Buch lesen: «История магии. Обряды, ритуалы и таинства»

Охраняется Законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В ряде моих научных заметок, да и вообще при любом удобном случае, я всегда отмечал, что «История Магии» пера Альфонса Луи Констана, написанная, как и большинство его работ, под псевдонимом Элифас Леви, – это самое захватывающее, самое увлекательное и блестящее из всех исследований на эту тему. Еще в 1896 году я указывал, что это восхитительное философское обозрение (несмотря на некоторые исторические неточности) и что в оккультной литературе нет ни одного произведения, достойного стоять рядом с ним. Более того, во всей франкоязычной литературе не существует столь всеохватывающего и подробного исследования, и до сих пор приходилось полагаться лишь на переведенную с немецкого историю магии Йозефа Эннермозера, где все явления, относящиеся к этой области, объяснялись через феномен животного магнетизма. Существует и ряд других иноязычных текстов, но ни один из них не несет такого мощного заряда.

В данном предисловии я попытаюсь описать сначала личные воззрения Элифаса Леви на предмет исследования, затем познакомлю читателя с его первоначальными взглядами на природу и ценности Трансцендентальной магии и, наконец, с итоговыми представлениями автора о так называемой практической стороне магии, какими они приводятся в его собственной книге. Таким образом, мы поймем причину его критических догматов, которые мне кажутся вполне надежными, потому что, несмотря на все ошибки, Элифас Леви обладал несравненно большим знанием, нежели кто-либо еще с тех пор и до наших дней, хотя мы знаем еще много пытавшихся разрабатывать ту же область исследований, специализируясь на той или иной из ее многочисленных сфер, превосходно описанных автором.

Альфонс Луи Констан родился в Париже в 1810 году в семье бедного башмачника. Ребенок развивался очень быстро, подавая большие надежды. На него обратил внимание приходский священник, и в результате мальчика взяли на бесплатное обучение при церкви Сен-Сюльпи, очевидно, для того, чтобы сделать из него церковнослужителя. Там, видимо, наставники отметили в нем соответствующие месту и эпохе способности, поскольку юношу вскоре произвели в дьяконы. Однако, судя по всему, его воззрения на богословские вопросы отличались оригинальностью, поскольку далее продвижение молодого человека по карьерной лестнице остановилось, затем последовало несколько проверок, свидетельствующих о недовольстве церковного начальства и закончившихся исключением Альфонса из семинарии. По крайней мере, так гласит официальная версия, хотя существует и альтернативная, согласно которой он сам отказался от карьеры священнослужителя из-за внутренних сомнений.

После этого Констан какое-то время жил, кажется, преподаванием и потихоньку пробовал себя в литературе. До нас дошли многие из этих ранних работ, но их литературная ценность сильно преувеличена книгопродавцами. На страницах самой этой книги приводится рассказ о совместных приключениях автора с Альфонсом Эскиросом, связанных с проповедями прорицателя Ганно, – они представляют собой интересный фрагмент биографии Элифаса Леви, так пусть же говорят сами за себя. В тот период возраст автора приближался к тридцати годам. Мне не удалось установить точно, когда он женился на шестнадцатилетней мадемуазель Ноэми, впоследствии ставшей более-менее заметным скульптором, известно лишь, что это была «свадьба уходом», без согласия родителей, в итоге жена покинула Констана. По слухам, она даже добилась впоследствии признания их брака недействительным – не на обычных основаниях, поскольку в браке она успела родить двоих детей, умерших в самом начале жизни, если не вообще во младенчестве, а на том основании, что она была несовершеннолетней, в то время как муж был связан необратимыми обетами. Однако следует заметить, что Сен-Сюльпи – это семинария для белого духовенства, и от семинаристов там не требовали обета целомудрия, хотя правила Римско-католической церкви и запрещают священникам вступать в брак.

В 1851 году Альфонс Луи Констан написал большую книгу в энциклопедическую серию аббата Миня, озаглавив ее Dictionnaire de Litй rature Chrй tienne – «Словарь христианской литературы». В этой книге сам автор представлен как «ancien professeur аu petit Sй minarie de Paris»¹, и следует предположить, что издатель не был осведомлен о его прошлом. Эта книга более значима в свете последующих трудов Констана, чем сама по себе. Ее ценность как критической или научной работы крайне мала, как и подавляющей части остальных книг той энциклопедической серии, – словарные статьи книги несоразмерны и раздроблены; и все же читается книга с большим интересом и отражает очень любопытные воззрения автора. Понятно, что требования формата заставляли его жестко придерживаться ортодоксальных положений, и в целом книга получилась такой же узкой и такой же несвободной, как и опусы бесконечного множества других авторов, подвизавшихся на той же теме как до, так и после Констана. Мятущееся сердце семинариста из Сен-Сюльпи либо снова оказалось на стороне ортодоксального католичества, либо с успехом сумело притвориться таковым на время написания книги. Однако уже четыре года спустя на смену церковнику, вещавшему со страниц «Энциклопедии» Миня, явился маг. В 1855 году вышла «Доктрина Трансцендентальной Магии», в 1856 году – «Учение и ритуал Высшей Магии», и с тех пор Альфонса Луи Констана, получившего европейскую известность под псевдонимом Элифас Леви, знали исключительно как адепта оккультных наук. Именно в этих работах ярче всего видны как его воззрения на упомянутые науки, так и личная компетенция автора в обсуждаемых вопросах. Несколько более поздних работ, одна за другой вышедших из-под его пера, очень любопытно сравнить с «Доктриной» и «Учением и ритуалом Высшей Магии», поскольку в них опять проявляются покорность церкви и честные попытки вернуться к ортодоксальным взглядам. Однако, несмотря на это, как в узком, так и в широком кругу Элифас Леви продолжал считаться учителем оккультных наук, и в первую очередь их основы, каббалистики. Очевидно, именно этим он зарабатывал на жизнь. Элифас Леви находился в Париже во время осады, которая привела Франко-прусскую войну к ужасному концу, и умер в 1875 году с соблюдением всех прощальных католических обрядов. После него остался полный шкаф рукописей, часть из которых была опубликована, а часть – так и дожидается до сих пор своего редактора.

Перейдем к главной теме нашего предисловия. В «Учении и ритуале Высшей Магии» Элифаса Леви сказано следующее: 1) Магия существует, она чрезвычайно мощна, и ее возможности превышают все чудесные свойства, приписываемые ей молвой; 2) это роковая наука добра и зла, представляющая собой важную тайну; 3) она наделяет человека сверхчеловеческой силой; 4) это традиционная наука о тайнах Природы, переданных нам магами; 5) магическое посвящение дает власть над душами и искусство править желаниями; 6) из этой науки естественным образом происходит одна истинная, непогрешимая и всецело католическая религия, существовавшая в мире всегда, но в виде неприемлемом для большинства; 7) именно поэтому появилась на свет и экзотерическая религия, изложенная на языке басен и бабушкиных сказок, поскольку лишь они доступны профанам; со временем эта религия претерпела различные изменения, и мы сейчас знаем ее как римское католичество; 8) символика этой религии несет в себе истину, и для толпы ее можно именовать истиной, как таковой, но посвященные так считать не должны; 9) истинное знание несет в себе лишь Магия.

Все вышеперечисленное – положения теоретической, философской, доктринальной части, это догмы «абсолютной науки». Далее следует практическая часть, посвященная овладению силой естественного происхождения, но далеко превосходящей все обычные силы природы. Все действия по использованию этой силы включены в «Гримуар», Волшебную книгу магии, и представляют собой церемонии вызывания сущностей – духов стихий – с помощью пентаклей, талисманов и прочих магических принадлежностей; духов, предположительно принадлежащих к планетной сфере; теней или душ умерших при некромантии. Ничего противозаконного в таких действиях нет, и их результаты не подлежат сомнению, но они принадлежат к сфере черной магии – области обмана и кошмаров, хотя и позволяющей добиться феноменальных результатов. Сам же Элифас Леви посвятил себя пути светлого мага.

В целом «Гримуар» Трансцендентальной магии, по словам Элифаса Леви, практически не отличается от «Ключа Соломона» и его аналогов, за исключением частей, вырезанных или добавленных автором из своих соображений. Он считал себя вправе делать это на основании собственных утверждений, о том, что 1) он открыл «тайну всемогущества человека, ключ ко всей символике, первую и окончательную доктрину»; 2) он является алхимиком и магом и раскрывает обществу ту же тайну, что и Раймунд Луллий, Николя Фламель и, возможно, Генрих Кунрат, творившие чистое золото и не унесшие секрета с собой в могилу; 3) и, наконец, «в эпоху, когда святыни заброшены и обращены в руины, поскольку ключ от них выброшен, я счел своим долгом подобрать этот ключ и предлагаю его любому, кто способен его принять. Этот человек станет целителем народов и освободителем мира».

Необходимо добавить, что эти утверждения базируются не только на теории и практике обрядов вызывания духов. Нет никаких сомнения, что для самого Элифаса Леви его тайная доктрина оккультной науки заключается в предположении о наличии универсальной среды, названной им Астральным Светом. Французский автор сам признается, что его «астральный свет» – это то же самое, что «одилическая сила» барона Райхенбаха, но при этом пускается в дальнейшие рассуждения, приводящие в итоге к следующему: 1) это универсальная всеобщая среда, в которой передаются все вибрации движений и образы форм, – ее можно назвать Воображением Природы; 2) именно это создал Господь, сказав «Да будет свет!»; 3) это великая среда передачи оккультных сил, но сама по себе эта среда слепа, и ее можно использовать как для добра, так и для зла; 4) это природа электричества и молний; 5) «четыре невесомых флюида» являются частными проявлениями этой единой силы, которая «неотделима от Первоматерии» и придает последней способность двигаться; 6) она может быть и светом, и теплом, и электричеством, и магнитным полем; 7) очевидно, эта сила имеет два режима, стремящиеся к равновесию, и точка этого равновесия и является точкой Великой Работы; 8) «В бесконечности ее суть – эфир, в звездах и планетах – астрал, в металлах – металл или ртуть, в растениях – овощ, в животных – жизнь, в людях – магнетизм и личность»; 9) из животных она извлекается путем поглощения, а из людей – путем генерации; 10) в Магии это – волшебное зеркало, вместилище всех отражений. Наблюдатель видит в нем видения, прорицатель – пророчества, а маг вызывает с его помощью духов; 11) будучи зафиксированным вокруг некоего центра, Астральный Свет становится Философским Камнем алхимиков, искусственным фосфором, вместилищем теплорода; 12) будучи сконденсированным с помощью огня в треножнике, он превращается в масло, которое является Универсальным Лекарством. Это масло можно хранить только в стеклянной, не проводящей токи посуде.

Здесь тоже все ясно, и я привел данное описание только потому, что Астральный Свет – это, как я уже оговаривался, спекуляция; лично я, например, понятия не имею, существует ли этот флюид на самом деле, и если да, то обладает ли он описанными выше свойствами. Да мне и нужды нет это знать – достаточно того, что Элифас Леви однозначно изложил все свои воззрения на данный счет.

Теперь перейдем к «Истории Магии», хотя я и приводил уже выше некоторые моменты из этой книги. В «Истории Магии» магия все еще называется наукой древних магов; все еще описывается как точная и абсолютная наука о Природе и ее законах, поскольку является наукой равновесия. Ее тайна, тайна оккультной науки – это тайна всемогущества Бога. В нее входит все, что есть известного наверняка в философии, все, что есть вечного и незыблемого в религии. Это искусство жрецов и искусство царей. Ее доктрина заключена в каббалистике, и происходит она, очевидно, из первобытного зороастрийского учения, хранителем которого, кажется, являлся Авраам. Совершенства эта доктрина достигла в Египте. Затем, если проследить религиозное движение учения, то оно было таково: из Египта – к Моисею, от Моисея – к Соломону, через посредничество тайных иудейских хранителей традиции; из Иерусалимского храма – к святому Петру в Рим, хотя и непонятно, каким образом. Все сказанное ранее при этом остается в силе, в частности то, что в Риме каббалистические ключи были утеряны. На каком именно этапе это произошло – остается только гадать; с точки зрения самого Элифаса Леви, это произошло, возможно, при Дионисии, возможно, при Синезии, но мне лично так не кажется, так что вопрос остается открытым.

С первого взгляда и по букве своей эти положения ничем принципиальным не отличаются от предыдущих, но ясно, что по внутреннему духу между ними лежит заметная разница. Достаточно только сравнить эти два текста, что любой может сделать самостоятельно. Что же случилось в «Истории Магии» с практической стороной, которая, под слоями декоративной философии и прочих украшений – то золотых, то поддельных – и являлась сутью, истиной, увенчивавшей предыдущую книгу? Прочтите сами, и вы проверите правоту моих слов, я же скажу так: о каких бы практических моментах ни шла речь, будь то искусство вызывания духов или старинные примеры одержания бесами, колдовство или некромантия, будь то современные феномены, такие как проявление рисунков, столоверчение или другие элементы спиритизма, известные автору в тот период, – все они почему-то подпадают под незаслуженное порицание. Не потому, что автор считает все это мошенничеством, нет – он не ставит под сомнение истинность самих фактов и смеется над теми, кто это делает. Причиной тому принадлежность этих фактов к миру иллюзий; практиковать их могут лишь адепты безумия и слуги зла. Приход христианства положил конец магическим процедурам, и они преданы анафеме. Именно с такой точкой зрения Леви и проводит читателя век за веком по истории магии, объясняя одни вещи скептически, другие – так, как, должно быть, объяснял бы их сам Йозеф Эннермозер, но ни разу не объяснив ничего с позиций реального практика магии, который лично проводил восхитительные и ужасающие эксперименты, а теперь пришел сообщить об их реальности, как то делалось в «Учении и ритуале». Некромантия – наука мрака, спиритизм – бездна, в которой рождаются иллюзии, колдовство – богатое свидетельствами доказательство порочности человеческой натуры; все это не имеет ничего общего с каким то ни было дьявольским вмешательством из других миров. Лично я всем сердцем согласен с такой оценкой, хотя и не считаю незримый мир так уж сильно отделенным от мира вещественного, как то предполагает Элифас Леви. Но все же – а с магией-то что стало? Что случилось с наукой – ровесницей этого мира, с наукой – ключом ко всем чудесам, дарующей своим адептам почти всевластие? Ее автор сводит к следующему: а) к тому, что лежит, по его мнению, в области «симпатической физики чудес» по Месмеру, которого автор именует «великим, подобно Прометею», б) к общей теории галлюцинаций, вызываемых самовнушением либо, наоборот, вызывающих его, и в) к физическим действиям алхимического толка, которые все же признаются возможными при определенных обстоятельствах, описанных в рассуждениях с задействованием концепции Астрального Света. Я вынужден говорить об этом, к огромному собственному неудовольствию, потому что лично мне до сих пор так и непонятно, зачем надо было оставлять этот пункт.

Вряд ли стоит подробно останавливаться на том, что я совершенно не верю рассуждениям Леви по поводу искусства трансмутирования металлов или что, с моей точки зрения, все его аллегории не заслуживают внимания, по крайней мере по сравнению с реальной доктриной герметического мистицизма. Обладатель Ключей Магии, или Ключей Каббалы, выброшенных или утерянных церковью, говорит нам, что с приходом Христа «магическая ортодоксия переродилась в ортодоксию религии», что «отколоться могли только иллюминаты да колдуны», что «само имя Магии теперь может восприниматься только в недобром смысле», что «церковь в мудрости своей запрещает нам спрашивать совета у оракулов» и что «фундаментальные догмы трансцендентальной науки… были полностью реализованы в ходе создания христианского мира», в котором поддерживается равновесие между церковью и государством. Все, творимое вне законной церковной системы, заслуживает порицания. Что касается видений – они бывают у всех сумасшедших; общение с незримым разумом достижимо с помощью карт Таро, но осуществление его опасно и преступно; а медиумы, чародеи и предсказатели – «как правило, больные люди, в которых раскрывается бездна». В конце концов, если говорить о философской стороне магии, то ее великая доктрина – это равновесие, а в духовном смысле равновесие – это слияние веры и знания.

Что же произошло с писателем, почему он настолько поступился своими прежними заявлениями? Одно возможное объяснение таково – и я уже давно сам к нему склоняюсь, – что в тайной школе Элифас Леви сначала постиг несколько ступеней знания, а затем его продвижение было остановлено из-за того, что он слишком многое раскрыл в своих предыдущих книгах, и теперь от многого надо было как-то отречься. Другое предположение – Элифас Леви изначально выступал как маг, красиво расписывая свои идеи, подобно тому как шарлатан на ярмарке расписывает свои снадобья, а в последующих книгах самые смелые из своих заявлений все же рискнул забрать назад.

Такое предположение мало похоже на правду, потому что ничего не объясняет, да и шарлатаном Леви не назовешь. Мне кажется, что он достаточно долго изучал оккультную литературу и историю оккультизма; убедил сам себя в том, что нашел ключ ко всем оккультным феноменам; написал «Учение и ритуал» на соответствующей волне энтузиазма; а в период между выходом «Учения и ритуала Высшей Магии» и «Истории Магии» успел пересмотреть природу феноменов и пришел к выводу, что они не лежат в области реального, а являются направленными галлюцинациями различного рода и различных степеней тяжести. Однако при этом он не отказался от концепции своего гипотетического универсального флюида как объясняющей все чудеса и от представления о тайной традиции, идущей с незапамятных времен и дожившей до нас 1) в сетях каббалистики и 2) в графических символах Таро.

Не мое дело в данном случае оспаривать мнения как о самом существовании такой тайной традиции, так и о путях ее передачи – об этом и так уже очень много и подробно писали. Но вышеприведенное объяснение, как мне кажется, хорошо тем, что не оставляет сомнений в искренности человека, пользующегося любовью многих, человека, которому я сам столько раз высказывал симпатию. Ведь странно было бы, если бы француз, маг и оккультист вдруг взял и забрал назад свои слова на глазах у всех своих почитателей после того, как столько всего раскрыл им. Более того, сам факт перевода книги, которую вы держите в руках, книги замечательной во многих аспектах, но в первую очередь – как история магии, не являющейся Магией, служит свидетельством того, что вся основа ее предмета не такова, какой ее принято считать. Предлагаемые Леви объяснения физических явлений, особенно современных, не всегда верны; но по большей части они близки к истине, и я сочту свою задачу более чем выполненной, если люди, серьезно настроенные изучать мистику, найдут в этой книге предостережения о некоторых из опасностей и ловушек, поджидающих адепта.

Осталось сказать немногое. Читатели данной книги должны быть готовы встретить множество неточностей, которых вполне естественно ожидать от автора вроде Элифаса Леви. Те, кто ничего не знает о Египте, о древности его религии и литературы, рискуют получить неправильное представление о них из главы о герметической магии; читатели, обладающие глубокими познаниями о религиях Востока, расценят повествование о магии в Индии как пример явной некомпетентности автора; я же могу сказать относительно иудейской теософии, что Леви не очень хорошо знаком с теми каббалистическими текстами, которые так широко обсуждает с претензией на полную осведомленность в предмете, – он замечает в них лишь второстепенные моменты.

Что же касается религии, в которой автор вырос, то у меня создалось впечатление, что она притягивала его в течение всей жизни, и то резкое изменение взглядов, которое мы видим после «Учения и ритуала», вызвано именно усилением этого притяжения со стороны церкви – скорее как великой иерархии и грандиозной системы пышных символов. В своих наставлениях Леви всегда старался точно придерживаться истины, поэтому скорее он честно обманывался сам, чем пытался сознательно обмануть читателя. Множество утверждений, содержащихся в тексте, и дух, пронизывающий его целиком, не оставляют сомнений в том, что данная книга представляет собой абсолютное отрицание догмы. Мы получаем обширный взгляд изнутри на мнения, находящиеся не на виду и плохо скрытые под внешней лояльностью церкви, и становится понятно, что притворное подчинение автора неестественно. Мы ясно видим, какие именно чувства заставили его преподнести все свои труды к подножию престола святого Петра, отдав их на суд последнего. Нет необходимости добавлять, что все приведенные здесь соображения по поводу доктрины не заслуживают похвалы ее хранителей. В то же время практически нет никаких сомнений в том, что Леви всей душой верил в необходимость иерархической структуры системы обучения, которая, на его взгляд, ведет свое начало от самых ранних периодов существования институтов посвящения, считая, что существование такой системы зафиксировано еще в своде законов Моисея, которые являются скорее собранием научной мудрости, чем Божественным Откровением. По мнению Леви, каббалистическая литература – лишь одно из проявлений этой традиции, но святилища существовали и по всему миру, включая Египет и Грецию. И наследником всей этой традиции является Церковь Христова, которая хоть и потеряла ключи знания, хоть и путает символы с их значениями, но все же дана нам как проводник знания, требующий осознанного подчинения.

Мне кажется, Элифас Леви говорил правильные и очень умные вещи касательно сходства и различия науки и веры, понимая последнюю как желание, а не как опыт. Длинный очерк о мистике, являющийся, наверное, самой важной частью «Словаря христианской литературы», показывает, что автор был достаточно поверхностно знаком с мыслями Сузо, Иоанна Богослова, святой Терезы и святого Франциска Сальского. То есть он урывками слышал что-то про внутреннюю жизнь и ее тайны, но о том, что именно позволяет подняться на высоты святости, автор явно не имеет осознанного представления. Для него все письменные свидетельства такого рода опыта не более чем мистическая поэзия, он вне темы, поэтому поверхностны и его рассуждения о ложной мистике, к которой он причисляет гностические секты, секту альбигойцев, так называемых иллюминатов, и тайные еретические общества реформаторов доктрины. Поскольку религия мистиков – предмет моего страстного изучения, да будет позволено мне вставить, что истинную религию создает не «всеобщее право», а соглашение тех, кто приобрел Божественный опыт, который можно постичь, только испытав его самостоятельно.

В завершение оставим же в покое, по крайней мере в отношении данной книги, феноменальную сторону магии, которая в терминологии автора именуется Трансцендентальной магией, и обратимся к магии, каковой она описана в книге, к магии как к последовательности философских систем древности, явленных автору и пересказанных им. Для большинства сегодняшних читателей эта философия окажется, скорее всего, неприемлемой, но она очень любопытна и заслуживает внимания.

А.Э. Уэйт

Элифас Леви