«Листая старую тетрадь расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять, как ты могла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генеральская тетрадь, забытой правды возрожденье,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью…»

Из динамиков лилась музыка, заставляя меня переживать. Эта песня полностью отражала мое настроение на сегодняшний день. Я возвращалась в Россию. В ту Россию, которая не щадила никого, и карала так, что после этого просто не хотелось жить. Но я выжила, мы выжили. Я, мой муж и мои дети. Много воды утекло – нет теперь Антона Синицы, есть Сергей Ладников, предприимчивый бизнесмен в Нанте. И моего сына теперь зовут Алексей. Да и я сама уже давно не Лена, а французская поданная Ани Бошан-Ладникова. Только моя дочь, которая родилась во Франции, оставила свое имя – Катарина. Но только имя и больше ничего. Вроде бы нечего боятся, но страх был, липкий, дрожащий. Я не хотела возвращаться, но глядя на своего мужа, видя изо дня в день мучавшую его ностальгию, слушая его уговоры, а порой жесткие и бескомпромиссные требования, я сдалась. Антон, теперь уже Сергей, так и не вжился в образ эмигранта из хорошей семьи, женившегося на француженке. Он так толком и не освоил язык, хотя мы с сыном щебетали на нем, так же, как и на русском, и даже моя дочь Катарина с легкостью переходила с одного языка на другой. Ему снилась Россия. И хотя ничего хорошего родина ему не дала, он все равно любил ее. Светские рауты давались ему тяжело, и даже его фирма, его детище – сыскное агентство, не приносило радости. Я не могла смотреть, как он мучается, поэтому я поддалась на его уговоры, в один день купила билеты и собрала вещи. Мы возвращаемся, пусть и ненадолго. В ночь перед атлетом он практически не спал, курил одну сигарету за другой, бродил по дому. А под утро накинулся на меня так, как будто это был наш последний раз.

В аэропорт нас провожала мама и дочь. Я не решилась взять Катарину с собой, неизвестно как встретит нас Россия, и была бы моя воля, я и сына бы не взяла, но мой пятнадцатилетний сын, решал уже все сам, как учил отец.

– Мам, а где мы остановимся? – потряс меня за плечо Кир, и я вытащила наушники.

– У меня осталась квартира, – ответила я и покосилась на мужа, наблюдая за его реакцией. Моя квартира уцелела только благодаря тому, что была записана на мою мать. В отличие от меня, от недвижимого имущества Антона в России не осталось ничего. Полная конфискация и он в международном розыске. Но теперь вряд ли его можно узнать – волосы посеребрила седина, а пластические хирурги изменили его лицо. Я обошлась без пластики, только коротко под каре постригла свои волосы и перекрасила в черный цвет.

Девять лет назад мы покинули Россию, оставив друзей, врагов и свои грехи. Мы уезжали в новую жизнь, и она у нас была, я была счастлива. И сейчас меня не отпускало ощущение того, что не нужно возвращаться, но уже поздно. Своим решением я запустила какой-то механизм, который невозможно повернуть обратно. Через каких-то полчаса мы приземлимся в аэропорту Шереметьево, и почему-то перед глазами стоит вывеска: «Добро пожаловать в ад!».

Глава 1. Бывшие авантюристы

Кабинет, где сидел майор отдела внутренних дел с самого утра был похож на улей. Туда – сюда сновали сотрудники отдела, непрерывно звонил телефон, оперуполномоченный Серега Власов писал рапорт и декламировал его вслух.

– Сегодня поступила информация, что некто гражданин Панфилов забил стрелу Строгановским, – пробасил Серега и посмотрел на майора.

– Где? – осведомился майор.

– На пустыре.

– Бери людей и езжай туда. Во сколько они там собираются?

– В двенадцать, сволочи, как специально наше обеденное время подгадывают, – проворчал опер.

– Серега, у нас нет обеденного перерыва и вообще нет ничего, – хмыкнул майор.

– Ага, и личной жизни тоже, – согласился Власов, убирая служебное оружие в кобуру. Он схватил пиджак, висевший на спинке стула, и вышел из кабинета. Наконец-то, наступила тишина и майор, затянувшись сигареткой, задумался. Панфилов Дмитрий Михайлович, в криминальных кругах больше известный как Митяй был в девяностых правой рукой Бати, областного криминального авторитета, а по совместительству политика Сергея Бересова. Бересов был убит, а Митяй тогда хотел занять его место. Но место Бати было лакомым кусочком для многих, еще полгода после этого по всей области лилась кровь, шел дележ между старыми ворами и молодой сворой. В результате, место Бати занял один из воров, по кличке Лазарь, а Митяй получил бригаду и власть над южной частью города.

Из воспоминаний майора вывел телефонный звонок, он поднял трубку:

– Стрелков, слушаю.

Смуглый, поджарый парень взял поднос с заказанным свиным студнем, украшенный листьями салата и петрушкой, и на негнущихся ногах прошел в зал ресторана. Сегодня он обслуживал очень важного гостя и если не дай бог, он сделает что-нибудь не так, то ему не поздоровится.

– Ваш заказ, Дмитрий Михайлович, – четко произнес он и поставил поднос на столик. Важный гость, не посмотрев на дрожащего официанта, отщипнул от грозди винограда ягоду и тяжелым, низким голосом произнес:

– Свободен.

Официант испарился. Митяй вздохнул и отправил виноградину в рот, лениво прожевал. Ему было скучно, как никогда в жизни. У него было практически все, о чем он когда-то мечтал, и сейчас он даже перестал жалеть, что так глупо отдал место Лазарю, которое по праву могло принадлежать ему. Даже сегодняшняя разборка со Строгановскими не прибавляла ему адреналина. Новая криминальная группировка появилась три месяца назад, возглавлял ее вор из новых, из тех, кто не заслужил, а купил титул – Строганов Глеб, по кличке Хмурый. Старые воры его не уважали, но Лазарь дал ему зеленый свет, не иначе Хмурый башлял в общак очень крупную сумму, а может и не в общак, а лично в карман Лазаря. Со Строгановскими Митяй не поделил местный авторынок, который проходил аккурат по границе его земли и земли Хмурого. Но Митяй не привык просто так отдавать то, что считал своим. От мыслей его отвлекла фигура Викинга, его охранника, несущегося к нему через зал ресторана. Здоровенный парень раза в два больше не хилого Митяя, наводил ужас на местную братву, несмотря на отсутствие ходок, его уважали и побаивались.

– Чего несешься, зверюга, ходить нормально разучился? – гаркнул на него Митяй, как только Викинг приблизился.

– Дмитрий Михайлович, у нас проблемы. Ментам стало известно о стреле на пустыре.

– И что?

– Майор Стрелков лично руководит операцией.

– Твою мать! – шарахнул Митяй по столу, – Чуяло мое сердце, валить Стрелка надо было еще в девяностые! Нет, послушал девку, отпустил! Урод! Стольких проблем бы сейчас избежал! Сейчас чтобы эту гниду завалить, это ж умудриться надо, все потом перешерстят менты, камня на камне не оставят.

Викинг молчал, он давно уже привык, что, если Митяй размышляет вслух, нужно молчать и не лезть с советами. Охранником к Митяю он попал случайно, тот увидел его на ринге по боям без правил и переманил его на свою сторону, в качестве охранника. На разборки Викинг ездил редко, но если ездил, то практически все решалось в пользу Митяя. Так что Викингом, или попросту Славой Елизаровым, Митяй дорожил, хотя и не показывал свое отношение никому.

– Звони пацанам, отменяй все, – прогорланил Митяй и схватился за мобильник.

– Хмурый, – рявкнул он в трубку, – Разговор есть, давай встретимся на нейтральной территории.

– На нейтрале не получится, – произнес в ответ Глеб, – Нас Лазарь вызывает на сходняк сегодня вечером.

Митяй стиснул зубы и процедил:

– Стрела наша отменяется, ты в курсе?

– Ни ты один своих людей в ментовке имеешь, – засмеялся тот в ответ. Митяй отключил телефон и еле удержался, чтобы не смести со стола все, что стояло.

– Тварь. Уже Лазарю успел нажаловаться, и обставил все, поди, по беспределу, гнида.

Ближе к часу дня Власов влетел в кабинет своего начальника Стрелкова Яна Валерьевича злой как черт. Ян посмотрел на него исподлобья и все понял.

– Поймать бы ту сволочь, что им информацию сливает, – произнес майор.

– Своими руками бы убил, – ответил Серега.

Ян ухмыльнулся, Серега был честным опером, знал бы Власов, как он в свое время с Митяем мировую ради Ленки объявил и что упустил преступника – убийцу Бересова, бригадира местной группировки, ради нее же. Доверял ли бы он так ему? Лена Казанцева, почему-то не мог он называть ее по фамилии мужа, прошлась по его сердцу как лезвие ножа. Прошло девять лет, боль ушла, а память осталась. Были женщины, но не те, не такие, душу не зацепили.

– Ян? Ты с нами?

– Что? – очнулся тот.

– Я говорю, давай вызовем сводную сестру Панфилова на допрос.

– И что нам это даст?

– Баба она и есть баба, может, сболтнет чего лишнего.

– Не уверен, тем более, вряд ли она в курсе всех дел своего брата.

– Но она же не слепая и не глухая, что-нибудь да знает, ведь не на честные заработанные деньги ей Митяй квартиру и машину подарил.

– Вызывай, – дал добро майор.

Власов поднял трубку служебного телефона, полистал записную книжку и набрал номер.

– Чекмарева Валентина Михайловна? Вас беспокоит капитан Власов из УБОП.

Коттедж Русских Петра Сергеевича, в народе больше известного как Лазарь впечатлял. Добротное трехэтажное здание больше напоминало постройку конца девятнадцатого века, где-нибудь в Германии, чем место бандитских сходняков. На воротах и по всему периметру частного владения стояла охрана, всюду были камеры слежения, возле входа в коттедж тоже стояли два бравых парня. В вольере отдыхали две немецкие овчарки, специально обученные при определенной команде не оставлять противника в живых.

Викинг притормозил лексус возле ворот и посигналил, через несколько секунд ворота открылись, и он вместе с машиной сопровождения заехал на территорию. Викинг вышел, осмотрел все четким взглядом, и только после этого открыл заднюю дверцу автомобиля. Митяй вышел из машины своей фирменной походкой, кинул сигарету на землю и запахнул пальто.

– Дмитрий Михайлович, – обратился к нему один из охранников возле двери, – Вас уже ждут.

Митяй в сопровождении своего охранника вошел в дом, оставив остальных парней на территории коттеджа. Они беспрепятственно дошли до кабинета Лазаря, где стояли еще два амбала. Войдя внутрь, Митяй увидел, что уже все в сборе: Лазарь сидит в своем любимом кресле, а чуть поодаль него стоит его телохранитель Алладин, прозванный так за любовь к одноименному мультику. Справа от хозяина, вальяжно развалившись в кресле, сидел Хмурый, один без охраны, словно нечего ему было бояться.

– Здравствуй, дорогой, только тебя и ждем, – кивнул Митяю Лазарь и указал на другое кресло, – Как твои дела?

– Могли бы быть и лучше, – проворчал Митяй, – И тебе здравствуй, Петр Сергеевич.

Лазарь чуть заметно поморщился, Митяя он недолюбливал, но уважал, поэтому тот разговор, что хотел вести для него был неприятным.

– Знаешь, о чем речь пойдет? – спросил он.

– Догадываюсь, – хмыкнул Митяй, – Только могу сразу ответить – территория моя, проходит по моей земле, и делить я ее не собираюсь.

– Закрой свой рот, шпана, и впредь думай, с кем разговариваешь! – рявкнул Лазарь, – Здесь указываю я, и, если я сказал, что ты поделишь эту землю, значит так и сделаешь. Авторынок проходит не только по твоей земле, но и по земле Хмурого, вам договариваться нужно, а вы кусаетесь, как собаки!

Митяй сжал зубы, а Викинг нахмурился, видя, что мирного разговора не получается.

– Ты ничего не теряешь, – продолжил Лазарь, – Что для тебя несколько кусков зелени в месяц, ты больше в своем кабаке просаживаешь.

– Лазарь! – рассвирепел Митяй, – Ты, что не понимаешь, что я не лох и мне не надо фуфло толкать! Сначала мы не поделим границы, а потом ты отдашь этому упырю еще что-нибудь из моих владений. Много он тебе платит, а Лазарь, что ты решил против своего слова пойти?

Лазарь сначала побледнел от подобного хамства, а потом позеленел от злости. Молниеносным движением он подлетел к Митяю и схватил его за кадык, Викинг, было, двинулся на помощь хозяину, но Митяй еле ощутимо покачал головой, призывая того, не вмешиваться.

– Сучок, забыл, с кем разговариваешь! Это ты своим быкам будешь предъяву кидать, а со мной так базарить не надо!

Он отшвырнул Митяя и недовольно поморщился.

– Все, базар окончен. Сейчас в сауну пойдем, водочки выпьем, с девочками расслабимся. Отказы не принимаются. Кстати, молодец твой зверь, – кивнул он в сторону Викинга, – Только твоих указов слушается, добротная охрана.

В сауну, что Митяй, что Хмурый заходили как на расстрел. Митяй понял, Лазарь свое решение принял, но он не мог согласиться с этим, в принципе не мог. Хмурый же не жаловал противника и откровенно его побаивался, неизвестно, что взбредет в голову проигравшему Митяю. Не в своей тарелке находился и хозяин дома. Все, о чем сказал ему Митяй, было правдой, но не рассказывать же молокососу, что сейчас наступили трудные времена для общака и что деньги, которые платит ему Хмурый, играют очень большую роль.

Выпивка не в той компании не принесла Митяю облегчения, и даже веселые девочки не приподняли настроения. Он наскоро попрощался с хозяином дома, оделся и уже на выходе из коттеджа услышал звук каблучков, а через минуту увидел молодую женщину. Красивую, молодую женщину. Просто сногсшибательно красивую. Она почти бегом спускалась по лестнице второго этажа сосредоточено глядя себе под ноги. Белокурые волосы вились большими кудрями, худенькие плечи, маленькая грудь и сногсшибательные бедра с чуть полноватыми ногами. Лицо не было смазливым, оно было нереально красиво.

– Венера Милосская отдыхает, – пробормотал Митяй. Женщина на секунду остановилась, бросила на него небрежный взгляд и продолжила свой путь к выходу.

И тут Митяя накрыло очень нехорошее чувство. То, чего он больше всего боялся, произошло. Он как-то вмиг понял это, то во что он не верил, над чем смеялся, существует – любовь с первого взгляда. Но цинизм и упрямство нажитое годами никуда не денешь. Что такая девочка делает здесь? Ответ был самый простой – девочка по вызову. Он улыбнулся. Это все решало, просто и эффективно – час другой в койке с этой дамочкой и все, наваждению придет конец.

Он быстро нагнал ее, схватил за руку и потянул на себя. Женщина, не ожидавшая этого, охнула и навалилась на него.

– Что? В чем дело? – карие глаза блондинки неприязненно на него посмотрели.

– Куда спешим? Вечеринка еще не закончена, – Митяй улыбнулся во все тридцать два зуба и вцепился в женщину мертвой хваткой.

– Какая вечеринка? Кто вы и что вам от меня нужно? – чувствовалось, что она начала нервничать.

– Ой, только не строй из себя недотрогу! Что-то я тебя в сауне не видел, или Лазарь тебя для себя припас?

Женщина начала вырываться, правда, безуспешно.

– Пустите меня, сейчас же! – выкрикнула она ему в лицо, – Вы меня с кем-то путаете!

– Ну, конечно, ты у нас непорочная дева, – гоготнул Митяй, – Давай знакомится, я – змей искуситель.

– Что за бред вы несете!

– В каком агентстве работаешь, буду у вас завсегдатаем, – Митяй уже строил далеко идущие планы, можно ведь эту девочку выкупить и спать она будет только с ним.

– Валера! – в голосе женщины отчетливо звучала паника. – Валера, где тебя черти носят!

Из кухни, находящейся на первом этаже, выскочил водитель Лазаря – Валера Финка, а за ним, как по команде вышел Викинг. Оба недоуменно уставились на парочку.

– Валера, ну что ты стоишь, – укоризненно произнесла женщина. Финка опомнился и вежливо обратился к Митяю:

– Дмитрий Михайлович, отпустите Оксану Владимировну, пожалуйста.

– Чего? – изумился Митяй и в тот же момент понял, что Финка никогда бы не заступился за шлюху, и уж тем более не стал бы называть ее по имени отчеству. Он разжал пальцы, и девушка тут же шарахнулась от него в сторону.

– Отвези меня домой, Валера.

– Да, сейчас, Оксана Владимировна, идите в машину.

Женщина быстро пересекла расстояние до спасительного выхода и с силой захлопнула дверь.

– Финка, – все еще удивленно произнес Митяй, – А это кто?

Валера Финка улыбнулся золотыми зубами:

– Наш врач, ее Влад из клиники прислал, она Холста штопала, нормальная баба.

– А, понятно, – протянул Митяй, Валера потоптался еще на месте, ожидая еще вопросов, и, не услышав их, удалился.

– Дмитрий Михайлович, – напомнил о себе Викинг.

– Домой поехали, – ответил Митяй, натягивая на руки перчатки.

Уже сидя в машине, Митяй как бы невзначай произнес:

– Узнай мне фамилию докторши и адрес.

– Сделаю, – отозвался Викинг и про себя усмехнулся.

Допрос длился уже час, и на протяжении этого часа, госпожа Чекмарева неустанно твердила, что не знает ни о какой преступной деятельности своего брата и что Дима, живет исключительно на доходы легального бизнеса. Ян молчал и смотрел на нее, пока Серега из кожи вон лез, чтобы найти хоть какую-нибудь лазейку к Митяю.

Она не была красива стандартной красотой, но было в этой холеной женщине что-то такое, что заставляло Яна пристально вглядываться в то, как она говорит, как жестикулирует. Его не раздражали ее односложные ответы, он просто смотрел на нее, почему-то не в силах отвести взгляд.

– Валентина Михайловна, насколько нам известно, ваш брат купил вам квартиру и машину, и вы утверждаете, что такой подарок он сделал на легальные доходы? – Ян произнес это неожиданно даже для самого себя. Этот вопрос крутился у него на языке с самого начала, он знал ответ на этот вопрос, но ему хотелось понять – почему женщина, будущая мать, жена, может покрывать убийцу. Тут же усмехнулся собственным мыслям. Лена, как никто другой, смогла показать ему, как девчонка с нормальным воспитанием, несмотря на деятельность отца, может стать бандитской подстилкой. Он не осуждал ее уже давно, просто не мог понять. И Чекмареву он тоже не понимал.

– А когда вам, майор, делают подарок, вы тоже интересуетесь, на какие доходы он куплен? – ответила она вопросом на вопрос и уставилась прямо в глаза Стрелкову.

– Интересуюсь, – зло бросил Ян, – Особенно если это дорогой подарок!

Валя смутилась и замолчала. Красивый кареглазый блондин, никак не вязался у нее с образом милиционера. И украдкой поглядывая на него, она вынуждена была признать, что хотела бы встретиться с ним в более благоприятной обстановке. Господи, слышал бы ее мысли Димка, он бы ее убил. Конечно, Валентина знала и о роде деятельности своего брата, и о его весе в криминальном мире. Но любила она Димку больше, чем мать родную. Впрочем, свою мать она не любила никогда. Скорее уж ненавидела. Что можно испытывать к человеку, который попытался продать собственную дочь за долги? Мать была игроком, заядлым, рисковым. Такая вот нестандартная зависимость для женщины. Так, собственно, она и познакомилась с ее отцом – за карточным столом. Тот переспал с ней и забыл, как звать, а через девять месяцев появилась Валентина. Все детство Валентина помнила мать играющей, она стала ненавидеть карты, которые отнимали у нее мать. А потом стала ненавидеть ее саму, ту, которая поставила на кон девственность своей пятнадцатилетней дочери. Вот именно тогда и вошел в ее жизнь ее сводный брат – Митяй. Мать тогда проиграла и условилась, что «отдаст карточный долг» завтра, «девочку ведь надо подготовить». Валя, заливаясь слезами, убежала из дома ночью. Она не хотела возвращаться, да и жить она после предательства матери тоже не хотела. И именно поэтому чуть не попала под машину. В себя прийти ее заставил звук тормозов, она испуганно отпрыгнула в сторону, и упала на грязный мокрый асфальт. Из машины вылетел побледневший парень – это и был Митяй. Сейчас, девять лет спустя, она понимала, что это было просто божьим проведением. Он сразу же принялся орать на нее и предлагать денег, но Валя отказалась, встала с асфальта и побрела в другую сторону. Митяй, тогда только получивший власть в свои руки, но уже привыкший, что от денег не отказывается никто, был удивлен. Он разговорился с ней, усадил в машину и спросил, куда ее отвезти. Вот тогда она и рассказала ему все, как случайному попутчику, про мать, про детство, про отца, такого же картежника, но более известного. Митяй, почему-то напрягшийся в тот момент, как тетива лука, тормознул машину и спросил, как звали ее отца. Она ответила – это было единственное, что она знала про него.

После этого Митяй отвез ее к себе домой, ей к тому моменту было все равно, хоть к черту на куличики, ее сознание поглотила апатия. Она понимала, что возможно за гостеприимство ей придется расплачиваться именно тем, чем хотела расплатиться ее мать за свой долг. Но ее это тогда не пугало, ведь уже решала она. Она и только она могла распоряжаться своей девственностью. Но парень не притронулся к ней, и даже не намекнул. Только через месяц он рассказал ей кто он. Ее сводный брат.

Валя улыбнулась своим мыслям и, глядя прямо в глаза майору сказала:

– Мой брат очень хороший человек, если вы в моем лице хотите найти его противника, то вы обратились не по адресу.

Власов что-то возмущенно пробормотал себе под нос, а Ян выписал пропуск.

– Вы свободны, гражданка Чекмарева.

Она встала и стремительно вышла из кабинета.

– Та еще штучка, – сделал вывод Сергей.

Стрелков молчал. Когда девять лет назад в жизни Митяя появилась эта девушка, он не поверил, что та его сестра, и видел только то, что Митяй хочет прикрыть свой интерес к малолетней девице. Но первая же проверка показала, что вся это индийская история с обретением сестры – правда, у них действительно был общий отец.

Ян вспомнил первый год после отъезда Лены. Так хреново ему не было, пожалуй, никогда, и все это усугублялось тем, что против него встала практически вся криминальная сфера города. Не трогал его только Митяй, памятуя о том, что Ян встал когда-то на сторону Синицы. Больше полугода он скрывался, пока не была уничтожена вся группировка Бати. После этого он вернулся в органы и уже не работал под прикрытием, а четко шел по карьерной лестнице вверх. Когда умер его отец, его, конечно, попытались отправить в отставку, и даже пригрозили, что сверху известно о некоторых его неправомерных действиях во время работы в банде Сизова. Но Ян, к тому времени, уже имел свой вес в ОБОП, и все замолкло, так и не начавшись. Прошло девять лет, и он все реже вспоминал Лену, и все что с ним тогда случилось.

Утро выдалось прохладным, уже чувствовалось приближение зимы, и Оксана поплотнее укуталась в дорогое кашемировое пальто синего цвета. Она вышла из подъезда своего дома и, не спеша, побрела в сторону своей работы. Ходить пешком по утрам было ее ритуалом. Так она отдыхала, шла, не думая ни о чем, наблюдая за прохожими и представляя, что нет в ее жизни бандитов, истекающих кровью, которых нужно спасать. Недовольно поморщившись, как от зубной боли, она постаралась отогнать эти мысли от себя. Но в это утро это ей не удалось. Всему виной этот брутальный мужик, одетый с иголочки и смотревший на нее глазами убийцы. Если бы не деньги, которые нужны ей для операции матери, она бы ни за что не согласилась на предложение Влада полгода назад! Влад Речников – замечательный доктор, заведующий хирургическим отделением в городской больнице, ей нравился. И когда он предложил ей вступить в подобную авантюру, она не поверила своим ушам. Уже потом, в том доме, она услышала случайно, что Влад не такой идеальный, каким казался ей сначала.

Когда она в первый раз приехала в дом Петра Сергеевича, прозванного среди бандитов Лазарем, у нее не было страха. Но зато было удивление до ступора, когда она поняла, что это не сон и все эти личности реальны. Петр Сергеевич заверил ее, что никто здесь ее не обидит и не оскорбит, врач, при их роде занятий, это святое. Оксана верила, но опасалась. Несколько раз за все ее редкие посещения ей хотелось кинуть их деньги им в лицо и больше не появляться здесь. Но останавливало ее не только осознание того, что деньги нужны матери, но и понимание того, что теперь ее уже просто так не отпустят. Слишком много видела и слышала она в том доме. В эти минуты она искренне ненавидела Влада за то, что он втравил ее во все это.

Она достала мобильный и набрала домашний номер матери.

– Привет, мам, как ты?

– Твою мать, ну, неужели так сложно узнать какие цветы любит девчонка! – грохотал на всю гостиную Митяй. Парень, которому было поручено это узнать, съежился под взглядом хозяина.

– Викинг! – загорланил он снова, – Похоже, никто из этих раздолбаев не может ничего полезного сделать, они только бошки умеют откручивать.

Викинг все понял, взял ключи от лэндровера и прошел в коридор. Первое, что он сделал так это поехал к Владу. Именно от него он узнал ее адрес и всю подноготную вплоть до цвета белья, что она носит. Викинг слышал от братков, что в девяностые Влад был не только доктором, но и правой рукой Синицы, крупного на тот момент криминального авторитета, замочившего смотрящего. И из-за кого убил? Из-за девки! Такого Викинг понять не мог, не по правилам это было, не по – пацановски.

Когда его грузная фигура под два метра роста втиснулась в холл городской больницы, несколько человек шарахнулись в сторону. Слава давно уже привык, что на него именно так реагируют. Даже девочки по вызову ужасались его габаритов и требовали тройную оплату. Только его лицо не вызывало ужаса, если бы не глаза – серые, будто с поволокой и совершенно неподвижные. Викинг матюгнулся про себя. И в кого ж его мать-то таким родила?

Завидев в конце коридора фигуру Влада, он прибавил шаг и через две секунды уже стоял рядом. Влад обернулся и вздрогнул.

– Господи, выглядишь как медведь, а ходишь как кошка.

– Я по делу, – начал Викинг, – Митяй по ходу помешался на твоей девахе. Цветочки хочет ей презентовать, а какие не знает.

Влад вздохнул, насупился и отмахнулся.

– Вик, я, что вместе с ней живу что ли! Откуда мне знать.

– Так мне передать твои слова Митяю? – усмехнулся Викинг, заранее предвидя реакцию Влада на эти слова.

– Ну, вас всех к лешему! И вообще, оставьте Оксанку в покое. Ей только влюбленного бандита не хватало!

Викинг продолжал молча стоять и смотреть прямо в глаза зав. отделением.

– Белые розы, – буркнул Речников через минуту, – Шоколад «Золотая марка», духи «Lacoste», соответственно, не подделка.

Викинг улыбнулся, отчего Влад еще раз вздрогнул, и, развернувшись, отбыл в неизвестном направлении.

В дом Митяя Викинг возвращался уже с полным джентльменским набором. Митяй радовался, как ребенок, по всему было видно, что зацепила его эта докторша не на шутку. Славка никогда не видел его таким. Так тепло он относился, пожалуй, только к своей сестре, которую баловал и, смешно сказать, оберегал от личностей подобных ему самому.

У Викинга никогда не было своей семьи в классическом смысле этого слова. Вроде бы были и мать, и отец. Но только сыном они не то, чтобы не интересовались, а откровенно чурались. Оба интеллигенты от мозга костей, они требовали от сына полного повиновения, хороших манер и такой же фанатичности к их фамильной профессии ученых. К его десяти годам они окончательно утвердились, что Славка отличается от них не только мужицкой внешностью, но и мозгами, и махнули на него рукой. Кто виноват, если мальчишка вместо зубрешки математических формул предпочитал гонять с друзьями в футбол во дворе? А вместо правильного, на их взгляд, поведения он мог сказать то, что думает и даже подраться. Первое, что сделал Слава Елизаров после того, как родители дали ему жить, так как он хочет – это записался в местный боксерский клуб. К двадцати годам он уже был мастером, до тридцати пяти он изучал айкидо и участвовал в закрытых соревнованиях по боям без правил.

Близился вечер, у Оксаны был тяжелый день – две операции и еще много больных, которых ей нужно было осмотреть. Поэтому, подходя к ординаторской, она тяжело вздохнула и подумала, что сейчас дома, она выпьет чашку горячего английского чая, и возможно почитает стихи Байрона в подлиннике. В ординаторской ее ждал сюрприз – букет белых роз, ее любимый шоколад и какая-то золотистая коробочка. Оксана оглянулась, может, найдется хозяин всего этого добра? В букет была вставлена визитная карточка. Оксана взяла ее в руки, повертела, и только потом начала читать:

«Оксане Владимировне, самой прекрасной и чувственной дочери Венеры». Она расхохоталась в голос. Господи, как банально и пошло, но цепляет! Кто ж это у нас такой умник? Взяв в руки коробочку, и немилосердно сорвав красивую упаковку, она на мгновение замерла. Сомнений больше не было – все это предназначалось именно ей. Это были ее любимые духи! И не просто духи, а настоящие духи стоимостью… Господи, она даже боялась подумать, сколько ей работать нужно, чтобы позволить себе купить их без ущерба для кошелька! Конечно, теперь она и их может себе позволить, но Оксана принципиально не тратила деньги, заработанные у Лазаря на себя. Только один раз она позволила себе неимоверно дорогое пальто.

Цветы она так и оставила в ординаторской, а вот шоколад и туалетную воду покидала в сумку и вихрем вылетела из кабинета. Она знала только одно – такой подарок не мог себе позволить ни один доктор в их больнице, если только Влад… Но с какой стати ему ей что-либо дарить?

Но выйдя из больницы, увидела перед собой недавнего грубияна, небрежно облокотившегося на дорогой автомобиль, Оксана все поняла и не на шутку испугалась.

– Вы?

Митяй смотрел на девушку серьезно, наверное, впервые не зная, как себя вести.

– Я хотел извиниться перед вами, Оксана, за свое поведение.

Слова застряли где-то посередине. «Ну, давай, олух, чего застрял!». Митяй вдруг остро осознал, что все общение с женским полом у него концентрировалось только на постели. Со шлюхой не нужно разговаривать, не нужно выбирать слова и не надо ходить окольными путями. Он раздраженно развернулся к машине, открыл дверцу, быстро сел и через минуту скрылся за поворотом, оставив изумленную женщину у больничного крыльца.

«Идиот! Придурок! Чему ты вообще научился за свою жизнь, раз, два слова связать не можешь! По фене ботать? И куда ж ты лезешь тогда, со своей ходкой и со всей своей жизнью!». Митяй не жалел себя, ругая последними словами и только подъезжая к дому он принял решение, что все хватит, раз он умеет общаться только со шлюхами, то и не велика потеря. Все равно, что они, что она одним миром мазаны.

Лазарь метался из угла в угол, поминутно набирая номера телефона. Сначала он позвонил докторше. Ему было все равно, что сейчас второй час ночи – был тяжело ранен Валера Финка. Это ж надо было так лоханутся его парням – сцепится с людьми Азида, с которым у него, у Лазаря, между прочим, есть уговор – Азид кидает на лапу ему лично, и в ответ Лазарь не отдает его территорию ни бригаде Митяя, ни Хмурого. И сейчас, по всей видимости, договор нарушен, раз его люди разгромили его автосервис на выезде из города! Что больше его злило так это то, что он не понимал из-за чего весь сыр-бор!