Buch lesen: «Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции»

© Шатров Дмитрий

© ИДДК

Глава 1

Рыцарский замок, внутренний двор, массивные постройки под черепичными крышами. Стена с боевой галереей, высокий островерхий донжон, стрельчатые бойницы наблюдательных башен. Суровое жилище сурового воина… В детстве Ренард таким грезил во снах. Но в мечтах представлялось иначе. Как-то радужнее были мечты.

Ренард кутался в промокшую рясу, упрятав ладони глубоко в рукава, и мелко дрожал. Тяжёлые тучи извергали потоки воды, низкие небеса грозили рухнуть на землю, редкие высверки молний отражались в блестящей каменной кладке. Крупный ливень молотил по черепице, стекал по стенам, ручьями струился по мостовой. Глубокие лужи вскипали частыми пузырями.

Вокруг промозглая слякоть и унылый безликий камень.

На душе было так же сыро и серо.

«Что это за место, если даже отмеченных богом тут держат за последний скот? В такую погоду и плохой-то хозяин собаку во двор не выгонит, а их тут построили ни свет ни заря. Или полномочный примас соврал насчёт Избранных? На кой ляд их тогда всех собрали?»

В шпиль главной башни врезалась молния и разлетелась в ослепительной вспышке. Через миг грохнуло так, что заложило уши.

Перекрестились все, но Ренард с особенным чувством. Это ведь на его крамольные мысли ответил Господь.

«Но что он хотел этим сказать? Отец Бонифас не соврал? Соврал, и Триединый обещал всё исправить? Или просто гневался на недостаток веры избранника?»

Кто знает, но на всякий случай Ренард постарался больше не думать.

– Р-р-равняй стр-р-рой! – командный рык раскатился отголосками недавнего грома.

Вдоль шеренги неофитов шёл дюжий детина, огромный, как бурый медведь, и злой, как цепная собака. С его открытого шлема стекала вода, коричневая накидка облепила всё, что могла облепить, рыжая бородища обвисла мокрой мочалкой, но он всего этого не замечал.

Его можно было бы описать одним словом – тяжёлый. Тяжёлый взгляд из-под нависших бровей, тяжёлая челюсть, заросшая жёстким волосом, тяжёлая, уверенная поступь. Он и в самом деле вбивал каблуки латных сапог в камни брусчатки, словно хотел расколоть те в мелкое крошево. Каждое его движение, каждый жест, каждый шаг выглядели увесистыми и неподъёмными.

В остальном о статусе верзилы оставалось только гадать. Накидка с крестами выдавала в нём благочестивого брата; доспех, полуторный меч и кинжал – закалённого воина; выражение серо-стальных глаз – матёрого убийцу.

Уточнять не решился никто. Отчасти из-за этих самых глаз, отчасти из-за толстой палки, которую тот держал в правой руке. Да не просто держал, а уже пару раз огрел самых непонятливых, заставляя выровнять линию.

– Р-р-равняй стр-р-рой, бар-р-раны тупоголовые! Собр-р-рали вас на мою голову!

«Тяжёлый» добрался до правого фланга, где с самого края занимал место Ренард, зыркнул на него с неприязнью, но ничего не сказал. Развернулся и так же размеренно зашагал обратно, выбивая брызги из луж.

Де Креньян осторожненько выдохнул и решил на «тупоголовых баранов» не обижаться. Во-первых, он не баран, во-вторых, стоит ровненько, а в-третьих, палкой не прилетело – и то хорошо.

…Вчера толком никто ничего не объяснил. С неофитами вообще не разговаривали. Когда подоспела последняя группа, их просто всем скопом загнали в подвал и стражу приставили. Ладно, хоть покормили…

Вспомнив вчерашний ужин, Ренард скривился. Холодная, слипшаяся в мерзкий ком ячменная каша и кружка простой воды. Примас обещал еды вдоволь, но не сказал, какой именно. И если так будут кормить постоянно… Даром не надо такое изобилие. Хотя многие были рады и этому.

Новобранцев собралось человек пятьдесят, может, чуть больше – Ренард специально не пересчитывал. В основном из простого сословия, но происхождение как минимум полудюжины отроков у де Креньяна не вызывало сомнений. С некоторыми он успел познакомиться – получил два вызова на дуэль. А проигравшие в недавнем забеге его едва не побили. Ну как не побили… Пытались. Ренард успел пнуть одного, подбил глаз второму, сам получил пару ощутимых тычков, потом подоспела стража. Драчунов разняли, пообещали доложить кому следует, после чего все успокоились и решили выяснить отношения в более удобное время…

…От воспоминаний отвлёк хриплый рёв сигнального рога.

Первой отозвалась стихия. Словно по волшебной команде, перестал лить дождь, ветер разогнал тучи и стих, землю осенили яркие лучи солнца. Отроки обратили взгляды к небесам, вознося хвалу Господу за ниспосланную благодать. Что это, если не проявление Божьего расположения? Ренард думал, что просто совпало, но против ничего не имел – такая погода и ему надоела.

Солнце пригревало всё сильней и сильней, вскоре воздух над отроками задрожал от влажного марева. От мокрой одежды заструился пар, унося с собой былые сомнения, переживания и тревоги. Новобранцы заметно повеселели, оживились, и ближайшие перспективы перестали казаться совсем уж безрадостными даже Ренарду.

Тем временем послышались отголоски суеты, поднялась суматоха, и вскоре обитатели замка начали выбегать на площадь, выстраиваясь в шеренги перед неофитами. Разномастные святые братья, но не в рясах, какие носили храмовники, а в накидках поверх повседневной одежды. Кстати, белых, с красными крестами Триединого.

Ренард отжимал рукава и между делом пытался угадать род занятий каждого.

Вот эти, похоже, замковая челядь – лица щекастые, глаза хитрые, движения суетливые. Насчёт вот этих даже думать не надо – стража. Иначе зачем им шлемы, доспех и длинные пики? А вот эти…

Де Креньян замер на полувдохе и невольно подался вперёд, так и позабыв выдохнуть.

На площадь въезжал отряд рыцарей из легенд о Гийоме и Роланде. Именно такими их представлял себе Ренард, именно таким мечтал стать. Могучие вороные жеребцы раздували ноздри, грызли удила и выбивали искры подковами. Открытые забрала воинов сверкали в лучах солнца, кольчуги тройного плетения обтягивали могучие плечи, длинные мечи бились о сапоги со шпорами. Всадники остановились и выстроились тройками, удерживая коней сильной рукой.

В одном из них Ренард узнал Жоффрэя, и показалось, что тот ободряюще ему подмигнул. Де Креньян невольно улыбнулся в ответ. Рыцарю и своим потаённым мечтам. Если их здесь собрали, чтобы сделать такими же, то он готов терпеть непогоду, лишения, плохую еду… Да что там еду, он руку готов был отдать. Но лучше ухо – рука ещё пригодится.

Последними появились ещё несколько человек. Они чинно вышли из дверей главной башни и остались стоять на ступенях. Судя по всему, верхние чины гарнизона. Главенствовал коренастый седой мужчина, в доспехах под обычной накидкой. За его спиной собрались братья не такого воинственного вида.

Вновь прохрипел рог и, к слову, добавил волнений. Тот, кого ждали, уже подъезжал. Кто-то очень важный, судя по приготовлениям. Шутка ли, столько народу нагнали. И он-то уж точно всё разъяснит, ждать осталось недолго.

И новички, и старожилы повернулись к воротам единым движением. Ренард ожидал увидеть карету, вроде той, на которой ездил отец Бонифас, многочисленную свиту, сильный отряд охраны, но ошибся. Под звонкий перестук копыт на мостовую вылетели всадники. Всего только трое. Таких же рыцарей, что и Жоффрэй. Хотя нет, эти были матёрее.

Первый из троицы осадил скакуна, тот взлетел на дыбы и не успел опуститься, как его владелец уже покинул седло. Приземлился в радужных брызгах, перебросил поводья товарищу и сразу направился к новобранцам. Местной братии просто махнул рукой на ходу вместо приветствия.

Под звон шпор и шепоток новобранцев рыцарь медленно пошёл вдоль строя, прожигая каждого пронзительным взглядом. Так, словно хотел увидеть каждый закоулок души, углядеть каждое потаённое желание. Ренард едва выдержал огненный взор и, хотя не отвёл глаз, но отчего-то ему вдруг захотелось поглубже натянуть капюшон и затеряться в задних рядах.

А рыцарь уже перешёл к следующему… к следующему… и так, пока не добрался до последнего.

– Что, Дидье, сможешь вылепить из них настоящих бойцов? – послышался зычный голос.

– Не уверен, командор. Мясо прислали, – без обиняков гаркнул «Тяжёлый» и добавил с пренебрежением: – Таких даже в городскую стражу не берут.

«Командор? Высший сановник ордена?» – мысленно удивился Ренард, но больше поразили манеры «Тяжёлого». И что командор не наказал наглеца за неподобающее поведение. «Может быть, у них так заведено. Вон Жоффрэй тоже разрешил без лишних расшаркиваний к нему обращаться».

– Было бы просто – тебя бы сюда не поставили, – отрезал командор. – Всё, они твои. Ты уж, брат, постарайся. Сделай, что сможешь.

Дидье недовольно кивнул и грохнул кулаком в грудь, показав, что понял и сделает, а командор уже развернулся к новобранцам спиной и пошёл к главной башне.

Де Креньян с недоумением проводил его взглядом. «Всё? Таинство посвящения завершилось? А как же ритуал? Вдохновляющая речь? Напутственное слово? Где „Избранные, на вас смотрит церковь, страна и король, не посрамите же оказанную честь“, ну или что-то вроде. Не будет?»

Не будет. На этот раз он угадал.

– Комтур! – крикнул командор, призывно махнув рукой братии на ступенях.

На зов поспешил откликнуться седой рыцарь, занимавший самое почётное место. Заодно стало понятно, почему он его занимал. Комтур. Первое лицо в замке. Здешний главнокомандующий.

– Слушаю, командор, – почтительно склонился он, и в его голосе прозвучало непритворное уважение.

Ренард слегка запаниковал. «Да кто такой этот Дидье, если даже комтур не позволяет себе разговаривать с командором подобным образом?» И вот это «они твои» как-то не очень воодушевляло и даже вселяло страх. Между тем рыцари не обращали внимания на переживания какого-то там неофита и продолжали беседу.

– Жду отчёт о первых успехах через декаду. Пришлёшь нарочным. И не затягивай, сам знаешь, как не хватает бойцов.

– Будет сделано, командор, – кивнул комтур и, как раньше Дидье, коснулся груди кулаком. – Отдохнёте с дороги?

– Нет, время не ждёт, – отказался от приглашения тот. – В Орлинском лесу завелась лютая нечисть, целую деревню уже вырезала подчистую. Еду разбираться с этим делом. Отряди со мной дополнительный триал, остальные пусть по своим задачам работают.

И снова Ренард удивился. Похоже, командор не чурается лично сесть в седло, взять в руки меч и встретить опасность лицом к лицу. Обычно высшие сановники церкви так не поступают. И это де Креньяну понравилось. И ещё понравилось незнакомое слово «триал», хоть он не до конца понимал, что оно означает.

А комтур даже бровью не повёл, уточнил только напоследок:

– Может, хоть пообедаете? Сегодня у нас баранина в сливовом соусе, брат-келарь к вашему приезду расстарался.

– Баранина – это хорошо, но брюхо набивать перед боем – последнее дело, сам же знаешь.

– Просто спросил…

По ходу разговора рыцари удалялись, их голоса становились тише, и Ренарду приходилось напрягать слух, чтобы расслышать слова.

– Р-равняй стр-р-рой!

Рык Дидье перекрыл все остальные звуки.

* * *

Отроки потолкались, подравнялись и, нахохлившись, замерли. А Ренард наконец получил своё напутственное и вдохновляющее слово. Правда, не совсем то, которое ожидал.

– Вас, недоумков, кто-то ошибочно посчитал Избранными, и теперь вы здесь.

– Где это – здесь?

У какого-то отрока любопытство пересилило страх, или просто язык развязался от пережитых волнений, но, как бы то ни было, вопрос прозвучал ясно и громко. Палка Дидье с треском встретилась с головой вопрошающего.

– Замок Иль-де-Вилон, восточный оплот «Псов Господних», – всё же ответил он после непродолжительной паузы. – Ещё вопросы?

На лбу у самого любознательного вздувалась большущая шишка, и рот открыть никто не рискнул. «Тяжёлый» удовлетворённо кивнул и возобновил прерванную речь.

– Я – старший наставник Дидье. Отныне ваш отец, бог и кара небесная.

Услышав страшное богохульство, перекрестился даже Ренард, а многие возмущённо зароптали. Впрочем, недолго. Недовольные мигом заткнулись под злым взглядом «Тяжёлого», но этого ему показалось недостаточно.

– Первый урок! Никто. Не смеет. Перебивать. Наставника, – раздельно произнёс он, печатая каждое слово. – Наказание последует незамедлительно! Уразумели, тупоголовые?!

Никто не осмелился даже кивнуть, но понимание светилось в каждой паре глаз, и Дидье слегка успокоился.

– Это, – он показал палкой на сопровождавших его братьев, – сержанты Реми, Брис и Леджер. Их следует почитать, как меня.

По рядам новобранцев прошёлся невнятный бубнёж, но Дидье уже не слушал.

– За мной бегом ар-р-рш! – рявкнул он и первым загрохотал по мостовой латными сапогами.

– Опять бегом, – простонал Пухлый за спиной у Ренарда. – А кормить когда будут?

– Р-р-разговорчики! – донёсся начальственный рык, но на этот раз обошлось без побоев.

Бежали недалеко и недолго. Новобранцы покинули периметр внутренних стен и вскоре остановились у приземистого здания без окон. Там, у открытых настежь ворот, их уже дожидалось несколько братьев. Кастелян и его помощники.

Они лихо рассортировали неофитов по росту и комплекции, после чего скрылись в глубине здания и начали вызывать по одному. Отроки покидали строй и вскоре возвращались, каждый с объёмистым свёртком в руках и с новенькими сапогами подмышкой. Что было в свёртке, Ренард узнал в подробностях, когда подошла его очередь.

Одежда. Два комплекта исподнего, штаны и рубаха, пошитые из грубой холстины. Довеском шла короткая куртка толстой бычьей кожи и широкий ремень. Сапоги его устраивали и свои, но не отнекиваться же от обновы. Тем более что те оказались ничуть не хуже качеством. По большому счёту он в таком же по лесам лазил и на охоту ходил, ну, может, чуть подобротнее.

Едва шагнув за порог, Ренард выбрал свободное местечко посуше, сорвал опостылевшую рясу и принялся переодеваться. Рядом крестьянские дети с радостным возбуждением проделывали то же самое. Они разглядывали, ощупывали, а кто даже и обнюхивал только что полученные вещи. От старья деревенские избавлялись без малейшего сожаления – многие пришли сюда в рванине, некоторые чуть ли не в лохмотьях. Благородные же, напротив, воротили носы и переоблачаться не торопились. Кожу, что ли, боялись натереть? Неженки.

– Я такое носить не стану! – раздался чей-то возмущённый вопль.

Следом стукнули каблуками упавшие сапоги, мягко прошелестела выброшенная одежда. Ренард с интересом оглянулся. Ну конечно, кто же ещё. Де Лотрок показывал собственную исключительность в своей обычной манере.

– Не нарывался бы ты, дурачок. Здесь тебе не родовой аллод, здесь папеньки нет, – негромко хмыкнул Ренард и навострил уши в ожидании продолжения.

И продолжение не задержалось.

– Ко мне, неофит! – рявкнул Дидье.

Аристид показательно помедлил, но всё же послушался – развязно подошёл и принял независимую позу. Руки сунул за пояс, одну ногу отставил, нос горделиво задрал – мол, чего хочешь, плебей.

Своё желание старший наставник выказал незамедлительно и очень наглядно.

– Смотреть всем сюда! – Дидье добавил раскатистости в голос, привлекая всеобщее внимание. – Урок второй! Как правильно стоять перед наставником. Объясняю в первый и в последний раз. Эту ногу сюда. Эту сюда. Спину выпрямить. Подбородок поднять. Смотреть в глаза.

Он медленно обходил Аристида по кругу и каждую фразу сопровождал ударом. Палка с увесистым шлепком впивалась в тело де Лотрока, а тот только ойкал и корчился, опешив от подобного обращения.

– Всем понятно? – Дидье вернулся на исходную позицию и обвёл взглядом притихших новобранцев.

Судя по пришибленным лицам, поняли все. Кроме Аристида, естественно.

– Как ты смеешь, мерзавец, бить благородного?! Ты кровью смоешь оскорбление! – заорал он, весь пунцовый от ярости.

И получил увесистый тычок под нижнюю челюсть. Прикусил язык, зашипел от боли и гнева, на время замолк, но выводов, похоже, так и не сделал.

– Урок третий, – назидательно провозгласил Дидье. – Прежде чем обратится к наставнику, следует испросить разрешения. А теперь продолжай.

Второго приглашения де Лотроку не потребовалось.

– Негодяй! Подонок! Плебей! – заголосил он, подпрыгивая от переизбытка чувств. – Дуэль! Немедленно! Здесь и сейчас! Поединок до смерти!

– Поединок? До смерти? – недобро прищурился в ответ Дидье. – Это сколько угодно. Чем драться думаешь, храбрый вьюнош?

– Ты издеваешься? В смысле «чем драться»? – опешил Аристид от простого вопроса.

– В прямом, – довольно осклабился старший наставник. – Вот у меня, например, есть палка, меч и кинжал. А ты чем похвалишься?

При упоминании о палке Аристид скривился, злобно зыркнул на Ренарда и запальчиво выкрикнул:

– По дуэльному кодексу вы должны предоставить мне равноценное оружие!

– Эвон как загнул. Предоставить… Да ты не столько храбрый, сколько глупый, – усмехнулся в бороду Дидье и, повысив голос, обернулся к остальным: – Следующий урок из основ выживания. Зарубите себе на носу. Никто ничего вам не должен! Каждый может рассчитывать лишь на себя и на то, чем владеет. Третьего не дано. Если кто полез с голой жопой на меч, тот должен быть готов к смерти.

Де Лотрок задохнулся от возмущения, а пока он хватал воздух ртом, вперёд выступил статный юноша. Судя по смуглой коже и чёрному волосу – из южан.

– Сударь, – поднял руку он, мягко выговаривая «р». – Разрешите вопрос?

– Оказывается, не все здесь пропащие, – сверкнув зубами, заметил Дидье и кивнул. – Говори, разрешаю.

– Простите, но ваше поведение не подобает благородному. Правила дуэли чётко прописаны и…

Старший наставник не дал ему договорить.

– С чего ты решил, что я благородный? Что буду соблюдать какие-то правила? Я просто убью. Быстро и без затей. Таких, как ты, – с десяток зараз. Показать?

Воин подошёл к смуглому неофиту вплотную, навис над ним, как скала над дубком. Южанин нашёл в себе мужество не отступить и даже не отвёл взгляда, но его кадык предательски дёрнулся, и он шумно сглотнул.

– Не надо.

– Вот то-то, – похлопал его по плечу Дидье, отчего смелый отрок заметно просел в коленках. – Здесь выбор простой. Или вы, или вас. Всё остальное только мешает.

Простолюдины внимали, не понимая и половины сказанного, благородные так сразу не могли принять его слов – слишком сказывалось воспитание. Лишь Ренард был полностью согласен с наставником. Аим учил его тому же. И практически теми же словами.

А де Лотрок уже пришёл в себя, стоял, дрожал, как осиновый лист и покрывался потом. Эмоции схлынули, он трезво оценил варианты. В поединке с Дидье ему точно ничего не светило. Хоть со шпагой, хоть без. Наставник закончил речь и повернулся к запальчивому юнцу.

– Теперь ты. У тебя есть целых три пути, – Дидье для наглядности сунул Аристиду три толстых пальца под нос. – Ты можешь с позором вернуться домой и рассказать родне, какое ты ничтожество. Можешь принять смерть от моей руки здесь и сейчас. Или же можешь заткнуться и получить шанс стать воином господа. Что выбираешь?

С каждой фразой Дидье загибал один палец и в конце перед лицом де Лотрока висел пудовый кулак.

– Выбираю шанс, – просипел де Лотрок едва слышно.

– Громче, недоросль. Голос воина должен греметь и приводить врагов в ужас, а ты блеешь, как курдючный баран.

– Шанс! – выкрикнул Аристид чуть не в истерике.

– Тогда не строй из себя капризную принцесску и присоединись к остальным. Свою обувь можешь оставить, пока новую не растопчешь. Старые тряпки сложить вот сюда. Касается всех!

Дидье ткнул палкой, показывая, куда именно следовало сложить одежду, и ослушаться не посмели даже самые строптивые. Аристид тоже скинул свой нарядный костюмчик и вырядился в то, что выдали. Когда с переодеванием было закончено, всех выстроили снова, а брат-кастелян уже перебирал их старые пожитки, решая, что сгодится в дело, что пойдёт на ветошь, а что и вовсе в костёр.

Ренард не особенно переживал по этому поводу. К рясе с крестами он ещё не успел привязаться, а новые вещи вполне себе неплохи. Так что не стоит накликивать неприятности по несущественному поводу. Его размышления в который раз прервал старший наставник.

– А сейчас обустраиваться, жрать и спать. Обучение продолжим завтра с утра. Парни, проводите щенков.

Эстафету подхватили сержанты.

– Пошёл, пошёл, пошёл, – в три голоса заорали они, подкрепляя слова ударами палок.

Ренарду не особо нравился этот подход, но он не роптал. Кто знает – может, так и становятся рыцарями?

Глава 2

Новобранцы столпились у входа, не решаясь пройти дальше, и разглядывали новое жилище. Кто с удивлением, кто с неприязнью, а кто и с неприкрытой брезгливостью. Только Ренард не испытывал особенных чувств, он такое уже видел, когда был у храмовников. Обычная казарма. Длинный коридор, лежанки вдоль стен, соломенные тюфяки, сундуки рядом, чадящие факелы вместо светильников. Только здесь кругом камень, помещение просторнее и пахнет не сосновой смолой, а… плесенью, что ли. Нечего тут рассматривать.

Де Креньян растолкал соседей, выбрал приглянувшийся топчан и сложил лишние вещи в сундук. Сестрино украшение он снял с косицы, бережно завернул в рукав исподней рубахи и сунул ту в дальний угол. Потерять будет жалко, золотая стрекоза с изумрудными глазками – единственная память о девочках… Ренард отогнал дурные мысли, захлопнул крышку и невесело усмехнулся – у него появились пожитки, – а потом завалился на тюфяк. Всё. Теперь отдыхать.

Его пример ободрил остальных, и вскоре помещение заполнилось хрустом камышовой подстилки и возбуждённым гомоном отроков. Они начали занимать места. Многие так же попадали на кровати и с наслаждением вытянули уставшие ноги.

Разлёживаться им долго не дали.

– Выходи строиться! – В дверь заглянул сержант Леджер и требовательно постучал палкой по косяку.

– Куда на этот раз? – не сдержался Пухлый и охнул, увидев, как стекленеют глаза сержанта. – Разрешите обратиться, наставник… э-э-э… Леджер.

Тот на минуту залип, прикидывая допустимость такого обращения, и решил не наказывать неофита. Отрок всё-таки испросил дозволения, пусть и не сразу. Пухлый вздохнул с облегчением, а когда услышал ответ – и вовсе возликовал.

– В трапезную вас отведу. Жрать, поди, хотите уже, – проворчал Леджер.

В его голосе не чувствовалось злости, и Ренард записал его в местные добряки. Но задерживаться на всякий случай не стал – в числе первых выскочил за порог. И тут же убедился в правильности своего решения. За спиной послышался смачный шлепок, сдавленный вскрик – сержант поторопил кого-то нерадивого палкой.

Как выяснилось, «отведу» было простой формой речи. Они снова бежали. Но на этот раз сержант не лютовал, держался рядом и на ходу знакомил отроков с расположением.

– Тут у нас летняя мыльня и поилка для лошадей…

Справа остался навес, под которым на широкой скамье стояли ушаты и ковшики. Рядом в объёмистом каменном корыте плескалась вода.

– Тут – конюшня…

В ответ послышалось ржание, дохнуло сеном, конским навозом. А какой-то горячий скакун фыркал, бил копытом и бесновался, не желая оставаться в загоне.

– Тут кузня…

Кто бы сомневался. Ренард ещё издали услышал знакомый перезвон молотков, уловил запахи раскалённого металла и дыма.

– Тут – отхожий сарай.

Едкий смрад говорил сам за себя. Отроки ускорились, стараясь побыстрее преодолеть зловонный участок.

– А там что? – Ренард показал на открытую местность, где виднелись непонятные чучела. – Конечно, если вы разрешите спросить, наставник Леджер.

Ренард сознательно так построил вопрос, чтобы посмотреть на реакцию. Сержант это понял, погрозил ему палкой, но по назначению применять ту не стал. Ответил, спрятав улыбку в усы:

– Учебное ристалище. Завтра узнаешь.

– Тогда ещё один вопрос, если позволите. Старший наставник всегда такой злой или у него случилось чего?

– Всегда, но сейчас особенно.

– А почему?

– Его из триала выдернули и вас, бестолковых, заставили обучать, вот он и недоволен.

– А что такое триал?

– Это уже четвёртый вопрос, отрок. Совсем ты меня заболтал, балабол, – спохватился Леджер, посуровел и скомандовал: – Стой! Пришли. Заходим по одному.

Общая трапезная прилепилась к внутренней стене замка и ничем не выделялась среди других строений. Такая же каменная с такой же черепичной крышей, всех отличий – высокая труба, густой дух еды и пережжённого масла. В просторном обеденном зале неофитов встретили столы со скамейками в ряд, на столах – тарелки, полные пшённой кашей, похоже, горячей и на молоке. От кружек исходил ароматный парок. Медовый взвар с яблоками. Это Ренард по запаху определил.

Что ж, не так уж и плохо…

– А где барашек в сливовом соусе? – раздался жалобный голос.

Лицо Пухлого вытянулось, на глазах выступили слёзы, губы задрожали от неприкрытой обиды.

В ответ наставник Леджер смачно перетянул его палкой пониже спины.

– Не по твою честь барашек, жирдяй! Ешь, что дают! Или ходи голодным, – вызверился он на толстяка. – Как все закончат, останешься. Поможешь убрать посуду.

Похоже, Ренард поторопился зачислить сержанта в добряки. Впрочем, ему ли судить? В любом случае жаловаться не пристало, да и определённость хоть какая-то появилась. Крыша над головой есть, одежду дали, кормят – что ещё надо? И правила понятные: старших не перебивать, разрешения спрашивать, передвигаться только бегом – не так уж и сложно.

* * *

На следующий день новобранцев спозаранок выгнали на учебное ристалище и построили в две шеренги. Одинаковая одежда делала их похожими на яйца от одной курицы, но это смущало лишь Аристида и ещё двух-трёх дворянских сынков. Вчерашнее «битиё» определило сознание, и даже те, кому не попало, накрепко усвоили урок. Так что строй держали по нитке, башкой не вертели, глупых вопросов не задавали. Вдобавок Ренард получил возможность рассмотреть замеченные накануне чучела. Да и не одному ему было интересно.

Ристалище, вот ведь назвали. Просто большая поляна с травой, местами вытоптанной до самой земли. На вертикальные жерди с поперечиной насадили десяток плотно набитых мешков, в которых угадывался силуэт человека. Рядом вкопали два толстых столба, чуть дальше, в линию – дюжину тонких. Шагах в тридцати разместили щиты, сплетённые из тугого соломенного жгута, – это мишени. Здесь ошибиться трудно, Ренард сам по таким стрелял, когда овладевал луком. Отдельно стояла сложная конструкция на поворотной станине с торчащими на разной высоте брусьями. Её предназначение де Креньян так и не понял. Ну и в довершение на отшибе навалили кучу берёзовых чурбаков, из которой торчала колода с большущим топором, тяжеленным даже на вид. Тоже, кстати, для непонятных целей.

– Сюда ставь! – голос сержанта Леджера отвлёк неофитов от вдумчивого созерцания.

Двое братьев из замковой челяди притащили стол, грубо сколоченный из толстых досок. Ещё двое вывалили на него груду всевозможного оружия, да так неаккуратно, что рассыпали. Случайный клинок чуть не впился одному из них в ногу, а два копья упали и укатились в траву. Ренард без своего меча, топора и кинжала чувствовал себя голым, поэтому приподнялся на цыпочки, чтобы получше всё рассмотреть. Но толком так и не успел, появился старший наставник.

– Вам заняться нечем? – рыкнул он на собравшихся поглазеть братьев-хозяйственников. – Кыш отсюда, бездельники!

Те удалились с обиженными лицами, а Дидье остановился у стола и принялся наводить порядок. Раскладывал мечи к мечам, топоры к топорам, булавы к булавам. Длиннодревковое собрал и аккуратно составил так, чтобы не расползлось. Проделывал он это с такой нежностью, что Ренард не поверил глазам. Нежность и старший наставник – понятия несовместимые, но отвлекать его не посмели даже сержанты.

– Ну что ж, приступим, – наконец закончил с делами Дидье и развернулся к строю. – Как мы давеча выяснили, вы все отмечены Господом нашим. Избранные, другими словами.

От неожиданно вдохновляющего начала осторожные затаили дыхание, глупые приосанились, а Ренард напрягся, различив в голосе воина ядовитые нотки.

Сейчас что-то будет.

И он угадал.

– И мы незамедлительно выясним, насколько в вас не ошиблись. Ты, – Дидье ткнул пальцем в первого своего вчерашнего «любимца». – Ко мне.

Языкатый озадаченно потёр шишку на лбу, неохотно покинул строй и встал перед старшим наставником, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Тот посмотрел на него и с ожесточением сплюнул в сторону.

– Меч в руках держал?

– Откуда, ваша милость, деревенские мы.

– Топор?

– Это да, ваша милость. Лес валил. Приходилось.

– Бери секиру.

– Эту? – неуверенно спросил языкатый, поднимая со стола мощный боевой топор с хищно изогнутым лезвием и острым шипом на обухе.

– Эту, эту, – обречённо вздохнул Дидье и скомандовал: – Руби меня!

– Как можно, ваша милость, – в испуге отпрянул неофит и размашисто перекрестился. – Не осмелюсь я такой грех на душу брать.

– Руби!

– Помилуйте, ваша милость, не смогу.

– Да чтоб тебя Семеро драли! – выплюнул проклятье Дидье. – Представь, что медведя встретил в лесу. Представил?

– Представил, – кивнул неофит, послушно скосив глаза вверх и влево.

– Что станешь делать?! – рявкнул наставник, окончательно потеряв терпение.

И языкатый показал что. Швырнул в Дидье топор как пришлось- наставник еле успел отпрыгнуть – и задал стрекача.

– Стой, подлец! – завопил воин вслед беглецу. – Стой, Анку тебя побери!!!

Но куда там. Только его и видели.

– Леджер, Брис, разыскать! – приказал старший наставник сержантам и крикнул уже им в спины: – И сразу ведите его к кастеляну, путь он ему род занятий определяет. Следующий, глаза бы мои вас не видели!

Понятно, что следующим был Аристид. Он немного очухался за ночь, пришёл в себя и даже вернул прежнее состояние духа. Ну, может, не совсем в той же мере, но бахвальство и спесь вновь лились через край.

– Ну, дуэлянт, что выберешь? – хмыкнул Дидье, оглаживая бороду.

Аристид вздёрнул нос, подошёл к столу и там загромыхал смертоносным железом. Удивительно, но шпага нашлась. Не такая нарядная, что у него была раньше, но тоже вполне ничего. Де Лотрок лихо взмахнул клинком, со свистом разрезав воздух, принял одну картинную позу, другую, на мгновенье замер в третьей, и только после этого повернулся к наставнику.

– Я готов, – гордо сообщил Аристид, отсалютовав ему шпагой.

Со стороны выглядело куда как красиво. Даже Дидье наблюдал за ужимками де Лотрока с неподдельным интересом, что уж говорить о других.

– Мда… – наконец протянул воин с немного обескураженным видом. – Самый бестолковый выбор оружия, какой я только встречал. Ты кого на свой вертел собрался насаживать, дурень?

– Как кого? – растерялся Аристид и уточнил, немного запнувшись: – В-вас… н-наставник.

За такое вчера ему бы прилетело палкой, да не один раз, но сейчас Дидье был в другом настроении. Правда, не совсем ясно, что больше сказалось. То ли он весь пар выпустил на братьях из челяди, то ли его умиротворил вид клинков, то ли кривляния де Лотрока потешили. В любом случае сегодня он разговаривал гораздо спокойнее, местами так и вообще вежливо.