Buch lesen: «Эверест. Кому и за что мстит гора?»

Посвящается Линде;

а также памяти Энди Харриса, Дага Хансена, Роба Холла, Ясуко Намба, Скотта Фишера, шерпа Нгаванга Топче, Чен Ю-Нана, Брюса Херрода, шерпа Лопсанга Джанбу.

Люди играют в трагедию потому, что не верят в реальность трагедии, которая на самом деле идет на всех сценах цивилизованного мира.

Хосе Ортега-и-Гассет

Jon Krakauer

INTO THIN AIR

Copyright © 1997 by Jon Krakauer Endpaper maps copyright © 1997 by Anita Karl

This translation is published by arrangement with Villard Books, an imprint of Random House, a division of Penguin Random House LLC

© Андреев А. В., перевод на русский язык, 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Предисловие

В марте 1996 года редакция журнала Outside направила меня в Непал, чтобы я принял участие в восхождении на вершину Эвереста и написал об этом статью. Эту коммерческую экспедицию, в которую входили восемь клиентов, возглавлял известный проводник из Новой Зеландии по имени Роб Холл. 10 мая я стоял на вершине Эвереста. И в тот же день случилась страшная трагедия.

Из пяти моих товарищей по экспедиции, которые достигли вершины, четверо, включая Холла, погибли во время бури. Непогода обрушилась на нас, когда мы еще были на вершине. К тому времени, как я спустился в базовый лагерь, девять участников из четырех экспедиций были мертвы, а к концу месяца на горе погибли еще трое альпинистов.

Произошедшие события потрясли меня, и статью написать было непросто. Несмотря на это, через пять недель после возвращения из Непала я направил текст в Outside, и статья появилась в сентябрьском номере журнала. После этого я попытался выбросить из головы все мысли об Эвересте, но это оказалось невозможно. Мне не удавалось избавиться от воспоминаний и мыслей о трагедии, и я продолжал размышлять о причинах, приведших к смерти альпинистов.

Последовательность печальных событий в воспоминаниях выживших была местами запутанной и противоречивой – из-за их физического истощения, кислородного голодания и шокового состояния. Во время работы над статьей я попросил троих альпинистов описать то, чему они вместе со мной были свидетелями на вершине горы. И оказалось, что мы не в состоянии прийти к согласию по поводу последовательности и времени и даже по поводу того, кто именно присутствовал при тех или иных событиях. Через несколько дней после выхода журнала Outside с моей статьей я понял, что неправильно описал некоторые второстепенные детали трагедии. Главным образом, это были довольно мелкие неточности, возникшие из-за жестких сроков сдачи текста. Однако одна из допущенных мной ошибок оказалась далеко не неточностью и стала страшным ударом для друзей и родственников одного из погибших альпинистов.

Кроме допущенных мной фактологических неточностей, мне пришлось сознательно убирать некоторые детали повествования из-за ограничения по объему статьи. Редактор журнала Марк Брайант и издатель Ларри Бурк отвели для моего материала семнадцать тысяч слов, что в четыре или пять раз больше объема обычной журнальной статьи. Но трагедия на Эвересте потрясла меня до глубины души, и я считал, что даже такого объема недостаточно для того, чтобы подробно и достоверно изложить череду страшных событий. Я хотел рассказать эту историю максимально полно, и в результате появилась эта книга.

Исследование любой высокогорной трагедии осложняется тем, что на больших высотах мозг человека является крайне ненадежным рабочим инструментом. Я старался не полагаться исключительно на свое собственное восприятие и воспоминания и поэтому несколько раз встречался с большинством участников этих событий и проводил с ними пространные интервью. Я сверял и перепроверял информацию по записям радиопереговоров, которые велись в базовом лагере. Благодаря тому, что лагерь был расположен ниже вершины, сознание людей там не было таким замутненным, как у альпинистов в непосредственной близости от вершины Эвереста.

Читателям книги, знакомым с моей статьей в журнале Outside, бросятся в глаза некоторые расхождения в деталях произошедшего (главным образом, во времени описываемых событий). Это результат более тщательной обработки и сверки материала во время работы над книгой.

Некоторые из очень уважаемых мной авторов и редакторов настоятельно советовали не торопиться с написанием книги, а подождать два или три года, чтобы более непредвзято оценить то, что произошло в тот день на горе, и разобраться с воспоминаниями, которые не давали мне покоя. Признаюсь, я надеялся, что написание этой книги поможет мне раз и навсегда примириться с произошедшим на Эвересте и избавиться от навязчивых воспоминаний.

Но этого, конечно, не случилось.

Я первым готов признать, что автор, пишущий, чтобы достичь катарсиса, оказывает читателю плохую услугу. Однако я надеялся, что написание книги по горячим следам передаст всю горечь трагических событий. Я сознательно стремился, чтобы в моем рассказе была грубая и жестокая правда, не сглаженная временем, все еще наполненная болью от событий, которые так свежи в памяти.

Некоторые из тех, кто предостерегал меня от поспешного написания книги, в свое время отговаривали меня и от участия в той экспедиции. Существует масса убедительных и логически понятных причин, по которым вообще не стоит приближаться к вершине Эвереста. Такое восхождение является крайне иррациональным поступком и победой мечты над здравым смыслом. Любой человек, который всерьез решил покорить эту вершину, по определению, не подвластен доводам разума.

Я все это прекрасно понимал, но тем не менее отправился на Эверест. И поэтому оказался причастен к смерти хороших людей, что на долгие годы останется на моей совести.

Джон Кракауэр

Сиэтл, ноябрь 1996

Основные¹ участники драматических событий на горе Эверест весной 1996 года²

Коммерческая экспедиция «Консультанты по приключениям» (Adventure Consultants), сопровождаемая проводниками

Роб Холл – Новая Зеландия, руководитель и старший проводник

Майк Грум – Австралия, проводник

Энди (Гарольд) Харрис – Новая Зеландия, проводник

Хелен Уилтон – Новая Зеландия, менеджер базового лагеря

Каролина Маккензи – Новая Зеландия, врач базового лагеря

Анг Тшеринг, шерп – Непал, сирдар базового лагеря

Анг Дордже, шерп – Непал, сирдар шерпов-альпинистов

Лхакпа Чхири, шерп – Непал, альпинист

Ками, шерп – Непал, альпинист

Тенцинг, шерп – Непал, альпинист

Арита, шерпа – Непал, альпинист

Нгаванг Норбу, шерп – Непал, альпинист

Чулдум, шерп – Непал, альпинист

Чхонгба, шерп – Непал, повар базового лагеря

Пемба, шерпа – Непал, подручный в базовом лагере

Тенди, шерпа – Непал, помощник повара

Даг Хансен – США, платный участник

Доктор Сиборн Бек Уэтерс США, платный участник

Ясуко Намба – Япония, платная участница

Доктор Стюарт Хатчисон Канада, платный участник

Фрэнк Фишбек – Гонконг, платный участник

Лу Касишке – США, платный участник

Доктор Джон Таск – Австралия, платный участник

Джон Кракауэр – США, платный участник и журналист

Сьюзен Аллен – Австралия, альпинист-любитель

Нэнси Хатчисон – Канада, альпинист-любитель

Коммерческая экспедиция «Горное безумие» (Mountain Madness), сопровождаемая проводниками

Скотт Фишер – США, руководитель и старший проводник

Анатолий Букреев – Россия, проводник

Нил Бейдлман – США, проводник

Доктор Ингрид Хант – США, менеджер базового лагеря, врач экспедиции

Лопсанг Джангбу, шерп Непал, сирдар шерпов-альпинистов

Нгима Кале, шерп – Непал, сирдар базового лагеря

Нгаванг Топче, шерп – Непал, альпинист

Таши Тшеринг, шерп – Непал, альпинист

Нгаванг Дордже, шерп Непал, альпинист

Нгаванг Сая Кая, шерп Непал, альпинист

Нгаванг Тенди, шерп – Непал, альпинист

«Большой» Пемба, шерп Непал, альпинист

Джета, шерп – Непал, подручный в базовом лагере

Пемба, шерп – Непал, помощник повара в базовом лагере

Сэнди Хилл Питтман – США, платный участник и журналист

Шарлотта Фокс – США, платный участник

Тим Мэдсен – США, платный участник

Пит Шёнинг – США, платный участник

Клив Шёнинг – США, платный участник

Лин Гаммельгард – Дания, платный участник

Мартин Адамс – США, платный участник

Доктор Дейл Круз – США, платный участник

Джен Бромет – журналист

Вид верхней части склона Эвереста с вершины Лхоцзе. Визитная карточка Эвереста – снежное облако-флаг у верхушки Юго-восточного гребня вдоль стандартного маршрута восхождения на вершину.

Глава 1. На вершине Эвереста
10 мая 1996 года. 8848 метров

Кажется, будто пики этих великих вершин окружены границей, которую не может переступить ни один человек. Но все дело в том, что на высоте 7600 метров и выше пониженное атмосферное давление так сильно влияет на человеческий организм, что по-настоящему сложный альпинизм становится невозможным, а последствия даже слабой бури могут оказаться трагическими. И только идеальная погода и хорошее состояние снежного покрова дают хоть какой-то шанс на успех. Но на последнем участке экспедиция не может дожидаться удобного момента для восхождения…

Нет, совсем неудивительно, что Эверест не сдался после первых попыток штурма. Наоборот, было бы странно и даже грустно, если бы он позволил себя покорить с лета, ибо это не в характере великих гор. Наверное, мы стали излишне самонадеянными в наш век технического прогресса, вооружившись отличными «кошками» и каучуковыми подошвами. Мы забыли, что эта гора по-прежнему диктует свои условия и дарует успех, только когда сама того пожелает. Именно поэтому альпинизм по сей день сохраняет свою непостижимую притягательность.

Эрик Шиптон «На той горе», 1938 год

Стоя на вершине мира, одной ногой в Китае, а другой – в Непале, я соскреб лед с кислородной маски, повернулся боком к ветру и рассеянно уставился на необъятные просторы Тибета. На каком-то неясном, смутном уровне я понимал, что ширь земли, простирающаяся у меня под ногами, являет собой поистине захватывающее зрелище. Многие месяцы я грезил об этом миге и предвкушал бурю чувств, которая должна ему сопутствовать. Но теперь, когда я, наконец, оказался на вершине Эвереста, у меня совсем не было сил для эмоций.

Это произошло днем 10 мая 1996 года. Я не спал уже пятьдесят семь часов. Все, что мне удалось засунуть себе в рот за последние три дня, сводилось к упаковке лапши быстрого приготовления и горсти арахисовых M&M’s. До этого несколько недель меня мучил сильнейший кашель, и теперь у меня так сильно болели ребра, что было сложно дышать. На высоте 8848 метров в воздухе содержалось так мало кислорода, что мои умственные способности деградировали до уровня интеллекта маленького и несообразительного ребенка. В те минуты я не был в состоянии чувствовать ничего, кроме холода и усталости.

Я достиг вершины Эвереста через несколько минут после того, как на нее поднялся русский проводник Анатолий Букреев¹, работавший с американской коммерческой экспедицией, и незадолго до того, как на вершину Эвереста взошел Энди Харрис – проводник из Новой Зеландии, работавший с экспедицией, в состав которой входил я сам. С Букреевым я был едва знаком, но за предыдущие шесть недель успел хорошо узнать Харриса. Я быстро сделал четыре снимка Харриса и Букреева, принимавших эффектные позы покорителей вершины, развернулся и стал спускаться вниз. Мои часы показывали 13.17. В общей сложности я провел на «крыше мира» менее пяти минут.

Через пару минут я остановился и сфотографировал Юго-восточный хребет, по которому мы поднимались. Наводя объектив на двух карабкающихся вверх альпинистов, я заметил то, на что раньше не обращал внимания. На юге, где всего час назад небо было совершенно чистым, облака затянули Пумори, Ама-Даблам и другие более низкие вершины, окружавшие Эверест.

ПОТОМ, КОГДА УЖЕ БУДУТ НАЙДЕНЫ ТЕЛА ШЕСТИ ПОГИБШИХ В ТОТ ДЕНЬ, А ПОИСКИ ДВУХ ПРОПАВШИХ АЛЬПИНИСТОВ ПРЕКРАЩЕНЫ, КОГДА ВРАЧИ АМПУТИРУЮТ ПОРАЖЕННУЮ ГАНГРЕНОЙ ПРАВУЮ РУКУ БЕКА УЭТЕРСА, МОЕГО ТОВАРИЩА ПО КОМАНДЕ, МНОГИЕ НАЧНУТ ЗАДАВАТЬ ВОПРОС — ПОЧЕМУ.

Почему альпинисты не обратили внимания, что погодные условия явно ухудшаются? Почему опытные и знакомые с этими горами проводники не остановили восхождение относительно малоопытных альпинистов-любителей, которые заплатили им по шестьдесят пять тысяч долларов за человека, чтобы им помогли безопасно подняться на вершину Эвереста? Почему проводники продолжали вести людей вверх, увлекая их в смертельную ловушку?

Руководители двух экспедиций не могут ответить на эти вопросы, потому что они мертвы. Со своей стороны, я могу сказать, что ничего из того, что я увидел сразу после полудня 10 мая, не предвещало наступления сильнейшего урагана. Моему истощенному кислородным голоданием мозгу облака, появившиеся над большой ледовой долиной – Долиной Молчания², казались редкими, невесомыми и вполне безобидными. Они плыли, светясь в лучах полуденного солнца, и по виду ничем не отличались от невинной дымки конвективного конденсата, которая после полудня почти каждый день поднимается над долиной.

В начале спуска меня охватило сильное беспокойство, но оно не было связано с погодными условиями: индикатор на моем кислородном баллоне показывал, что он почти пуст. Надо было срочно спускаться вниз.

Верхняя оконечность Юго-восточного гребня Эвереста похожа на тонкий, состоящий из острых глыб плавник из камня и нанесенного ветром снега. Она тянется примерно полкилометра между вершиной Эвереста и расположенным чуть ниже пиком под названием Южная вершина. Переход по зубчатому гребню не представляет особых технических трудностей, но маршрут этот крайне опасен: альпиниста на открытом пространстве может сдуть сильный ветер, который здесь часто бывает. Спустившись с вершины, я в течение пятнадцати минут с предельной осторожностью аккуратно пробирался над пропастью глубиной в 2200 метров, пока не достиг знаменитой ступени Хиллари. Она представляет собой крутой, почти вертикальный склон на гребне, и для перехода по ней необходима хорошая альпинистская подготовка. Как только я пристегнулся к закрепленной там страховочной веревке и приготовился спуститься вниз ступени, мне открылось пугающее зрелище.

Десятью метрами ниже, у основания ступени Хиллари, около двух десятков человек стояли в очереди на подъем. Три альпиниста уже поднимались, держась за веревку, по которой собирался спускаться и я. Мне пришлось отстегнуть карабин от веревки и отойти в сторону.

«Столпотворение» на подъеме создавали альпинисты из трех экспедиций: команды, к которой принадлежал я (это была группа платных участников, возглавляемая известным новозеландским проводником Робом Холлом), команды американского проводника Скотта Фишера и некоммерческой экспедиции из Тайваня. Двигаясь со скоростью улитки, что на высоте свыше 8000 метров является нормой, альпинисты один за другим одолевали ступень Хиллари, в то время как я с нетерпением ожидал своей очереди.

Вскоре меня нагнал Харрис, покинувший вершину следом за мной. Желая сохранить остатки кислорода в баллоне, я попросил его залезть в мой рюкзак и перекрыть клапан на регуляторе, что он и сделал. На протяжении последующих десяти минут я чувствовал себя на удивление прекрасно. Голова прояснилась. Я даже ощутил себя менее усталым, чем до отключения кислорода. Но потом мне вдруг показалось, что я задыхаюсь. В глазах потемнело, голова закружилась. Я был на грани обморока.

ОКАЗАЛОСЬ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ОТКЛЮЧИТЬ МОЙ КИСЛОРОДНЫЙ АППАРАТ, ХАРРИС, В ЗАТОРМОЖЕННОМ КИСЛОРОДНЫМ ГОЛОДАНИЕМ СОСТОЯНИИ, ОШИБСЯ И ОТКРЫЛ КЛАПАН НА ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ, И МОЙ БАЛЛОН МОМЕНТАЛЬНО ОПУСТЕЛ. Я ПРОСТО ИЗРАСХОДОВАЛ ОСТАТКИ СВОЕГО КИСЛОРОДНОГО ЗАПАСА.

Правда, был еще один баллон, ожидавший меня на Южной вершине, семьюдесятью метрами ниже, но, чтобы туда попасть, я должен был спуститься по самому опасному, открытому участку маршрута без кислородной поддержки.

В любом случае для начала надо было дождаться, пока рассосется толпа. Я сдвинул теперь уже бесполезную маску в сторону, воткнул ледоруб в промерзшую гору и присел на корточки. Пока я обменивался стандартными поздравлениями с проходящими мимо альпинистами, внутри меня все кипело.

«Да скорее же! Скорее! – мысленно подгонял я их. – Пока вы тут тормозите, я теряю клетки мозга миллионами!»

Большинство восходящих альпинистов принадлежало к группе Фишера, но почти в самом конце очереди появились двое людей из моей экспедиции – Роб Холл и Ясуко Намба. Сдержанной и замкнутой сорокасемилетней Намбе оставалось каких-то сорок минут до того, чтобы стать самой старшей среди женщин, поднявшихся на Эверест, и второй японкой, покорившей высочайшие пики на всех континентах – так называемые Семь вершин. Намба весила всего сорок шесть килограммов, но в ее тщедушном теле воробышка гнездилась невероятная решимость. С невероятным упорством она поднималась к вершине, движимая непоколебимым стремлением покорить Эверест.

Чуть позднее на верхушку ступени Хиллари взобрался Даг Хансен, еще один член нашей экспедиции. Даг был почтовым служащим из пригорода Сиэтла и моим другом на этой горе.

– Дело сделано! – прокричал я ему сквозь ветер, стараясь выглядеть бодрее, чем чувствовал себя на самом деле. Измученный Даг пробормотал из-под своей кислородной маски что-то невнятное, слабо пожал мне руку и, медленно и тяжело ступая, продолжил восхождение к вершине.

Замыкающим шел Скотт Фишер, которого я немного знал по Сиэтлу, где мы оба жили. Сила и неистощимая энергия Фишера стали легендой – в 1994 году он поднялся на Эверест, не пользуясь кислородными баллонами. Поэтому я был удивлен, увидев, как медленно он шел и каким измученным выглядело его лицо, когда он сдвинул маску, чтобы меня поприветствовать.

– Брююююс! – с наигранной веселостью воскликнул он. Фишер часто приветствовал людей этим именем, независимо от того, как их звали на самом деле.

Когда я спросил, как у него дела, Фишер заверил, что чувствует себя прекрасно.

– Только сегодня почему-то немного тяжело идти. А так все замечательно.

Наконец ступень Хиллари освободилась, я пристегнул карабин к страховочной веревке, обошел Фишера, который пытался перевести дух, опершись на ледоруб, и перемахнул через край.

Было уже начало четвертого, когда я добрался до Южной вершины. Клубы облаков накрыли верхушку Лхоцзе (8511 метров) и начали подползать к пирамиде Эвереста. Погода уже не казалась такой солнечной и безобидной, как раньше. Я схватил полный кислородный баллон, засунул его в рюкзак, присоединил к трубке маски и поспешил вниз в сгущающиеся облака. Через минуту после того, как я сошел с Южной вершины, посыпал мелкий снег, и видимость стала нулевой.

На 122 вертикальных метра выше меня вершина все еще была освещена яркими лучами солнца, а небо было безукоризненно голубым. На вершине горы мои товарищи развлекали себя разными пустяками: запечатлевали свое прибытие на высшую точку планеты, размахивали флагами, попусту расходуя драгоценные секунды. Никто из них не подозревал, что впереди ждет суровое испытание.

НИКТО НЕ ПРЕДПОЛАГАЛ, ЧТО К КОНЦУ ЭТОГО ДОЛГОГО ДНЯ КАЖДАЯ ДРАГОЦЕННАЯ МИНУТА МОЖЕТ СТАТЬ РЕШАЮЩЕЙ – ВЫЖИВУТ ОНИ ИЛИ УМРУТ.

Глава 2. Дехрадун, Индия
1852 год. 680 метров

Однажды зимой, вдалеке от заснеженных гор, я нашел в «Книге чудес» Ричарда Галлибертона блеклое фото Эвереста. Это была довольно плохая репродукция: зубчатые пики белели на фоне гротескно зачерненного неба. Сам Эверест располагался на заднем плане и не выделялся на фоне остальных пиков, но это не имело никакого значения. Все равно он был самой высокой горой. Я мечтал, и мои мечты, словно ключом, открыли эту картинку, и я, мальчишка, вошел в нее, встал на гребне обдуваемой ветром горы и поднялся к вершине, которая уже не казалось такой далекой и недосягаемой…

Когда человек растет, его обуревают безудержные фантазии, и мечта об Эвересте – одна из них. Не я один грезил об этой высочайшей и недосягаемой точке планеты, на которую еще не ступала нога человека. Эверест был создан для того, чтобы и мальчишки, и взрослые мужчины мечтали его покорить.

Томас Ф. Хорнбейн «Эверест. Западный гребень»

Точные подробности этой истории неизвестны, потому что она стала легендой и обросла мифами. Неоспоримо лишь то, что произошла она в 1852 году, в конторе Главной службы тригонометрической топографической съемки Индии, в северной горной станции Дехрадун. Согласно наиболее правдоподобной версии событий, в кабинет главного топографа Индии сэра Эндрю Во вбежал клерк с сообщением, что бенгальский «вычислитель» Радханат Сикхдар из калькуттского топографического отделения «обнаружил самую высокую гору в мире». (Во времена Эндрю Во «вычислителями» или, как тогда говорили, «компьютерами», работали люди, а не машины.) За три года до этого полевые топографы впервые измерили угол подъема горы, которую они назвали Пиком XV, при помощи двадцатичетырехдюймового теодолита³. Сам Пик XV находился в Гималаях на территории закрытого королевства Непал.

До тех пор, пока Сикхдар, используя топографические данные, не рассчитал высоту горы, никто и не подозревал, что Пик XV может быть чем-либо примечателен. Угол подъема горы измеряли с шести разных точек в северной Индии, расположенных на расстоянии приблизительно ста пятидесяти километров от самого пика. Топографы видели лишь верхушку Пика XV, скрытого множеством высоких пиков на переднем плане, отчего создавалось впечатление, что некоторые из них гораздо выше. Однако тщательные тригонометрические вычисления Сикхдара (который учитывал такие факторы, как кривизна земной поверхности, атмосферная рефракция и горизонтальный угол теодолитного хода) показали, что Пик XV возвышается на 8840⁴ метров (или 29 002 фута) над уровнем моря, что делало его самой высокой точкой планеты.

Через девять лет после того, как подсчеты Сикхдара высоты Пика XV проверили и перепроверили, Эндрю Во в 1865 году назвал гору Эверестом – в честь своего предшественника, главного топографа Индии сэра Джорджа Эвереста. Впрочем, англичане были далеко не первыми людьми, давшими имя этой горе.

ТИБЕТЦЫ, ЖИВШИЕ К СЕВЕРУ ОТ БОЛЬШОЙ ГОРЫ, НАЗЫВАЛИ ЕЕ КРАСИВЫМ ИМЕНЕМ ДЖОМОЛУНГМА, ЧТО В ПЕРЕВОДЕ ОЗНАЧАЕТ «БОГИНЯ – МАТЬ МИРА», А НЕПАЛЬЦЫ, ПРОЖИВАВШИЕ К ЮГУ ОТ ГОРЫ, НАЗЫВАЛИ ЕЕ САГАРМАТХА, «БОГИНЯ НЕБА».

Однако Во решил игнорировать местные топонимы (несмотря на то что официальная колониальная политика поощряла сохранение местных и освященных временем наименований), и название Эверест прижилось.

Прошло совсем немного времени после того, как человечество узнало, что Эверест является самой высокой точкой планеты, и альпинисты решили покорить его вершину. В 1909 году американский исследователь Роберт Пери вышел к Северному полюсу, а в 1911 году норвежская экспедиция под руководством Руаля Амундсена достигла Южного полюса. В этой ситуации Эверест, или, как его тогда называли, Третий полюс, остался единственным непокоренным из значимых мест Земли, и к нему стали стремиться многие исследователи. По словам Гюнтера О. Диренфурта, известного альпиниста и историка, описавшего первые гималайские экспедиции, покорение этой вершины стало «задачей общечеловеческого масштаба, от решения которой нельзя отказаться, каких бы потерь она ни стоила».

Эти потери, как показало время, оказались весьма значительными. ПОСЛЕ ТОГО, КАК В 1852 ГОДУ СИКХДАР ПРОВЕЛ СВОИ ВЫЧИСЛЕНИЯ, ГОРУ БУДУТ ШТУРМОВАТЬ ПЯТНАДЦАТЬ ЭКСПЕДИЦИЙ, ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ АЛЬПИНИСТА ПОГИБНУТ, И ПРОЙДЕТ СТО ОДИН ГОД – ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ЧЕЛОВЕК НЕ ВЗОЙДЕТ НА ВЕРШИНУ ЭВЕРЕСТА.

Многие альпинисты и знатоки гор не считают Эверест особо привлекательной вершиной. Пропорции горы слишком велики, она очень широкая в основании, и может показаться, что ее склоны являются чрезвычайно грубо высеченными. Однако то, чего Эвересту не хватает с точки зрения эстетики и изящества, он с лихвой компенсирует своими абсолютно умопомрачительными размерами.

Эверест стоит на границе Непала и Тибета, на 3660 метров возвышаясь над долиной у своего основания, и имеет вид трехгранной пирамиды из блестящего льда и темных бороздчатых скал. Первые восемь экспедиций на Эверест провели англичане. Все эти экспедиции штурмовали Эверест с северной, тибетской стороны. Это объяснялось не только тем, что именно с этой стороны было проще подступиться к горе, но и тем, что в 1921 году правительство Тибета открыло для иностранцев свои границы, долгое время находившиеся под замком, а Непал оставался по-прежнему закрытой страной.

Чтобы добраться от города Дарджилинга до подножия горы, первым покорителям Эвереста надо было преодолеть шестьсот километров по сложно проходимому тибетскому плато. Их знания пагубного воздействия больших высот на человеческий организм были минимальными, а снаряжение просто смешным по сравнению с тем, которым пользуются современные альпинисты. Тем не менее в 1924 году член третьей британской экспедиции Эдвард Феликс Нортон смог подняться до высоты 8573 метра, то есть всего 274 метра не дойдя до вершины. Ему пришлось развернуться из-за неимоверной усталости и снежной слепоты. Это было поистине огромное достижение, которое, возможно, никому не удалось превзойти за последующие двадцать девять лет.

Я говорю «возможно», потому что через четыре дня после попытки Нортона на штурм вершины отправились два других участника той же британской экспедиции 1924 года. Это были альпинисты Джордж Ли Мэллори и Эндрю Ирвин, они с первыми лучами солнца 8 июня вышли из высокогорного лагеря по направлению к вершине.

Имя Мэллори неразрывно связано с Эверестом – он был вдохновителем первых трех экспедиций. Именно Мэллори во время лекционного турне по Соединенным Штатам в ответ на вопрос назойливого журналиста, почему он решил подняться на Эверест, сказал свою знаменитую фразу: «Потому что он существует».

В 1924 году Джорджу Мэллори было тридцать восемь лет, он был женат, имел троих маленьких детей и работал директором школы. Выходец из высших слоев английского общества, эстет, романтик и идеалист, благодаря своей атлетической грации, светскому шарму и удивительной красоте Мэллори был любимцем интеллектуалов, таких как Литтон Стрейчи⁵ и члены кружка Блумсбери⁶. Мэллори всегда был «в образе» и, сидя в палатке высоко на склоне Эвереста, читал спутникам наизусть отрывки из «Гамлета» и «Короля Лира».

8 июня 1924 года, когда Ирвин и Мэллори медленно поднимались к вершине Эвереста, ее затянуло облаками, поэтому оставшиеся в лагере члены экспедиции не могли видеть своих товарищей. В 12:50 облака на мгновение расступились, и Ноэл Одел ясно увидел силуэты Мэллори и Ирвина. Они приблизительно на пять часов выбились из графика восхождения, но «осторожно и целеустремленно» продвигались к вершине.

ДВУМ СМЕЛЬЧАКАМ НЕ СУЖДЕНО БЫЛО ВЕРНУТЬСЯ В ЛАГЕРЬ, БОЛЬШЕ МЭЛЛОРИ И ИРВИНА НИКТО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ. ВЫШЛИ ЛИ ОБА ИЗ НИХ ИЛИ ХОТЯ БЫ ОДИН НА ВЕРШИНУ ЭВЕРЕСТА ДО ТОГО, КАК НАВСЕГДА ИСЧЕЗЛИ В СНЕГАХ?

Мы этого не знаем, но вопрос, удалось ли им покорить Эверест или нет, обсуждают по сей день. Скорее всего, до вершины Мэллори и Ирвин так и не дошли. Доказательств, что они поднялись на пик, не существует, поэтому, по официальной версии, у нас нет оснований считать, что они покорили Эверест⁷.

После многих столетий затворничества Непал в 1949 году открыл свои границы для внешнего мира, а еще через год новый коммунистический режим в Китае запретил иностранцам въезд в Тибет. В результате все желающие подняться на Эверест начали штурмовать вершину с южного склона.

Весной 1953 года большая группа британских альпинистов стала третьей по счету экспедицией, пытавшейся штурмовать Эверест со стороны Непала. Она была организована с пылом, свойственным Крестовым походам, и ресурсами, сравнимыми с теми, которые необходимы для проведения военной кампании. 28 мая, после двух с половиной месяцев титанических усилий, альпинисты разбили лагерь на Юго-восточном гребне на высоте 8504 метра. На следующее утро крепкий новозеландец Эдмунд Хиллари и высококвалифицированный шерп-альпинист Тенцинг Норгей взяли кислородные баллоны и вышли из лагеря.

Около 9 утра они уже стояли на Южной вершине и смотрели на узкий, как бритва, гребень, ведущий непосредственно к самой вершине Эвереста. Еще через час они дошли до подножия уступа, который, по словам Хиллари, оказался «самой серьезной проблемой на гребне». Это была «каменная ступень метров двенадцать высотой… Сама по себе скала была гладкой, практически отвесной и без выступов и углублений. Эта скала могла бы, пожалуй, стать занятным упражнением для тренировки опытных альпинистов приятным воскресным днем где-нибудь в Лейк-Дистрикт⁸, но тут казалось, что это препятствие было для нас непреодолимо».

Пока Тенцинг подавал веревку снизу, Хиллари втиснулся в расщелину между каменным основанием и вертикально торчащим наносом плотного снега и сантиметр за сантиметром начал подниматься на уступ, который впоследствии получит название «Ступень Хиллари». Подъем был сложным, и поднимался альпинист с передышками, но Хиллари не сдавался. Вот что он напишет впоследствии:

«…Наконец, я выбрался из расщелины и поднялся на широкий карниз. Некоторое время я лежал, восстанавливая дыхание, и потом впервые ощутил непоколебимую уверенность, что теперь нас ничто не остановит на пути к вершине. Я твердо встал на краю карниза и жестом показал Тенцингу, чтобы он начал подниматься. Я вцепился в веревку, Тенцинг, извиваясь, карабкался вверх, до тех пор, пока, полностью выбившись из сил, не поднялся и растянулся на карнизе, как гигантская рыба, которую только что вытащили из моря после ожесточенной борьбы».

Борясь с усталостью, альпинисты продолжили подъем по волнообразному гребню. В страдающем от недостатка кислорода мозгу Хиллари назойливо и монотонно крутился вопрос:

«Интересно, хватит ли у нас сил дойти? Я обошел один из очередных бугров и увидел, что гребень впереди меня идет вниз, и перед нами открывается вид на Тибет. Я посмотрел вверх и увидел, что над нами возвышается закругленный сугроб. Еще несколько сильных ударов ледорубом, еще несколько осторожных шагов – и Тенцинг³ и я стояли на вершине».

Вот так, незадолго до полудня 29 мая 1953 года, Хиллари и Тенцинг стали первыми людьми, поднявшимися на вершину Эвереста.

Через три дня информация о покорении Эвереста дошла до королевы Елизаветы. Это произошло накануне ее коронации. Сообщение о восхождении на Эверест было опубликовано 2 июня в лондонской газете Times. Чтобы конкуренты не опередили Times с публикацией этой новости, сообщение с Эвереста передали шифрованной радиограммой, которую отправил молодой корреспондент Джеймс Моррис. Через двадцать лет этот Моррис станет известным и уважаемым писателем, благополучно поменяет свой пол и вместо имени, данного ему после рождения, станет зваться женским именем Джен. Через четыре десятилетия после первого восхождения Моррис напишет в своей книге «Покорение Эвереста. Первое восхождение и сенсация, короновавшая королеву»: