Zitate aus dem Buch «Моя шокирующая жизнь»
«Я нарисовала очень скромное черное платье, типично в моем стиле, с высоким воротом, которое можно надевать и на работу, и в театр, но, придя открывать Дом моделей на Сретенке, поняла, что под модой в СССР понимают что-то совсем другое. Под стеклянным шаром медленно поворачивались электрические манекены, демонстрируя довольно странные туалеты, точнее, странные для меня: мне-то думалось, что одежда работающих людей должна быть простой и практичной, а тут — оргия шифона, бархата и кружев.
— Это куда же надевать? — осведомилась я. — На концерт?
И вскоре получила ответ той же монетой, когда упомянула о коктейлях:
— А что такое коктейли?
— Ну, это когда после работы пьют водку.
— Но зачем переодеваться, чтобы выпить?»
Мужчины восхищаются сильными женщинами, но не любят их совсем. Некоторым удается сочетать нежность с силой, но многие решившиеся идти по жизни в одиночку потеряли в этой игре счастье.
... естественно я протестовала, - "естественно", потому что возражать сделалось частью моего существа: рефлекс срабатывал прежде, чем я отдавала себе в этом отчет.
Страшная глупость - купить дорогое платье и начать его переделывать, это чаще всего ведет к катастрофе.
Когда женщину лишают одежды, она теряет индивидуальность, становится немного другой, более похожей на себя, близкой к своей истинной личности, сознательной, иногда более жестокой.
как в комнату сквозь закрытую дверь тихо вошел отец, сел в ногах кровати и оставался так неподвижен. Наблюдая за его бледным лицом, я спрашивала себя, живой ли он. Все возможно в царстве любви, и нам не запрещено верить, что в момент смерти исполняется последнее желание, перед тем как определится окончательная судьба. В час, когда человек достигает границ потустороннего мира, ему, быть может, позволено остановиться и посмотреть, всего лишь мгновение, на того, кого более всех любил или кто более всех нуждался в его помощи. И вот отец пришел ко мне, чтобы дать мне сил и смелости. На следующий день муж забежал меня навестить, и я сказала ему: «Вчера умер мой отец».
Платье не имеет собственной жизни, если его носят. Кто-то другой берет его, оживляет или по крайней мере старается это сделать, портит или делает из него гимн прекрасному. Чаще всего оно превращается в безучастный предмет, иногда в жалкую карикатуру на то, чем его хотели сделать - мечтой, самовыражением.
Если вы не встречаете копий, это означает, что вы ничего не стоите и уже не у дел.
В то время весь мир говорил о дадаизме и футуризме, стулья имели вид столов, столы - табуретов; считалось неприличным спрашивать, что изображено на картине и каково значение поэмы; малейшая фантазия - табу, и лишь редкие посвященные знали о блошином рынке; у женщин отсутствовала талия, они носили украшения из теста и стягивали бюст, чтобы походить на мальчиков.
Стремительный успех «этой итальянской художницы», как выражалась Шанель, задел ее в самое сердце. То была не «холодная война», а настоящее сражение талантов. Отголоски этих, вовсе не шуточных баталий читатель, возможно, прочтет между строк этой книги, хотя Скиапарелли практически ничего не пишет о своей конкурентке. Историки моды Парижа донесли до нашего времени анекдот о том, как Коко, пригласившая
