Buch lesen: «Природная ведьма: обуздание силы»

Schriftart:

Дизайнер обложки Екатерина Романова

ISBN 978-5-4485-2559-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вода – источник силы, мать всего живого, хранительница спокойствия и мудрости баюкала уставшее тело, лаская солеными волнами. Раскинувшись звездой, я позволила течению нести меня. Полностью растворилась в силе – бесконечном необузданном потоке. Как можно обуздать океан? Смерч? Пламя, сжирающее все на своем пути? Можно только позволить вести себя, стать проводником…

Облака над головой непривычно странные. Тяжелые, словно переполнены до отказа, но не могут излиться. Улыбнувшись, я подняла руку им навстречу, но на меня обрушились потоки крови. Скользкие щупальца обвили мое тело и, дернув, потянули в ледяные глубины соленых вод. Я даже не успела закричать, захлебываясь в океане, окрасившемся в красный цвет.

«Умывшись кровью высшего и кровью зверя, захлебнешься собственной», – стояли в ушах слова провидицы. Первая кровь – архангела, вторая – оборотня. Смерть, возможно, не самое страшное наказание сейчас, когда я узнала, что Андализ – моей жизни, моей крови, моего цветочка больше нет…

– Как ты? – раздался тихий голос. Кровать прогнулась, принимая на себя вес тела.

Тьма. Боль. Бессилие. Страх. Апатия. Я не знаю, как я. Меня больше нет.

– Посмотри на меня, Элизабет.

Элизабет. Это имя я дала своей кукле. Отец, любивший меня больше сестер, из обычной деревянной чурки выстрогал игрушку, с которой я никогда не расставалась и которую подарила своей дочери. Дочери, которую отняли у меня почти сразу после рождения и спрятали. Дочери, которую я искала три долгих года, ничего не зная о ней. Дочери, которой больше нет…

– Я хочу умереть, – тихо прошептала я, даже не зажмуривая глаза от слепящего света.

Белый, невыносимо яркий белый свет вокруг. Белые стены, занавески, потолок. Лишь за окном золото солнечных лучей плавит зелень и цветы. Сколько прошло времени с того момента, как я узнала? Целая вечность.

– Приступайте, – обреченно произнес он.

Девушки в белых шифоновых платьях, трепещущих при дуновении ветерка, доносившегося из окна, обступили меня и, взявшись за руки, распевали заклинания, слов которых я не разбирала. Сон накатывал волнами. Я то возвращалась в детство, то приходила в себя, то вспоминала отрывки недавнего прошлого. Сознание на грани небытия, не здесь и не там, а потом пустота. Абсолютная пустота. Ничто. И боль исчезла. Не растворилась, а исчезла, словно ее никогда не было. Словно исчезло само ее основание. Словно моя дочь вновь жива…

Когда я открыла глаза, в белоснежной комнате находился только архангел, который дремал в кресле возле моей кровати. За окном по-прежнему палило жаркое и непривычно яркое солнце, лучи которого, отражаясь от белых стен, слепили. Сладко потянувшись, я села в кровати, но прежде, чем порадоваться тому факту, что, наконец-то выспалась, вспомнила недавнее происшествие. Кажется, я едва не разгромила императорский дворец! Батюшки святы! И где я сейчас? Наверное, в аду или в тюрьме, только там могут испытывать настолько изощренные пытки для глаз.

Поскольку ответы имелись только у Кристиана, а он бессовестным образом спал, я запустила в него белоснежной подушкой. Точнее, попробовала запустить – предательский предмет свалился на полпути. Лебединый пух… Тогда попробовала применить силу и сдуть мужчину с насиженного места, но и тут провал. Силы не было. Я даже не ощущала ее, хотя Филя неплохо научил это делать. Ощущать, конечно, не применять, но это основа. И во мне сейчас не было ни капли силы. Стихия не подчинялась, словно мы с ней чужие. Неужели эти девицы забрали ее?

– Лорд Рейнгард, соизвольте проснуться! – потребовала я. Архангел, явно вымотанный, поднял тяжелые веки и устало улыбнулся. Как огромный снежный кот, едва скинувший дрему. Так и хотелось почесать ему пузико и пустить на коленки.

– Доброе утро, Элизабет. Как ты себя чувствуешь?

– Какое утро? День за окном! Где я нахожусь? Что произошло? Почему на улице лето? Я в тюрьме? Что стало со стражниками, они пострадали? А императорский дворец? Я его полностью разнесла или что-то уцелело? А Император? Господи, я убила императора? И что это на мне надето?

Последний вопрос риторический. Я прекрасно видела, что на мне ночная сорочка, едва прикрывающая то, что даже супругу видеть дозволяется лишь по особым дням.

Меня удостоили еще одним долгим, уставшим взглядом, после чего предложили:

– Позавтракаем?

– Ау, вы меня вообще слышали?

Возмущение нарастало с каждой секундой, при чем, я не понимала, что подогревало его больше: отсутствие ответов, мой непотребный вид или поведение архангела. Какой завтрак после произошедшего? Я – магический террорист и наверняка в розыске. Нужно немедленно явиться с повинной, загладить причиненный ущерб, да сделать хоть что-то! Например, для начала оценить масштаб катастрофы.

Дуэль взглядов: возмущенный против невозмутимого я проиграла и, нацепив на лицо дипломатическую улыбку, села удобнее.

– Хорошо, лорд. Давайте позавтракаем.

На его лице читалось радостное облегчение. Мужчина действительно выглядел так, словно не спал ночь, потому мне окончательно расхотелось мучить его или играть в недотрогу. Да и завтрак не помешает. Во всяком случае, поможет справиться с головокружением и заглушит желудочные стоны. Лорд поднялся с кресла, и в этот момент я едва не лишилась сознания повторно. Когда он сидел – я не обратила внимания, а сейчас совершенно ясно увидела: у архангела за спиной крылья! Огромные, белоснежные и наверняка невероятно мягкие! С настоящими перышками, вроде тех, что у Фили, только более нежными!

– У вас… – я неприлично ткнула пальцем в мужчину. От неожиданности он даже замер и обернулся. – Крылья! – закончила почему-то шепотом.

– Вы только сейчас поняли, что я архангел? – плут довольствовался произведенным эффектом.

– Нет, но… крылья? Раньше их не было!

– Раньше вы их не видели, – поправил он и подкатил к кровати столик, заставленный тарелками с фруктами, ягодами и молочными продуктами. Но важней всего – ароматный кофе. Запах приятно щекотал ноздри, так и маня поскорее насладиться его вкусом. Проследив за алчущим взглядом, мужчина наполнил мою кружку из чайничка и присел рядом на кровати.

– Сливки?

– Пожалуйста, лорд. И немного сахара, если вас не затруднит.

Необычно, что за мной ухаживают. Да, раньше я бывала на светских приемах, на которых за тебя делают все и разве что не жуют, но это совершенно иное. Украдкой любовалась мужчиной, старательно перемешивающим для меня утренний напиток: сосредоточен, серьезен, прекрасен. Пшеничные пряди спали на лицо, и я не смогла удержаться, чтобы не заправить одну из них за ухо. Нечего мне мешать любоваться его мужественными чуть резковатыми чертами. Сначала сделала, а потом осознала неприличность собственного поступка.

– Простите, господин Рейнгард, это было неуместно.

Вместе с чашкой кофе мне преподнесли самую обворожительную улыбку мира, способную растопить даже смертоносный ледяной айсберг неприступности и чопорности моего воспитания. Он не счел необходимым отреагировать. И на том спасибо.

– Приятного аппетита, Элизабет.

– Хорошо.

– Вы имели в виду, спасибо?

– Нет. Я имела в виду – хорошо, – сделала небольшой глоток и зажмурилась от удовольствия. – Не стану обращать внимания на неподобающее обращение ко мне по имени.

– О, премного благодарен! – иронично и с вызовом. – Предпочитаете классический творог или с ягодами… госпожа Торнтон?

– Язвительность вам не идет. Господин Рейнгард! Ягоды уместны.

– Какие вы любите?

На блюде лежали ежевика, малина, клубника, земляника, черника и какие-то еще, неизвестные мне ягоды. Решив не делать выбор, довольно протянула:

– Все и сразу.

Кристиан усмехнулся, наполняя чашку с творогом ягодами, добавил сахар, сметану и тщательно перемешал. Мой завтрак готов. И кто его приготовил? Архангел. Лорд. Верховный главнокомандующий. Кому рассказать – не поверят.

– Благодарю. Выглядит аппетитно. А вы не будете? – зачерпнув творог ложечкой, я дразнилась: закрыла от удовольствия глаза, принюхиваясь к лакомому аромату завтрака. – М-м, как вкусно!

– Ну, раз вы настаиваете, – этот нахал перехватил мой завтрак на полпути и с плотоядной улыбкой опустошил ложку. – Действительно вкусно, – заверил он.

Ну, раз мы хамим, и я могу.

– Потрогать можно? – вопрос задавался больше из вежливости, а рука сама потянулась к белоснежным крыльям архангела. Никогда прежде не касалась ничего подобного. Нежные, словно шелк, мягкие и приятно теплые. Мужчина расправил левое крыло и приобнял им. Ощущение тепла и спокойствия… так вот как он проделывал это со мной! Сам стоял рядом, весь такой холодный и невозмутимый, а на деле лапал невидимыми крылышками? А я голову ломала, что за магия такая, почему мне тепло и уютно.

– Господин Рейнгард! Уберите от меня свои… крылья!

– Нет.

– Что значит нет? – выпучив глаза, уставилась на лорда.

– У меня мало времени. Поэтому прошу, завтракайте, Элизабет.

Смирившись с тем, что придется завтракать не только сидя рядом с обворожительным Верховным главнокомандующим, но и обнимающим меня архангелом, я с удовольствием вкушала вкусности и потягивала кофе со сливками. А про себя улыбалась – так хорошо было рядом с ним. До неприличия хорошо. Настолько, что не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть хрупкое нечто, греющее сердце и растягивающее глупую улыбку. Это место начинает нравиться. Тепло, уютно, свет уже не слепит. Глаза привыкают к сиянию белоснежного окружения. Кормят вкусно, из окна доносится пение птиц и аромат цветов. Сама не заметила, как улыбнулась, отставив пустые чашки и довольно потянулась.

– Приятно видеть твою улыбку, – он снова перешел на «ты» и аккуратно стер с моей нижней губы сметану, слизнув ее со своего пальца. Как завороженная, глядела на мужчину, закусив губу. Холодные и безжизненные прежде глаза здесь, в этом удивительном месте выглядели совершенно иначе. Напоминали искрящийся жизнью океан с нотками усталости.

– Кристиан, мне, правда, нужны ответы, – наконец, нашла силы, чтобы стряхнуть с себя волну очарования и собраться с мыслями.

– Ты нашла ко мне подход, – как-то печально улыбнулся он. – Я действительно спешу, но, прежде чем уйду, готов ответить на три вопроса.

– Почему только три?

– Это был первый? – менторским тоном переспросил он.

Закатила глаза, принимая правила непонятной игры.

– Где мы?

– У меня дома.

Любопытный у архангела дом, стоит признать. Тем не менее, такой ответ вряд ли что проясняет.

– А конкретней?

– В Верхнем мире, – без тени иронии или улыбки.

Я с сомнением перевела взгляд вниз и, когда туман белоснежного пола рассеялся, подо мной разверзлась пропасть. Там, далеко-далеко внизу виднелись игрушечные макеты городов и ленточки рек, разлитые цветные лужи лугов и готовящихся к лету лесов. У меня захватило дух. А что, если мы рухнем вниз? Вновь набежали пушистые белые облака, плотно закрыв собой вид на Норию с высоты явно выше, чем птичий полет. Не дыша, перевела восхищенный взгляд на архангела.

– Даже не думай, – улыбнулся он. – Твой любимый номер не пройдет.

– Это какой? – самой интересно.

– Прыжки с высоты. Здесь нет магии иной, кроме магии архангелов. Ты разобьешься.

Вот ничего себе. Еще раз посмотрела вниз. Когда гигантские пушистые комочки проплыли под нами, то снова открыли вид на Норию, раскинувшуюся далеко внизу. Аккуратно опустила ногу и пощупала пальчиками пол. Стекло. Зачем так изощряться? А, если, треснет?

– Это, чтобы гостей отпугивать?

– У меня никогда не было гостей, – поднимаясь и лишая меня тепла своих крыльев, констатировал он. Приятно. Значит, я здесь первая. Вот только за какие заслуги меня пригласили в Верхний мир?

– Я… натворила дел, да? – вспомнила о проблемах, что ждут меня там, далеко внизу. Как разрушила императорский дворец и, кажется, покалечила магов и охрану.

– Ничего непоправимого, – уже сухо и официально. Как быстро он меняется.

– А…

– Элизабет. Три вопроса исчерпаны. Мне пора.

– Меня не устраивают эти твои три вопроса, мне нужны ответы! – возмутилась я, вскакивая с кровати и предоставляя мужчине возможность полюбоваться видом. Точнее, вскочила я совершенно не имея подобных намерений. Я желала выказать свое негодование. Но получила совершенно противоположный эффект. Взгляд архангела потеплел. Отодвинув столик в сторону, он подошел ко мне вплотную и бесцеремонно обнял одной рукой, а второй погладил по щеке.

– Я знаю. Но я итак нарушил достаточно правил Верхнего мира. Если еще опоздаю на аудиенцию к Богам, меня точно лишат крыльев, и мы навсегда застрянем здесь, – он помолчал, предоставив возможность осмыслить услышанное. А затем добавил, лукаво. – Меня-то вариант устраивает. А тебя?

– Лорд! – спохватилась я, выпроваживая архангела. – Вас там, кажется, ждут, не дождутся! Торопитесь. Нельзя опаздывать на аудиенцию к Богам. Ну же… а, где двери?

– Архангелам не нужны двери.

– Но мне-то нужны. Я человек и планировала прогуляться по облачкам! Получается, меня заперли в воздушной тюрьме? – осознание этого как-то неприятно шевельнуло намеки на клаустрофобию. – Кристиан, и… не отдавай им свои крылья. Мне они нравятся.

Почему-то прежде, чем мы простимся, хотелось сказать мужчине что-нибудь приятное, приободрить его, что ли. Предчувствие беды выжигало в грудной клетке тревожные знаки, заставляя сердце отчаянно биться в истерике. Понимаю, глупо. Он у себя дома, к тому же вряд ли Боги станут зверствовать. Он архангел, а они – символы добра и веры. Да и лорд не совершил ничего предосудительного. Подумаешь, девушку домой привел. Не мальчик уже… Тем не менее, что-то меня тревожило.

– Не переживай, все будет хорошо, и я скоро вернусь, – отчего-то в его словах не чувствовалось уверенности. Чмокнув меня в носик, архангел растворился в золотом сиянии.

Тяжело вздохнув, осмотрелась. Что ж. Раз я в тюремном заключении, развлекусь и пороюсь в вещах архангела. Интересно же!

В центре комнаты со странным стеклянным полом огромных размеров кровать с белоснежными постельными принадлежностями. И это для одного человека? Что-то сомнительно… Или он спит, расправив крылья? Нужно будет проверить, но такое ложе мне, определенно, понравилось, в первую очередь, благодаря своей мягкости. По-хозяйски заправив постель, направилась на поиски одежды, попутно захватив со столика персик. Не знаю, к добру или нет, но женской одежды в шкафах господина Рейнгарда не нашлось. Признаюсь, этот факт потешил мое самолюбие. С другой стороны, сменить короткую ночную сорочку было не на что, а в таком облачении я чувствовала себя неуютно.

Выглянула в окно. Определенно, страшнее, чем клаустрофобия только акрофобия. Боязнь высоты. Конечно вокруг воздушной тюрьмы, которую архангел нежно называет домом, имелись цветочные насаждения и вполне себе миленькие норианские деревца – бугенвиллия, сирень, декоративная акация в цвету, но сразу за ними не было ничего. Совершенно ничего. Белые пушистые облака и сотни тысяч метров свободного падения вниз. Даже представлять не хочу, за счет чего держится вся эта конструкция. Явно на Божьем слове.

Отошла от окна и прогулялась по комнатам. Зашла в кабинет, который также не отличался обилием красок. Неизменный белый цвет. Белоснежный стол, стул, шкаф, ковер с пушистым ворсом… расположившись на стуле, без зазрения совести выдвинула несколько ящичков. Понимаю, гордиться нечем, но, оставляя девушку одну на неизвестное время в своем жилище, он должен был полагать, что мне станет скучно. Вот я и решила занять себя. Мелким безобидным шпионажем.

Документы по работе и свитки меня не интересовали, а вот под ними… улыбка сама расползлась поперек лица. Нашла несколько портретов. Кристиан в детстве. С фотографии смотрел серьезный карапуз в перепачканных землей штанишках, полосатой рубашке, большими голубыми глазами и милыми пшеничного цвета кудряшками. Чудом поборов практически маниакальное желание присвоить сей шедевр себе, я положила портрет обратно и взяла другой. Здесь он уже старше и вместе с женщиной. Судя по поразительному сходству, это его мама…

– Госпожа Торнтон? – незнакомый женский голос заставил меня вздрогнуть и выронить из рук портрет.

– Вы меня напугали! – возмутилась я, складывая все на место.

– Это личные вещи лорда Рейнгарда.

– А вы проницательны, – не удержалась, чтобы не съязвить. – Где Кристиан?

– Кристиан? – женщина, архангел, судя по белоснежным крыльям за спиной, вздернула пшеничную бровку. Она была похожа на него, словно сестра. Но о подобном спросить как-то не решилась. – Лорд Рейнгард задержится здесь. У меня приказ спустить вас с небес на землю.

Возможно, мне это только показалось, но последние слова женщина произнесла с особым удовольствием и даже некоторым цинизмом. Не хватало только злорадного смеха. Если бы не крылья – испугалась бы незнакомку.

– Я никуда не уйду, пока не узнаю, что с ним, – нехорошее, слишком нехорошее предчувствие. Я, конечно, не провидица, но перед уходом он волновался, что его лишат крыльев. А без них он не сможет вернуться в Гардию. Никогда. И теперь меня отправляют вниз одну. Нет. Даже думать не хочу, что это произошло! Запрещаю себе думать о подобном.

– Боюсь, у вас нет выбора. Дайте мне вашу руку.

– Иначе что? – вздернула подбородок. Глупо, конечно. Сбегу я что ли? Прыгну вниз? И чего добьюсь? В напоминание обо мне останется лишь пятно непонятной формы, а то и того хуже – застряну на дереве, да там и останусь на сладость стервятникам и падальщикам. Отринув подобные мысли, сдвинула брови, чтобы показать серьезность своих намерений.

– Госпожа Торнтон. Не усложняйте и без того тяжелую ситуацию. Это все по вашей милости.

– Тогда тем более! Мне нужно к Богам! Я выступлю в качестве свидетеля или защитника. Я объясню! Ведь господин Рейнгард ни в чем не виноват. Он защищал меня и людей Гардии от меня…

– Вас? К Богам? После того, что он там устроил? – женщина рассмеялась и, схватив меня за руку, увлекла за собой в поток золотого сияния. Рука как-то сама потянулась, и я успела кое-что с собой прихватить.

В отличие от полета с Кристианом, это перемещение мне совершенно не понравилось. Лютый холод, промозглый ветер и странные, неприятные мурашки по всему телу. Словно я сижу на муравейнике, и армия маленьких насекомых забралась под кожу и стремится добраться до сердца. Возможно, таким образом, при приближении к земле возвращаются мои способности. Если бы там, в Верхнем мире, сила не покинула меня, господин Рейнгард, его холодные глаза и неказистые шутки были бы сейчас со мной.

Закончилось все также быстро, как и началось. Я оказалась в своей комнате в Университете. Одна. Точнее, без Него. А напротив – два огромных черных глаза, жутко мною недовольных. Хотя бы некоторые вещи остаются неизменными, несмотря на такие мелочи, как разрушение императорского дворца.

– Ты самая несносная природная ведьма за всю историю существования Нории!

– А за это премию дают? – хмыкнула я и повалилась на подушки. Глаза щипало от обиды, палец жгло кольцо хранителя архангела, а к груди я прижимала портрет серьезного не по годам голубоглазого мальчугана. – Филя, скажи, насколько у меня все плохо?

– Вчера ты едва не разнесла императорский дворец. Сейчас экстренный комитет решает, что делать с неуправляемой природной ведьмой. Казнить или сначала помучить в подземельях дворца, а уже потом казнить.

– А вариант с казнью обсуждению не подлежит? – я оторвала голову от подушки. Незавидное положение. Умирать категорически не хотелось. И казнь Кристиан назвал «ничего непоправимого»? Какой оптимист.

– Как ты сама думаешь? – хранитель серьезно, как никогда, смотрел на меня. Не было во взгляде осуждения или недовольства, как прежде. Лишь грусть. Словно мое будущее настолько незавидно, что он меня заранее похоронил. – Я предупреждал, не связывайся с архангелом, это выйдет тебе боком. Но ты же не слушала. Радэл пытается тебя отстоять, но я не уверен, что у него получится.

– Мне нужно помочь ему! – я решительно вскочила с кровати. – Я докажу императору, что способна управлять своей силой. Что могу взять ее под контроль! Продемонстрирую, если понадобится!

– Поверь, в демонстрации никто не нуждается! Рискни применить магию в уцелевшей части дворца и тебя казнят на месте.

– Но не могу же я сидеть, сложа руки, и ждать, пока мне вынесут приговор?

Филин печально улыбнулся. Возможно, улыбка мне лишь показалась, у него, в конце концов, клюв. Но печаль и обреченность волнами исходили от него.

– Выгляни в окно, Эбигейл и спроси себя – какое наказание ты бы назначила человеку, совершившему подобное?

Сделать первый шаг оказалось не так просто. Предчувствие острыми когтями, словно орел в добычу, вцепилось в сердце. Неужели я сотворила что-то непоправимое? Шаг, другой, в сопровождении нерешительных ударов расшалившегося органа. На третьем шаге я замерла, утратив дар речи.

Территория прежде утопающего в цветах и красках университета напоминала зону бедствия. Мощные дубы повалены навзничь, а их огромные корни, словно головы гидры, причудливо изогнутые торчат в разные стороны. Цветники и газоны превратились в цветочно-земельное месиво. Черепица, сорванная с крыш, обернувшись боевыми пульсарами, атаковала окна и здания. Разбитые стекла, осколки камней и кирпичей, доски, ветки, вперемешку с грязью. У некоторых зданий обвалился фасад и балконы. Адепты, по колено в лужах, разгребали завалы. Преподаватели восстанавливали при помощи магии поваленные деревья. Кто-то застыл в непонятных позах, вздернув руки к небу. Должно быть, обычный день в Нижнем мире выглядит как-то так.

– Землетрясение остановили быстро, – негромко произнес филин. – Затем маги стабилизировали погоду над дворцом и университетом. Но надолго ли их хватит, даже с артефактами-накопителями сил? Они сдерживают стихию за счет собственной магической энергии. И ключевое слово – сдерживают, Эбигейл, а не подчиняют.

Так вот чем занимаются магистры в мантиях воздушников. Пытаются сдержать стихию, которую я натравила на бедную Асторию. Все это – моих рук дело!

– Страшно представить, что творится за стенами университета.

Всматриваясь вдаль, я едва не ахнула. Там творился хаос! В небе зверствовала энергия. Черный осьминог растянул свои щупальца на сотни метров вокруг. Шквальный ветер, в воздухе летали фрагменты крыш и чего-то еще; небо изливало слезы, скопившиеся в нем за годы, летел град. Неужели все это я? Монстр… какой же я монстр!

– Сейчас ты приравнена к неуправляемым магическим террористам и объявлена во всенорианский розыск. При обнаружении тебя разрешено уничтожить на месте, в случае оказания сопротивления. Университет не выдает преступников, тут ты в относительной безопасности.

Когда декан сказал что-то про терроризм применительно ко мне, это показалось забавным. Помнится, я даже посмеялась. Выходит, он не шутил и все предвидел заранее. Они все предвидели заранее и оказались правы. Почему я так упорно не слушала Филю? Почему не училась контролировать силу?

– Многие… много… – я кусала губы, не в силах произнести это слово.

– Погибших нет, но раненых – не счесть. С лекарского факультета даже первый курс привлекли.

– Филя, как мне это остановить?

– Ты же природная ведьма! Возьми стихию под контроль. Именно в этом и заключается твоя основная обязанность! – недовольно пробурчал хранитель, перебираясь на подоконник и обреченно взирая на происходящее за окном безобразие.

Закрыв глаза и подавив эмоции – сейчас они только мешают, пожалею себя позже – сделала глубокий вдох и судорожный выдох. Старалась унять волнение. Ладони дрожали, коленки тоже, но техника дыхания, показанная филином, помогла успокоиться. Удивительно, насколько обычный воздух и ритмичное действие способны организовать тело и сознание. Совладав с эмоциями, совладаю и со стихией.

Энергия, бушевавшая за окном, ворвалась в мое сознание устрашающим ураганом. Если прежде сила ощущалась легким теплым током, покалыванием на кончиках пальцев, то сейчас я едва держалась на ногах от сумасшедшей пульсации в венах, от неуправляемого, неуравновешенного потока. Упав-таки на колени, я пыталась подчинить разбушевавшуюся стихию, представляя, как излишки скопившейся энергии воздуха растекаются в разные стороны от столицы. Медленно, поток за потоком, я отсоединяла их от осьминога, получив неописуемую возможность разобрать в бушующей стихии беспорядочно спутанные энергетические ленты. Расплетая их, отправляла в разные стороны, тем самым успокаивая природный гнев. Тучи медленно, с тяжелым звоном, слышным лишь мне, грузными кораблями уплывали в разные стороны, меняя почти черную сталь окраски на светло-серую. Удивительное и волшебное осознание того, что мне подчинена великая мощь природы, опьяняло. Слишком огромная сила… и невообразимая ответственность. Теперь мне стали абсолютно ясны опасения хранителя. И до чего же глупым казалось собственное поведение!

Я со слезами на глазах смотрела на последствия своих эмоций. Небо медленно расчищало грозовые завалы, разливая синеву и освобождая место для скромных и ласковых солнечных лучей. Коснувшись истерзанной земли, они растекались по ней живительным теплом, успокаивали, убаюкивали. Небо стремительно светлело, даря воздуху необыкновенную свежесть. Тишина… Маги воздуха один за другим посыпались на землю.

– Что с ними? – испугалась я.

– Магическое истощение, – констатировал филин, прохаживаясь по подоконнику и кидая сочувственные взгляды вниз. – Сейчас ты им ничем не поможешь. Что могла – сделала уже. Удивлен, что у тебя получилось. Наконец-то осознала свои силы?

– Осознала.

– Обуздать осталось, – задумчиво протянул он. – Если будет такая возможность… Ты не так безнадежна, как я думал.

– Спасибо, – смиренно протянула я.

– Причина хоть стоящая была?

Что-то новое. Филин не читает нотации, пытается поддержать. Видимо, моя ситуация слишком патовая. Возможно, он, таким образом, даже прощается со мной. Действительно, стоит ли отчитывать подопечную, которая итак одной ногой в могиле?

– Я узнала, что моя дочь умерла, – на сердце – тоска и светлая грусть.

– Твоя… дочь? – ахнул филин. – Девочка. Дочь!

– Да, дочь, – рассеянно протянула я, не понимая причины для подобного волнения.

– Потенциальная природная ведьма! Но… как так получилось? Почему? От чего?

– Я не знаю. Ее забрали почти сразу после рождения. Именно в поисках Андализ я и добралась до Астории. Но в тот день… вчера? – филин кивнул. – Вчера, я узнала, что моя дочь мертва и…

– И едва не разрушила Асторию. А сегодня так спокойно об этом говоришь? Дай свою руку.

Протянула филину раскрытую ладонь. Он провел по ней крылышком, заглядывая при этом в душу черными глазами-бусинками. Моргнув пару раз, тяжело вздохнул.

– Пряльщицы судьбы поработали. Тогда понятно.

– Что понятно? – я разглядывала ладонь, решительно не наблюдая никаких следов вмешательства сторонних сил.

– Лишиться твоему архангелу крыльев, моя дорогая.

– Что? Почему? Филя, что происходит? Не веди себя, как раньше. Я не в том состоянии.

– А то что? Устроишь очередной конец света?

– Ты видел. Я могу. Когда дело касается дочери, – но почему-то внутри не было прежней боли. Не было безумно адской тоски, от которой сердце и душа едва на части не разорвались. Сложно в этом признаться, но даже нечто, похожее на предвкушение, на прекрасное томление ворочалось внутри пушистым котенком. Вот кто я после этого? Почему не рву на себе волосы от горя?

– Жива она. Дочь твоя. Теперь жива.

Мурашки пробежали по телу сладостной волной, но тут же впились колючими иголками в сердце.

– Не шути так со мной.

– А кто ж шутит? – возмутился филин. – Пряльщицы знатно поработали. Забрали у тебя боль и пережитое горе. И они больше не вернутся, потому что дочь твоя жива.

– Но, как? Я же своими глазами видела запись в книге!

– Эби, душа ребенка – свята и чиста. Попадает в Верхний мир, а не в Нижний. Архангел может обменять свои крылья на возвращение к жизни любой души из Верхнего мира. Если с пряльщицами договорится. Это же придется столько всего перекроить, чтобы не изменить ход истории, но, при этом, вернуть человека в собственное тело! Не представляю, как они выкрутились. Редкое, крайне редкое явление!

– Ничего не понимаю, – кусая ногти, я смотрела на хранителя. Сердце бешено колотилось. Неужели, правда?! Вроде бы, слышу, но как будто не понимаю. Или не верю. Слишком кружит голову от осознания, что это может оказаться правдой.

– Ох, – он явно не хотел рассказывать, но рисковать очередным апокалипсисом не хотел больше. – Архангел не простое существо. Он за свою жизнь может воскресить одну единственную душу. Вернуть ее к жизни с Верхнего мира. Взамен он теряет крылья, ведь все в мире имеет свои последствия. Это не наказание, а своего рода энергетическая плата за проведение ритуала.

– То есть… я больше никогда… никогда не увижу Кристиана? – отчего-то осознание произошедшего меня не обрадовало, а наоборот, ударило кирпичом по голове. Моя дочь жива. Андализ. Кровиночка, мой цветочек! Но какой ценой? Я никогда не увижу господина Рейнгарда. Кристиана, голубоглазого вредину, дарящего мне спокойствие и уверенность. Кольцо хранителя снова жгло, и кожа под ним чесалась. Заметив, с каким остервенением я начесываю палец, филин совсем сник.

– Плохо дело. Мой тебе совет – забудь о нем. Сразу говорил, да ты не слушала.

– Не могу, Филя. Я стала причиной всех этих бед. И должна все исправить. Ты мне поможешь?

Взгляд хранителя мне совершенно не понравился, но выбора у него, по сути, не было.

– Вряд ли я способен помочь в твоей ситуации. Одного не понимаю – почему тебя не убили?

Отошла от окна и села на кровать. Не могу смотреть на последствия собственных ошибок. Филин, тем временем, продолжил.

– Секретный указ императора гласит, что природная ведьма с необузданной силой подлежит уничтожению архангелами. Мало того, что тебя не уничтожили, так еще и назад вернули.

– Ты, я вижу, огорчен.

– Я в недоумении! – поправил он. – Если тебя вернули – то для какой-то цели. И я должен сообщить его высочеству о потенциальной природной ведьме!

– Филя, – я угрожающе вскочила. – Не смей. Я не дам забрать мою Андализ!

– Ты знаешь, где она?

– Нет…

– Знаешь, как найти? – обернулся он, перебирая лапками по подоконнику и разминая крылышки.

Молча села обратно и опустила голову. Я уже достаточно бед натворила, возможно, стоит хоть раз умерить свой эгоцентризм и послушать более опытных.

– А Радэл знает и найдет. Или ты думаешь, в руках главы ордена природных ведьм твоя дочь в большей опасности, чем с тобой?