Кэйт и Джилл купили по булочке с корицей и направились в сторону бара. Возле входной двери раздавался громкий шум общения учеников. В баре было меньше столов: всего шесть. Было видно, как каждый класс занимал свой стол и на протяжении года наверное сидел только на одном месте. Кэйт и Джилл разглядели своих: Санни и Дэн, сидевшие в компании Алекса, Джанин и Анны. Санни что-что бурно обсуждал с Алексом а Дэн с Джанин и Анной.
– Игра была захватывающей. Я прошёл четыре уровня и дальше застрял. Тот момент, где ты должен преодолеть пропасть, с размером в бассейн, убивая в это время соперников, кажется непроходимым, – возбуждённо рассказывал Санни.
– Можем после школы пойти ко мне. Я тебе покажу, как пройти этот уровень. Я его легко прошёл так все очень просто, – ответил Алекс.
– Я с вами, – сказал Дэн. – Особо не играю, но за компанию. Девчонки вы с нами?
– Надо уроки делать, – ответила Анна.
– К черту уроки, я может зайду, – сказала Джанин.
Алекс вдруг приподнял голову и заметил Кэйт и Джилл входящие внутрь.
– Кэйт и Джилл давайте к нам, места ещё есть свободные, – сказал Алекс, махая им из противоположного угла.
Кэйт робко сняла рюкзак и положила его на стул, после подошла к барной стойке и заказала оладьи с джемом.
– Что обсуждаете? – спросила Джилл.
– Собираемся после школы к Алексу. Ты с нами? – спросил Дэн.
– А почему бы нет.
– Новенькую возьмём? – снова спросил Дэн.
– Ты явно на нее запал. Постоянно цепляешься и мимо не пройдёшь, чтоб не взглянуть на нее. Да и вообще, она какая-то уж слишком стеснительная, молчит, скучная вообщем. Я против!
– Ну ты и стерва Джанин, – сказала Джилл.
– Да забыла. Вы же теперь лучшие подруги? Всегда ходите вместе!
– И что с того?
– Люблю наблюдать, когда она заливается красной краской с головы до ног, вот зрелище, – с насмешкой добавил Дэн.
Кэйт заплатила за пиццу и села на свой стул.
– Кэйт, Алекс приглашает к себе после школы, Пойдёшь? – спросила Джилл.
– Не знаю, меня забирают после уроков, – робко ответила та.
– И что? Задержишься немного, – резко сказал Дэн.
– Вот, чего ты вечно язвишь? – добавила Джилл.
– Ну извини, до твоей борзоты мне ещё далеко.
– Пошли Кэйт, будет весело, – сказал Санни.
– Я спрошу у родителей сперва.
– Папина дочка явно, – заметил Дэн.
– И что с того?
– Ладно, мы идём после школы, если хочешь присоединяйся.
– Спасибо, но думаю что мне надо домой.
– Я так и думал, стесняшка, – подметил Дэн.
Кэйт доела пиццу, закинула рюкзак на плечи и ушла. Ей было неловко сидеть с ребятами за одним столом. Она снова периодически краснела, её лицо заливалось закатными цветами. Ребята были популярными в школе, особенно Джанин, с лучшей попой в школе и Анна, отличница похожая на Джоли. Поеду я домой, Марко заберёт. Кэйт хотелось пойти с ними, побыть в компании «клевых» ребят, но она всегда была одиночкой и боялась общества. Когда над маленькой девочкой вольно или не вольно смеются всю её жизнь, она начинает бояться людей, начинает бояться говорить. Только дома Кэйт могла быть самой собой. Строить гримасы, надоедать маме, задавая вопросы без ответов, петь песни, прыгать на диване. Младшая школа, возможно, забрала ту детскую открытость, с которой легко дети вступают в знакомства, заводят друзей, строят хороводы в классах и беззаботно живут. Она предпочитала молчать, «тебя обижают – лучше промолчи, плюнь через плече и иди дальше» – так всегда говорила ей бабушка. Так Кэйт и делала.
Прозвенел звонок. Санни с Дэном зашли последними и расселись по своим местам.
– Класс домашнее задание, кто прочитал два мифа древней Греции?
Кэйт подготовила миф о Афине, Дионисе и Пенфеи. Нужно было только поднять руку и рассказать. «Ну давай, ты сможешь. Ты готовилась два дня, попробуй. Нет не буду, я не смогу». Такой диалог Кэйт испытывает каждый раз когда нужно говорить. Максимилиан Галлори ей ни раз говорил:
– Ты должна перебаривать недуг, не поддаваться страху, ты должна говорить, как можно больше. Сперва набрать дыхание, потом плавно и спокойно начать говорить, не торопясь.
– Я не могу, я пытаюсь, я хочу, но каждый раз ком встает в горле и я не могу.
– Это потому что ты всегда торопишься.
– Потому что никто не хочет долго меня слушать. Я вижу как человек напрягается, пытаясь меня понять, мне становится стыдно и я пытаюсь быстрее сказать и начинаю конечного больше заикаться.
– И напрасно, подождут. Что говорит тебе логопед? Глубокий вдох и на выдохе начинаешь говорить, или по слогам.
– Папа это смешно, я не буду говорить по слогам.
Правая рука начала нервно дергаться, тело начало напрягать все мышцы. Сердце забилось сильнее. Если ты поднимешь руку, все буду на тебя смотреть, слушать каждое твое слово, говорил внутренний голос Кейт. Ладно все я готова, я сделаю это.
– Можно я, спросила Джанин? Я подготовила два мифа.
– Да ладно, ты? – повернулся Дэн на нее.
– Выходи Джанин на центр.
Выходя со своего места и идя вперед к доске, ве мальчики не поднимая глаза покосились на её попу. Кэйт заметила, как Санни смотрит на неё и что-то тихо повернувшись шепнул Дэну. Они оба хихикнули и вскоре полным взглядом смотрели на нее и ждали когда она начнет рассказывать. Кэйт не понимала почему все сходят от нее сума. Длинный нос, обсыпанное сыпью лицо, не очень-то прям ровные ноги. Все говорят попа – обычная попа, но глазами парней, наверное не обычная. Кэйт очень хотелось быть похожее на нее, быть в центре внимания, замечать взгляды парней, а особенно Санни. Она чувствовала, как растет её симпатия к нему, она каждый раз ждала возможности заговорить с ним, хотя бы обмолвиться парой тройкой слов. Она часто смотрела на него, краснея, когда замечала, что он её взгляд заметил. Вот дурочка, не смотри ты так пристально, говорила она себе. Санни был всегда очень мил с ней но его взгляд больше выражал насмешку чем восхищение. Но Кэйт понимала, что все останется в её мечтах, которые она держит в своих руках. Мечты, это могучая, порой опасная сила, которую человек держит у кончиков своих пальцев. Кэйт часто сидела в полном одиночестве, мечтая, крутя мысли в голове, и часто задавая себе вопрос, какие великие свершения выросли из тиках минут. Когда человек мечтает, в его сознании вспыхивает искорка живого огня и в такие минуты мечты являются как бы отражением его личности. Но Кэйт убегала от своих мечт, она не смотрела им в глаза, её мечты часто улыбались ей, но ей двигал страх, который она не знала откуда появился.
Глава 3
– Мама! – закричала Кэйт.
– Кэйт? Где ты? – испуганно закричала мама в ответ.
– Мама!
Господи что такое, подумала Элла. Она выбежала из летней кухни во двор. Стоял ужасный шум, громкий лай собак по всей округе. Мама пробежала по дорожке, проложенной вдоль дома к калитке. Подбегая рёв собак становился ещё громче и отчетливей. Она выбежала на улице, Кэйт прижалась к воротам присев на корточки. Её окружили мелкие шавки, уличные штук десят. Окружили её со всех сторон и не умолкая лаяли. Соседка вышла на улица.
– Ах поскудники не закрыла калитку так они сразу вылетели.
– А ну ка прочь! – сказала громко и грозно Элла, топая ногой. – Заберите ваших собак!
– Ой простите не знаю как они выбежали, – перепуганно сказала соседка.
– Как ты Кэйт? Все в порядке? Они тебя не покусали?
Кэйт молчала притулившись к маминым ногам.
– Посмотрите что они сделали? Они напугали Кэйт. Она же ещё ребенок. Ваши собаки никому покоя не дают, Максимилиан к вам зайдёт сегодня.
Соседка был за семьдесят, родных не осталось, мужа похоронила пару лет, назад были ли у нее дети – никто не знал. Мама взяла Кэйт на руки, закрыла калитку и отправилась в дом. Кэйт по прежнему молчала, тело её дрожало, без остановки текли слезы.
– Кэйт с тобой все хорошо? Скажи маме что нибудь, – нервничая спросила мама тихим голос. – Рыбка моя. Испугалась? Моя маленькая девочка.
– Я я яяяяяя гггггггггггг.
– Кэйт спокойно. Все уже хорошо.
– Ббббббббббббббббоюсь ссссссссобак.
Мама завернула Кэйт по одеяло.
– Полежи немного, я позвоню папе, попрошу чтоб он раньше с работы приехал.
Мама вышла из комнаты , пошла на кухню и закрыла дверь после себя.
– Максимилиан привет. Можешь говорить? – дрожащим голосом позвонила Элла.
– Да говори, что-то случилось? – встревожился Максимилиан.
– Кэйт гуляла на улице и соседские собаки, эти мелкие шавки напугали её.
– Она в порядке?
– Она заикается. Я сначала не могла разобрать не единого слова. Может просто испугалась сильно?
– Да я тоже так думаю, я постараюсь приехать по раньше. – Равнодушно повесил тот трубку.
– Хорошо, до встречи.
– Папа скоро приедет, – обратилась Элла к Кэйт, гладя её по голове.
– Я ппппппппппппойду на уллллллллллицу.
– Иди дорогая только не выходи за ворота.
Мама Кэйт села на стул и заплакала. Господи пожалуйста пусть просто испугалась. Галлори старший приехала к шести вечера.
– Ну как она все в порядке? – с порога спросил тот.
– Она у себя в комнате, играется. Максимилиан она не может говорить.
Он, не снимая верхнюю одежду, зашел в гостиную, где Кэйт разложила на диване все свои игрушки и беззаботно играла, что-то напоминающее больницу. Все игрушки лежали под одеялом с градусником в рту, кто-то сидел на стуле и Кэйт с помощью слухового аппарата слушала их сердцебиение.
– Привет моя хорошая, – сказал Максимилиан, заходя в комнату и гладя Кэйт по голове.
– Прррррррррр пппппппппппп
– Все хорошо, не спеши. Ох уж эти собаки, напугали мою малышку.
– Пппппппредставляешь мммменя ссссооббаки испппппугали.
– Папа пойдет переоденется и прийдет потом к тебе.
Галлори вышел из комнаты и зашел на кухню, закрывая за собой дверь. Элла сидела за столом, нервно стуча рукой по столу.
– Где была ты? Почему наша пяти летняя дочь одна гуляет на улице?
– Я была на кухне, она была со мной, потом вышла. Я думала, что она гуляет во дворе, а не на улице.
– Она заикается, не сказала мне даже привет, вернее не могла выговорить.
– Максимилиан, господи… – заплакала Элла.
– Я поубиваю всех эти собак и эту старуху вместе с ними, – сердито сказал тот. – Подождем до завтра, будем надеяться что у нее просто было и есть сейчас шок, что все завтра пройдет.
На следующий день, проснувшись родители вскочили с кровати и побежали в комнату к Кэйт.
– Доброе утро, как спалось? – просовывая головы сквозь дверь, спросили улыбаясь мама и папа
– Дддддддддддддд…
– Еще рано, закрывай глазки поспи еще немного, – поцеловав в лобик, сказала мама и вышла из комнаты закрыв за собой дверь.
– Что делать Максимилиан? – всхлипывая спросила Элла.
– Встанет поедем к терапевту, посмотрим, – угрюмо ответил тот.
Кэйт еще часик поспала, после открыла глаза, зевнула, потянулась и встала с постели. Её волосы смотрели в разные стороны после сна, косички расплелись в лёгкие морские волны, что придавало Кэйт какой-то детской нежности и милости. Зеленые глаза все еще были сонными, едва открывались смотря на дневной свет за окном. Кэйт вышла из комнаты, зашла в ванную умывая своё личико и ямочки на щечках.
– Пппппппппапа ты ссссссссегоддддня дддддома?
– Да я сегодня не пойду на работу, буду с тобой и с мамой. Ты не против если мы поедем с тобой к доктору съездим, что он посмотрел тебя, после вчерашнего?
– Уккккккккколов ннннннне бббббудет? – сильно напрягаясь, заставляя лицо краснеть от напряжения, спросила Кэйт.
– Нет уколчиков не будет, – улыбнулся папа в ответ.
– Элла, собери Кэйт, позавтракаем и поедем. Ты позвонила доктору? Что мы приедем?
– Да, он примет нас в одиннадцать. – Элла накрыла завтрак на стол.
– Давай Кэйт умывайся, мама тебя соберет, покушаем и поедем к доктору. Хороший доктор ты помнишь его?
– Нннннннннет.
– Хороший такой бородатый. Он просто посмотрит тебя, пощупает горлышко и поедем домой.
Они сели все вместе в машину и через тридцать минут были уже в центре города, на пересечении Карнаби и Эбби Роуд, где находилось детское терапевтическое отделении. Клиника кипела от родителей с детьми. Галлори прошли без очереди к двери доктора Томпсона. Стук в дверь.
– Доктор Томпсон, добрый день.
– Добрый день, подождите пару минут. Я приму пациента и вы можете следующие проходить.
Максимилиан закрыл за собой дверь и посадил Кэйт на последний свободный стул.
– Дддддддолго ннннам жжжддддать? – спросила Кэйт.
– У доктора сейчас пациент, он выйдет и мы Сможем зайти.
Дверь через десять минут открылась и оттуда вышла мама с ребенком. Сквозь приоткрытую дверь доктор Томпсон крикнул:
– Галлори заходите!
Они зашли, Кэйт села на стул перед доктором.
– Как вы поживаете, господин Галлори? Рада вас видеть, – пожимая его приветственную руку.
– Спасибо не плохо, вчера Кэйт испугали собаки, с тех пор она заикается.
– Давайте посмотрим, – доктор опустили взгляд на Кэйт.
– Как дела Кэйт? Что вчера произошло?
– Вввввввввчера ссссссссссссобаки испппппппуггггали, – едва выговорив сказала Кэйт.
– Похоже что у Кэйт речевое нарушение, которое проявляется в форме заикания, в изменениях плавности и ритма произношения слов и звуков. Видно что вчера она сильно испугалась и это повлекло за собой чрезмерное возбуждение соответствующих центров в головном мозге. В результате возникают артикуляционные, голосовые и дыхательные сокращения, которые не дают ребенку высказываться плавно и ритмично. Я на данный момент, я не могу сказать является ли это невротической формой и тот шок который она пережила вчера причиной, но так как это все началось после вчерашнего случая, верно?
– Да доктор, – ответила Элла.
– Тогда это вполне может быть невротической формой, которое легко развивается на фоне сильных потрясений и стрессов. Ребенок обычно начинает заикаться после испуга. В дальнейшем спазмы речевых мышц повторяются все чаще, развивается боязнь говорить. Но все поддается лечению, если вы начнете сегодня. Я советую вам обратиться в оздоровительный центр имени Колсона, там работает очень хороший логопед Доктор Ливитт. Скажите ей что вы от меня, она меня знает. Вот вам её контакты.
– Доктор Томпсон, то есть это пройдет? Правильно я понимаю? – спросил Максимилиан.
– Да, бывают случаи что заикание проходит самостоятельно, с годами. При постепенном взросление ребенок перерастает это, а бывает и нет. Обратитесь к доктору Ливитт, она вам расскажет больше об этом.
Они сели в машину и полном молчании папа ударил по газу и они поехали домой. Кэйт было всего пять лет, что она могла понимать о случившемся и что сейчас с ней происходит, но она видела, что родители волнуются и она понимала одно, что с ней что-то не так.
– Позвони сегодня же логопеду и назначь встречу, как можно скорее.
– Я сделаю Максимилиан, я так переживаю.
– Я тоже, но я больше переживаю и думаю о том, что тебя не было рядом. Ты понимаешь, что они могли покусать её и еще хуже. Они только напугали её, но что в итоге. Наша дочь не может говорить.
– Максимилиан мне жаль.
– Как я могу тебе доверять, доверять Кэйт? Ты должна была быть всегда с ней рядом, она твоя дочь черт возьми, ты не должна спускать с нее глаз.
Они приехали домой, в молчании. Кэйт пошла в детскую комнату, Максимилиан переоделся в домашнюю одежду, чтобы поработать в саду. Ему надо было ехать на работу, был всего лишь вторник, но тяжесть случившегося, на столько его приземлила, что он просто не мог выбрать подходящий рабочей костюм, вызвать Марко и уехать на работу. Проходя мимо детской комнаты, он выдел как беззаботно играет Кэйт, как она улыбалась играясь с её куклами. Он видел, как детский разум не понимает взрослых проблем и трудностей, которые случились и случаются и могут случиться. Детский разум занят весельем, играми, смехом – его ничего не интересует. Он не пропитан тяжестью сегодняшней жизни, кризисом и ипотеками или кредитами, разводами и убийствами; он не знает ничего что происходит в этом мире сегодня. Папа видел на сколько Кэйт тяжело давалось каждое слово, как кривились её губы, как зажималось дыхание и все тело, когда она пыталась сказать папе доброе утро. Господи за что? Почему она? Она еще ничего не успела сделать в этом мире, а ты её уже наказал? Или я был грешным или сейчас? Я стараюсь жить по чести и совести, работаю не поднимаю головы, отвечаю за себя и мою семью. Если и кто должен страдать и болеть, так это я. Прошу тебя помоги Кейт.
***
Кэйт приехала в школу в обычное время, пятнадцать минут до звонка на урок. Марко остановился, как она просила за воротами, чтоб никто не видел Кэйт. Та быстро выбежала, поднялась по лестнице и зашла в школу.
– Где сменка? – грозно спросила вахтерша.
– Ойййй, сейчас ппппереобую, – стеснительно ответила Кэйт
Кэйт быстро переобула свои промокшие от дождя ботинки в чёрные туфли на застежки с закрытым носком. Все уже поднялись и разбежались по классам. Сегодня вахтёрша раньше открыла дверь.
Кэйт зашла в класс. Ученики занимались своими делами. Только около Санни собрались Дэн Джилл, Джанин, Алекса и Анна. Они что-то громко обсуждали, но тем не менее Кэйт даже прислушиваясь не могла разгадать.
– Эй Кэйт привет, – сказал Санни.
Он никогда не здоровался с ней до сегодняшнего дня, что очень удивило Кэйт.
– Привет.
– Не хочешь после школы пойти ко мне поболтаем?
У Кэйт было плохое предчувствие: все эти разговоры и интонация, и взгляды ребят навевали на нее страх, недоумение и что-то сравнимое с издевкой. Неужели Джилл что-то им сказала, подумала Кэйт. Ей казалось, что она стоит в центре актового зала и все взгляды обернулись на нее.
– Нет. У меня тренировка я должна бежать после уроков.
– А да я забыл, ты же великая спортсменка, – продолжал подстёгивать Санни.
Кэйт не могла поверить своим ушам. Санни, который всегда был с ней мил, вдруг превратился в Дэна, который только и делал что издевался над ней.
Гул в классе притих и все как-будто слушали диалог Кэйт и Санни.
– Мы слышали что ты запала на Санни, – сказала Джанин. – Под одеждой его майку носишь и по ночам слушаешь романтическую музыку, засыпаешь с мыслями о нем.
Все в класс засмеялись.
– Джанин прекрати, – сказала Джулия.
– А что не правда? Ты сама же говорила?
Дэн в это врем молчал и не отводил взгляд от Кэйт. В первый раз, за первые пару месяцев учебы, он не проронил ни слова в сторону Кэйт, ни как не комментируя происходящее.
– Так что? Гризли – так Дэн ты её называешь? – спросил Санни Дэна.
– Да именно так. Гризли! – несколько раз повторил вдруг Дэн.
– Богатая, а такая неудачница -сказала Джанин.
По щекам Кэйт покатились слезы. Она хотела их сдержать, но сил больше не было терпеть.
– Ддддддддддддураки, – попыталась сказать Кэйт.
– Смотри не лопни Гризли! – рассмеялись все.
Кэйт выбежала из класса и забежала в туалет, вытирая слезы. На мгновение она ощутила рвущийся изнутри протест и страх. Она прикрылась глаза ладонью, пытаясь совладать со взрывом отчаяния, которого позволяла себе в мыслях; она знала насколько оно велико и как мало у неё осталось сил. В туалете никого не было. Кэйт сделала пару глубоких вдохов и выдохов и вернулась обратно в класс. Она старалась не показывать свои красные опухшие глаза. Кэйт мечтает, летает в облаках, доверяет, ждёт и любит. Она умела слушать, умела быть рядом, умела любить и отдать всю себя за своё любовь. Она знала, что такое дружба и что такое предательство. Обиды она быстро забывала и давала людям второй, третий а то и больше шансы. Зачем концентрироваться на плохом? Зачем нам нужны обиды? Такой была Кэйт и многие этим пользовались. Её добротой и щедростью пользовались все в классе, но Кэйт было все равно; она проявляла добродетельность и не ждала ничего в замен.
Дэн ждал, когда Кэйт вернётся снова в класс. Он смотрел куда-то вдаль, на растущие утреннее отблески солнца. Никто не знал, какие чувства были в его душе на самом деле. Наверное, он и сам этого до конца не понимал. Кэйт вошла снова в класс; он приподнял свои глаза от учебника и взглянул на нее. Дэн заметил её красные глаза и следы слез на щеках. Он боялся себе в этом признаться и боялся кому-нибудь сказать, но он был влюблён в Кэйт, как только её увидел. Он любил её во имя скрытых ценностей, относясь равнодушно ко всем, кто его окружал и так же неравнодушно к ней. Её темно-каштановые прямые волосы, всегда зачёсанные в хвост; изумрудные глаза, веснушки и ямочки на щеках – он любил все в ней, и тосковал, понимая и видя, что ей нравится Санни. Он никогда ничего не боялся, но до дрожи костей он боялся получить отказ от Кэйт. Поэтому он выбирал один путь – действовать, а именно подстрекать. Другого Дэн не умел.
Неожиданно пошёл дождь и по стёклам сбегали дождевые капли. Урок математики был самим долгим для Кэйт. Она пыталась с концентрироваться и не думать о Санни, не думать о том что Джилл проговариваясь всем. Кэйт доверяла Джилл и искренне считала её своей подругой. Были ли она подругами на самом деле? Они так здорово провели прошлый выходные вместе. Джилл оставалась у Кэйт на целые выходные. Максимилиан Галлорий сводил их в кино; Элла Галлори напекла пирожков; они много играли, болтали и тогда под покровом ночи, Кэйт и проронила свой страшный секрет. Джилл знала её секрет. Было не трудно догадаться, видя как Кэйт помогает Санни во всем. Но у Джилл тоже был секрет: она была тоже влюблена в Санни.
Под конец последнего урока, дождь закончился и выглянуло солнце. Капли на окнах сверкали как блески на солнечном свете.
– Кэйт! – позвал вдруг её неоткуда Санни.
– Ты не обижайся. Сегодня утром, я не хотел тебя обидеть. Это все Джанин, она умеет подстрекать. Я просто не знал, что тебе нравлюсь. Ты мне тоже нравишься, – смущаясь сказал Санни.
– Ты мне врешь. Зачем продолжаешь издеваться? – обидчиво огрызнулась Кэйт.
– Честно!
Дэн, выходя из школы, увидел как Кэйт и Санни разговаривают. Дэн остановился за углом, наблюдая за ними.
– Давай завтра после школы сходим куда-нибудь?
– Куда например? – вдруг улыбнулась Кэйт.
– Так хоть в магазин за шоколадками? – засмеялся Санни.
– Хорошо Санни, сейчас мне к сожалению уже пора. У маня скоро тренировка.
Санни взял её за руку. При солнечном свете, он выглядел ещё безупречнее. Кэйт попрощалась с ним и от её присутствия не осталось и следа. Она бежала быстро, опаздывая на тренировку, но в мыслях рассуждая о том, что вот она какая первая влюбленность. Все её естество трепетало.
Глава 4
Кэйт проснулась еще до того как Максимилиан Галлори открыл дверь, просунув свою голову посмотреть спит ли она. Кэйт вчера долго не могла заснуть, голова кружилась в мыслях о Санни. Кэйт была в предвкушение завтрашнего дня, потому что завтра она увидит его снова и на этот раз все взаимно. Сон никак не поступал; она всё вертелась с одного бока на другой, думая стоит ли доверять Санни, ведь он так прилюдно с ней поступил. Она ничего не могла предпринять против людей с неопределёнными мыслями, неизвестными мотивами, непонятными целями и шаткой моралью. Думая об этом она почему-то представляла лицо Дэна, которому ей нечего было сказать. Ей надоедали его постоянные придирки, казавшиеся неразумными, пустыми и беспричинными. Она все старалась отвлечься и подумать о Санни, как вновь и вновь её раздумья приводили к Дэну. Она должна была забыть о нем, не обращать на него внимание и уповать, что он оставит её в покои. Она не знала стоить ли ей доверять Санни, но она не могла жить рационально: не торопиться, остыть, и подумать. Спустя долгие попытки, обратить Санни на себя внимание, ей было все равно, как там сложится. Главное, что у неё получилось.
– Ты сегодня рано проснулась, – желая доброго утро сказал Максимилиан.
– Я проснулась еще до будильника, – широко улыбаясь ответила Кэйт.
– Кто-то в хорошем настроение? Я рад моя хорошая.
Кэйт в мыслях просила Марко ехать сегодня быстрее дабы поскорее оказаться в школе и увидеть Санни. Они вчера так и не договорились куда они пойду.
– Папа можно после школы я поиграю с одноклассниками на улице немного? Можно чтоб Марко меня забрал немного позже?
– Во сколько?
– Не знаю где-то к четырём.
– Что Марко? Отпустим Кэйт немного погулять? – игриво спросил тот, обращаясь к Марко.
– Школьные годы были самыми лучшими для меня. Я могу её забрать к четырём и потом за вами сэр Галлори?
– Тебе повезло. Марко на твоей стороне, – подмигивая сказала Максимилиан.
Вот и обманула, подумала Кэйт. Сказать, что встречаюсь с Санни? Нет, отец бы не позволил мне. Он и гулять меня не пускает, не говоря уж о свидании! Все рассуждала Кэйт. Ей всегда хотелось открыться отцу, рассказать ему о Санни, о обидах Дэна, о предательстве Джанин, услышать его советы, но каждый раз когда она пыталась начать разговор, она видела строгие глаза отца, которые внушали лишь страх и никакой любви. Тогда Кэйт вновь застывала и доверялась только себе. Жизнь вела её куда-то, только куда, Кэйт не знала.
Дверь к классам открылась и Кэйт поднялась в свой, где будет проходить урок математики для учеников гимназисткой группы. Кэйт не любила этот класс. Они все были там задирами, считая что они самые лучшие и умные в школе. Санни, Дэн и Джилл часто пересекались с гимназистами. Среди них тоже были ребята которые отличались «крутизной» и острыми языками. Как и в любой школе, в школе номер три была иерархия: гимназисты, лицеисты и спортсмены. Гимназисты учили языки: немецкий, французский и английский. Лицеисты посвящали больше часов математики и физики; спортсмены проводили большую часть учебного времени на тренировках по баскетболу, играя за школу на городских соревнованиях. Гимназисты были задирами, лицеисты занудами, а спортсмены глупы. Типичная школьная характеристика.
Кэйт не понимала почему родители определили её к лицеистам. У нее не было склонности к математики или логическому мышления, или просто любви к физике. Скорее наоборот. Она ненавидела алгебру и геометрию, последнюю еще больше, ничего не понимая в ней. При каждом решении геометрических задач на уроках, она с замиранием сердца, надеялась только чтоб мисс Вудд не её вызвали к доске решать. Родители договорились с мисс Вудд, что та будет заниматься с Кэйт после уроков. Это давало определенные плоды. В скором времени, Кэйт решала лучше уравнения и ориентировалась в числах, но это все было до первой контрольной. Видя задачи немного отличающиеся от тех что она решала с мисс Вудд вводили её в заблуждение. Любое расхождение от основного условия тормозили её.
Кэйт зашла в класс и сняла верхнюю одежду.
– Привет Кэйт, – подошла к ней мисс Вудд.
– Доброе утро мисс Вудд.
– Какой у вас сейчас урок?
– Биология, – ответила Кэйт.
– Поспеши. До звонка осталось пару минут. Жду тебя сегодня после уроков на дополнительном занятие.
Совсем я забыла. Сегодня же дополнительное, с раздражением вспомнила Кэйт.
– И я сегодня пересадила класс. Ты сидишь теперь на первой парте с Куперманом.
Кэйт вошла в класс биологии, высматривая первым делом Санни.
– Привет Санни, – сказала она мило обращаясь к нему.
– Эм…Привет, – грубо ответил Санни. Он сидел вместе с Джилл и как обычно, что-то бурно обсуждал.
Она не знала что добавить услышав столько грубый голос.
– Все в порядке? – Волнительно спросила Кэйт.
– Не твоё дело, – иронически ответил тот.
– Сегодня после уроков я забыла у меня дополнительное с мисс Вудд.
– И что с того?
– Мы договаривались встретиться после школы.
Санни громко рассмеялся.
– Что ты себе напридумывали? С тобой? Наверное только в твоих мечтах!
Кэйт села за свою парту отвернувшись от всех никого не видя и слышав. Ей стало больно и очень очень одиноко. Лучше бы она никогда не открывала рот и не рассказывала Джулии о своих чувствах.
– Джилл моя новая соседка, ты где? Ты сделала домашку? – обратился Санни к Джилл.
Кэйт со спины поняла, что их посадили вместе. Моя лучшая подруга которая меня предала и парень моей мечты сидит вместе. Ей стало так больно что захотелось провалиться сквозь землю чтоб не чувствовать этой боли. Вот она какая первая влюбленность. Лучше никогда и никого не любить, подумала Кэйт, сжимая все своё тело, чтоб только не покатились слезы.
После уроков она осталась с мисс Вудд, готовясь к контрольной работе на следующей недели. В это время в класс зашёл Дэн.
– Заходи Дэн, садись рядом с Кэйт.
Кэйт не знала, что она будет заниматься с Дэном вместе.
– Гризли есть ручка?
– Нет, – огрызнулась Кэйт.
– И Ладно. Мисс Вудд, не одолжите мне ручку?
– У тебя вечно то тетради то ручке нет, – сердито сказала та.
Занятие закончилось. Кэйт собрала быстро вещи и думала уходить, как её остановил Дэн. На мгновение они остались совершенно одни в классе, мисс Вудд куда-то вышла.
– Кэйт, слушай. Я друг Санни и он мне говорил, что ты ему не нужна. Он просто мил с тобой, потому что ты ему носишь шоколадки и помогаешь с домашними заданиями. Санни запал на Джанин и они вроде даже как бы сегодня идут гулить. Уже сейчас, после школы,
– Зачем ты мне это рассказываешь?в очередной раз издеваешься?
– Кэйт ты мне небезразлична и даже очень.
– Дэн, когда ты уже оставишь меня в покое? Я тебе небезразлична? Странная у тебя симпатия с постоянными оскорблениями. Лучше отойди с дороги, мне надо домой.
Дэн сделал вид, что ничего не услышал и на прощание ущипнул её за попу.
Дэн жил в двух шагах от школы. Удивительно, что он каждый раз умудрялся опоздать. Его мать Шэрон Рэндолл была набожной женщиной, сама в одиночку воспитывает самостоятельного его и его младшего брата.
– Привет мам, – сказал Дэн, закрывая на ключ входную дверь.
– Привет сынок . Садись, я приготовила блинчики, будешь кушать?
– Пару штук. Собираемся с пацанами на улицу сейчас.
– Сначала уроки сделай, потом можешь идти, – грозно сказала Шэрон.
Дэн любил свою мать и брата больше чему себя. Он видел, как матери тяжело постить двух мальчишек, работая при этом воспитательницей в детском садике. Отец Дэн умер, когда тому еще даже года не исполнилось. Младший брат был от второго брака, который тоже закончился утратой. Отец Дэна погиб в тюрьме, будучи заключённым на десять лет из-за убийства человека. Дэн никогда и никому не рассказывал о нём и всё, что он знал, получил конечно же из уст матери. Шэрон тогда было тяжело рассказать подрастающему юноше, кто был его кровный отец и почему его не стало. Дэн знал о том, как сильно мать любила его и знал, что она до сих пор хранит эти чувства в своём сердце, попрежнему оплакивая. Второй брак был лишь для того, чтоб у Дэна было понятие, кто такое отец, которого он так и не познал. Он мечтал тоже о такой любви: безграничной и бесконечной. Они жили в маленькой однокомнатной квартирке. Шэрон делила раскладной диван с Даниэлем, а Дэн единственную соседнюю комнату.
У Дэна были харизматический черты лица: карие-грозные глаза, которые пленяли мужеством и строгостью, и темные волосы. Четко-выраженные скулы то и дело придавали его чертам еще больше мужества и шарма. Он был худощавым, но спортивным: под униформой скрывался подтянутый живот, широкие мужские плечи, крепкие руки…Дэну удавалось всё, за что он брался; он мог сделать это лучше, чем кто бы то ни было в классе, не затрачивая особых усилий. Он осознавал это и в его манерах иногда поблескивали тени хвастовства, думая о каком-то сравнении. Его позиция была не «я могу это сделать», а «я могу это сделать лучше тебя», под этим он подразумевал: сделать наилучшим образом. В школу его называли Соколом.