне осмысленным.

– Это как? – спокойно уточнила Рита.

Я тяжело вдохнул кислород, стараясь заполнить им лёгкие под завязку, и прилагая максимально усилий, чтобы не обидеть и не оттолкнуть Маргариту, попытался объяснить, как я это вижу.