Герой на подработке. Без царя в голове

Было ли это подозрительно?

Определённо, да!

Однако я не стал ничего предпринимать, рассудив, что не стоит раскрывать свою личность и требовать у Данрада, с годами нисколько не утратившего интерес к кровожадным забавам, объяснений по произошедшему. Мало ли какие тайны могут быть между этими двумя? Не факт, что они меня касаются.

Но треклятье Тьмы, зачем тогда Владмар привёл меня именно сюда? Следуя за ним по городу, мои глаза подметили парочку не менее привлекательных таверн нежели эта.

Или мне уже повсюду заговоры мерещатся?

Ощущая себя насильно вовлечённым в какую-то многоходовую неприятную игру, я выждал около пяти минут и только потом вышел на тёмные улицы Вцалбукута. До рассвета было ещё далеко, а пространство освещали только немногочисленные примитивные факелы. Звёзды скрывали густые чёрные облака. Лишь луны блёклыми пятнами иногда просвечивали через небесную дымку. Темнота вокруг давила до боли в горле, до рези в глазах.

Я потёр пальцами веки, осознавая, что мрак вокруг был никак не связан с моим самочувствием, и с пару минут так и стоял на одном месте. А затем ноги решительно и словно бы сами собой понесли меня прочь.

Шёл я к строению похожему на крепость. По сути, крепостью оно и было. В замке обитал градоправитель и он, как любой человек, которому досталась власть, стремился эту самую власть обезопасить стеной повыше да стражей покрепче. Собственно, именно эта стража ни в какую не пожелала меня впускать, хотя просил я аудиенции не с градоправителем или его советником, а всего-то с городским магом. А потому, получив категоричный отказ, мне пришлось действовать крайне непривычным для себя способом – не напролом.

Не буду углубляться в то, как я подыскивал место для преодоления ограды и как изящно левитировал над ней, прикрываясь ветками колючего кустарника. Хвастаться тут особо нечем – всё равно меня поймали. Опишу только, что произошло это, когда я крался вдоль садовой тропинки. Сорванные по пути астры и бархатцы – цветы, лишённые оцарапавших мне ладони колючек и не боящиеся первых дуновений осени, не смогли помочь в маскировке спины. Так что я, внезапно услышав громкий приказ стоять на месте, сначала застыл, а потом всё же выпрямился и машинально сжал стебли цветов обеими руками в единое целое – букет.

– Эй, Хойган! У меня тут ворюга, возьми его на прицел!

Лучник, которого я так старательно обходил, резко обернулся. Испуг в его глазах быстро сменился на предвкушение… Ещё бы, кто-то только что выслужился вместо позорного выговора!

Колотить меня до поры до времени не стали, но несколько увесистых толчков выдали, чтобы я быстрее начал передвигать ватными ногами. И вели меня, как выяснилось, к дежурному начальству, на чей матерный разнос я смог только промямлить, что намеревался де увидеть городского мага по сугубо личным, но крайне важным причинам, а через главные ворота никто пропускать мою скромную персону не пожелал. Ответ вынудил начальника посмотреть на цветы, по-прежнему удерживаемые мною, каким-то странным задумчивым взглядом. А там, выявив, что я не лгу про отказ внешней стражи, он с чего‑то сменил гнев на милость. Отправив резвого посыльного мальчишку впереди себя и не переставая подозрительно и вместе с тем ехидно улыбаться, этот мужчина дозволил мне поблуждать в его обществе по коридорам замка. Правда, оружие меня снять заставили.

… А цветы вот, зачем-то, вновь сунули в руки!

Глава 3

– Да что вы тут выдумали?! – послышался за дальней дверью неприятно визгливый девичий голос.

И, наверное, его обладательнице сказали что‑то не то в ответ, так как она вдруг разразилась самой настоящей гневной тирадой. У меня нехорошо засосало под ложечкой.

– Чего застыл? – проворчал в мою сторону начальник дежурной смены. – Давай, шагай.

– Туда?

– Да.

Увы, но кажется в помещение с истеричной особой мы и направлялись.

… Ага. Точно.

Передо мной распахнули дверь, и я понуро вошёл внутрь помещения, где находились двое человек. Мальчишка-посыльный и девушка. Если же говорить о месте, где я оказался, то оно было чем-то вроде гостиной в личных покоях. Сделать такой вывод мне позволила резкая перемена в интерьере и наличие весьма специфических деталей, вроде круглого стола с чёрным стеклянным шаром на нём. Однако всё остальное своё впечатление я смог составить лишь позже. И то по обрывкам воспоминаний. Рассматривать обстановку было некогда. В тот момент меня больше занимала хозяйка апартаментов.

Эта юная, миниатюрная и привлекательная на первый взгляд (и только на первый!) особа лет семнадцати-двадцати выглядела в половину старше своего возраста из-за капризного изгиба губ и тёмных волос, стянутых в тугой узел библиотекаря так, что ни одна волосинка не выбивалась. Её глубоко синие глаза вот-вот начали бы метать вполне настоящие молнии, а руки требовательно взмывали то вверх, то вниз в такт рассерженным словам, наподобие лебединых крыльев – рукава у накидки были слишком широкими и рюшистыми.

… Вообще, она была одета в самый нелепый пеньюар из тех, что мне доводилось видеть.

Громоздкая накидка из тяжёлой атласной ткани белого цвета, расшитой серебряными загогулинами и бисером, не выглядела подходящей для домашней одежды, носи её хоть королева. Жёсткий материал следовало использовать для изготовления бального или даже свадебного платья. Однако, это чудо ещё и сшито было так, что расстёгивалось постоянно, как девушка ни поправляла крючки. А потому всем присутствующим довелось многочисленное количество раз лицезреть нижнюю розовую сорочку, скорее открывающую, чем прикрывающую маленькую грудь. При этом ноги были скрыты полностью. И даже с избытком! Длина требовала либо высоких каблуков, либо укорачивания сантиметров на пять, чтобы не спотыкаться при попытке ходить. Мне даже пришло в голову, что впопыхах это хрупкое создание надело на себя что‑то из чужого гардероба. Слоёв воздушной ткани в юбке сорочки, начинающейся под самой грудью, было столько, что запросто можно было скрыть последний месяц беременности.

– Кого вы мне тут привели?! – продолжила повизгивать красавица, и мне очень захотелось почесать мизинцем в ухе.

– Вы уж извините, Ваше магичество, – нахмурился начальник дежурной смены. – Этот тип так настойчиво лез в замок с букетом цветов в намерении вас увидеть… Я полагал, что вы его знаете.

– Первый раз вижу! – воскликнула магичка, но уже явно спокойнее. Глаза её сначала воззрились на душистый веник в моих руках, а потом, уже с симпатией, и на меня самого. При этом она быстро провела ладонью по своим волосам и часто заморгала ресницами.

– Тогда пошёл давай! – пнул меня по икре мой провожатый, но я непостижимым образом устоял на ногах. – Нечего тут…

– Как это нечего?! – снова искренне возмутилась девица. – Вы посмели меня разбудить, сюда его привели. А теперь уводите, что ли?!

– Э-э-э…

– Да что вы там мычите? Встаньте уже вот туда в угол и дайте мне послушать, как этот человек представится!

О, кажется, я понял, почему городского мага не было на пирушке… Да ну такую пирушку в забвение!

– Я, – начал было я произносить своё имя, как меня прервали.

– Фу! Я же чувствую, что вам близка магическая стезя. Как можно было довести себя до такого состояния и вида? Это же неприлично! Своим обликом вы накладываете тень на всё магическое сообщество.

Девушка суровым взглядом «синего чулка» пронзила меня насквозь. Я почувствовал себя неуютно ещё больше чем прежде, и в поисках поддержки метнул взор на начальника дежурной смены. Тот, кажется, понял, что я жду от него совета, и выразительно посмотрел на увядающие астры. Мои руки тут же затряслись, но я, сделав пару шагов вперёд, протянул веник магичке…

Впервые в жизни я дарил кому-то цветы! И ещё кому!

– Я это… Вот… Вам… Хотел, – постарался утихомирить я дракона.

– Это, конечно, очень мило, – старательно сдерживая вот-вот готовую проявиться на лице довольную улыбку, произнесла девушка и застенчиво приняла букет. Затем она с нежностью поставила его в ближайшую колбу (ваз в комнате не было) и, уже со строгостью маман, блюдущей невинность выводка шаловливых дочерей на выданье, холодно сказала: – Но вы должны понимать, что подобные знаки внимания приличествовало бы оказывать знакомым. Как бы вы ни были увлечены, но я далеко не легкомысленная особа.

– О, и мыслей таких не было!

– Это хорошо, – всё же позволила она себе чуть приподнять уголки губ. – Тогда назовите уже своё имя. А то всё молчите и молчите.

– Я Морьяр.

– Морьяр? Что-то отдалённо знакомое… Но нет. Не припомню. Полагаю, вы могли бы прояснить этот момент, рассказав о себе.

– Вы действительно могли обо мне слышать. Я…

– Хватит-хватит! – вскидывая руки, внезапно пискнула она. – Мне, конечно, интересно, но будет лучше, если вы придёте днём, а не ночью, как какой-то вор. Приходите завтра. Я предупрежу стражу, чтобы вас пропустили. А сейчас уходите. Все уходите!

– Так куда его? – недопонял дежурный офицер. – Под стражу?

– Что? Под какую такую стражу? О чём вы? С ума сошли, что ли?! – изумилась магичка и грозно нахмурила тонкие брови. – Выпустите его из замка, дурень! Этот молодой человек просто излишне романтичен.

Девушка напоказ презрительно вздохнула, но проводила меня очень заинтересованным взглядом. Правда, недолгим. Ибо из комнаты я почти что выбежал! А после, когда мне вернули моё вооружение и выставили на улицы города, вытер рукой пот со лба.

Вздумалось же мне побеседовать с местным магом, как с разумным человеком…

Нет. Эта взбалмошная и избалованная истеричка даже близко к тьме не прикасалась, чтобы подозревать её в соучастии. Ей не было ничего известно о вампире. Не было ничего известно ей и о некромаге…

Отчего я был так уверен, что она ничего не знает?

Люди, а вы бы взяли себе в компаньоны это?!

Соблюдая правила безопасности, возвращаться к дому до утра я не намеревался, а потому решил заняться изучением местности. Точнее того, что под ней. Зная, что я должен обнаружить, предпринять попытку было легко.

Для этих целей мне требовался только укромный уголок, потому что без отрисовки соответствующего усилителя и жертвы, у меня навряд ли что-то вышло бы. И такой тупичок отыскался. Он был очень комфортен, хотя щедро завален мусором. Дремлющая на останках телеги тощая одноглазая псина с выводком только что рождённых щенков с интересом уставилась на меня. Я её присутствию обрадовался. Она, сдуру, моему тоже. И когда я подошёл ближе, вместо того чтобы огрызнуться и зарычать, животное ласково облизало мою ладонь.

– Вот глупая, – тихо сказал я и начал на себя злиться.

Мне нужна была жертва, а эта уже… а эта уже совсем мне не подходила!

… Худая какая-то. Жизненных сил в ней мало. Может, прогуляться ещё? Наверняка получше найду.

От собственных мыслей я криво улыбнулся и вспомнил слова Владмара. Наверное, беспризорные дети казались ему такими же симпатичными попискивающими мохнатыми комочками, пока ещё не открывшими глаза, чтобы увидеть и понять, какой дерьмовый мир их окружает. И это было смешно. Ведь высшие вампиры, пусть и не обладали способностью использовать магию, являлись идеальными служителями смерти. Их создание требовало истинного искусства, так как итог оказывался физически совершенен. Изумительные убийцы! Они умели убивать, как никто иной. Они любили убивать, как никто иной. Опьяняющая кровь и угасание жизни в глазах жертв были их пищей. И я восхищался ими, ибо сам умел убивать, да и убивал… Предвестник Тьмы. Не зря меня так прозвали. Сколько миров познало мои отточенные умения в причинении боли?

Казалось бы, всё ясно.

Но кем мы были на самом деле, если порой никак не могли поступать так, как нам поступать было предопределено самой судьбой? А, Владмар?

В голове сами собой зазвучали строки.

Бывает, чуткий человек

Не даст тебе кров и ночлег.

Бывает, кто добром воспет,

Вдруг строчит на тебя навет.

Бывает, истинный святой

Продаст тебя за золотой.

Бывает, бог, несущий свет,

В спину вонзит тебе стилет.

А тот, кто зол и бессердечен,

Порой на редкость человечен.

По окончании строф в висках что-то запульсировало. Я помотал головой из стороны в сторону, словно хотел смахнуть наваждение. И вдруг оказалось, что оно действительно существует. Не мнимое, а настоящее. Мне вспомнилось, что не просто так я шёл в замок. Что вампир мог запросто солгать о некромаге, чтобы пустить меня по ложному следу. Ложь являлась неотъемлемой частью бытия людей, а Владмар некогда был человеком. Мне вспомнилось то, каким я был, и насколько мне было просто в те дни, пока я не размяк душой.

Сам не ожидал этого, но мои пальцы резко сжались на шкирке одного из щенков. Его мать тут же ощерила пасть, и я воткнул серебряное шило в её оставшийся целым глаз. Острый инструмент проткнул мозг, и собака быстро затихла. Детёныши продолжили ползать возле её брюха. Я отпустил схваченного жалобно скулящего щенка и мягко подтолкнул его к одному из набухших сосков. Тот принялся жадно сосать пока ещё тёплое молоко, не зная, насколько бессмысленны были его инстинкты выжить и вырасти. Я хмыкнул. Скорее с сочувствием, чем с насмешкой. А затем приступил к зарисовке магической символики с письменами. Лучей у основного контура фигуры я создал четыре – как раз по количеству щенков.

На миг мои мысли перешли от воспоминаний к настоящему. Тогда ли? В том ли закоулке я осознал, что отныне не могу ожидать уважения ни от кого и никогда?

Для Света я совершал слишком много зла. А для Тьмы в моём сердце жило слишком много стремлений к добру.

Тогда ли я окончательно понял, что стоит мне потерять Элдри, как меня поглотит собственное одиночество? Она единственная во всех мирах любила меня так, как мне было необходимо для того, чтобы жить. У неё одной могло получиться вытащить меня из той бездны, в которой я находился. Эта девочка день за днём снимала с меня пелену отрешённости и заставляла видеть мир в иных красках. Однажды она смогла бы сделать меня живым по-настоящему, если бы только не…

Треклятье!

Нет, пока рано об этом вспоминать!

Столько веков одиночество казалось мне приятной независимостью, а ныне оно смертельной тоской окутывало, как саван. И, быть может, мне стоит влюбить кого-то в себя, чтобы вновь ощутить на себе силу бескорыстной любви и, наконец, получить желаемое. То, что мастер Гастон изо дня в день неустанно твердил, а я беззаботно пропускал мимо ушей – мне нужны были не власть и могущество, а семейный очаг и его тепло.

Но я уже не мог поступить так. Просто-напросто не мог!

С Элдри меня связывали не только любовь и не любовь, мстительная ненависть и безграничная надежда, детские наивные обещания и взрослые нерушимые клятвы верности. Не только мрачное прошлое, странное настоящее и размытое видение будущего. Нас соединяло незримой пуповиной само дыхание вселенных. И начать всё с чистого листа означало перевернуть страницу с ликом Элдри. С ликом Эветты.

А это могущественному Страннику Междумирья и Разрушителю миров оказывалось никак не под силу.

Анализ дал понять, что насчёт подземных тоннелей вампир не обманул. Я ощутил продолговатые пустоты под землёй вместе с их пыльным привкусом тоски. Чтобы ни случилось с городом крысолюдов, но это было что-то исключительно страшное. Его жители не сами и не по своей воле покинули места обетованные. Тех, кто остался жив, прогнала отсюда прочь некая жуткая катастрофа. И испытываемые крысолюдами эмоции впитались в кладку настолько, что время до сих пор не сумело поглотить их.

Я поднялся с затёкших ног. До рассвета, судя по отблеску звёзд, было ещё не меньше получаса, а, значит, имелось время прибрать за собой – элементарно выбросить трупики и затереть линии гниловатой соломой. Но мне было лень. А безнаказанность после убийств «под вампира» поощряла беззаботность. Так что я задумчиво поглядел на улики магического ритуала и преспокойно пошёл куда глаза глядят. До первого луча солнца возвращаться в снятую мной комнатушку я не был намерен.

«Хм, что за комнатушку?» – может быть кто-то спросит.

Вроде бы я не писал о том раньше, но, чтобы не привлекать внимание Стаи еженощными уходами, я и Марви разыграли вспыхнувшую между нами страсть и желание уединиться. Подобному легко поверили. Женщина была любвеобильна, не отличалась глубиной привязанностей и регулярно меняла мужчин. Пожалуй, из всех нас с ней не переспал только Браст и то только потому, что его привлекали исключительно очень молоденькие девушки. Кроме того, около года назад у меня уже была яркая пятидневная интрижка с Марви (правда завершившаяся бурным скандалом, в котором моё участие нисколько не требовалось. Монолог был достоин целого театрального акта!). Так что мы сняли скромное жильё и там занимались нашими «утехами».

***

– Тоже не знаешь, чем себя занять?

Блуждая по улицам в ожидании рассвета, мы с Марви заметили друг друга одновременно, но она заговорила первой.

– Уже знаю.

То, как я сказал свои слова, заставило женщину перестать испытывать прежнюю скуку. Глаза Марви засияли надеждой, но она боялась в неё поверить, а потому уточнила.

– Говори уже, никак встретил кровопийцу?

– Да, – со вздохом ответил я.

– И чего?

Разговаривать не хотелось, но бескорыстное участие Марви в моих проделках требовало предоставить ей ответы на все её вопросы.

– Вампир от меня сбежал, но зато появилась зацепка, что ему способствует некромаг. Теперь логово этой твари будет гораздо легче обнаружить.

– Хм, помнишь, о том увальне в чёрном платье, что ходил по погосту?

– Где? Когда?

– Когда мы, прежде чем в город въезжать, с дороги посрать съехали и там на могилы наткнулись. Наверняка это наш выродок!

– То был некромант, а не некромаг.

– Не одна малина?

– Нет. Некроманты с духами и тенями общаются. Они в основном медиумы хорошие и на друидов похожи. Только заботятся о мёртвых. А некромагам как раз-таки покой умерших ехал болел. Они сильные практики в видимой магии.

– Понятно, что ничего не понятно… Какой дальше план? Убивать больше не понадобится?

– Нет. И спасибо, ты мне очень помогла. Правда.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Марви, но тут же погрустнела. – Малую жалко… Нет, не смотри на меня так! А то ты сам не понимаешь? Пусть с мозговитой нежитью мне ещё не доводилось сталкиваться, но опыт говорит о том, что если вторую неделю кого-то не отыскать, то его в живых уже нет.

– Она жива, – упрямо заявил я, хотя особой уверенности у меня в этом не было.

– Поверю тебе, – Марви вздохнула так, что сразу стало понятно – её слова лживы до последнего звука. – Кстати, раз уж убивать больше не надо, то я лучше к Стае в избу вернусь. Не нравится мне тот клоповник.

– Мне тоже, так что пойду туда исключительно за вещами.

– Мои тоже захвати.

– Без проблем. Возьму всё наше и сразу… Хотя, нет. Всё же подремлю с пару часов и только потом скажу хозяину, что хватит с меня его помойки.

– Ну, как знаешь, – пожала она плечами. – А вот я туда больше ни ногой. Лучше пойду первой порадую Данрада, что ты мне снова надоел. А то он уже недоверчиво коситься начинает. Чего мне с тобой столько‑то дней вместе жить?

– Да. Ты мне тоже порядком надоела!

Кажется, шутка удалась, потому что прежде чем разойтись в разные стороны, мы искренне улыбнулись друг другу.

После разговора я поступил так, как озвучил. Пришёл в снятую комнатушку, затем сложил сначала в сумку свои вещи, а потом оставленные Марви. У неё их оказалось значительно меньше моего. Основное имущество она продолжала хранить в лагере, и, наверное, это было правильно. Я так и не сделал окончательный вывод по этому вопросу, так как прекратил размышлять над ним, едва лёг на кровать. Сон правда, несмотря на усталость, пришёл позже, чем мне хотелось. Уж слишком потрепала мои нервы прошедшая ночка. Но силы, затраченные на бесконечные путешествия по улицам, вылазку в замок и магические хлопоты, требовали восполнения. Так что я всё же заснул и проснулся только от громкого стука. Хозяин комнат колошматил о доски двери кулаком, требуя немедленной оплаты за следующие сутки.

Едва продрав глаза, я выпил воды, а там и открыл дверь, чтобы озвучить неприятному толстячку новые обстоятельства. Тот недовольно поджал губы и потребовал незамедлительного съезда или компенсации за задержку. Я спокойно пожал плечами, взял сумку, перекинул через руку плащ и осмотрелся, не стало ли чего забыто? Вроде взято оказалось всё. Так что под пристальным взглядом хозяина я ушёл восвояси. Вослед мне донеслась его тихая ругань и я, не удержавшись, обернулся, чтобы показать наглому мужику срамный знак.

***

Прежде всего мне надо было вернуться к избе Стаи. Как бы то ни было, но я теперь действительно знал, какая помощь мне требуется от Данрада. Да и вещи следовало оставить где-нибудь под присмотром. Не с собой же их таскать в самом-то деле?

– Ты забыла, – сухо заявил я и под заинтересованные взгляды прочих членов Стаи начал выкладывать из сумки имущество Марви. Оно было исключительно девичьим: гребень, медное колечко с топазом, корсет, который она решила подшить, а не выкидывать, длинный стилет, кастет с узорчатой гравировкой, батистовый платочек с вышитой розой и ещё несколько мелочей.

– Ну-у, молодец, что принёс, – предварительно фыркнув и одарив меня недовольным взглядом, как если бы между нами действительно имела место быть размолвка, сказала женщина. – А теперь уйди с глаз моих долой. Видеть тебя не хочу!

– С учётом того, что я ни за что не последую твоему желанию, тебе придётся или самой куда-нибудь сваливать, или глаза больше не открывать. Выбирай сама.

Марви ничего не ответила. Мы с ней, конечно, частенько зубоскалили друг с другом, но сегодня нам не хотелось ничего подобного. Поэтому попытка Браста спровоцировать нас на продолжение ссоры не увенчалась успехом. Всё необходимое уже было произнесено.

Все утихомирились, поняв, что никакого концерта не предвидится. Наши соратники занялись своими делами. Я тоже вынужденно взялся за какую-то ерунду, хотя у меня давно всё чесалось, чтобы начать действовать. Однако следовало дождаться приличного часа, чтобы мои поступки не стали походить на паническую суету. Данрад не признавал Элдри за свою окончательно, а потому подводить его к тому, что мне требуется, следовало с пониманием и осторожностью. Таким уж он был человеком.

– Холща, мне бы поговорить надо, – всё же в какой-то момент сказал я.

– Так говори, ядрёна вошь. Чего тебе?

– Наедине.

– Ну, давай побазарим, – вздохнул он, явно не испытывая ни малейшего энтузиазма от того, что ему придётся вести со мной приватную беседу. – Только если надумал в отставку, как Данко проситься, то так и знай – по морде врежу и всё.

– А его отпустили? – машинально потирая челюсть, спросил я, потому что выйти из Стаи было не так просто.

На моей памяти уйти от нас хотели семеро. Четверых Холща-Драконоборец сразу расстелил на своей тряпочке. Троих предупредил, чтоб за словами следили. Одному из них повезло. Через несколько недель ему всё же позволили поступить как он хочет. А вот оставшееся двое – близнецы, превосходно владеющие топорами, уже гнили под землёй. Один из братьев из-за отказа начал намеренно запарывать задания. Наш предводитель отреагировал быстро и жестоко, четвертовав дурня лошадьми. Второй на это обозлился, но вместо мщения решил, что благоразумнее сбежать. Поймали мы его через неделю где-то. И попросту скормили волкам, как падаль.

– Я ему, сука, по морде врезал. И всё.

Сообщив это, Данрад дал мне знак выйти с ним на улицу. При этом он взял в руку трубку, набитую наркотической травой. Курил теперь наш вожак часто, но, вроде как, пока ясность мышления особо не терял. Может, этому способствовали отвары, которыми я его пичкал при всяком подходящем случае. Не знаю. Но меня радовало, что его стратегический ум пока ещё оставался по-прежнему острым. За него я его уважал. Он был тем человеком, у которого стоило поучиться.

… И я учился.

– Ну. Чего, мать твою, хотел? – спросил меня главарь после того, как затянулся, и сощурился, недовольно глядя на приближающееся к солнцу скромное белоснежное облачко.

– Я все дни затратил на изучение вопроса, как мог вампир либо в город, либо из города перемещаться. И, наконец-то, пришёл к выводу. Зрение тверди дало мне…

– Какое-какое зрение? – равнодушно перебил меня Данрад и выпустил изо рта пахучий дым.

– Которым тайники в стенах ищут. Обычно оно позволяет полости воздушные в твёрдом материале вроде камня ощущать. Но я использовал его на земле, чтобы посмотреть на то, что под ногами. И там увидел…

– Погоди! – враз приосанился мой собеседник. – Так ты, скотина долбаная, хочешь сказать, что мы столько раз нанимали прислугу, чтобы Марви и Засланца не вслепую отправлять за ништяками, а ты мог всё сам на расстоянии прощупать? Какого хера мы по домам разбоем шарим, раз всё можно по-тихому?

– Не знаю зачем. Ты сам не спрашивал могу я или нет.

Данрад смачно выругался витиеватыми фразами. Судя по смыслу, заключённому в них, за приближающееся к пяти годам время совместных странствий у меня исключительно получалось раз за разом то ли удивлять, то ли редкостно выводить его из себя.

– Ну ладно, – вместо новой затяжки вожак Стаи сломал пальцами деревянную трубку и продолжил наш разговор с откровенным раздражением в голосе. – Про твоё зрение тверди я уяснил всё и понял… Поверь, запомню и никогда не забуду, ядрёна вошь! А теперь говори, чего ты там под землёй углядел?

– Хм. Там тоннелей множество.

– Брешешь. Их бы тогда советник в первую очередь молодцев проверять снарядил.

– Они слишком глубоко расположены. Куда как глубже, чем тайные ходы могут, а потому вряд ли советнику о них известно, – постарался объяснить я. – Кроме того, они большей частью завалами перекрыты. Это непроходимые пути, во многом похожие на лабиринт. Людям там делать нечего, но вампир мог расчистить некоторые из них в качестве лаза. Благо они под стенами городскими тоже проходят.

– Под стенами, говоришь?

– Да. Я постарался изучить всё, насколько мог, – не моргнув глазом соврал я. – Но одним магическим зрением сложно все нюансы выявить. Получилось только выяснить, что разрушения менее всего затронули тоннели в южной части города. Поэтому я сделал предположение, что лаз где-то там.

– И ты хочешь предложить нам копать, как гномам, что ли? – ехидно осведомился Данрад.

– Нет, конечно, – опроверг я и пошёл ва-банк, втайне надеясь, что записка Руяна никак не связана с интересующими меня моментами. – Тут другое. Я с Марви поругался с вечера, вот всю ночь и бродил по южным улицам, чтобы как-то подтвердить свою догадку о лазе. И ни больше ни меньше, а вампира этого за трапезой застукал.

– И чё? Грохнул его? – оживился Данрад.

– Был бы он один, так да. Но их двое было. И этот второй оказался не вампиром, а магом. Он на моё нападение сразу щит поставил. И так как защита была сильной, то я решил, что с подмогой как-то сподручнее биться будет, вот и ретировался. Вампир и маг на одного меня это слишком.

– Ага, стоят они до сих пор на той улице и как хер бабу нас дожидаются.

Я проигнорировал сарказм и продолжил объяснение.

– Возникшая от столкновения заклинаний вспышка дала мне возможность хорошенько рассмотреть внешность этого мага. Так что теперь мы можем узнать, что он за человек и где обитает. Это лучшая ниточка к вампиру, нежели самостоятельно подземные тоннели изучать. Собственно, к этому я разговор и вёл. Найти бы его и заставить нужный нам лаз показать.

– Хм. Ну, пошарить по городу-то мы можем. Это будет даже замечательно, – обрадовался Данрад. – Вот уж заебаться можно столько времени, ожидая золотые, на одном месте сидеть. И правда всё нажитое прогуляем быстро, как то добро за дракона. Так что давай ядрёна вошь. Рисуй этого типа скорее.

– Вот с портретом небольшая проблема. У мага была маска на лице, а днём вряд ли кто-либо её носить будет. Но, в целом, шансы отыскать его всё равно очень хорошие, – оптимистично заявил я, понимая, что рисовать по чужому письменному описанию тоже самое, что вводить в заблуждение.

Данрад аж захрипел от удивления.

– Небольшая проблема? Хорошие шансы? Да ну на хер, ты это серьёзно, что ли?

– Ага, – беззастенчиво подтвердил я. – Как только будет найден кто-то подходящий, я сразу проверю его ауру. По ней всё тайное быстро явным станет.

– Это типа коли маг, так сразу виновен? – не принял моего оптимизма Данрад.

– В данном случае да. Раз начальник охраны Вцалбукута ничего не знает о городских некромагах, а я уверен, что ему ничего неизвестно, так как это его слова, что в городе только один серьёзный маг – городской, то всё будет именно так.

– Ну, это Руян наплёл тебе с три короба. А с чего он так поступил, так отвечать на твои грёбаные расспросы его задолбало, скорее всего. Но я тебе верняк сейчас говорю – раз в городе есть лавки зелий, а я их своими глазами видел, то есть и маги. Сечёшь?

– Это те лавки, где предприимчивые кухарки варят для простофиль отвары без магии? Такие я здесь тоже видел. А вот магического ничего. Разве что слухи можно проверить о шамане, что за чертой города живёт. Но смысла нет. Его с рождения знают, а наш некромаг поселился во Вцалбукуте не более полугода назад. При его специализации долго на одном месте не обитают. А уж найти приезжего темноволосого мужчину, коренастого и ниже меня на голову где-то, да ещё зная, что при этом у него совсем бледная кожа и короткая борода… Это возможно. Это хорошие шансы.

– Наш Беркут и то под такое описание подходит! Ты, Странник, порой дурачина дурачиной. Ядрёна вошь, да ты хоть представляешь, сколько в большом городе может быть чудил, на твоего мага похожих?

– Пока ещё смутно, – тут я был честен. – Могу только сказать, существенно сократит погрешность предположение, что вряд ли искомый нами маг будет скрываться под личиной человека мастерового или военного. Маги обычно физическим трудом не занимаются и в драки не лезут.

– А вот это я, сука, давно заметил, – подозрительно довольно хмыкнул Данрад так, что я враз почувствовал себя уязвлённым.

Возникшая во мне обида требовала хоть какого-то выражения. Пожалуй, я бы вот‑вот принялся развивать поднятую тему, но тут вожак устало вздохнул, отпихнул носком сапога куски ломаной трубки и сказал:

– А и похрен. Лады с тобой. Всё равно ребята балду пинают и за так по улицам шатаются. Пусть повпахивают малёха. Пошли в дом, пока все не разбежались, выдам команду.

Стоит ли говорить, что после моих обстоятельных, но кратких пояснений о том, кого следует искать, последовали скептические фразы и откровенное ворчание? Но у Данрада не побалуешь. Наш главарь быстро заткнул всем рты, а затем бескомпромисно разбил весь состав Стаи на пары и поделил между ними территорию. При этом Вцалбукут разделился не только в соответствии с частями света, на каждую из которых отводился свой день, но и на сектора. В плане было не пропустить ни одну улицу и ни один дом несмотря на то, что поискам предстояло стать весьма муторным делом. Для тщательного выполнения задачи Стае было необходимо завязывать многочисленные беседы – иначе не узнать, что за отшельник мог жить вон в той неказистой мансарде. Например. И, так как процесс должен был стать долгим, сегодня, по моему настоянию, все отправилась шастать по югу города и по рынку.