Buch lesen: «История Карлини»
Аннотация
Посвящение играет важную роль в жизни морфа. Оно раскрывает магический потенциал и позволяет стать полноценной частью общества. Карлини уже десять лет
откладывает этот обряд. Живя в бедности и угнетении в городе Нижний Драулис, он мечтает увезти свою мать и брата в деревню, чтобы сделать их жизнь лучше и счастливее. Герой убежден,
что как только совершит задуманное, сможет заслужить свое посвящение. Однако у судьбы были другие планы на юношу. Неконтролируемая сила, которая прячется внутри него вынуждает его посвятиться.
События в жизни Карлини и безумная магия, которую сдерживали столько лет, меняют его сознание и заставляют творить ужасные вещи.
Однажды герой просыпается и понимает, что оказался на кладбище, парализованный магией. Трое морфов тащат его к свежевырытой могиле. Как только крышка гроба захлопывается над его головой, Карлини пытается
понять, в какой момент жизни он совершил ошибку.
Пролог. Легенда о становлении Драулиса
О мире Многогранности
Дор появился во тьме над бескрайней гладью воды. Его тело источало слабый свет. Крепко обнимая себя руками, Дор размышлял, и его тяжёлые думы были об отце, который создал предыдущую версию этого мира и погубил ее своим стремлением к идеалу. Желание отца сделать порядок основой всего разрушило его изнутри. Теперь Дору предстояло занять место отца и создать новый мир, который сможет выжить.
Много лет он думал и мучился в черном пространстве, нависая над водой и ощущая утрату. Чувства переполняли его, а боль внутри росла и подступала к горлу горьким комком. Раз за разом он прокручивал свою жизнь в прошлом мире, вспоминая, как ему приходилось жить по правилам и как сильно ему хотелось вырваться на свободу.
Вся боль, которую он испытывал, походила на прогулку по битому стеклу. И это самое стекло, раскрошенное на мелкие кусочки, явилось в мире над его головой в виде миллиардов звезд, сияющих во тьме. Дор видел перед собой, как умирал его отец. Тот безустанно ходил по своим чертогам, бормоча, что все недостаточно идеально. Дор знал, что, несмотря на внешнее спокойствие отца, в его душе бушевали штормы и ураганы. Именно это разорвало его изнутри. И тогда Дор понял, что равновесие наступает, когда внутренний и внешний мир соприкасаются друг с другом, гармонируют и являют собой единое целое.
Тогда юный творец распрямился и, опустившись на водную гладь, помчался вперед сквозь пустоту. Первыми, широко раскинув руки и двигаясь вслед за своими чувствами, он возвел небеса, которые тут же затянулись тучами и разрыдались ливнем. Молнии перечеркивали небосвод, а вода под ногами бога взымалась и трепетала при каждом ударе грома. Тогда, развивая свой танец хаоса, Дор поднял из пустоты скалы. Вся вода пустого пространства разделилась на две части: на Вечно Тихий и Вечно Бушующий океаны.
Дор бежал вперед через весь мир. Вслед за ним в тщетной попытке догнать бога стелилась земля и, повинуясь движениям его рук, из-под нее вырывались гигантские деревья, кора которых была пронизана сияющими прожилками. Магический танец Дора создавал невероятные места: парящие водопады, безумные говорящие скалы. В этом мире не было места порядку и обычной логике.
На Севере он возвел огромные снежные пики и густые леса. Танцуя на горных вершинах, он притянул ближе одну из звезд, назвав его Светилом Дневным. Запад стал пристанищем тьмы. Там, в лесу из гигантских секвой, обитали твари, которые одним своим видом могли напугать до смерти. Западный лес тянулся вплоть до самого берега Бушующего океана, обрамленного острыми скалами и бухтами, похожими на жуткие пасти монстров. На Юге Дор создал блаженный рай на обласканных теплым ветром и парящих над Тихим Океаном скалах. На стыке двух безумных вод, ближе к Востоку, он породил протяженную пустыню.
Свои чертоги Дор возвел последними, в самом центре этого хаотичного мира. Из недр замка вырвалась лавовая река. Она протекла вдоль границ Запада и, добравшись до отвесных скал, низверглась в Бушующий океан, который с тех пор напитывается ее силой, жадно глотая горящую магму.
Увидев, каким многогранным получился мир, в помощники Дор создал себе трех правителей, которые должны были следить за своими королевствами, названным частями света, в которых они находились: Югом, Западом и Востоком. Все трое были сотканы из первозданных стихий.
Король Запада, Ниприй Троу – из магмы лавовой реки, ярости Дора и желания творить магию. Следом за своим королем из лавы и морской пучины, поглотившей энергию магического огня, вышли темные сущности. Позже они стали называть себя морфами или темными.
Королева Юга, Гария Драулинг – из земли и семени ивы, насыщенной солнечным светом и водой.на стала воплощением любви Дора ко всему живому, что растет и дышит, воспоминаний о его светлой и прекрасной матери. Существ, которые вышли за ней следом из корней деревьев, Дор прозвал «нарьи». Они были наделены даром создавать плодородные земли своей поступью, а дыхание их было способно поднимать из-под земли плодовые деревья и золотые колосья пшеницы.
Король Востока Уриил Таро был сотворен из сухих песков и ветра, который гонит их по холодным просторам Восточных пустынь. Существа, родившиеся вслед за своим королем из холодных и безжизненных песков, Дор прозвал «антары». То были существа, покрытые чешуей. Они способны скрываться в песках и двигаться невероятно быстро.
Рождались и умирали звезды на небесах. Сменялись поколения людей, которых Дор создал из собственных волос и зеркально чистой воды из горного ручья. Они были сильными, как горная река, скрытными, как тропы в скалах, и искусными, как сам творец.
Время шло; Дор все еще не знал, что ему делать с Северным Королевством, но однажды, когда он трудился в своих чертогах, создавая души и размышляя о мире, небо перечеркнул след падающей звезды. Она стремительно мчалась в сторону Севера, и Дор, очарованный ее красотой, помчался следом за ней.
Он все еще скорбел по отцу и утраченному миру. И когда Дор нашел осколки упавшего небесного тела на пике Северных гор, они напомнили ему о красоте прошлой версии мира и о том, как его отец старался сделать его идеальным. Из этих осколков Дор сотворил последнюю правительницу, прекрасную Лиру Тендер.
Долгое время она была его опорой и поддержкой, но ее суть противилась идеям Дора, и она мечтала навести в мире своего Создателя порядок. В тайне от него она сотворила существ такими, какими по ее представлению должны быть существа: идеальные, покорные, прекрасные внешне, без единого изъяна. Она связала их души со звездами на небесах, назвав свое творение лунарами. Однако, хаос мира извратил их, и, когда приходило время умереть их звездам в космосе, лунары обращались в червоточин. Став червоточиной, лунар не мог даже дотронуться до своих собратьев. Его магия становилась настолько темной, что одно лишь касание было способно обратить лунара в пепел.
За это Дор забрал часть силы Упавшей Звезды – Искру – и заточил прекрасную правительницу в замке на Севере. Однако там она продолжала править, постепенно превращая Север в островок порядка среди безумного и хаотичного мира.
О морфах
Морфы пришли в мир Многогранности самыми первыми. Они родились из огня лавы-реки и самых мощных чувств Дора: из желания поддаться внутреннему ритму желаний, жгучей ярости и рвения его сердца создавать магию из чувств.
Западное Королевство выросло на Пике Бурь. В месте, где лава-река, пришедшая из сердца мира, срывалась с черных скал и впадала в Вечно Бушующий океан. Здесь была обитель хаоса: темные воды взымались веером и осыпались водяной пылью, оглушительно шипя и размывая скалы. Шипение лавы оглушало, грохот падающих в воду камней заставлял трепетать даже самое смелое сердце.
На Пике Бурь возвел свой величественный замок морфийский король – Ниприй Троу, названный брат Дора.
Столицей Запада стал город Драулис. Он тянулся вдоль лавы реки и примыкал к Святилищу – месту, где морфы могли насытиться магией первозданного огня и получить энергию для своего существования.
Сначала все морфы были равны. Однако позже некоторые из них начали меняться. Их все больше тянуло к безумной воде океана. Им было любопытно, как обуздать ее. Сильное желание стало реальностью, и морфы стали внезапно терять свою силу. Они больше не могли поглощать энергию лавы напрямую, им приходилось окунаться в черные воды океана, в которых растворялась магия лавы-реки. Они перестали быть похожими на своих высокородных собратьев, чтивших закон чистой крови. Их стали называть «ниарами», что на морфийском означало «порочный».
Те, кто остались верны своей стихии и были ближе всех к первозданному огню, не утратили дар своего бога. Они все так же были способны обращать эмоции в магию. Со временем гордыня взяла верх над ними, и они стали смещать тех, кто постепенно терял общие черты со своими древними предками.
Магия ниар ослабевала, однако вместе с тем, чем больше они напитывались нечистой энергией лавы-реки, тем ближе они становились к океану. Ниары стали искусными мореплавателями и кораблестроителями. Они начали понимать природу чудовищных вод Вечно Бушующего океана и постепенно освоили искусство подчинения безумной воды. Ниары стали способны управлять потоками воды, закручивать гигантские водовороты, вздымать волны выше солнца и скал. Так Драулис стал крупной морской державой с большим портом и своей флотилией военных и торговых кораблей.
Время шло, а ниары все дальше уходили от Святилища из-за своих величественных сородичей. Они остановились в бухте под Драулисом, ближе к воде, и основали там свой город, который позже высшие стали называть Нижним Драулисом.
Город расположился в бухте, которую все прозвали Пастью, ведь она напоминала огромный рот чудовища, испещренный скалами-зубами. Бухта бережно защищала своих обитателей от безумных вод Вечно Бушующего океана.
Драулис разделился на две части: те немногочисленные высокородные морфы, кто жил наверху, правили, создавали законы, охраняли своего мудрого короля и творили высокую магию. Тем, кто остался внизу, была уготована суровая жизнь работяг и моряков, застрявших в гигантской пасти чудовища.
Глава нулевая. Запах
Карлини окатили ледяной водой. Все вокруг стало размытым и бесформенным. Вода оживила чувства, и от неожиданности юноша хотел закричать, но вместо крика изо рта вырвался беспомощный приглушенный хрип. Это означало, что на нем лежало заклятье, парализующее ноги и голос. Зрение частично вернулось в тот момент, когда Карлини ощутил первый удар в живот. Он дернулся и согнулся пополам.
Вода стекала с подбородка и капала вместе с грязью и кровью на мох, удобряя его страданиями. Волосы прилипли к шее и лицу. В носу стоял запах мокрой земли, напоминающий ему о смерти.
Двое схватили его за руки и подняли, как тряпичную куклу. Карлини не видел их, ведь глаза все еще застилал слой грязи. Юноша вытер их о плечо и увидел две пары мерцающих в полумраке красных глаз.
Один из морфов, замахнувшись, ударил Карлини по печени.
– Это чтобы бежать даже мыслей не возникало, – добавил он.
Карлини тут же потерял дыхание, словно из легких выдавили все, что в них было. Он пытался глотать воздух ртом, но ничего не получалось. Внутри была только сдавливающая боль, от которой нельзя было вдохнуть. В этот момент Карлини чувствовал себя беспомощным, и все, что он мог, это концентрироваться на своем перстне силы, который слабо мерцал в темноте.
Его потащили по тропинке, заросшей ядовитым плющом и травой мертвых, которая мягко мерцала в тумане призрачно-голубым светом. Юношу бросили у входа в старый дом могильщика, который теперь использовали как склад. В дверях стоял грузный мужчина – хозяин таверны, в которой проигрался отец Карлини. В руках он держал три лопаты.
– Тунно, нужно быстрее с ним заканчивать, – произнес один из морфов, который держал его.
– Ты знаешь, почему оказался здесь, дружок? – спросил хозяин таверны.
«Из-за своего глупого отца, из-за его долгов», – хотел ответить Карлини, но не смог из-за заклятия, которое было на него наложено.
Он желал сейчас злиться, но внутри было пусто после того, что он сделал со своим отцом за все его поступки.
– Можешь не отвечать, – произнес Тунно, подавая своим компаньонам инструмент.
Оценивающий взгляд красных глаз хозяина таверны остановился на перстне Карлини.
– Какое интересное кольцо силы, – произнес он, создавая в воздухе магическую печать. – Для чего твоя мать украла его? Она и правда думала, что бастард сможет справиться с его силой?
Карлини беспомощно наблюдал за тем, как под действием магии хозяина перстень медленно плывет в его большие и толстые руки.
Как только кольцо перестало касаться кожи, он тут же обмяк. Тело словно потеряло всю жизненную энергию. Сердце гулко забилось в ушах так, будто Карлини вот-вот потеряет сознание. Не имея сил, он завалился на бок, приникнув головой к мерцающей траве.
– Не стоит так драматизировать. Такой, как ты, все равно не может обладать этой вещицей, – произнес хозяин, рассматривая дракона с высунутым языком на перстне. —Зачем она тебе такая? М-м-м? Хоть ты и арения, ты всегда останешься слабаком, как вся твоя родня.
Это был конец. Карлини смотрел на хозяина снизу вверх, не имея сил даже подняться. Он хотел было закричать ему что-то в ответ, но заклятье не позволяло даже открыть рта, поэтому вместо крика вырвалось лишь нелепое мычание.
– Ладно, хватит этих разговоров и игр, – проговорил он. – В мире ничего не изменится с исчезновением одного морфийского ублюдка, – хозяин закурил трубку и обратился к своим компаньонам. – Тащите его.
Двое морфов грубо схватили его за локти и потащили по тропинке в глубину кладбища. Карлини не видел, куда его несли спиной.
Он наблюдал, как Тунно молча следует за ними, выдыхая пряный гвоздичный дым. Хозяин таверны шел, переваливаясь с одной ноги на другую, и выпускал густые клубы, которые тут же становились частью тумана, заполняющего пространство. Тунно был спокоен, словно все, что происходило, было для него не в первый раз. Он был расслаблен, видимо потому, что все идет, как он и хотел.
Карлини сопротивлялся, как мог, оставшейся не парализованной частью тела. Мысли в голове метались от одной к другой, и каждое предположение о том, что случится дальше, было хуже предыдущего.
Как только Карлини притащили к нужному месту, внутри у него что-то перевернулось. Перед ним лежал грубый деревянный гроб, а позади была вырыта свежая яма, которая источала знакомый запах смерти.
Пахло кладбищенской землей и теми сладкими цветами алого цвета, которые все скорбящие приносят к могилам умерших. Этим ужасным, пропитанным смертью запахом, от которого никуда не деться. Карлини вдыхал его ноздрями, аромат заполнял легкие. В мыслях все было так, словно сама смерть наполняет его, и с каждой минутой он к ней все ближе, а его тело холоднее. Паника внутри росла.
«Они хотят… Они хотят закопать меня!»
Это чувство нельзя было сравнить ни с чем. Вся оставшаяся энергия сосредоточилась в одном месте. Она давила на сердце, разнося по телу мандраж. Карлини начал издавать клокочущие звуки. Он хотел кричать, но вместо этого вырывался смех. Из глаз брызнули слезы. Карлини не мог разразиться этим смехом, и никто не услышал бы ничего, кроме мычания. Внутри звучал этот заливистый хохот, которым он, как всхлипываниями во время плача, давился. Карлини ничего не мог поделать, не мог успокоиться. Его глаза широко раскрылись, слезы потекли по щекам.
Он почувствовал резкий рывок. Его грубо бросили на дно гроба. Карлини сжался в комок, давясь собственным смехом, и ему больше ничего не оставалось, кроме как смотреть на медленно приближающегося к гробу Тунно.
– Господин будет рад узнать, что со всеми проблемами в лице вашей семейки покончено, —сказал он и бросил перстень силы прямо перед его носом на дно гроба. – Подумал, что будет интересно тебе дать бессмысленную надежду. Хочу, чтобы ты сдох в бессилии и в отчаянной попытке его достать, – теперь он обратился к своим. – Закапывайте.
– Но господин просил вернуть ему кольцо, – возмутился один из его компаньонов.
У него в ухе была серьга в виде паука. Она сверкнула в мягком свете, исходящем от деревьев.
– Мы заберем его, как только тело мальчишки охладеет! – ответил второй. – Господин сам захочет посмотреть на него.
Смех Карлини разразился с новой силой и больше теперь походил на визг или крик. Он вдыхал воздух, стараясь забрать легкими как можно больше. Крышка гроба рухнула на него, будто гигантский валун на пике Бурь с грохотом сорвался в океанскую пучину. Послышались оглушительные удары молотком по крышке, вбивающие мысли о неизбежной смерти. Шорохи падающей на крышку гроба земли и камней сопровождались новыми приступами смеха. Горло саднило от надрывов.
«Как я дошел до этого?»
В какой-то момент заклятье на губах и ногах распалось, и Карлини уже смеялся во весь голос. Этот звук поглощала земля, не выпуская его наружу. Истерика сменилась животным желанием выбраться, и Карлини, смотря на свой налитый магмой перстень, стал бешено биться, пытаясь высвободить руки и ноги. От отчаяния он сильно ударил коленом в крышку и тут же скрутился калачиком от боли. Гроб плотно сидел в земле. Над ним было несколько метров упругой и влажной почвы.
«Как я сюда попал!? Что я сделал не так? Ведь я просто хотел увезти свою семью из города!» – судорожно думал Карлини, прокручивая в голове события последних дней.
Глава первая. Нижний Драулис
– Ладно, Каури, давай сворачиваться, – произнес Карлини, сидя на корточках и наблюдая за поплавком, который одиноко качался на волне. – Сегодня уже точно клевать не будет.
– Ты уверен? – шепотом спросил Каури, выдыхая пар ртом.
Мальчик крепко держал самодельную удочку и сосредоточенно, не отрывая взгляда, смотрел за поплавком.
– Поверь мне, уже слишком поздно для рыбы, братец, – ответил Карлини, поднимаясь на ноги и потягиваясь.
Они с братом ходили на рыбалку почти каждое утро. Карлини и сам мог бы ловить рыбу, однако ему было очень важно, чтобы Каури умел это делать, на всякий случай. А вдруг придется уехать? А вдруг что в ковене случится? Тогда брат сможет сам позаботиться о себе и о маме.
«Молодец», – думал Карлини, наблюдая за ним.
Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая блеклые серые тучи в янтарно-красный цвет. Темные скалы-зубья поднимались над городом, отбрасывая большую черную тень, которая бережно укрывала еще спящие улочки. Город дышал сыростью и влагой морской водяной пыли. За пределами бухты «Пасти» бешеные волны Вечно Бушующего океана бросались на берег, стараясь добраться до врат, открывающих вход в тихую гавань. Вдоль берега молчаливо качались мачты со свернутыми парусами. Чуть поодаль, на пике самой высокой из скал виднелся замок короля. Он нависал над городом гордо, пронзая облака острыми пиками-башнями. Казалось, будто своим весом он давит на скалы и вот-вот упадет с края обрыва в океан.
«Наверное, безумная вода будет рада проглотить его», – подумал Карлини.
Под замком виднелись вырезанные в скале арки, в которых всегда горел яркий свет. Это были окна святилища морфов, а свет источала лава-река, которая протекала через скалу и мчалась в объятья океану.
День еще не начался, однако в городе уже начали зажигаться огни. Свет проливался на водную гладь и отражался в гладких, облизанных соленой водой камнях, создавая мистический световой ореол над Нижним Драулисом, заключенным в бухте «Пасти» без возможности вырваться.
– А хорошо сегодня, – проговорил Каури, болтая ногами. – Так тихо и хорошо. Пахнет приятно.
– А еще не холодно,вот что важно, – добавил Карлини. – Ну что, сматывай удочку.
Внезапно взгляд Каури оживился. Он поднялся на ноги и вытянул шею, будто это помогло бы ему тщательней рассматривать поплавок. Карлини опустил взгляд и обнаружил, что маленький балансир исчез под водой. Его красный бок все глубже уходил вниз.
– Каури, тяни! – закричал Карлини.
Мальчик тут же опомнился и потащил. Тонким и не натренированным рукам было тяжело. Удочка изогнулась под тяжестью.
– Каури, давай, ты сможешь!
Он еще сильнее напрягся, леска натянулась до предела. Из воды показался сверкающий горб рыбины с острыми шипами. От неожиданности Каури потерял равновесие упал на спину, поскользнувшись на мокрых камнях.
– Отлично! – воскликнул Карлини.
Рыба шлепнулась на камни, и он тут же помчался снимать трепыхающуюся добычу с крючка.
– Я поймал рыбу? Я что, поймал рыбу? Карлини, ну покажи! – спросил Каури, подползая ближе.
В глазах мальчика был восторг и восхищение. Это была его первая рыба. Сегодня он накормил свою семью.
Увидев взгляд брата, Карлини тут же вспомнил свои ощущения в такой же момент. Словно ты стал победителем в игре на удачу. Повезло! Рыбачить Карлини учил еще его отец. Он рассказывал о том, как прикормить, как выбрать место и что делать, если вдруг не можешь вытащить рыбину в одиночку.
– Нужно создать какой-нибудь рычаг, – всегда говорил отец.
Он был интересным и очень мудрым морфом до тех пор, пока не лишился своего места во флоте.
От нахлынувших воспоминаний Карлини нахмурился.
– Эй, братец, – произнес Каури, возвращая брата в реальность.
– Да, это твой первый улов. Хочешь подержать? – Карлини протянул улов брату, однако Каури сморщился при виде того, как рыба дергается.
– Это хоть можно есть? – спросил мальчик, скручивая леску.
– Можно, главное разделать правильно, – Карлини оценивающе осмотрел рыбу и бросил ее плетеную корзинку, прикрыв добычу водорослями, которые нашел, пока сидел на берегу. – Сделаем сегодня суп, как на это смотришь?
– Звучит здорово, – ответил Каури.
Они собрали все свои вещи и двинулись по тропе, зажатой между обрывом и скалами. Дорожка вся заросла деревьями, которые сейчас источали слабый свет. Ветер раскачивал ветви, заставляя их неритмично скрипеть.
– Как насчет, кто быстрее до дома? – Каури повернулся к Карлини лицом и пошел спиной вперед. – Я скорее хочу показать эту рыбу маме.
– Может просто дойдем до дома? Смотри себе под ноги, упадешь.
Карлини бы с удовольствием пробежался. Возможно, это была часть морфийской сути – быть в движении, наслаждаясь морским воздухом, напитываться энергией мира через бег, ощущая каждой клеточкой ступни магическую силу, исходящую от земли.
«Когда-то точно так же по этой земле бежал Дор, создавая все вокруг», – думал Карлини.
Эти мысли возникали у него всегда, когда в нем просыпалось желание помчаться вперед, огибая громадные деревья и скалы. Это было чувство, сравнимое с трепетом, который можно было испытать на диких берегах, где волны затягивают гигантские валуны в черную бездну и пена вздымается веером, рассыпаясь на мелкую соленую пыль.
Каури убрал удочку в небольшое пространство между камнями и прикрыл ее ветками. Это было их с братом место на крайний случай.
– Не боишься ее тут оставлять? – спросил Карлини.
– Мы ведь так уже делали с тобой, – Каури отряхнул руки. – Да и к тому же это наш с тобой тайник, его никто не найдет.
– Что ж, тебя тянет пробежаться? – спросил Карлини, закидывая корзинку себе за спину.
– Еще как! – воскликнул Каури, поправляя штаны на подтяжках, которые висели на нем мешком.
– Я считаю до трех. Один…, – хитро произнес Карлини.
Каури улыбнулся и вприпрыжку помчался вперед, с ловкостью кошки перемахивая через валуны. Его белые волосы мелькали среди деревьев впереди.
– Два…– Карлини согнул ноги, коснувшись пальцами мха, который тянулся вдоль тропы.
Он с наслаждением вдохнул соленый воздух, пропитанный влагой и темной магией его народа. Со стороны святилища раздался ритм десятков барабанов.
«Пришло время проснуться!»
– Три!
Карлини сорвался с места и помчался вперед. Он видел, как впереди мелькают пятки Каури и его серая курточка. Старший брат бежал вперед, поддаваясь рвению своего сердца. Когда Карлини мчался, ощущая ласки ветра на лице, он чувствовал себя по-настоящему живым. Он слышал ритм, в котором живет мир, чувствовал бурление эмоций в своем сердце и наслаждался звенящей магической энергией, растворенной в водяной пыли океана. Карлини ловко перепрыгивал через гигантские корни деревьев, вросших прямо в скалы. Сейчас он был свободен.
«Дышать!» – думал он, перепрыгивая с камня на камень и наблюдая издали за Каури.
Впереди виднелся конец тропы, который переходил в очень короткую набережную. Каури взбежал по каменным ступенькам, ловко прыгая через одну. Перемахнув через груду пустых коробок, он скрылся в переулке.
Дыхание не сбивалось, легкие насыщались магической энергией, витающей в воздухе. Карлини мог бежать вечно. Он свернул с набережной следом за братом.
Морфы начали просыпаться от громогласного ритма барабанов. Постепенно открывались глаза-ставни в домах, больше похожих на нагромождение досок и бревен. Темные и влажные от океанской воды строения образовывали узкие коридоры. Дома стояли так близко, что через окна можно было передавать разные предметы. Жители часто пользовались этим. У некоторых даже от окна к окну тянулись самодельные мостки. От дома к дому были протянуты веревки, на которых сушилось белье.
Огибая коробки и бочки, пробегая по лестницам и преодолевая лабиринты влажного белья, Карлини нагнал своего брата.
– А ты не сдаешься! – прокричал Каури.
Внезапно Карлини ощутил резкую боль в груди. Что-то изнутри так сильно толкнуло его, что он не удержал равновесие и упал прямо перед лестницей, ведущей в их жилище. Крышка корзинки открылась, и рыбина упала на каменную кладку.
– Карлини! – Каури подбежал к нему и стянул с брата рюкзак.
Карлини чувствовал эту боль еще несколько мгновений. Голова была ватной, словно ее сжало ледяным обручем. Он осторожно сел. В глазах плясали мошки, которые надоедливо закрывали обзор. Карлини видел взгляд мерцающих оранжевым светом глаз Каури.
– Что с тобой такое? – спросил он испуганно.
– Нормально все, братец, – ответил Карлини. – Просто не стоило нам, наверное, бегать на голодный желудок.
Он быстро сунул их улов в корзинку, боясь, что рыба внезапно исчезнет. Каури скептически посмотрел на него.
– Если бы все было хорошо, ты бы не упал. А это даже не морфийские бои!
– Сдались тебе эти бои, – произнес старший брат.
Карлини знал, к чему клонит Каури. Хоть ему и было всего тринадцать, он уже все прекрасно понимал. Карлини уже давно должен был появиться в святилище, высвободить свою силу, дать волю сосуду черпать магию мира и напитаться темной энергией первозданного огня лавы-реки.
Посвящаясь, морф раскрывает потенциал своей силы, получает свои крылья и становится полноправным членом общества. С этого момента он мог считаться взрослым и самостоятельным.
Если не сделать этого вовремя, сердце начинало черпать магическую энергию из запасов жизненной силы. Это приводило к медленному увяданию. Карлини стоило сделать это еще год назад, однако сейчас было совсем не до того. Он решил для себя, что сначала должен закончить одно важное дело перед посвящением.
Карлини поднялся и взглянул на свои руки, на которых появились яркие полосы царапин.
«Сначала мы выберемся отсюда, а потом я посвящусь в морфы», – подумал Карлини, залезая в карман.
– Почему ты молчишь? – Каури забрал у него корзинку и ключ от дома. – Когда ты пойдешь посвящаться?
– Еще рано, – коротко ответил Карлини, медленно поднимаясь по ступеням.
– Не может быть! Я тебе не верю, – Каури потянул дверь на себя, несколько раз повернул в замке ключ.
Он попытался толкнуть дверь, но из-за влаги древесина так сильно разбухла, что дверь не поддалась. Тогда Карлини навалился на нее всем телом. Так он смог приоткрыть достаточную щель, чтобы пройти внутрь.
«Нужно протопить как следует, чтобы влага хоть немного испарилась», – подумал Карлини, проходя в темную прихожую.
Он быстро нащупал в темноте свечу.
– Я сделаю, – произнес Каури. – У тебя совсем бледные глаза.
Мальчик забрал у Карлини подсвечник и закрыл глаза. Он неуверенно сложил пальцы в знак. Пространство вокруг свечи затрепетало от магии Каури. Он прошептал заклинание, и над его тонкими пальцами вспыхнула искра, однако она появилась не там, где было нужно. Каури еще не умел концентрироваться. Даже простые заклинания для непосвященных давались ему с большим трудом.
«Возможно, это все от того, что он неусидчив, – думал Карлини. – Ему все время хочется все и сразу и желательно с меньшими усилиями».
– Немного ниже нужна искра, – подсказал он, улыбаясь.
В доме ему стало намного легче. Каури зажмурился и начал пыхтеть, как чайник перед закипанием. Наконец янтарно-рыжая искра коснулась фитиля, и комната тут же осветилась теплым светом.
– Я научусь это делать быстро, – сказал Каури.
– Ты можешь потренироваться с камином, пока я чищу рыбу, – Карлини бросил улов в котелок и тут же залил ее водой.
Комната была небольшой. Она была для семьи Карлини и прихожей, и гостиной, и кухней, и столовой. Справа располагался небольшой коридор, в конце которого была дверь в небольшую спальню. Она принадлежала родителям, а если быть точнее, маме. Впереди вдоль стены тянулась лестница на второй этаж.
Все здесь было сделано своими руками: столы, стулья, родительская кровать и даже камин. Его Карлини делал больше месяца. Установка камина в таком доме была совершенно противозаконной, однако тут же вставал вопрос: «А как себя согревать?»
Именно поэтому все жители Нижнего Драулиса плевали на дурацкий закон, установленный Верхним Драулисом, и самовольничали в своих домах, как хотели. Кто-то ставил мостки и переходы между домами, кто-то подводил себе в дом воду, кто-то выкапывал колодцы во дворе, кто-то ставил печи, кто-то камины. Всем на все было плевать. Поэтому город, заточенный в «Пасти», был похож на большой муравейник из разных подручных материалов.
Карлини снял плащ, засучил рукава старой отцовской рубашки, которая висела на нем и была испещрена разноцветными заплатками, и принялся мыть рыбу и припасенную им с вечера картошку.
Жили они так бедно, что приходилось считать каждую монету, следить за каждой крошкой. Порою они могли не есть по нескольку дней. Все уходило из-за отца.
«Просто не думай о нем», – сказал себе Карлини, чтобы не начать закипать.
Он был вспыльчив. Когда Карлини был зол, он был готов убить кого-нибудь. Естественно, только в своей голове. Он частенько даже не мог высказать окружающим своего недовольства. Для него это было сравнимо с прогулкой по битому стеклу.
«Нужно успеть до того, как мама вернется», – подумал Карлини, наблюдая за тем, как Каури пытается разжечь огонь в камине.
– Ты сначала дрова немного подсуши, – сказал он.
– Я пытаюсь, – от дров исходил слабый пар, однако у мальчика не получалось высушивать их досуха.
