Buch lesen: «Песни Серебряных Струн. Песнь первая: «Мечта и воля». Часть вторая»
Глава 1
Продолжение книги "Песни Серебряных Струн. Песнь первая: "Мечта и воля". Часть первая". Начало ищите среди книг писательницы Елизаветы Лаггар.
В дверь барабанили так, что продолжать спать казалось невозможным даже при всём желании. Однако, Даанель Тэрен, едва разлепив припухшие ото сна веки, еще несколько минут неподвижно лежал в кровати, слушая эту ритмичную дробь, и даже лениво сочиняя под неё какой-то мотив.
– Даанель Тэрен, чтоб тебя фаоны1 ловили! – раздался, наконец, из-за двери сердитый голос Наэриса. – Просыпайся сейчас же!
– Уже… – просипел в ответ Даан, медленно усаживаясь на кровати. Сколько же он проспал? Весь день и ночь, или всего несколько часов?
Наэрис, тем временем, не переставал стучаться в его комнату. Вот ведь упрямый тип! Что ему нужно? Даан прошлепал босыми ногами по полу, и открыл, наконец, двери приятелю.
– Ба, да неужели! – сердито воскликнул полуэльф. – Ты изволил оторваться от кровати.
– А что случилось? – менестрель потёр глаз ладонью. – Пожар?
– Хуже! Ещё немного – и опоздаем к общему сбору. Сегодня выступаем в поход. Ты забыл, что ли?
– Так уже утро?! – спохватился Даан.
– Да! – рявкнул в ответ Наэрис, и всучил в руки ошарашенного открытием музыканта тарелку с едой. – Завтрак ты уже проспал, поэтому вот – лопай, что дают, одевайся скорее, хватай, что там собрал из вещей – и дай Создатель, чтобы ты их собрал, и не ныл потом всю дорогу, что чего-то там забыл – и стрелой на пристань. Быстрее шевелись! Я побежал за своей сумкой, когда вернусь – чтобы ты был готов. И не запирай дверь! Иначе ее придется вынести!
Последнее Наэрис кричал уже на бегу. Даан, мигом вспомнив своё вчерашнее утро и разговор с Госпожой Миррэтрис, едва успел улыбнуться. И заметался по комнате, словно ошпаренный, готовясь к выходу. Наскоро умылся, пригладил растрепанные волосы, даже не глядя на себя в зеркало, и торопливо натянул свой костюм и сапоги, иногда успевая откусить то кусок пирога, то сыр, то яблоко, которые нашлись на принесенной его приятелем тарелке. Надо будет поблагодарить Наэриса за такую заботу.
Однако, когда полуэльф снова показался у дверей комнаты Даана, благодарности принимать он явно не собирался.
– Готов? – рявкнул он с порога. – Быстрее!
Даан, не выпуская изо рта яблоко, схватил дорожную сумку, плащ, закинул на плечо чехол с мандолиной, нахлобучил берет с пером цапли, и кинулся вслед за спешащим по коридору Наэрисом.
– Живо! – подгонял полуэльф. – Если мы опоздаем к общему сбору, серьёзно влетит нам обоим!
Даан ничего не ответил, пыхтя, придерживая норовящее ускользнуть яблоко, и стараясь не отставать. Но когда они, пробежав через широкий двор цитадели, миновали ворота Тысячи Звёзд, что здесь назывались Морскими, и оказались на лестнице, ведущей вниз, к пристани, он не сдержал восхищенного возгласа. Яблоко тотчас же упало и исчезло из поля зрения, но менестреля это уже не волновало ни капли. Открывшиеся водные просторы, громада королевского моста, и – главное – корабль под синими парусами, сияющий в лучах рассветного солнца – вот, что теперь полностью поглощало его внимание.
Стража, стоящая у ворот и на каждом из пролетов причальной лестницы, пропускала их с Наэрисом, легко салютуя, и Даан вмиг почувствовал себя значимой фигурой – словно он был настоящим героем баллад или легенд.
Внизу, у самого причала, было достаточно людно. Здесь собрались и участники команды похода и те, кому должно их провожать. Процессия провожающих оказалась не так уж велика, но состояла из таких высокопоставленных лиц, что Даан невольно натянул берет поглубже на голову, чтобы его кудрявый беспорядок не смутил важных персон. Наэрис хмыкнул, заметив это, и легонько пихнул Даана локтём. Оба они, как по команде, раскланялись перед императорскими советниками и министрами, и Даан, скрипя зубами от досады, вынужден был при этом обнажить растрепанную голову.
Выполнив церемониальные приветствия, приятели поторопились отойти в сторону, где собрались остальные члены их группы, за исключением самой Госпожи Миррэтрис, ожидая команды подняться на борт. Вот Селен – как всегда равнодушный и безучастный, стоит по стойке «смирно», закутавшись в глухой темно-синий дорожный плащ; вот Айлин, кажется, недовольная присутствием Даана, о чем-то толкует с Наэрисом; вот воинственная Ярра в лёгком кожаном доспехе норхтаров, уверенно сжимающая рукоять короткого меча.
Даан, сгорая от нетерпения и любопытства, завертел головой, пытаясь рассмотреть корабль, на котором им предстояло отправиться в путь.
Корабль казался невероятным. Отсюда, с пристани, его было видно особенно хорошо, чтобы оценить всё великолепие. Огромный – куда больше тех, на которых хоть раз доводилось побывать Даану, горделивый, с тремя мачтами и высокими надстройками. Корпус корабля, окрашенный в глубокий синий цвет, легко мерцал, отражаясь в водной глади – не иначе его обшивка была какой-то особенной, неведомой простым людям. Вероятнее всего, благодаря ей, вода никак не могла просочиться в трюм. Даану очень хотелось прикоснуться к этому сверкающему боку, но с пристани дотянуться до него было совершенно нереально. Оставив эту мысль до более удачного времени, Даан принялся разглядывать мачты и паруса. Большинство из них оставались ещё спущенными, но все, как один, были синими с золотистой каймой. На флагах красовался уже хорошо знакомый менестрелю символ пяти элементов магии, заключенных в круг – знак Архадов. Нос корабля украшало позолоченное резное изваяние ворона, распустившего когти. Даан изнемогал от нетерпения поскорее оказаться на борту, и рассмотреть все возможные внутренние устройства и убранства этого судна, до которых у него получится добраться.
Наконец, явилась Госпожа Миррэтрис в сопровождении государя-императора и всей коллегии Архадов, и Даан вмиг забыл о своем интересе к кораблю. Как же невероятно прекрасна Госпожа в её пурпурном походном наряде! Какой взгляд, какое властное спокойствие во всей её фигуре! Даан прижал руку к сердцу, всерьез готовый разразиться высокопарным славословием, как вдруг снова почувствовал быстрый и ощутимый тычок от Наэриса. Все собравшиеся склонились перед августейшей процессией, и увлеченный созерцанием великолепной Госпожи Даан едва не опоздал соблюсти придворный этикет.
– Благословляю вас в дорогу, – раздался в торжественной тишине голос императора. – Пусть «Сапфировый Ворон» будет быстрым, а путь спокойным. Я жду, что все трения сторон будут улажены в самый короткий срок.
– Будьте спокойны, Ваше Величество, – ровно ответила Госпожа Миррэтрис. – И ожидайте хороших новостей.
– Вся команда «Сапфирового Ворона» и все сопровождающие лица в ответе за мою сестру, – продолжал церемониальную речь император, – При любых обстоятельствах Её Высочество должна оставаться невредима. И вы все отвечаете за это головой. Судьба каждого, судьба государства зависит от ваших действий! В добрый же путь.
***
Даанель Тэрен плохо помнил, как именно он оказался на борту «Сапфирового Ворона». Напутственная речь императора эледов не выходила у него из головы. Мог ли он мечтать быть в такой близости к Госпоже Миррэтрис, чтобы стать ответственным за её жизнь? И действительно ли её жизни что-то угрожает?..
– Давай-ка, проходи, – Наэрис подтолкнул менестреля к дверям каюты, – а то выглядишь так, словно задумался.
– Вспоминаю слова Его Величества, – пояснил Даан, машинально шагая за порог.
– Это его обычная речь, – отмахнулся полуэльф. – Мы слышим это перед каждым походом – от него, или кого-нибудь из волшебников, кто возглавляет шествие провожающих. Уж если кто кого и будет защищать, то скорее Госпожа нас, а не наоборот. Ты лучше располагайся, пока общее собрание в кают-компании не началось.
Даан, наконец, осмотрелся по сторонам, и его интерес к «Сапфировому Ворону» разгорелся с новой силой. Места в каюте было не так много, но пространство заполнялось только самым необходимым для приятного путешествия самого взыскательного пассажира. Музыкант причислял себя к тако- вым лишь частично – на других кораблях, бывало, он довольствовался и куда меньшими удобствами. А здесь было вполне уютно. Сдержано украшенные стены, под потолком – люминарисовый светильник в плотных колбах, закрытых узорчатыми ставенками в светлое время дня. В стене, противоположной входу, имелось небольшое окно с тёмной гардиной, а под ним – полукруглый письменный стол с ещё двумя светильниками – определенно, для работы в поздние часы. Под столом, с придвинутой к нему скамьёй с бархатным сиденьем, виднелся дополнительный сундук для клади. Основной багаж предполагалось хранить в шкафу, что располагался у самого входа. Узкий, но высокий – до самого потолка – шкаф был рассчитан на вещи двоих путешественников. На дверцах шкафа красовалось инкрустированное изображение синего ворона. Две кровати, одна над другой, были закреплены на стене напротив шкафа. У каждой из кроватей имелся плотный полог, позволяющий отдыхающему путнику отгородить немного личного пространства даже в двухместной каюте.
Даан удовлетворённо кивал, рассматривая убранство. И, наконец-то сняв с плеча дорожную сумку и чехол с мандолиной, положил их на нижнюю кровать.
– Эй, – возмутился Наэрис, до этого момента раскладывающий что-то в шкафу, – мы еще не договорились кто где спит!
– Я буду снизу! – решительно заявил Даан.
– Ха, – на лице полуэльфа появилась кривая ухмылка. – Я так гляжу, Госпожа Миррэтрис быстро тебя воспитала!
– А, иди ты… наверх, – менестрель, не желая обсуждать Госпожу в таком ключе, похлопал рукой по верхней кровати.
– Может и пойду, – фыркнул Наэрис. – Но должен предупредить – у меня морская болезнь. Так, между прочим…
– Шельмец! Так вот, значит, какой козырь ты придерживал? Ладно. Твоя взяла, – Даан нехотя убрал с нижней кровати сумку и мандолину. – Спи внизу. Не нужна мне над головой такая угроза.
– Вот и договорились! – хохотнул Наэрис, протягивая музыканту руку в знак согласия.
Даан пожал её, и шутливо нахмурился:
– Какого дьявола, скажи на милость, нас с тобой, вообще, поселили вместе?
– А с кем бы ты хотел быть в одной каюте? Ой, только сразу исключим сильных мира сего, господ и небожителей.
– Тогда всё равно, – нехотя согласился Даан.
– Ну вот тебе и ответ, – кивнул полуэльф. – Не с девицами же тебя селить, правда? Не оценят. Ярра-то, может, и ладно, а вот Айлин бы, наверное, устроила бурную сцену протеста.
– Не любит она меня, – нарочито-печально вздохнул менестрель.
– Ещё бы, – хихикнул Наэрис, – ты же безответственный.
– Это я-то?
– Ты. И нечего делать такой возмущенный вид, какой бывает у Селена, если прервать его дневные молитвы. Кстати сказать, до этого дня, если мы ходили морем, я всегда попадал с ним в одну каюту. Вот он все время то молится, то читает священные тексты…
– Он, наверное, наизусть их все знает уже?
– Вполне может. И, думаю, он очень рад, что в этот раз ему одному досталась целая каюта, а меня приставили к тебе нянькой.
– Эй, не нужна мне нянька!
– Скажи это Госпоже Миррэтрис – если осмелишься, – подмигнул Наэрис. – Впрочем, ты же и всерьез можешь спросить у неё такое – я не удивлюсь. Вот поэтому, приятель, меня и приставили следить, чтобы ты не натворил какой-нибудь ерунды. И давай, по дружбе, ты постараешься держать голову на плечах? А то не хочется мне потерять свою.
– Постараюсь, – ответил Даан, хотя, будучи честным сам с собой, он понимал, что никак не может такого пообещать всерьёз.
– Ладно, – согласился полуэльф. – А теперь пойдём-ка в кают-компанию. Мы и так всё время являемся последними на все собрания. Тебе, может быть, и нравятся получать выговоры или что-то там похлеще, а вот я привык нести свою службу исправно!
– Так и быть, пощажу твое доброе имя, – шутя махнул рукой Даан. – Бежим куда мы там должны успеть.
Но это оказалось проще сказать, чем сделать. Когда приятели покинули каюту и, миновав неширокий коридор, вышли на палубу, оказалось, что «Сапфировый ворон» как раз проходил под мостом Тысячи Звезд, что соединял западную и восточную части столицы.
Один из разводных пролётов моста был поднят, пропуская корабль. Всё движение, что несмотря на ранний час, кипело на мосту, остановилось. Всадники, возничие, пассажиры карет – все они толпились у высоких перил моста, и глядели, как гордость столичного флота во всем своём блеске покидает гавань. Даан почувствовал себя невероятно важным из-за того, что именно он сейчас находится на этом роскошном корабле, а все оставшиеся на прозаичной суше ротозеи могут лишь наблюдать за ними и завидовать. Он так увлёкся этой мыслью, что Наэрису пришлось в который раз за это утро ткнуть его локтем в бок, напоминая, что им должно явиться в кают-компанию.
Короткий путь их проходил мимо камбуза, и доносящиеся оттуда ароматы вмиг напомнили Даану о том, каким скудным оказался его сегодняшний завтрак. Однако приятели не сбавили шага, а когда они, наконец, зашли в помещение кают-компании, менестрель разом позабыл свой голод.
Большие окна, синие бархатные занавеси с кистями, изысканная обшивка стен, гобелены – один из них точно живой, как те, что были в цитадели, диковинное оружие и красивые, непонятные приборы на полках и подставках, удобные диваны, резное золото мебели, круглый стол в окружении небольших кресел в центре зала. В глазах музыканта запестрило от такого разнооб- разия, и захотелось рассмотреть всё как можно подробнее – тем более, что из состава их команды в помещении находился разве что Селен Кристобаль. Он занял одно из кресел у стола, и читал толстую книгу в тёмном переплёте – не иначе как те самые священные писания. Селен на миг оторвался от книги, взглянул на вновь прибывших, и, поджав губы, вернулся к чтению.
– Вот мы и не последние, – Наэрис потёр руки, и налил себе вина из стоящего на небольшом столике у входа графина в маленький граненый кубок. – Располагайся! – последнее относилось к Даану. – Будешь? – он кивнул на вино.
– Буду, – подтвердил Даан. – Но не ты ли недавно говорил о том, что страдаешь от морской болезни? Не похоже, чтобы тебе было так уж плохо. Хозяйничаешь, толкаешься, вино пьёшь…
– Видишь ли, – начал полуэльф, наполняя второй кубок. – Мы же находимся на «Сапфировом Вороне». А это – я знаю, ты заметил – вовсе не какой-то там обычный корабль, на которых ходит в море простой люд. Это корабль, на котором путешествуют сами архады – если у них вдруг появляется такая необходимость. «Ворон» и идёт мягче, и почти не качается – даже при каботажном2 плавании. К тому же Айлин – добрейшая душа и чудесный медик. Она знает о моем недуге, и каждый раз перед плаванием готовит для меня чудодейственную микстуру. Пять глотков с утра – и целый день никаких неприятностей.
– Так ты, получается, обманул меня, – прищурился Даан. – Наболтал о своих страданиях, чтобы получить кровать поудобнее!
– Они все удобные! – развёл руками Наэрис. – Селен подтвердит.
– Не буду, – сухо парировал храмовник. – А с вином подождите начальство.
– Подождем, – пообещал полуэльф. – Мы без дам пить не собираемся – дурной тон. Тебе самому налить, кстати?
Селен встретил это предложение суровым взглядом, но ни Наэрис, ни Даан не успели ответить на этот взгляд ничего остроумного – в кают-компании, наконец, появились дамы. Первой шла сама леди Миррэтрис, держа в руках свернутые морские карты, за ней – Айлин, несущая несколько книг, и последней – весьма довольная жизнью Ярра. Замыкал это шествие вестовой3, готовый выполнять любые поручения господ-офицеров.
Стоило её Высочеству появиться в помещении, и Селен, и Наэрис, и трепещущий от восхищения Даан как по команде поднялись с занятых ими мест, и поклонились вошедшей.
Госпожа Миррэтрис коротко кивнула им, и указала всем на стол, призывая к собранию.
– Устраивайтесь, – скомандовала она, разворачивая посреди стола принесенную карту.
Когда все участники начавшегося похода разместились за столом, волшебница провела рукой над картой, и море на ней заколыхалось, словно настоящее. На волнах показался маленький кораблик под синими парусами – словно во много раз уменьшенная копия «Сапфирового Ворона». А от той точки, где он находился, побежала вперед прерывистая сверкающая линия, обозначающая путь, что предстояло проделать кораблю.
– Итак, мы идем стандартным ветром по Мерессе. К завтрашнему полудню «Ворон» выйдет в открытое море. Я создам благоприятную погоду, и на полном ветре мы пойдем по Садарии каботажем до самого Танталлирского порта. Остановок до Танталлира не предвидится. Дорога морем займет десять дней.
– Десять да один, – не удержался Даан. – Простая арифметика!
Все собравшиеся, кроме Госпожи Миррэтрис, посмотрели на Даана. Музыкант немного осёкся, а волшебница, как ни в чем не бывало, продолжила пояснения:
– По прибытию в Танталлир мы возьмём лошадей, чтобы продолжить путь уже по суше. Оставим большую часть багажа на «Вороне», дожидаться нашего возвращения. Вот что нужно учесть. В этой части государства погода мягкая и осень не отличается от лета. Так что тёплые вещи останутся здесь. Раньше полпути обратно в столицу они едва ли пригодятся нам. Много провианта брать с собой тоже не имеет смысла. К вечеру того же дня, что мы выйдем верхом из портового города, мы прибудем на место назначения, в Палессу. Если понадобится, мы сможем сделать остановку в одном из селений по пути. Потому советую всем хорошенько подумать, что вы возьмёте с собой. Сменную одежду, плащи, оружие и боеприпасы, необходимые книги, ингредиенты и зелья. Помимо денег, выделенных на общие траты, каждый из вас по прибытию в Танталлир получит определенную сумму на личные расходы. Распоряжайтесь ею с умом.
Госпожа Миррэтрис сделала многозначительную паузу. Наэрис хмыкнул. Ярра усмехнулась. Селен не шелохнулся. Айлин же посмотрела на Даана так, словно хотела продолжить фразу волшебницы словами «Если он у вас имеется». Даан возмущенно поднял брови:
– А что со мной не так?
– Никто не говорил о тебе, – заметила леди Миррэтрис.
– Никто, – признал Даан. – Но все так поглядели, что тут и слова не нужны!
– Тогда, вероятно, тебе следует еще внимательнее прислушаться к моей рекомендации. Разрешаю истолковать её как приказ. На данный момент это всё, что я хотела рассказать вам о первичных деталях нашего путешествия, – волшебница вновь обратилась ко всем присутствующим. – Если вдруг появятся какие-то определенные указания к одному из вас – я дам знать. Кому интересно наблюдать за тем, как движется наш корабль и где находится относительно берега, здесь, в кают-компании, есть зачарованный гобелен. Он отражает все перемещения «Сапфирового Ворона», – Госпожа Миррэтрис указала рукой на одну из стен. – а сейчас, когда мы решили все вопросы на этот час, я полагаю, пришло время доброго завтрака.
Она посмотрела на вестового, тот низко склонился, и скрылся за дверью офицерской комнаты.
***
Даан должен был признать себе, что вот такая трапеза в походе проходила в куда более непринужденной обстановке, чем любая из тех, что бывали в цитадели. Субординацию по негласному разрешению, можно было соблюдать не так строго, как в обществе всей коллегии архадов или послов из императорского дворца. Все присутствующие обращались к Госпоже Миррэтрис уважительно, но гораздо свободнее, чем обычно. И она воспринимала это так спокойно и благожелательно, что Даан ярко почувствовал противоречивую смесь из радости и ревности. То, как непринужденно шла беседа за столом, не могло не воодушевлять его. Но то, что всем разрешено вот так запросто разговаривать с Госпожой, как и ему, заставляло его негодовать. Но Даан искренне улыбался этим мыслям, находя оба проявления кипящих в душе эмоций крайне приятными. Он так увлёкся сочностью этих чувств, что даже позабыл поинтересоваться, не нужно ли было ему исполнять что-то из музыки во время завтрака. Но, справедливо рассудив, что при такой необходимости ему бы наверняка приказали музицировать, оставил все сомнения на этот счет.
После трапезы Госпожа тотчас же покинула кают-компанию, и отправилась на мостик – переговорить с капитаном «Ворона». Даан успел лишь полной грудью вдохнуть запах её духов, и с тоской поглядеть вслед. Селен вернулся к прерванному чтению. Чтением занялась и Айлин, примостившись с одной из принесенных ею книг на мягком диване у большого витражного окна. Ярра и Наэрис толковали о чем-то, попивая вино. Музыкант лишь на несколько мгновений задумался о том, что же надлежит делать ему самому, и с огромным удовольствием принялся вновь осматривать убранство корабля. На это он потратил добрый час времени. Рассмотрел все украшения в кают-компании и даже полистал несколько найденных там книг. Изучил тот са- мый зачарованный гобелен, наблюдая за тем, как движется по тканой водной глади миниатюрка их корабля, и находя это движение чересчур медленным. Долго и завороженно крутил чудо из чудес – крупную геораму4 в золотистой подставке. Этот дивный шар с нанесенными на него континентами, морями, океанами, горами и озерами, так увлек его, что Даан оставил чудес- ный глобус только когда Айлин громко и гневно попросила его прекратить играть навигационным прибором.
Не желая спорить о несущественном, музыкант отправился осматривать остальные помещения на «Сапфировом Вороне». Ведь здесь было чему подивиться! Даан заглянул во все возможные уголки, за все незапертые двери. Нашел вторую библиотеку и маленькую лабораторию, крошечную комнату с ванной – вот уж и правда роскошь! – и все уборные; посетил камбуз, залез в трюм, в оружейную, в кубрик – посмотреть, как живут рядовые матросы. И с огромным удовольствием он отмечал себе, что практически все встречали его почтительными фразами, обращаясь к нему «ваша милость», и столь же почтительно просили его покинуть помещение, где ему находиться не следовало бы. Музыканту это очень нравилось. Именно такого обращения достойна его фигура! И, едва не надуваясь от собственной важности, Даан поинтересовался у одного из матросов, что выглядел помоложе:
– А скажи-ка, любезный, хорошо ли тутслужится?
– Лучшего места службы не представить, ваша милость, – отрапортовал матрос, бодро козырнув.
– Да можешь отвечать по-простому, не по уставу, – разрешил Даан.
– «Сапфировый Ворон» – лучший корабль императорского флота. Да что там… во всем мире другого такого теперь не найти! С тех пор, как милостивые волшебники-архады… Эх, сударь! – матрос словно боялся сболтнуть чего-то лишнего, но, видно, гордость от нахождения здесь распирала его не меньше, чем его собеседника. – Служить на этом судне – великая честь и невообразимая удача! В навигацкой школе, в шкиперской – да в любой морской казарме – каждый с малолетства по головам идти готов, лишь бы попасть сюда. Скорость, манёвры, условия, какие и на суше не снятся. И волшебство, сударь, настоящее. О таком другие только в сказках слушают, а тут мы его своими глазами видим. Служим ему, а оно нам. Это, сударь, чудо, какое не каждому в жизни встретить дано.
– Волшебство служит вам? – удивился Даан.
И матрос, рассудив, что превысил своими речами все допустимые вольности, поспешил ретироваться:
– Главное – мы ему служим, ваша милость! Разрешите идти! Даан не стал его удерживать, тем более, что и самому ему теперь было над чем поразмыслить, да и на верхней палубе еще оставались неизведанные уголки, и за бортом оказалось достаточно занятного! Корабль проходил по довольно узкому участку реки, и сейчас можно было разглядывать выстроенные по высоким берегам дома городков, деревень и поселений. Лодки и рыболовецкие судна, что встречались на водном пути, загодя спешили убраться с дороги, а люди, что сидели в лодках, провожали «Сапфирового Ворона» в уже привычном Даану восторженном изумлении. Вставали с мест, указывали друг другу на корабль, снимали шапки, кланялись… Музыкант несколько раз не преминул махнуть рукой «простым смертным».
Так, изучая палубы и мелочи обстановки, обдумывая всё недавно увиденное и услышанное, он едва не пропустил час обеда. А, встретившись со своей Госпожой Миррэтрис у входа в кают-компанию, музыкант понял, что скрыть свое опоздание у него уже никак не получится. Но, пока он, вооружившись лучезарной улыбкой, решал, насколько смертельной для него может оказаться ремарка о том, что и сама госпожа еще не пожаловала в обеденный зал, а значит, Даан не самым последним прибыл к обеду, волшебница вдруг обратилась к нему:
– Ты снова без музыкальных инструментов, надо же. А я полагала, что как только тебе будет вновь позволено музицировать, ничто больше не разлучит тебя с твоей мандолиной.
– Ничто, кроме приказа моей Госпожи! – поспешил подлеститься Даан, но заметив, что это не вызывает у неё должной благосклонности, добавил. – Я сию минуту готов бежать за мандолиной и играть хоть весь вечер!
– Насчет всего вечера – поглядим, – отозвалась волшебница. – А сейчас тебе лучше поторопиться с музыкой. Все уже собрались за столом.
Даан с невыразимым удовольствием повиновался. И на обеде, и позже – весь остаток дня до самого вечера, музыкант провел с мандолиной в руках. А когда он, сидя на ступенях, ведущих на полуют, перебирал мелодично звенящие струны, и глядел на лениво склонившееся к берегам закатное солнце, Госпожа Миррэтрис вышла из своей каюты. Волшебница легко взмахнула руками, и в тот же миг словно сами собой раскрылись и засияли все светильники на палубах, на бортах, ограждениях, ярко освещая весь корабль. Для нее это казалось чем-то бытовым и обыкновенным, но у менестреля перехватило дух от этого, казалось бы, простого и небрежного движения. Словно он никогда прежде не видел магии.
Видел, и не раз. Но прежде никогда магия не вызывала в его сердце такого отклика. Настоящего отзвука, почти осязаемого.
***
К полудню следующего дня «Сапфировый Ворон», наконец, покинул устье Мерессы, и вышел в открытое море. За ночь погода испортилась. Беспросветно серое небо хмурилось, море заметно волновалось, а порывистый ветер нельзя было назвать попутным.
Команда корабля, однако, была на своих местах, активно готовясь держать курс на полном ходу. Даан, вслед за Наэрисом, вышел на ют, где уже собралась вся их компания, и поёжился. Сырой воздух забирался за шиворот, а от дождя, что начал накрапывать, похоже, смог бы защитить только плащ. Но плаща музыкант набрасывать не стал, взяв пример с Наэриса. Полуэльф, еще в каюте усмехнувшийся непогоде за окном, махнул на это рукой:
– Да не понадобится плащ. Вот увидишь.
Даан, одергивая рукава, пробурчал присказку о том, что нельзя верить эльфийской крови, однако лучник, с ухмылкой пихнув приятеля в бок, обратил его внимание наверх, на полуют5.
Там стояла Госпожа Миррэтрис. Взор её был устремлён ввысь, в самое небо, сквозь мачты, паруса и тросы. Волшебница развернула ладони, развела руки в стороны, словно приглашая воздух в свои объятия.
– Готовность! – громогласно возвестил капитан «Ворона». – Всем быть на местах!
– Сейчас начнется, – прошептал Наэрис, – смотри!
Но Даану не нужно было напоминать – он и так не спускал взгляда со своей Госпожи. Волшебницу охватило яркое сияние, вмиг отозвавшееся во всем теле Даана трепетом, а когда она соединила объятые светом ладони, у музыканта перехватило дух. На несколько мгновений сверкающая фигура поднялась и воспарила в воздухе, вызывая благоговейный ропот среди собравшихся на палубе моряков. Волшебница вскинула руки вверх, к небу, и оно тут же начало проясняться. Стремительно, из самой выси прямо над кораблем, расползлись, растворились облака и тучи, исчез влажный туман и мелкий, назойливый дождь, а солнце, яркое в полуденный час, засверкало в очистившихся небесах. Матросы засуетились, засновали по палубе, разворачивая паруса. Госпожа Миррэтрис уверенным движением рук направила подчинившийся ей ветер вперед, широкие синие полотнища с золотой символикой гармонии магических элементов наполнились, раздулись, словно сами набрались волшебства, и «Сапфировый Ворон» начал набирать невиданную скорость, разрезая морскую гладь будто выпущенная из тугого лука стрела.
На палубе раздался гром оваций и восхищенных возгласов.
– Идём полным ветром! – громогласно возвестил капитан. – Слава Её Высочеству и благой Магии!
Ноги Госпожи Миррэтрис вновь коснулись палубы, сияние, окружающее волшебницу, мерцая, угасло, и она, с удовлетворенной улыбкой окинула взглядом закипевшую жизнь на корабле. Сердце Даана продолжило неистово колотиться. Он сам удивлялся тому, как сильно всё его существо откликается на магию его Госпожи. Сейчас, после того их единственного незабвенного поцелуя, куда сильнее, чем прежде. Музыкант приложил руку к груди, ощущая ладонью гулкие удары.
– Жду всех в кают-компании, – напомнила волшебница, спустившись к подчиненным, и все поспешили выполнить указание, кроме Даана, всё так же прислушивающегося к своим ощущениям.
– А ты ждёшь моего отдельного приглашения? – поинтересовалась Госпожа Миррэтрис, поравнявшись с менестрелем.
– Я?..– спохватился Даан. – О, Боги, моя Госпожа, я был бы счастливее счастливых, получив подобное приглашение!
Волшебница усмехнулась. Даан не замедлил продолжить:
– Это волшебство, эта власть над погодой… поистине великолепно! Просто ошеломительно!
– Ты полагаешь? – госпожа Миррэтрис неожиданно лукаво улыбнулась. – Управлять погодой, откровенно говоря, можно было и без подобного красочного представления. Но моряки известны не только своей склонностью к суевериям, но и тягой к подобного рода диковинным зрелищам. Хотя, пожалуй, это можно отнести ко всем людям в целом.
– Так вы настолько живописно оформили этот… ритуал чтобы покрасоваться? – уточнил Даан, чувствуя, как довольная улыбка растягивает его губы.
– Можешь назвать это и так, если хочешь, – разрешила Госпожа Миррэтрис. – Но я бы назвала это «удержать мораль личного состава на высоком уровне». На тебя ведь это представление тоже впечатление произвело.
– О, ещё какое, моя Госпожа!
– Прекрасно, – волшебница развернулась, и направилась в кают-компанию. – А теперь считай, что я персонально пригласила тебя в офицерскую каюту.
– Повинуюсь, моя Госпожа! – отозвался Даан, шагая за ней следом, и едва сдерживаясь, чтобы не заплясать от радости. Мало того, что его Госпожа так или иначе лично и персонально пригласила его проследовать в кают-компанию, так еще и он выяснил, что она тоже бывает не прочь покрасоваться перед толпой. Совсем как он! А находить сходные черты у себя и своей возлюбленной волшебницы Даану безумно нравилось.
***
Маленький кораблик, копирующий путь «Сапфирового Ворона» двигался теперь по тканому морю зачарованного гобелена, висящего в кают-компании, в десятки раз быстрее. Даан едва не пропустил тот момент, когда «Ворон» летел по волнам мимо высоких каменистых берегов Садарийских островов. Музыканту пришлось прильнуть к окну, чтобы поглядеть на скалистую гряду Садарии, и вспомнить те дни, которые он провел на этих островах. Угрюмые, строгие и чопорные – такие слова приходили в его голову, лишь только он вспоминал садарийские замки. Но и там сыскались ценители изысканных песен отверженного киннарца.
