Он чиркает спичкой, и пламя трех свечей трепещет, бьется и рвется на сквозняке. Если поднести к ним пальцы – становится тепло. Если взять Ника за руку – становится жарко. Если подойти к нему совсем близко – становится горячо. Если прислушаться – можно услышать, как потрескивают свечки и как бесится пламя на ветру. Если закрыть глаза – можно стать самой счастливой девочкой на свете.

– Сколько тебе исполнилось сегодня?

– Ну… в прошлый раз мы отмечали тринадцать…

– Что это за загадка? Я должна добавить к этому плюс один?

– Если хочешь, – сказал он серьезно.

– Не хочу. Я вообще ненавижу праздники и не умею себя вести. Лучше меня на это время куда-нибудь запереть.

– С тобой так делали? – спросил он с тревогой.

– Да. Почти всегда. Я сама об этом просила, потому что терпеть не могу этих людей, которым от меня постоянно что-то нужно. Они натянуто улыбаются и задают вопросы, ответы на которые их не интересуют, и целуются в воздух, и говорят комплименты, в которые не верят, и ненавидят большинство присутствующих, и сами не знают, зачем туда приходят, и…

Дыхание кончилось, а слова еще остались.

– Розамария. Здесь только ты и я, видишь? Тебе не нужно терпеть других людей. Ты можешь вести себя, как тебе нравится. Никто тебя не осудит.

– А твоя семья? Почему они не празднуют с тобой?

– Их здесь нет. Они давно уехали. Как и многие. Как и твои.

– А ты почему остался?

– Наверное, ждал тебя?

– Неправильный ответ.

– Неправильный. Дай мне еще один день, ладно? Я не хочу об этом сегодня. Я сегодня слишком счастлив.

Я живу только в днях. Вечерами я возвращаюсь домой и считаю время до следующей встречи. Поужинать – пятнадцать минут, вымыть посуду – пять минут, помыться – двадцать минут, постирать одежду – десять минут, ответить на вопросы дедушки – одна минута. Утром – в обратном порядке. Дни мои становятся все короче. Их остается все меньше. Мне не удержать мое счастье.

– Их было трое, – говорит он.

Я не хочу знать, кто эти трое и что они сделали.

– У тебя был кот, – говорю я.

Откуда-то я это знаю.

– Это был не мой кот. Он иногда приходил в этот дом так же, как и я, и сидел со мной на чердаке. А потом появились они. Они никогда не поднимались на чердак и не подозревали о моем существовании… до некоторого времени. Им было не до того, потому что они приносили с собой пакеты и нюхали клей. Мы умудрялись жить в одном доме и не сталкиваться друг с другом… Пока они не поймали кота. Они хотели подпалить ему хвост, но это был бойцовый кот, он дрался и кусался, как настоящий воин, и сумел продержаться, пока я спускался с чердака. Когда я ворвался в дверь, они от неожиданности выпустили кота. Но просто так они отступить уже не могли. И взялись за меня.

– Что они с тобой сделали?

– Один зажимал мне рот, чтобы я не кричал. Другой жег мне ладонь зажигалкой, чтобы я был вместо кота. Третий крепко меня держал, чтобы я не дергался.