Buch lesen: «Непредсказуемый»

Schriftart:

ISBN 978-5-4498-4164-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4498-4165-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1
Молли

– Я собираюсь поцеловать тебя, – шепчет Лукас.

Я перестаю дышать, пока наблюдаю, как его красивое лицо приближается к моему, сокращая расстояние между нами с каждым мгновением. Он не тратит время, ожидая моего согласия. Сантиметр за сантиметром. Так близко. Мурашки пробегают по спине, когда он касается языком уголка моих губ, заставляя их разомкнуться. Мои глаза закрываются, стоило только почувствовать его язык внутри.

Я издаю звук, похожий на стон, и это меня шокирует. Как и то, что парень, с которым я знакома около трех часов, способен послать по моему телу горячие волны возбуждения, только сказав, что собирается поцеловать меня. И я позволяю ему исполнять свое обещание прямо сейчас. Что за черт? Почему он так хорош в этом? Но он так чертовски хорош. Или это все последствия трех коктейлей, или тот самый компонент, который не входил в предыдущие мои поцелуи с парнями.

Я не успеваю разобраться, потому что телефон возле моей задницы начинает неистово дребезжать. Этот мерзкий звук не прекращается, усиливаясь в моей голове, пока не превращается в грохот.

– Молли! Открой эту дверь, дочка.

Я подпрыгиваю на матрасе. Мои руки сжимают простынь, дыхание учащенное, губы пересохли. Я пробегаю по ним кончиками пальцев, находясь все еще под властью грез. Целоваться с Лукасом – самое невероятное из всего, что мне приходилось испытывать. Даже во сне.

– Милая, с тобой все в порядке?

Папа.

– Подожди секундочку, – кричу я, оглядываясь по сторонам в поисках своей длинной футболки, которая служит мне домашним платьем в моей новой самостоятельной жизни.

Вот уже неделю, как я являюсь хозяйкой своего собственного жилья. Спасибо трастовому фонду. И мой папа – мой самый частый гость.

Если быть точной, их всего два: он и моя подруга Эви, которая помогала мне с переездом. Хотя… Разве можно назвать переездом поездку на такси со своей лучшей подругой, когда в багажнике только твоя сумка для йоги?

Нет, я не настолько жалкая, чтобы вся моя жизнь могла уместиться в одну спортивную сумку. Я перевезу все остальное… когда-нибудь. Но для начала, мне нужно придумать, куда разместить шкаф, который вмещал бы всю мою одежду. Потому что пока у меня лишь комод и напольная вешалка. И, соответственно то, что влезло в сумку. Так что, когда мы выходили из папиного дома, все выглядело так, как будто мы едем на тренировку.

Мы просто зашли в квартиру, поставили сумку на пол посреди пустой комнаты, прикончили бутылку шампанского на двоих, а дальше мечтательно пялились в потолок и строили планы на грядущий семестр. Пока не уснули.

Мой отец не переставал посещать меня с невообразимыми подарками все это время. На следующий день после переезда он установил мне кухонный гарнитур, который откусил приличный кусок пространства и без того небольшой студии, и приволок матрас. Матрас был очень кстати, после того, как мы с Эви ели соскребли себя с пола, промучившись на нем всю ночь. Пять дней назад он притащил холодильник и три пакета с продуктами, позавчера был торшер, коробки с посудой и еще кое-какие вещи, которые я попросила. Пока могу сказать одно: моему отцу моя самостоятельная жизнь дается куда тяжелее, чем мне.

Я похлопываю себя по лицу, чтобы в моем мозгу прояснилось, открываю дверь и целую его в щеку.

– Привет, папа. Давно не виделись.

От него не ускользает мой сарказм, как и то, что я все еще сплю на одном матрасе. Он поднимает брови, взглянув на меня укоризненно, а затем подходит к окну, сдвигает в стороны полупрозрачные темно-серые занавески и осматривает его со всех сторон.

Готова поспорить на сто баксов, сейчас он прикидывает, сможет ли кто-то пробраться через окно, если он приставит своих громил по обе стороны от входной двери.

И на самом деле я могу его понять, после того, как сын одного из его клиентов сделал это со мной в одной из комнат его офиса, когда мне было шестнадцать. Я могу понять его гиперопеку. Но я, честно, жутко устала от нее. Как и от того, что людей, заслуживающих доверия, можно пересчитать по пальцам.

Парень сказал, что мой отец отправил его найти какой-то договор, пока он занят обсуждением сотрудничества с его отцом. Я как раз наводила порядок в папиных архивах, передо мной было разбросано много подобных бумажек, и я приняла его помощь, когда он предложил поискать нужную ему самостоятельно. Я и представить не могла, что через минуту он набросится на меня, зажимая мой рот своей грубой рукой.

– Когда привезут твою кровать, Молли?

Подпрыгнув на месте, я снова возвращаю внимание к отцу с его странными действиями. Он что, только что пальцами попытался выдавить стекло наружу?

– Ты серьезно думаешь, что тот смельчак, который рискнет карабкаться по стене на четвертый этаж, и предположительно, даже сможет избавиться от стекла, пролезет в этот маленький квадратик между рамами? То есть, ты считаешь, что мне стоит опасаться и гномов тоже?

Он моргает в замешательстве, а затем его серьезного лица наконец-то касается вымученная улыбка.

– Ты знаешь, что я делаю.

– Да, я знаю, что ты делаешь. Поэтому прошу тебя прекратить. – Он вздыхает, когда я подхожу и обнимаю его. – Ты ничего мне не принес?

– Нет, – посмеивается он, целуя мою макушку. – Я побоялся, что ты не пустишь меня на порог, если увидишь еще хоть одну коробку в моих руках. Но если ты чего-то хочешь, только скажи.

Вот так просто?

– Хорошо. Ты сам это предложил. Итак, … – начинаю я с энтузиазмом.

– Вот же черт, как я, должно быть, попал.

Мы оба смеемся. Мой папа не особо фильтрует свою речь. В силу своей постоянной занятости с музыкантами, это не осуществимо, даже при сильном желании. В любом случае, я давно к этому привыкла. У меня не было другого выхода, ведь я всегда была с ним, на всех его встречах и мероприятиях, пока не пошла в школу. И потом частенько зависала с ним, оказывая посильную помощь. До определенного момента.

– Да, ты попал. – Я похлопываю его по плечу, – так что слушай внимательно. С этого дня никаких подарков на новоселье, прошедший день рождения и прочие праздники, ушедшие в историю. Я тебя люблю, но переехав от тебя, меня все еще не покидает чувство, что мы продолжаем жить вместе. Так что, ты не придешь ко мне в гости, пока я не постучусь в твою дверь с ответным визитом. Если кто-то будет следить за мной, я замечу это, имей в виду, я всегда это замечала, так что можешь даже не просчитывать в своей голове обходные пути.

– Молли! Ты связала меня по рукам и ногам.

– Именно это я и сделаю, если ты нарушишь хоть одно из этих правил. – Я посылаю ему свой самый решительный взгляд. – Буквально.

Все, что делает мой отец в ответ на мою пламенную речь, это хохочет.

Просто прекрасно. Я развеселила его.

Я упираю руки в бока и жду, пока он закончит.

– А, так ты серьезно? – откашливается он.

Весь мой вид говорит о том, что даже более чем, и он неуверенно кивает и потирает свой подбородок. Я поднимаю руку, чтобы взглянуть на часы.

– Все, пап, тебе пора. Эви будет здесь с минуты на минуту.

– И что вы собираетесь делать, юные леди?

Уверена на все сто, если организовать сбор подписей против употребления этого словосочетания родителями применительно к дочерям, то петиция имела бы стопроцентный успех среди женщин от нуля до тридцати.

Я взмахиваю рукой.

– О, мы так редко видимся в последнее время, что у нас накопилось немало тем для обсуждения под бутылочку виски. – Я похлопываю по подбородку. – Или несколько бутылочек.

Папа замирает в дверном проеме, когда я только собираюсь закрыть за ним дверь. Его брови взлетают вверх от такой неслыханной наглости, ведь пока я жила с ним, то вынуждена была плясать под его дудку. Ему пора привыкать.

Я со смехом помогаю ему покинуть мою жилплощадь.

– Это тебе за «юную леди». Я шучу. – Он все еще недоверчиво косится на меня. – Шучу. Пока-пока.

Я не шучу.

С тех пор, как моя подруга практически переселила свою задницу к своему красавцу парню в окрестности Санта-Моники, мы встречались только на занятиях в университете, в день моего переезда сюда, ну и один раз мы хорошенько оттянулись в квартире ее сестры, пока та была в отъезде. Мне нравится Джереми, и я понимаю, почему все свое свободное время они хотят проводить вместе, но сегодня я хочу свою подругу в личное пользование на всю ночь.

Тем более, что завтра рано утром мы обе должны быть на истории у мистера Пирсли, а отсюда до университета всего двадцать минут ходьбы. И учитывая, насколько полезными являются пешие прогулки, расположение моей квартиры и отсутствие машины вносят так же посильный вклад в мою фигуру. Все просто идеально.

Мой телефон пиликает, и я читаю сообщение от Эви, которое гласит, что она уже подъезжает. Я спускаюсь на улицу, чтобы встретить ее и заодно вдохнуть свежего воздуха в этот прекрасный солнечный день. На мне все еще моя длинная футболка с эмблемой штата Калифорния. С тех пор, как я выпроводила своего отца, я успела принять душ и собрать волосы в хвост на затылке.

На улице я встретила молодую пару студентов, которые арендовали квартиру на первом этаже, из-за того, что в кампусе не было мест для пар. А так же познакомилась со своей соседкой Элисон. Она мне сразу понравилась. Мы разговорились, обменялись копиями ключей от наших квартир, мало ли что, и она помогла мне весело скоротать ожидание такси с моей подругой.

Но вместо такси некоторое время спустя Эви захлопывает дверку черного кабриолета Мерседес и направляется ко мне с широченной улыбкой на лице. Парень, который ее привез, выходит из машины, достает пакет с заднего сиденья и тоже шагает к нам.

Белая футболка, голубые рваные джинсы. Часть лица прикрыта темными очками. Но даже под ними я узнаю те шоколадные глаза, которыми он смотрел на меня, заставляя плавиться, в тот вечер в клубе.

Я останавливаюсь на его губах. Сердце пропускает пару ударов. Не может быть.

Ей-богу это он. Вот так встреча.

– Эй, Лукас. – Эви бесцеремонно шлепает его по животу. – Ты же помнишь мою подругу Молли?

Два месяца. Два гребаных месяца я не могу выбросить из головы наше знакомство. И поцелуй с участием этих самых губ.

Да, я признаю. Все это время я не могла отделаться от желания увидеть его еще раз. То ли для того, чтобы освежить воспоминание того, как хорошо я себя чувствовала рядом с ним, то ли для того, чтобы врезать ему за то, что он исчез, оккупировав мои сны и фантазии. Но сейчас, когда он передо мной собственной персоной, и я могу рассмотреть его при свете дня…

Святое…

Разве парень может быть настолько притягательным?

В отличие от меня Лукас невозмутим. На его лице нет ни единой эмоции. Он делает шаг ко мне, склоняет голову набок и опускает свои «авиаторы» на переносицу, когда нагло разглядывает мое лицо в течение нескольких секунд. Я сглатываю комок, когда наши глаза встречаются.

– Нет. Не помню, – заявляет он, возвращая очки на место, как ни в чем не бывало. Я ошарашено пялюсь на него, пока он протягивает пакет моей подруге. – Я поехал. Можешь позвонить мне, если понадобится забрать тебя. Я как раз буду неподалеку.

– Я останусь у Молли до завтра. Спасибо, что подвез. – Эви машет ему вслед.

– Как знаешь, – бросает он через плечо, а затем садится за руль и со свистом трогается.

Что это, мать вашу, только что было?

Видимо, этот вопрос четко отпечатан сейчас у меня на лбу, раз моя подруга пожимает плечами со словами:

– Я не знаю, что это с ним.

Некоторое время мы обе стоим и смотрим в том направлении, куда он уехал, как будто он мог оставить для нас послание с помощью выхлопного газа. Ну, знаете, как самолеты, которые пишут в небе слова.

Я трясу головой.

– Он не может не помнить меня спустя такой короткий промежуток времени. Или может? – Разве он был пьян? Или я была пьяна настолько, что придумала химию между нами? У меня начинает нарастать непонятная паника. Все мои сны и воспоминания – это ложь. Не он был причиной моей смелости. Это были коктейли. На секунду меня охватывает чувство великой потери, но Эви быстренько вмешивается в мои мысли:

– Нет, конечно, – возмущается она. – Во-первых, тебя невозможно забыть, ты в зеркало себя видела?

– Да-да, домашняя футболка и неряшливый хвостик, спасибо за напоминание.

Она тут же отмахивается.

– Ой, да ну тебя. Ты шикарна в любом виде, и ты знаешь об этом. Во-вторых, у него не возникло вопросов, когда я попросила его подбросить меня к тебе. Я назвала твое имя. И знаешь что? Он с радостью согласился. Он точно помнит тебя. И я думала, он будет рад тебя увидеть.

– Ну, очевидно, что это не так.

Поднявшись наверх, мы разложили еду из пакетов на столешнице и наполнили бокалы шампанским. Может, я слегка и обескуражена произошедшим на улице, но это не испортит мне девичник с подругой. Мы вполне можем на время забыть о придурке, который на мгновение выбил почву у меня из-под ног своей фальшивой амнезией. Но Эви, похоже, не переняла мой настрой. Я слышу, как крутятся колесики в ее блондинистой голове, пока она расхаживает по комнате, жуя сэндвич и рассуждая вслух с набитым ртом.

– В этом нет никакого смысла. Вы казались такими заинтересованными, даже поглощенными друг другом. Ты без вопросов захотела остаться после того, как мы с Джереми собрались уйти. Тогда это не показалось мне странным, потому что я не знала еще, что… – О, она пытается сказать, что тогда еще не знала о моем эпизоде в прошлом, из-за которого я бы не рискнула остаться с первым встречным в каюте клуба, скрытой от посторонних глазах. Но я, черт возьми, сделала это. Я киваю Эви, а она задумавшись, закусывает губу. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я имею в виду, должно быть есть что-то…

– Ты все знаешь, – перебиваю я, закатывая глаза, а она сощуривает свои. Вот же дерьмо. – Ладно. Возможно, я забыла упомянуть какую-нибудь мелочь. Нечто незначительное, что все равно не объясняет его поведение.

– И что же это?

– Ничего важного. Просто у него был мой номер все это время. – Она округляет глаза. – Да, у него был мой номер, но ничего не сподвигло его набрать его хоть один раз. Хотя все шло действительно хорошо. Удивительно хорошо. Тут я с тобой согласна.

– Бред какой-то. Тогда почему? Стоп. Ты говорила мне, что вы не обменивались номерами.

Если честно, я замяла тот разговор, мне не хотелось последующих вопросов о том, позвонил ли мне испанский красавчик, как Эви его прозвала тогда, поэтому я выбрала самый простой путь. Как и всегда, впрочем.

– Он обещал позвонить мне на следующий день и не сделал этого. К чему было упоминать то, что вылетело у него из головы, как только я скрылась из виду. – Я отправляю в рот содержимое своего бокала и ставлю его на столешницу. – Мы целовались. – Картинки того, как он проводит языком по моим губам, на секунду вырывают меня из реальности, вызывая в животе странные ощущения. Пожалуй, именно их Эви называет бабочками. – А затем позвонил мой отец и потребовал, чтобы я вернулась домой немедленно. Ты же знаешь, каким несносным он может быть. – Я взмахиваю рукой, заставляя ее оглядеть все изменения в интерьере. Она понимающе кивает. – Я написала свой номер на обратной стороне папиной визитки.

Он не помнит меня? Или предпочитает не помнить. Какая разница? Я буду делать то же самое. Если он еще и из моих снов исчезнет, будет вообще отлично.

– Может он потерял его?

– Разве что только намеренно, – я усмехаюсь, – иначе, он мог бы спросить тебя или Джереми. Как тебе такая причина – я не зацепила его настолько, чтобы он захотел встретиться еще? Я могла ему не понравиться. Точнее, я точно ему не понравилась. Что ж такое бывает, ничего не поделать, переживу как-нибудь.

– Если бы это было так, он бы не целовал тебя, чтобы потом быть полной задницей.

– Возможно, быть полной задницей – смысл его существования. Мы не так хорошо его знаем, – напоминаю я. – Как бы то ни было, это его проблема, не моя. Он может идти на все четыре стороны вместе со всеми своими причинами. Тот вечер проходил под девизом «мальчики угощают», так что мы просто поцеловались под градусом, ничего особенного.

– Это были не первые коктейли в твоей жизни, Молли. Но раньше это не заставило бы тебя целоваться с почти незнакомцем, да еще и остаться с ним наедине в кабинке клуба, как бесстрашная, не так ли?

Черт, она все же права.

– Давай просто забудем об этом на сегодня. Пусть девизом этого вечера будет «никаких разговоров о мужчинах», – ною я, – пожалуйста.

Глава 2
Лукас

Костюм это не мое. Я в брюках и при галстуке – полный отстой. Я ерзаю на стуле, но так и не нахожу удобного положения. Зал для совещаний – на самом деле большая и светлая комната с несколькими окнами, но, раз с помощью них нельзя совершить побег, то все это теряет смысл. Зачем они вообще тут нужны?

Здорово, меня уже окна раздражают. Что бы это могло означать?

– Расслабься, – бубнит мой брат, когда видит, что я расстегиваю манжеты и начинаю закатывать рукава. – Ты отлично выглядишь, – посмеивается он. – Особенно, когда не пытаешься выпрыгнуть из кожи вон, чтобы свинтить отсюда побыстрее.

– Отвали. Я не собираюсь выпрыгивать из кожи, только из этой рубашки. – Вариант с окнами я ведь точно отмел?

Когда с рукавами покончено, я принимаюсь развязывать галстук, Джереми продолжает посмеиваться до тех пор, пока комнату не начинает заполнять еще дюжина подобных костюмов. Вашу ж мать.

– Здравствуйте, друзья. Давайте начнем уже совещание, – провозглашает Джер. К слову, он выглядит хорошо в подобных тряпках, даже я бы сказал солидно. Наверно именно поэтому он ввел этот чертов дресс-код для совещаний. Мудак.

Пока мы слушаем отчеты сотрудников о продаже недвижимости на западном побережье за прошлый месяц, я прикидываю, насколько мне надо ускориться в подготовке Камаро к предстоящим гонкам, чтобы успеть до следующих выходных. Черт. Я слишком много времени теряю в этом офисе. Мне нужен помощник.

Через пятнадцать минут меня как будто и не бывало в зале для совещаний. Я первый покидаю комнату и уношу с собой тонны бесполезной для меня информации: Меган становится риэлтером месяца и получает хорошую надбавку, бланки для отчетов изменились, компанию, возможно, ждет выход за пределы страны и так далее.

– Твоя мама уверена, что ты не ввязываешься в рисковые предприятия. А я что-то не очень.

Джер наблюдает, как я скидываю одни шмотки и надеваю другие посреди его кабинета. В свой я практически не захожу. Для наставлений моего брата вполне сгодится и этот.

– Именно поэтому я здесь. Наряжаюсь, как клоун.

Я бросаю на кожаный диван брюки, галстук, рубашку, прошмыгиваю в джинсы, натягиваю черную футболку. Оглядываюсь по сторонам. А где мои кроссовки? Заглядываю под стол, приподнимаю диван. Да и черт с ними, у меня нет на это времени.

– Не веди себя, как придурок. Летисия хочет, чтобы ты был в безопасности, вот и все. Ее можно понять после того случая. Ты мог погибнуть. Не забывай, что твое возвращение было одобрено при условии, что ты будешь работать на фирме, а не проворачивать что-то втихаря. А вместо этого ты показываешься только на совещаниях, как ясное солнышко.

Господи, когда он успел стать таким нудным?

– Я и работаю. Что не так?

Мама хочет, чтобы Лукас был в безопасности. Отчим хочет, чтобы Лукас не расстраивал маму. Джер хочет подготовить Лукаса так, чтобы спихнуть на него как можно больше обязанностей и чаще быть рядом со своей девушкой. А чего хочет Лукас? Никого не интересует. Потому что Лукас хочет послать все на хрен и закрыться в гараже на недельку вместе с чертовым Камаро Стивенсона. И, возможно, с какой-нибудь развратной киской, потому что третья неделя без секса это немыслимо. Даже подумать страшно. Как и то, что я думаю о себе в третьем лице.

– Куда ты опять убегаешь?

– Меня ждет полный город цыпочек, которые по мне соскучились, а ты хочешь, чтобы я страдал херней здесь, братишка?

И это было самым правдоподобным враньем во Вселенной. Не прикопаешься.

– Мне пора, – бросаю я через плечо. – Увидимся через неделю, босс.

– Завтра, засранец! – слышу себе в след.

Найти помощника, который знает толк в ремонте машин, действительно понимает, как и что нужно сделать перед гонками, не составляет труда. Я знаю несколько таких людей. К сожалению, не все из них продолжают оставаться в городе, но кое-кто все-таки еще здесь. И я собираюсь вернуть все на круги своя, кто бы там чего не хотел.

– Люк! – в трубке послышался голос Генри. – Неужели это ты, чувак? Когда Пейдж сказала мне, я не поверил. Когда ты вернулся?

– Рад тебя слышать, мужик. Пару месяцев…

– Пару месяцев? Надеюсь, у тебя есть хорошее оправдание. Она сказала, что ты живешь в особняке Холдеров и ездишь на работу, как гребаный клерк, Но я не поверю, что дело в этом. Точнее, я догадываюсь, что не в офисе ты пропадал все это время, – усмехается он. – И если это правда, то ты, мать его, прощен.

– Что еще наболтала тебе эта девчонка?

– Что-то, что сделало мой день прекрасным. Ну и когда я его увижу? – не выдерживает Генри. Мы оба знаем, что он имеет в виду.

Я смеюсь в трубку. Именно этот человек мне и нужен.

– Встретимся и поговорим?

– Черт, я не в ЛА сейчас. Завтра утром у меня лекция в Калифорнийском, подъезжай туда.

Что?

Если бы я ехал сейчас на скорости, то врезался бы в столб. Подождите, он учится или преподает? Насколько все могло измениться за пять лет? Мы, конечно, созванивались время от времени. Но парни не так устроены. Мы не следим друг за другом в социальных сетях, не пишем смс-ки и не мусолим каждую мелочь, повиснув на телефоне. Если мы и созваниваемся, то на это каждый раз есть причина. И она уж точно не касается личной жизни и успехов в учебе.

– Что ты забыл в универе, Генри? – с опаской спрашиваю я.

– Тут столько телочек, чувак!

– Ну ты и придурок. И кем же ты станешь, когда вырастешь?

– Лучшим ублажателем кисок, конечно, иначе на кой черт я бы поперся на факультет искусств.

Мы оба смеемся, как сумасшедшие.

– Не думаю, что в УКЛА преподают искусство орального секса.

– Ты шутишь? – он изображает шок. – Вот я дурень. Придется становиться актером каким-нибудь в таком случае. Вот же гадство.

Генри ничего никому не преподает. Можно выдохнуть. У этой страны все-таки есть будущее. Если, конечно, он и вправду не начнет сниматься в фильмах. Упаси бог. Я бы даже порно с его участием не стал смотреть. Хотя, его внешность вполне бы подошла. По крайней мере, в старшей школе девчонки нас боготворили. В таком случае, я бы тоже неплохо смотрелся на экране.

Дерьмо, я не хотел это представлять. Черт бы побрал Генри с его факультетом искусств.

Все буквально кричит о том, что я давно ни с кем не спал. Я обязательно устрою себе шикарнейший разгруз после того, как разберусь с делами. Сейчас не могу позволить себе распыляться.

Поговорив со старым другом, я направился в особняк Холдеров, как выразился Генри. На самом деле, теперь он стал и моим домом тоже. Наверное, всегда им был. После того, как моя мама вышла замуж за отца Джереми, я вроде как стал частью семьи официально. А после того, как Джер переехал в мини-домик вместе со своей куколкой, я стал единственным, кто поддерживает в этом особняке жизнь и не позволяет скучать Дороти, нашей экономке.

В детстве мы с Джереми мечтали быть братьями, пока он учил меня плавать в океане и кататься на велосипеде. А потом и на машине. Мы разбили Ауди его отца в один прекрасный день. Это было весело.

Мы оба были единственными детьми в наших семьях, к тому же жили рядом, я проводил больше времени в этом доме, нежели в своем, где мы жили с мамой. Не потому что наш дом был в три раза меньше. А потому что наш дом всегда пустовал. Всегда. Мама много работала, а я болтался на побережье, когда убегал от нянек, которые все равно не могли меня ничем заинтересовать.

Двое мальчишек, живущих через дом, и пинающие мяч по песку каждый день в одно и то же время, не могли не подружиться. Это же классика. Конечно, из-за разницы в возрасте, потом у каждого из нас появился и свой круг общения. Я своим не делился, а вот Джер, напротив, как только мне исполнилось четырнадцать, познакомил меня с миром отвязных вечеринок со всеми вытекающими. И я более чем уверен, что если бы Эви не встретилась на его пути, он сейчас мало походил бы на гребаного джентльмена, который два раза в месяц устраивает совещания в костюмах.

Как интересно все может обернуться со временем.

– Твой любимчик снова это сделал, – ору я Дороти, когда захожу в гостиную и скидываю с себя туфли – последнюю деталь мега-неудобного, несуразного, отстойного наряда. – Заставил меня надеть его.

Дороти печет что-то на кухне, откуда доносится невообразимый аромат. Я прибегал на этот запах с пляжа, даже когда ошивался там без Джереми. Она показывается и качает головой с улыбкой. Годы не властны над этой милой женщиной. Она почти не изменилась с тех пор, как мы были детьми. Несколько морщинок в уголках глаз только добавляют ей шарма.

– Тебе идет, Лукас. Я видела утром, – ее взгляд опускается на мои туфли, – полный образ.

– Это заговор. И ты тоже в нем участвуешь, дорогая? Вот уж не думал, – жалуюсь я, обнимая ее за плечи, одновременно принюхиваясь в сторону кухни. – Шарлотка?

– Шарлотка, – улыбается она.

Я целую ее в щеку, и она смущается.

– Ты лучше всех, ты ведь знаешь об этом?

Иногда я задумываюсь и все больше утверждаюсь в мысли, что пока наши родители работали и барахтались каждый в своем собственном болоте, единственным настоящим родителем для нас обоих была Дороти.

Пока набиваю желудок на сутки вперед, я отвешиваю шуточки про сегодняшнее совещание, так что тихоня Дороти хохочет во весь голос, сидя напротив меня. Я всегда настаиваю, чтобы она ела вместе со мной. Так гораздо веселее, и этот дом все меньше походит на безжизненный склад вещей Джереми, а все больше на дом.

Около восьми я припарковываю машину внутри гаража. Он гораздо больше прежнего. Здесь есть места как минимум для четырех машин, столы для инструментов и отдельная комната для меня. Я захожу внутрь. Это место я с большим удовольствием назову своим кабинетом, нежели то, которое выделил для меня мой брат в своем офисе.

Здесь есть небольшой стол с компьютером, стеллаж со всяким хламом, который уцелел после пожара, плазма на стене и черный диван с маленьким столиком возле него. Я ничего не соображаю в дизайне интерьера, если что. Мне нужно было куда-то поставить кофе.

Вообще, все здесь появилось именно так.

Компьютеру понадобилось место, я купил стол и кресло. Стало скучно – повесил плазму. Для бумаг и всякой мелочевки – стеллаж. Мне не хотелось ехать домой, я заказал диван, чтобы спать на нем.

Два месяца я только и занимался тем, что искал идеальное здание, оформлял документы на покупку, делал ремонт. Я обживал это место, как свой собственный дом, в перерывах между работой в риэлтерской фирме моей семьи. И очень старался сохранить это в тайне.

Нет ни единого шанса, что моя мать не прилетит первым же рейсом, если узнает, чем я тут снова занимаюсь.

Пять лет назад она пообещала мне, что следующий гараж, который у меня появится, она спалит собственноручно, предварительно убедившись, что меня в нем нет. Так что…

Провозившись до двух часов ночи под капотом, я лег спать на диване, а утром поехал в университет. Нет, ну только Генри могла прийти в голову идея поступить в Калифорнийский, чтобы обеспечить работой свой член. Нормальные люди учатся, чтобы обеспечить работой себя.

Сидя на капоте Мерседеса, посмеиваюсь, когда этот ненормальный направляется ко мне, то и дело, оборачиваясь на мимо проходящие задницы.

– Сеньор Морено собственной персоной. – Генри набрасывается на меня с объятиями, так что мне приходится опустить свою правую ногу с колена на землю, чтобы удержать равновесие. – Ты стал необъятным, ты в курсе? Да ты подкачался! – он лупит меня в плечо. – Как там испанские цыпочки? Ты привез мне хотя бы одну?

– Притормози, дружище. Разберись сначала с этими, – киваю я на толпу студенток. – Твоя мама гордится тобой, а? Ты теперь один из них.

Его мама, должно быть, очень счастлива таким изменениям. Генри всегда был раздолбаем. Да вся наша троица имела определенную репутацию.

– О, еще как! Но ты знаешь, кто я на самом деле, так что выкладывай. Где наш новый гараж?

Он потирает ладони.

– Ближе, чем ты думаешь, – довольно усмехаюсь я.

Я посвящаю Генри в курс дела, мы обсуждаем планы на ближайшее время, график и прочие нюансы, как вдруг мое внимание привлекает она.

Одного быстрого взгляда достаточно, чтобы рассмотреть ее с ног до головы. Бежевые туфли на каблуках, стройные ноги, короткая бордовая юбка, подчеркивающая талию, тонкая светлая блузка, куча папок прижата к груди. Две верхние пуговицы расстегнуты. Мой член реагирует легким подергиванием. Не придаю этому значения.

Ха, как бы ни так! Еще как придаю. Что злит неимоверно.

Не отвлекаться на всякую ерунду – было моим правилом на ближайшее время. И вот она собственной персоной.

Не отвлекаться. Кто бы подсказал, о чем мы с Генри только что говорили?