Buch lesen: «Выхода нет. Дела ведьм. Часть четвертая»

© Елена Дымченко, 2022

ISBN 978-5-0059-2402-5 (т. 4)

ISBN 978-5-0056-0493-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Энджи открыла глаза. Нет, ей это не снится. Топ-топ-топ, тишина, потом снова: топ-топ-топ.

«Что она делает? Почему не спит?»

Оглянувшись на спящего рядом Егоршу, Энджи встала, накинула халат и на цыпочках выскользнула из спальни. Дойдя до детской, осторожно потянула на себя ручку двери. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Заглянула в комнату, постель дочери была пуста.

«Опять эта девчонка на чердаке!» – с привычным раздражением подумала она.

Поднявшись по узкой лестнице, распахнула дверь. Ночной холодок приятно пробежался по коже. Формуга высокого узкого окна в пол была распахнута настежь, маленькая белокурая девочка в розовой ночной сорочке стояла на самом краю узкого подоконника. Воображение услужливо нарисовало застывшей на пороге матери картинку падающей из окна дочери в развивающейся рубашонке.

– Софа, что ты тут делаешь? Немедленно отойди от окна!

Услышав голос матери, девочка быстро захлопнула створку и оглянулась. Энджи подбежала и подхватила ребёнка на руки.

– Милая, зачем ты открыла окно? Это же очень опасно. Что ты, вообще, здесь делаешь? Сколько раз я говорила, чтобы ты не смела ходить на чердак, здесь холодно и опасно.

– Я не могла уснуть, мне было скучно… – заканючила девочка.

– Чердак не место для детских игр, – строго заметила Энджи. – У тебя в комнате полно игрушек, а здесь пыльно и грязно. Что ты делала у открытого окна? А если бы ты упала? Не смей больше сюда ходить! Я тебе запрещаю!

Софа насупилась, но ничего не ответила. Нежные черты приняли угрюмое, брюзгливое выражение.

– Ты меня поняла? – спросила рассерженная мать.

Девочка упрямо молчала.

– В таком случае я завтра же найду ключ и запру чердак! – строго объявила Энджи, расстроенная упрямством дочери.

Девочка начала отчаянно выворачиваться из материнских объятий:

– Пусти меня!

Не в силах больше удерживать на руках сопротивляющегося ребёнка, Энджи поставила девочку на пол и строго сказала:

– Немедленно отправляйся в свою комнату!

Софа подняла голову и с вызовом посмотрела матери в глаза. Детские бровки сошлись на переносице, щёки пылали. Софа явно хотела надерзить матери, но сдержалась. Отведя от Энджи пылающий гневом взгляд, девочка, демонстративно топая, начала спускаться с лестницы. Глядя на детскую, тщедушную фигурку и белокурые локоны, рассыпавшиеся по узким плечам, Энджи почувствовала острый укол вины за то, что была так строга.

«Бедный ребёнок! – подумала она. – Ей и так досталось, а тут ещё я…»

– Софа! – выкрикнула она, торопливо спускаясь по лестнице вслед за дочерью. – Подожди!

Но обиженная девочка даже не подумала остановиться. Промаршировав до своей комнаты, Софа с размаху захлопнула за собой дверь перед носом матери. Энджи схватилась за ручку и попыталась повернуть, но ту заклинило – она не поворачивалась не вверх, ни вниз. Энджи отчаянно дёргала, пытаясь открыть дверь, но та не поддавалась.

«Но как это возможно? У Софы ещё слишком мало сил, чтобы удерживать ручку», – растерянно думала она, и вдруг та поддалась.

Энджи зашла в комнату. Софа лежала на кровати, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом с головой. Всей своей позой девочка демонстрировала категорическое нежелание общаться с матерью. Энджи подошла и присела на край постели.

– Софочка, прости, что накричала на тебя, я просто очень испугалась. Что со мной будет, если ты выпадешь из окна? А?

Она попыталась стянуть одеяло с головы девочки, но та вцепилась в него изнутри, наотрез отказываясь идти на мировую с матерью.

– Не сердись, – примирительно сказала Энджи, – хочешь, я тебе почитаю?

В ответ она услышала лишь сердитое сопение.

– Ну как хочешь, – вставая с постели, со вздохом сказала мать. – Спокойной ночи!

Выйдя из детской, Энджи осторожно прикрыла за собой дверь и вернулась в спальню. Забравшись под одеяло, она вдруг почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что слёзы навернулись на глаза. Нуждаясь в поддержке, Энджи обняла спящего Егоршу и прижалась к его спине. Почувствовав на своём боку руку любимой, он взял в ладонь её пальцы и поднёс к губам. Энджи стало немного легче.

– Милый! – прошептала она.

– Ты почему не спишь? – сонно пробормотал он.

– Софа опять была на чердаке.

– И?

– Меня это беспокоит и пугает.

Егорша перевернулся на спину.

– Почему?

– Не знаю, какое-то плохое предчувствие.

– Ну, перестань себя накручивать, – с улыбкой сказал он и поцеловал Энджи в висок, – всё самое плохое позади, а впереди нас ждёт долгая и счастливая жизнь.

Она подняла на него глаза.

– Ты, правда, в это веришь?

– Конечно, – усмехнулся он, – мы победили Родогора, избавились от твоей матери и прапрабабки, весь этот кошмар позади. Мы вместе, живы, здоровы, живи и радуйся!

– Это да, но…

– Какие могут быть «но»?

– Меня беспокоит Софа. Она ведёт себя странно: с игрушками не играет, ходит насупленная, никогда не улыбнётся, не приласкается.

– Энджи, а что тебя удивляет? Ты только представь, что ей пришлось пережить? Два года быть собакой! Это же уму непостижимо!

– Я понимаю, но…

– Радуйся тому, что она хотя бы разговаривает и ест нормально, а не лакает из миски как собака. Ей нужны время и наша любовь. Всё наладится, но не сразу. Кстати, насчёт игрушек… В куклы она может и не играет, а вот с медведем, которого подарил Фёдор, не расстаётся. Так что ты не совсем права.

– Да, наверное, но…

– Что опять за «но»?

– Она меня пугает. Вот что она ночью делала на чердаке? Почему её туда так тянет?

– Ну, не знаю. Она же ребёнок. Детей привлекают такие таинственные места.

– Таинственные? – усмехнулась Энджи. – Что может быть таинственного на пыльном чердаке? Одна пыль и старая рухлядь.

– Ну, не скажи, если бы у меня в детстве был такой чердак, я бы оттуда целыми днями не вылазил. Это же настоящий штаб спасателей или тимуровцев. А что касается рухляди, так это же настоящие сокровища для ребёнка. Так что перестань себя накручивать.

– Ей четыре года, какие тимуровцы! Чтобы играть в такие игры, нужно хотя бы книжки читать или мультики смотреть, иначе откуда подобные фантазии в голове, а она… Я вчера начала ей читать «Гуси-лебеди», так она сказала, что ей скучно. В её возрасте это же была моя любимая сказка, а ей не нравится.

– Так почитай другую. Может, Софе про гусей неинтересно? Почитай про Белоснежку или Спящую красавицу.

– Я, конечно, почитаю, но не уверена, что история Белоснежки её зацепит.

– Ещё раз тебе говорю, дай ей время. С нашего отъезда из Глухово прошла всего неделя. Ну что ты от ребёнка хочешь? Слушай, а может нам стоит воспользоваться приглашением Самойловых и сходить к ним в гости? Уверен, что общение с другими детьми Софе пойдёт на пользу, тем более они с Сашей ровесники. Что ты её прячешь от всех?

– Я не уверена, что Софа к этому готова. С нею и так сейчас сложно, она такая дикая, а дети… они жестокие. Начнут дразнить, насмехаться…

– Ну, знаешь ли… Она ребёнок и ей нужны друзья. Чем дольше ты будешь её держать взаперти, тем хуже. Софу нужно социализировать, а не прятать от всего мира как принцессу в башне. Этим ты сделаешь только хуже. Тем более я не предлагаю тебе выпустить её без присмотра на улицу. Сходим в гости к друзьям, дети пообщаются, поиграют, будут всё время на глазах. Никто её там не обидит.

– Да, ты прав, – согласилась Энджи, – давай сходим. Утром позвоню Наташе и договорюсь. А может, Самойловых лучше к нам пригласить? Всё-таки Софа здесь уже немного освоилась, а там чужие люди, чужой дом.

Егорша не стал с нею спорить.

– Пригласи к нам, если тебе так спокойней. Я ничего против не имею, но с подготовкой не смогу помочь. Ты же помнишь, что мне завтра на собеседование? Может, лучше на послезавтра перенесём?

– Нет, давай завтра. Я только сейчас поняла, как соскучилась по Наташе и Виктору.

– Ну, хорошо, завтра так завтра. Значит, вечером приеду на всё готовенькое.

Чмокнув жену в щёку, Егорша закрыл глаза и уже через минуту Энджи услышала его равномерное дыхание, он спал.

«Завидую этой способности засыпать на полуслове, мне бы так», – подумала она, поворачиваясь на бок.

Сон не шёл, на душе было тревожно. Понять причину своего беспокойства Энджи не могла и решила встать и ещё раз проверить, как там Софа. Подкравшись к детской, она бесшумно открыла дверь и зашла в комнату.

Пластиковая бабочка на столе медленно вращалась и, переливаясь нежными оттенками, мягко освещала разметавшуюся на постели девочку. Подойдя ближе, Энджи с нежностью смотрела на округлые щёчки и пухлые детские губки.

«Какая Софа милая, когда спит», – подумала она, поправляя сползшее на пол одеяльце.

Энджи потянула из рук спящей дочери плюшевого мишку, чтобы отложить игрушку в сторону, но детские объятия стали ещё крепче. Софа не желала расставаться с мягким другом даже во сне. Растроганная мать не стала настаивать и оставила мишку в покое.

«Надо же, как она привязалась к этой игрушке. Молодец Фёдор, угадал с подарком», – подумала Энджи, выходя из детской.

Глава 2

Закрыв ворота за отъезжающими Самойловыми, Егорша тяжело вздохнул и вернулся в дом. Подойдя к столу, ещё неубранному после застолья, плеснул в бокал коньяка, выпил и упал в кресло. Откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза.

«Ну и вечерок!»

Вначале всё было хорошо. Энджи расстаралась, и стол в гостиной ломился от разносолов. Красная рыба, чёрная икра, буженина, колбасы разной степени копчёности и разнообразные салаты.

– Ничего себе! – удивлённо воскликнула Наташа. – Когда ты всё успела?

Энджи загадочно улыбнулась и уклончиво ответила:

– Я старалась… Ты ещё горячего не видела! Давайте садиться, детки с этой стороны стола, а взрослые с этой, – показала она рукой.

– Ребята, а вы с Софой уже познакомились? – обратился Виктор к своим детям. – А кстати, где она?

– Сейчас придёт, – ответила Энджи изо всех сил стараясь удержать на лице жизнерадостную улыбку. – Софа немного стесняется. Егор, ты не сходишь за ней?

– Да-да, конечно, – подскочил тот со стула, – чур, моё место не занимать, у меня тут рядом такой салатик!

– Хорошо, – засмеялась Наташа, – буду лично его охранять. Леся, Саша, а руки помыть? – обернулась она к детям, уже занявшим указанные им хозяйкой места.

– Ну, мама… – заканючил Саша, не сводя глаз с весёлой рожицы, украшавший детский салат.

– Я сказала – руки! – нахмурилась Наташа. – Энджи, где тут у тебя ванная?

– Как выйдете из комнаты, по коридору налево вторая дверь.

– Чур, я первый! – решил Виктор вдохновить детей личным примером и поспешил вон из гостиной.

Ребята торопливо вылезли из-за стола и наперегонки бросились вслед за ним. Стоило им скрыться из виду, как Наташа приглушённо спросила:

– Ну как вы? Как Софа?

– Ой, Наташа, не знаю, пока всё сложно.

– Ничего, ничего, всё наладится, – с сочувствием глядя на неё, сказала Наташа. – Главное, что вы вместе.

– Вот и Егор так говорит… – вздохнула Энджи.

– А вот и мы! – послышался преувеличенно бодрый голос Егорши.

Наташа обернулась. На пороге стоял Егорша и держал за руку Софу в нарядном платье. Девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Лицо было бледно, брови нахмурены, взгляд в пол.

«Стесняется!» – подумала Наташа и радушно улыбнулась.

– Здравствуйте! Меня зовут тётя Наташа, а как зовут маленькую принцессу?

Ожидая ответа юной «принцессы», все присутствующие воззрились на девочку, но та заупрямилась и ответила гостье взглядом исподлобья. Не ожидая подобной реакции, та немного растерялась и беспомощно обернулась на мать девочки. Энджи решила прийти на помощь. Присев на корточки перед дочерью, сказала:

– Милая, скажи тёте Наташе, как тебя зовут.

Та, одарив мать волчьим взглядом, вырвала руку из отцовских пальцев и, подойдя к столу, залезла на стул. Не дожидаясь, пока остальные займут свои места, она решительно придвинула к себе салат с симпатичной рожицей и, бесцеремонно действуя ложкой, начала есть, безжалостно разрушая любовно созданную Энджи мордашку.

– Софа! – воскликнула мать, возмущённая её бесцеремонным поведением.

Но Наташа, схватив Энджи за руку, остановила гневную тираду, готовую сорваться у той с губ.

– Энджи, не надо. Она просто ещё не знает, как надо себя вести. Ребёнку и так тяжело, не ругай девочку.

– А мне кажется, что она это делает специально мне назло!

Егорша решил вмешаться:

– Энджи, сейчас у нас гости и мы не будем портить всем настроение. А с грубой, невоспитанной девочкой, – многозначительно посмотрел он на дочь, – мы поговорим позже. Давайте садиться.

Ради дорогих гостей Энджи постаралась подавить растущее раздражение и заставила себя улыбнуться:

– Да, Егор, ты прав, всё неприятные разговоры потом, а сейчас давайте ужинать.

В гостиную забежал маленький Саша. Увидев Софу, уплетающую облюбованный им салат прямо из салатницы, он возмущённо воскликнул:

– Зачем ты сломала гнома?

Девочка не обратила на него никакого внимания. Подобное игнорирование рассердило мальчишку ещё больше. Подбежав, он с разбега толкнул Софу в бок. Девочка не ожидала нападения и с грохотом упала со стула.

– Саша! – вскрикнула Наташа.

– Софа! – охнула Энджи.

Матери бросились к детям. Наташа схватила сына за руку и строго посмотрела ему в глаза:

– Ты очень плохо поступил и должен немедленно извиниться перед Софой!

Мальчик выдернул руку и выкрикнул:

– Я не буду извиняться! Она сломала моего гномика!

Энджи кинулась поднимать упавшую дочь, но та не желала принимать ничью помощь.

– Отстань! – буркнула девочка, отталкивая руки матери.

Самостоятельно поднявшись с пола, Софа подошла к обидчику.

– Ты об этом пожалеешь! – прошипела она, сверля Сашу гневным взглядом.

– Софочка, ты не ушиблась? – взволнованно спросила Наташа. – Саша, немедленно извинись!

– Не надо мне его извинений! – гордо заявила юная «принцесса» и, развернувшись, отправилась вон из комнаты.

– Софа, вернись, пожалуйста! – попросила расстроенная Энджи, но та даже не обернулась.

Мать хотела броситься за дочерью, но Егорша её остановил:

– Пусть идёт, оставь её в покое.

Посмотрев на смущённых, расстроенных гостей, Энджи заставила себя улыбнуться:

– Извините, я с ней поговорю позже. Давайте ужинать.

Подавленные неприятной сценой, гости сели за стол. Улучив момент, когда хозяева вышли на кухню, Наташа шепнула на ухо мужу:

– Софа даже слезинки не проронила, а ведь она сильно ударилась.

– Девочка с характером, – ответил Виктор.

– Судя по всему, ещё с каким. Бедная Энджи, тяжело ей с ней будет.

– С Лесей тоже было нелегко, если ты не забыла.

– Конечно, не забыла, но она тогда была не в себе, да и постарше она всё же, а Софе всего четыре года. Что дальше-то будет?

– Перестань фантазировать, девочке досталось. Никому такого не пожелаешь, оттает. А вот Саша вёл себя непозволительно. Драться с девочкой… Дома с ним поговорю.

Хозяева вернулись. Не сразу, но за столом наладилась дружеская беседа. Попивая вино и наслаждаясь едой, взрослые постепенно расслабились, зазвучал смех, замелькали улыбки. Леся, наевшись, попросилась в сад, а Саша уныло сидел за столом, ковыряясь вилкой в тарелке. Наташа, искоса наблюдая за сыном, не выдержала и спросила:

– Сынок, ты хорошо себя чувствуешь?

Тот поднял полный слёз взгляд на мать и, ничего не ответив, снова опустил голову. Родители мальчика озадаченно переглянулись. Для непоседы и задиры Сашеньки столь глубокие угрызения совести были несвойственны. Наташа встала и подошла к сыну.

– Саша, почему ты плачешь?

Опасливо покосившись на дверь, тот лишь шмыгнул носом, но ничего не ответил.

– Ты расстроился из-за Софы? – высказала она фантастическое предположение.

Мальчик упрямо молчал. Наташа не на шутку заволновалась.

– Да что с тобою?

Она попыталась взять сына на руки, но стоило ей к нему прикоснуться, как он болезненно охнул.

– Не трогай меня! Мне больно!

– Больно? – перепугалась она. – Где болит?

– У меня всё болит, – уже не скрывая слёз, прорыдал он.

– Господи, что, значит, «всё болит»? Покажи где?

Саша, болезненно морщась, показал рукой на свой бок.

– Дай-ка, посмотрю.

Наташа расстегнула его рубашонку и изумлённо застыла. На левом боку мальчика расплылся огромный, багровый синяк.

– Где тебя так угораздило? Откуда это? Ты упал?

– Да не падал я, – возразил он. – Не знаю, откуда он взялся. Сидел, ел, а потом так сильно заболело… Ой-ой-ой! – отреагировал он на попытку матери осмотреть больное место.

– Витя! – скомандовала Наташа. – Иди заводи машину, надо отвезти Сашу в травмпункт, сделать рентген. Вдруг рёбра сломаны.

Тот бросил недоеденный ростбиф, вскочил со стула и подбежал к ним. Увидев угрожающих размеров и цвета синяк, удивлённо воскликнул:

– Но где он мог так сильно удариться? Он же из комнаты не выходил.

– Я, кажется, догадываюсь, – кинула Наташа рассерженный взгляд на хозяйку вечера, – в этом доме, чтобы сломать рёбра, падать совсем необязательно.

Энджи от такого предположения даже растерялась:

– Ты всерьёз думаешь, что я могла причинить зло ребёнку?

– Ты – нет, – ответила Наташа, помогая сыну сползти со стула, – но ты здесь не единственная ведьма.

– Ты думаешь это Софа?

– А кто? – сузила глаза Самойлова. – Синяк у Саши на том же боку, на который она и упала, или это совпадение? Твоя же дочь сказала, что он пожалеет, и вот результат. Дай пройти, – оттолкнула она Энджи и, проходя мимо, язвительно добавила: – спасибо за ужин,

Глава 3

Уже совсем поздним вечером Энджи, наконец, решилась позвонить Наташе, чтобы узнать, как у Саши дела. С волнением она слушала длинные гудки, беспокоясь, что дело совсем плохо, и Самойлова совсем не захочет с ней разговаривать. Но Наташа всё-таки ответила:

– Алло!

Голос звучал устало, но агрессии Энджи в нём не услышала.

– Здравствуй, извини, что так поздно. Как у Саши дела? Что сказал врач?

– Переломов, слава богу, нет, просто сильный ушиб, – ответила та.

– Действительно, слава богу, – облегчённо выдохнула Энджи. – Я… хотела ещё раз извиниться за Софу, я так расстроена…

– Это ты меня извини, – перебила её Наташа, – Софа здесь ни при чём. Я сегодня наорала на тебя, мне так стыдно. Это были эмоции, я так сильно расстроилась и испугалась.

– Софа ни при чём? – обрадовалась Энджи. – Саша вспомнил, где ударился?

– Ничего он не вспомнил, – вздохнула Самойлова, – скорее всего, сам куда-то влетел, когда спешил за стол, и забыл. Такое с ним и раньше случалось. Я не думаю, что это сделала Софа. Она ещё ребёнок и всяких там ваших заклятий не знает. Вот ты бы могла такое наколдовать?

– Я? – напряглась великая ведьма. – Ты всё же думаешь, что это я поставила такой синяк твоему сыну?

– Да нет, я же сказала, что на тебя совсем не думаю. Я к тому, что для того, чтобы наколдовать такую травму, надо не только обладать магий, но и кое-что знать и уметь. Заговоры там всякие, наговоры… уж не знаю. Ты, например, когда злишься, поднимается буря. Она, конечно, может поставить синяк или даже убить, но это только если на человека дерево упадёт. А чтобы вот так точечно наколдовать, нужно, наверно, заклятье какое-то использовать? Разве не так?

– Ну да, – не могла не согласиться Энджи, – я вот не знаю такого заклятья.

– Вот и я про то. Так что это не Софа, ей-то откуда его знать. Так что ещё раз прости, что накричала.

– Я не обижалась, просто очень расстроилась. Честно говоря, я очень рада, что Софа не имеет отношения к Сашиной травме.

– Как она?

– Запёрлась в своей комнате и выходить не хочет, – вздохнула Энджи, еле сдерживая навернувшиеся слёзы.

– Да уж, девочка с характером, но я верю, что всё наладится. Может, в среду сходим с детьми в парк прогуляемся? Я всё-таки хочу, чтобы Саша извинился перед Софой за то, что столкнул её со стула. Это было очень грубо.

– Да, конечно, давайте встретимся.

– Отлично, передавай от нас привет Егору и Софе.

– Спасибо, а ты от нас Виктору и детям. До встречи.

– Что она сказала? Как Саша? – спросил Егорша, заходя в комнату.

– С Сашей всё в порядке, просто сильный ушиб. Наташа считает, что Софа здесь ни при чём.

– А я тебе про что говорил? Ну как четырёхлетняя девочка могла такое сделать?

– Не знаю, – задумчиво протянула Энджи, – она же не просто девочка, а ведьма. Но Наташа совершенно правильно говорит, что для того, чтобы наколдовать такую травму, нужно использовать специальное заклинание. А откуда Софе его знать? Даже я не знаю, а уж она-то тем более.

– Вот именно, – обнял жену Егорша, – так что расслабься. Вы с Наташей помирились?

– Ну да, она извинилась, что накричала на меня и пригласила нас в среду на совместную прогулку с детьми.

– Ну и отлично, обязательно сходите. Я, к сожалению, не смогу.

– Почему?

– Мне только что позвонили, завтра выхожу на работу.

– Правда? – кинулась ему на шею Энджи. – Очень за тебя рада.

– Я и сам за себя рад.

В этот вечер Софа из своей комнаты так и не вышла. Несколько раз Энджи подходила к двери и умоляла дочь открыть, но та упрямо молчала и дверь не открывала..

– Ну что же делать? Может, нужно взломать дверь? – советовалась с мужем расстроенная Энджи.

– Оставь её! Не хочет открывать – не надо. Проголодается, сама выйдет.

– Ну что у неё за характер такой! Совершенно неуправляемая!

– Так и есть, – усмехнулся Егорша, – наплачемся мы ещё с ней, но нужно набраться терпения и не давить, так мы сделаем ещё хуже. Думаю, что со временем всё наладится.

Утром, проводив Егоршу на работу, Энджи усилием воли подавила горестные мысли и постучала в дверь детской:

– Софочка! – как можно беспечней позвала она. – Завтрак готов, я тебя жду на кухне.

Спустившись по лестнице, Энджи остановилась и прислушалась. Замок в детской щёлкнул, девочка всё же соизволила выйти из комнаты.

«Отлично, – подумала мать и поспешила на кухню, – надо вызвать слесаря и убрать этот замок. Никуда это не годится, чтобы четырёхлетняя девочка запиралась в комнате. Пусть дорастёт хотя бы до пятнадцати лет».

Зайдя на кузню, Софа молча уселась на своё место. Настроение девочки явно за ночь не улучшилось. Брови были нахмурены, взгляд упёрся в стол.

– Доброе утро! – поприветствовала дочь Энджи, проявляя чудеса родительского терпения, – а поздороваться с мамочкой не хочешь?

– Здрасте… – буркнула девочка.

Энджи почувствовала растущее раздражение и обиду. Почему Софа так себя с нею ведёт? Что она ей сделала? Но вспомнив о данном себе обещании быть терпеливой и внимательной с психологически травмированным ребёнком, Энджи воздержалась от возмущённой тирады.

Поставив перед дочерью тарелку каши и стакан молока, она бодро сказала:

– Приятного аппетита!

Софа брезгливо посмотрела в тарелку и подняла на мать недовольный взгляд.

– Опять манка? Я не буду это есть!

– Деточка, но манная каша очень полезна.

– Сама ешь свою кашу, а я хочу кофе и вот эту булку, – ткнула девочка пальцем на круассан.

– Сначала съешь кашу, потом получишь круассан, – строго сказала мать. – А про кофе, вообще, забудь, он не для детей.

– Да пошла ты! – гневно выкрикнула девочка, сверля мать гневным взглядом, – я сказала, хочу круассан, значит, дай мне круассан!

– Ты как со мной разговариваешь! – теряя терпение, возмутилась Энджи. – Ты…

Запнувшись на полуслове, она вдруг почувствовала непреодолимое желание взять булочку с тарелки и отдать её дочери.

«Что за чёрт!»

Как Энджи не сопротивлялась, но её рука потянулась к тарелке и…

«Да она колдует! – догадалась она. – Ах, ты паршивка!»

Великая ведьма попыталась сопротивляться магическому насилию, но дочь оказалась сильнее. Передав Софе требуемый круассан, Энджи подвинула к себе тарелку с кашей.

– Ну что ты ждёшь, ешь! – насмешливо сказала девочка, надкусывая хрустящую булочку.

Энджи взяла ложку и начала есть кашу. Она с детства ненавидела вкус манки, но сейчас съела всё до последней крупинки.

«Но как это возможно? – со страхом и недоумением спрашивала она себя, наливая кофе и ставивя его перед Софой. – Почему она сильнее меня?»

Съев ещё пару круассанов, Софа встала из-за стола.

– Спасибо, мамочка! – сказала она и впервые за всё время улыбнулась. – Мы гулять пойдём?

– Да, конечно, – растерянно ответила Энджи, провожая уходящую дочь глазами.

«И что это было?»

Идти гулять на детскую площадку, Софа наотрез отказалась. Вместо этого она потянула мать в лес, чтобы нарвать букет цветов. Энджи сейчас не была готова вступать с дочерью в новый конфликт и согласилась. Бегая по лесной полянке и собирая невзрачные цветочки, Софа вела себя как самая обыкновенная девочка. Конечно, она не болтала без умолка и не задавала бесконечных вопросов, что свойственно детям её возраста, а больше молчала. Но, по крайней мере, её лицо покинуло то хмурое, недовольное выражение, к которому Энджи уже успела привыкнуть за неделю общения со вновь обретённой дочерью. Софе явно нравилось в лесу, здесь она себя чувствовала почти что счастливой.

«Может, всё и наладится?» – осмелилась понадеяться на лучшее Энджи, возвращаясь с дочерью домой.