Zitate aus dem Buch «Жилой комплекс «Курицын»»
Молодой человек, – простонала Четверыгина, плюхнувшись в кресло, – я устала, вы устали…
Конечно, мне тогда уже кое-что про него рассказывали. Что его зовут Автоном-Хиросима, потому что у него всё валится из рук. Что в студенчестве он сторожил склад с огнетушителями, а тот сгорел.
В свои двадцать пять Алиса стала ободранной лисицей. Морда облезла, сиськи обвисли, волосы – как пакля, а нервы – как у чихуахуа.
Такой наглости Галина Павловна не помнила с тех пор, как пять лет назад один студент назвал её Галиной Николаевной, после чего почти сразу же ушёл в армию.
– Знаете, как бывает, когда человек нахохлится для важности? Это совсем не похоже на то, как хохлятся от холода, хоть и называется одинаково… И заметьте, одновременно нахохлиться и для важности, и от холода невозможно. Только одно из двух.
Вообще-то, измерять деньги килограммами не принято.
Время шло, и зодчие ждали какого-то ответа. Саше же хотелось, как Иоанну Грозному ослепить их обоих, чтоб они никогда больше ничего подобного не нарисовали.
– За это ведь сажают! – Сажают, если поймают!
Плавать меня никогда не учили, это считалось опасным. Вдруг куда-нибудь заплыву и утону.
– Саша, ты самый лучший! У меня никогда не было такого друга, как ты! – Растрогалась Оксана, осыпала Сашу поцелуями и попросила отвезти себя к какому-то мужику.
