Buch lesen: «Операция Двойник – Тайны рейса МН17», Seite 8

Концерн также повторил опыт со световым моделированием взрыва – это когда осколочное поле имитируют с помощью пучка света. Отличие заключалось в том, что TNO «подсвечивала» только кабину лайнера, а «Алмаз-Антей» – весь самолет. И опыт показал, что при таком взрыве неизбежно под удар попало бы правое крыло, чего не было. К тому же, при сквозных пробитиях корпуса вылетевшие из него поражающие элементы, вместе с частичками, оторвавшимися от корпуса, повредили бы и правый двигатель, который на самом деле пострадал только от падения на землю. Световое моделирование версии «Алмаз-Антея» показало больше совпадений с реальными повреждениями. Нетронутым оказались правые крыло и двигатель, в то время как левые попадали под осколочную струю. Да и область поражения имела большее сходство с реальной.

После Малышевского слово взял представитель Лианозовского электро-механического завода Виктор Мещеряков. Если бы не его речь и откровенная, легко разоблачаемая ложь о расположении детонаторов в модели боеголовок TNO, я бы за этот брифинг поставил бы нашей контрпропаганде твердую пятерку. Именно так и следовало действовать с самого начала. Не на опережение, как мы пытались до того, а «от обороны». После каждой публикации противной стороны требовалось собирать консилиум из узких специалистов в разных областях, и разбирать ее до самых мелких винтиков, выискивая слабые места. Причем делать это надо было очень быстро. А не так, как получилось с этой пресс-конференцией, на которой мы еще дискутируем с DSB, а надо было отвечать уже на брифинг JIT. В создании текста окончательного выступления должны участвовать не только спецы, но и опытные журналисты, а на роль ведущего должен выбираться кто-то с хорошо поставленной речью. При всем уважении к Малышевскому как эксперту, он – далеко не Цицерон. Вызывает вопросы и графическое оформление наших ответов на вражескую пропаганду. В лучшем случае ограничивались презентациями, выкладываемыми в интернете, а в большинстве – брифингами, собираемыми для журналистов. Обычный работяга после тяжелого трудового дня не станет вникать в часами длящиеся трансляции и переключит на футбол уже через десять минут. Почему нельзя было по примеру нашего идеологического противника выпускать видеоролики, где кратко, в популярной форме, на нескольких языках излагались бы имеющиеся факты и наша интерпретация их?

А сейчас на мгновение выпадем из поля констатации фактов и опустимся на зыбкую почву предположений. Я думаю, что в 2016 году, возможно раньше, на стол российского президента уже лег исчерпывающий доклад наших спецслужб о проведенном ими расследовании крушения рейса МН17 над Донбассом. И выводы его, как мне кажется, в общем должны были сходиться с моими. Более того, у меня нет сомнений в том, что наша страна к этому времени уже обладала каким-то из доказательств подмены лайнера с бортовым номером 9M-MRD в аэропорту Схипхол на самолет-двойник. Возможно, им была копия архива сборочных карт корпорации «Боинг». Сличив серийные номера секций и узлов рейса МН17 с этим длинным списком, наши эксперты могли установить и «личность» упавшего на Донбассе воздушного судна. Для того, чтобы привлечь к ответственности главного кукловода, этого оказалось недостаточно, но дальнейшая судьба главы Нидерландов Марка Рютте теперь повисла на волоске. И пусть о скамье подсудимых речи не шло, разгорающийся скандал замяли бы очень оперативно, о дальнейшей политической карьере ему пришлось бы забыть навсегда. Под давлением нашей страны голландскому премьеру пришлось в 2017 году созвать рабочую группу по энергетическим вопросам и тайно возобновить консультации с Москвой по строительству «Северного потока-2». Чтобы было понятно, в чем заключается экстраординарность этих событий, сообщу лишь, что дипломатические отношения между нашими странами были разорваны еще в 2014 году, после крушения рейса МН17, а Нидерланды обладают крупнейшим в Европе терминалом по приему сжиженного природного газа, и СП2 для него – прямой и очень опасный конкурент. Тем не менее, по просочившимся в прессу сведениям, в 2018 и 2020 годах проводились встречи дипломатов по возобновлению его строительства. Но судьба газопровода решалась не в Нидерландах и даже не в Европе. Президент США Дональд Трамп всячески противился вводу в строй нового трубопровода. Свет в конце тоннеля забрезжил в 2019 году, когда «подельник» Рютте Джо Байден объявил о своем желании побороться за президентское кресло. Напомню, в администрации Обамы Байден занимал пост вице-президента, и в зону его ответственности как раз входила Украина. Не исключено, что операция «Двойник» – его личная инициатива. Так это или нет, в общем, не важно. Важно то, что отголоски громкого скандала с подменой «Боинга» в аэропорту Амстердама могли перелететь океан и отрицательно повлиять на планы Байдена. Выборщики демократов, рассудив, что такой токсичный кандидат победить Трампа будет не в состоянии, отдали бы предпочтение его главному конкуренту Сандерсу. По видимому, главной целью визита Рютте в США летом 2019 года была не анонсированная встреча с Трампом, а закулисные переговоры с его будущим конкурентом на следующих выборах. Повторюсь, все это – лишь мои предположения. Но достройка СП2, начавшаяся сразу же после победы Байдена на президентских выборах в США, причем первые телодвижения в этом направлении стали выполняться подрядчиками еще до официальной инаугурации, это уже состоявшийся факт. И он заставляет задуматься.

Встреча Президента Украины Петра Порошенко с Вице-Президентом США Джозефом Байденом в Киеве 16 января 2017 года. Фото Михаил Палинчак. Источник: Пресс-служба Президента Украины Петра Порошенко.

Новый брифинг JIT, посвященный расследованию крушения рейса МН17, состоялся в мае 2018 года. Каким-то прорывным его не назовешь. Общий смысл всего сказанного на нем сводится к одной фразе: «Расследование сложное, но мы работаем». Чтобы публика не подумала, что следственная группа все эти два года тупо бездельничала, ей преподнесли два сюрприза. Первым был ролик, рассказывающий о том, как среди сотен самоходных огневых установок 9А310, имеющихся на вооружении российских и украинских ВС, экспертам удалось найти ту самую, что мы видели на фотографиях и видео с прошлого отчета JIT. По кадрам, снятым автомобильными регистраторами и выложенным в сеть, в нем отслеживается путь автоколонны российской боевой техники от Курска до Миллерово, что в Ростовской области, от которого до Луганска, если по прямой, менее ста километров. Рассмотреть какие-то индивидуальные черты СОУ при встречном движении невозможно, и потому нам продемонстрируют еще видео преодоления трейлерами с тяжелой техникой крутого поворота. Здесь впервые можно разглядеть главного «героя» этого фильма – машину с полузамалеванным бортовым номером 3…2. Точнее его левую сторону. В другом видео нам продемонстрируют и правую. Судя по размеру экрана, снято на телефон через окно автомобиля. Качество очень хорошее. Виден второй от приводной звездочки нестандартный, без спиц каток, и неплотно подогнанные друг к другу части резинового «пыльника», а на нем, прямо под транспортным номером – следы белой краски. Это главные «индивидуальные признаки», по которым установка будет опознана на видео и фото транспортировки ее в красном трейлере грузовиком «Вольво». С технической точки зрения все ролики, продемонстрированные JIT, выполнены безупречно и выглядят очень достоверно. Но могут ли они стать доказательством в суде? По заверениям следственной группы, взяты они из соцсетей. К провокации с «Боингом» спецслужбы готовились загодя, и, скорее всего, туда они были выложены сразу же после крушения. В этом случае, если прописанная в метаданных дата создания файла примерно совпадает со временем его попадания в интернет (а в этом нет никакого сомнения), то суд примет это достаточным основанием для приобщения его к делу. Правда есть маленький нюанс. Видео правой и левой стороны СОУ из России, не привязаны друг к другу. Нет никаких оснований считать их принадлежащими одной и той же машине, если не считать кадры с красным трейлером, якобы снятые на Украине. Но идентичность установок на той и этой стороне, надо еще доказать, как, впрочем, и достоверность самого видео. Большая часть «украинских» кадров очень плохого качества (им пришлось пожертвовать для большей достоверности), и точное соответствие друг другу их отличительных особенностей разглядеть там очень сложно. Что там говорить, даже полый, без спиц каток опознать без дополнительной экспертизы невозможно! Вторым сюрпризом стало извлечение на свет корпуса двигателя ракеты, якобы сбившего рейс МН17. В отчетах DSB, на которые ссылается JIT, его не было. И откуда он появился, остается только гадать.

В сентябре 2018 года наше МО собирает новый брифинг…

В июне 2019 года JIT официально объявила четырех подозреваемых по делу о крушении рейса МН17. Ими ожидаемо стало военное руководство ДНР: Игорь Стрелков (Гиркин), Олег Пулатов, Сергей Дубинский, Леонид Харченко. Ни один из них специалистом в области ПВО не является, ракеты на цель не наводил и клавишу пуска не нажимал. В чем же они виновны? Давайте попробуем понять логику следственной группы. Главной задачей, поставленной перед ними, было обвинить Россию в том, чего она не совершала – крушении рейса МН17. В общем и целом ее они выполнили, но нужна была еще и эффектная концовка. Показательная порка. Суд над «виновными». Главными же виновниками катастрофы JIT признала экипаж «Бука» 53-й бригады ВС РФ. И это не давало прокуратуре оснований начала судебного процесса. Наличие погонов на плечах экипажа автоматически снимает с него ответственность за гибель людей, по той простой причине, что они – комбатанты. Говоря человеческими словами, комбатант – это солдат любой армии, участвующей в военном конфликте. Комбатантов также могут призвать к ответу за военные преступления, совершенные ими. Но ошибка, вызванная в боевых условиях стрессом, давлением ответственности и прочими факторами, преступлением не является. Можно привести кучу примеров, когда военные случайно сбивали гражданские самолеты: рейс SBI1812 над Черным морем был атакован украинской ПВО, рейс PS752, при взлете из аэропорта Тегерана – иранской. Мне могут возразить, что юридически Россия не является участницей внутреннего украинского конфликта, и российские военнослужащие не имели права вмешиваться в него. На что можно вспомнить, как американский крейсер «Vincennes», находясь в территориальных водах Ирана, сбил иранский же «Airbus» (рейс IR655). В тот момент США также не были одной из сторон конфликта. И количество жертв было сопоставимым с трагедией МН17 – 290 человек. Однако, никто командира крейсера и членов его экипажа к ответственности не привлекал. Иран подал иск в Международный суд ООН, но до заседаний дело не дошло. Страны заключили мировое соглашение, согласно которому Америка выплатила компенсацию родственникам пострадавших, виновной себя так и не признав. Единственная юридическая лазейка, по которой можно привлечь к суду несуществующий экипаж мнимого «Бука», это признать атаку его по «Боингу» преднамеренной. В этом случае нынешние подозреваемые могут проходить по делу как соучастники. Но, во-первых, наличие злого умысла, когда не известны даже имена экипажа, доказать невозможно. А во-вторых, отсутствие такового очень просто обосновать. Для того, чтобы намеренно сбить гражданский лайнер, нужно знать, где он полетит. Ополченцам же точный маршрут рейса МН17 не был известен. Его отослали в аэропорт Схипхол по факсу только вечером перед полетом. Можно предположить, что «Бук» поставили в этом месте наобум: кто-нибудь да пролетит. Но радар СОУ 9М310 может сканировать пространство только в очень ограниченном угловом диапазоне 120°. И для того, чтобы он мог сбить цель, его нужно вовремя развернуть в нужную сторону. Кто-то должен дать целеуказание. Сделать это может либо другой более мощный радар, либо несколько визуальных наблюдателей, расположенных на большом отдалении, вокруг установки. Других радаров в этом районе не зафиксировано, а наблюдатели не смогли бы увидеть «Боинг», скрытый сплошным покровом облаков. Кроме того, если бы группа злоумышленников задумала подобное преступление, то она не стала бы располагать СОУ возле Снежного. После того, как ополченцы начали сбивать украинскую военную авиацию, пассажирские самолеты стали обходить район наиболее ожесточенных боев стороной. Если брать рейс МН17, то в июле ближе всех к месту крушения пролетал лайнер, поднявшийся в воздух первого числа. Да и его путь прошел примерно на тридцать пять километров южнее, т. е. на максимальной дальности поражения комплекса «Бук М1». Отсутствие злого умысла в действиях мифического «Бука» признает и сам суд: «Суд считает, что, хотя ракета „Бук“ была запущена преднамеренно, предполагалось, что целью являлся военный, а не гражданский самолет. В этом смысле это должно было быть ошибкой. Однако такая ошибка не умаляет умысел и преднамеренность»²³. «Умысел и преднамеренность» заключались, по видимому, в том, что военные руководители ДНР должны были отдавать себе отчет в том, что район, в котором они будто бы развернули ЗРК, не закрыт для гражданских воздушных судов. Так вину за вовремя не закрытое воздушное пространство над местами боев изящно переложили на плечи ополчения.

Крейсер ВМС США «Vincennes», Сиамский залив, 12 июня 2003 г. Фото: Matt Morgan.

Отсутствие возможности привлечения к суду российских военнослужащих вынудило следствие искать «стрелочников». И оно их нашло в лице военного руководства ДНР: «…эти четверо сотрудничали, чтобы получить и развернуть ЗРК „БУК“ на месте стрельбы с целью сбить самолет. По этой причине они также могут быть привлечены к совместной ответственности за крушение рейса MH17». Юридическая тонкость заключается в том, что, согласно «Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны» от 1907 года, комбатантами, не подпадающими под судебное преследование, признаются не только правительственные войска, но и противодействующие им добровольческие формирования. Вопрос этот настолько важный, что в приговоре суда обоснованию его отведен целый абзац. Основополагающих тезисов в нем только два. Первый: «…с середины мая 2014 года, как и 17 июля 2014 года, на территории Украины имел место международный вооруженный конфликт между Украиной и ДНР, в условиях которого ДНР находилась под контролем Российской Федерации». Второй: «По сей день Российская Федерация отрицает какой-либо контроль над и причастность к деятельности ДНР в тот период. Обвиняемые также публично отрицали свою принадлежность к вооруженным силам Российской Федерации в то время. Бойцы ДНР и, соответственно, обвиняемые не могут рассматриваться как часть Вооруженных сил Российской Федерации. Уже только по этой причине они не имеют права участвовать в боевых действиях и, следовательно, воспользоваться иммунитетом комбатанта от судебного преследования в связи с крушением самолета, выполнявшего рейс MH17». Абсурдность этого решения голландской Фемиды станет понятна всем, кто ознакомится со статьей номер один, первой главы, первого отдела «Конвенции». Основополагающими признаками военных подразделений, подпадающих под статус комбатантов, определяемых ей, являются только четыре: если они «…имеют во главе лицо, ответственное за своих подчинённых; имеют определённый и явственно видимый издали отличительный знак; открыто носят оружие; соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны». Ополчение ДНР удовлетворяет всем четырем прописанным в Конвенции условиям, и признание или непризнание их частью ВС РФ никак не может повлиять на их статус.

9 марта 2020 года был начат судебный процесс в окружном суде Гааги по делу о крушении рейса МН17. Чем он завершился, мы уже знаем. Так информационная война перетекла в плоскость юридическую. К несчастью, обстоятельства сложились так, что в медийном кластере, образовавшемся вокруг катастрофы малайзийского лайнера, идет борьба не правды с кривдой, а лжи большой и лжи маленькой. И победу одерживает та, которую подают более умело. А с этим у нас – большая проблема. Проблема не только в бойцах от пропаганды, которых у нас хватает, но которые действуют уж слишком напористо и прямолинейно. Главная беда заключена в некомпетентности руководства. С самого начала, видимо, отсутствовало четкое понимание того, как нужно вести борьбу за умы людей. Наши выпады грешили непоследовательностью и непродуманностью, отчего потом приходилось на ходу «менять показания». У себя на родине, благодаря численному перевесу в СМИ и привычке нашего народа верить всему тому, что льется на них с голубых экранов, завуалировать эти огрехи, сохранив свое лицо, нашему руководству удалось. Но на Западе все эти ужимки выглядели как неуклюжее вранье школьника перед неизбежной поркой.

Подозреваемые

Прямо назвать их преступниками я не могу. Признать их таковыми может только суд. Но надежды на то, что они когда-нибудь появятся там, нет никакой. Все мои соображения, изложенные в книге, могут стать основанием для начала следствия, но до тех пор, пока оно не закончится, и не состоится суд, подследственные остаются лишь подозреваемыми. Потому судить или обвинять их, у меня нет никакого права. Но подозревать их, мне никто не запретить не может!

Несомненно, за катастрофу, случившуюся с малайзийским лайнером, ответственность должны бы понести первые лица государств, участвовавших в заговоре, а также руководители их спецслужб. Но жизненный опыт учит, что за грешки высокого начальства обычно отвечают простые стрелочники – исполнители их воли. О них и пойдет речь в этой главе.

В атаке на рейс МН17 участвовали зенитчики и военные пилоты. И те и другие входят в структуру ВВС Украины. В Незалежной этот род войск именуется довольно неуклюжим термином «Воздушные силы Вооруженных Сил Украины». Главнокомандующий ими в 2014 году – первый на подозрении в соучастии в убийстве мирных пассажиров рейса МН17.

Подозреваемый №1

Главнокомандующий Воздушных сил ВСУ генерал-полковник Юрий Байдак. В операции по уничтожению малайзийского лайнера участвовали его подчиненные. Могли ли они это сделать без его ведома и приказа? Скорее всего, нет. Но его посвящать во все детали операции «Двойник» было необязательно. Возможно, его просто попросили оказать всемерное содействие и поддержку, а он, не вникая, скинул эту обязанность на плечи своих офицеров. Тем не менее, после катастрофы он не мог не догадаться, чему им пришлось помогать, и потому может предстать перед судом хотя бы в качестве свидетеля. Спустя почти год после катастрофы Юрий Байдак был уволен в запас по состоянию здоровья, причем оно ухудшилось, видимо, очень внезапно. Еще за месяц до того президент Порошенко и слышать ничего не хотел об отстранении Юрия Байдака от должности, согласно закону о люстрации. Значит, рассчитывал на него. И вдруг – отставка. Насколько она была нежеланной, говорит также и тот факт, что для его замены пришлось срочно возвращать на службу люстрированного несколькими месяцами ранее Сергея Дроздова. О дальнейшей судьбе Юрия Байдака мне ничего не известно.

Подозреваемый №2

Заместитель командующего Воздушных сил ВСУ по авиации – начальник авиации Командования Воздушных сил ВСУ, военный летчик-снайпер, генерал-лейтенант Василий Никифоров. Должность, которую занимал Никифоров, являлась настолько важной, можно даже сказать – ключевой, что его не могли не попытаться привлечь к операции по ликвидации малайзийского «Боинга». К тому же Василий Семенович являлся действующим военным летчиком с большим налетом и стажем и мог сам лично участвовать в ней, подавая пример своим подчиненным. Согласился ли он на уговоры? Скорее всего, да. Об этом говорят те почести, что были оказаны ему после его кончины от рака в марте 2015 года. Посмертно его наградили орденом Богдана Хмельницкого I степени, имя присвоили 229-й бригаде тактической авиации ВВС Украины и истребителю, на котором он летал. Доказывает ли это его причастность к трагедии рейса МН17? Разумеется, нет. Но мы ведь договорились, я не обвиняю, только подозреваю.

Группа подозреваемых №3

Начальник зенитно-ракетных войск командования Воздушных сил ВСУ генерал-майор Дмитрий Карпенко и военнослужащие 156 зенитно-ракетного полка. Даже, если ЗРК «Тор» был привезен из США, и экипаж его также был американским, подозреваемые, вне всякого сомнения, оказывали посильное содействие операции. Где-то на территории части в Золотоноше, до поры американский «Тор» ожидал своего часа. А экипажу его было предоставлено помещение для сносного проживания и времяпровождения. Им приносили обеды и охраняли от посторонних глаз ангар с привезенной техникой. В этом случае подчиненные Карпенко и он сам в суде могут предстать лишь в качестве важных свидетелей. Если же в операции принимал участие «Тор» украинский и украинский же экипаж, то самое подходящее место им – на скамье подсудимых!

Группа подозреваемых №4

Военные летчики – непосредственные исполнители, расстреливавшие кабину пилотов «Боинга» из доступного им бортового оружия. Ни капитан Волошин, ни подполковник Якацуд, летавшие на штурмовиках Су25, ими быть никак не могли. Рейс МН17 проходил на высоте 10000 метров, и атаковали его сверху. А практический потолок советского штурмовика, даже модернизированного не превышает этой высоты. Да и скорость его ниже, чем у «Боинга». Советскими самолетами, стоящими на вооружении украинских Воздушных сил и имеющими техническую возможность атаковать малайзийский лайнер, являются Су24, Су27 и МиГ29. Перед началом АТО эти машины состояли на вооружении 7-й, 39-й, 40-й, 114-й и 831-й бригад тактической авиации ВВС Украины. И палачей рейса МН17, хладнокровно осыпавших его градом пуль, надо искать среди командиров этих соединений. Почему именно среди них? Ответ прост. Во-первых, эти офицеры – действующие летчики с большим опытом и налетом. В таком щепетильном деле могло потребоваться все их летное мастерство. Во-вторых, в случае выбора их на эту роль, до минимума сужается круг людей, посвященных в операцию. Командир части своим подчиненным не подотчетен, он сам разрабатывает маршрут и обеспечивает легенду – составляет задание на полет. Он же – исполнитель. Так легче, в случае всего, и концы зачистить. Давайте посмотрим, кто из командиров вышеперечисленных соединений достиг наибольшего прогресса в карьере.

7-я бригада тактической авиации Воздушных сил ВСУ. Аэродром базирования – Староконстантинов. Командир – полковник Сергей Близнюк. Вооружение: Су24М. В 2014 году они осуществляли вылеты с аэродромов Кульбакино, Миргород и Чугуев. Правда, летчики этого подразделения осуществляли в основном только разведывательные полеты, но Су24М также могут нести и ракетно-бомбовое вооружение. Известно об их атаке на город Антрацит, что всего в 30 км от места крушения. Ракеты Р60 типа «воздух-воздух» также могут быть установлены на «сушки». За заслуги в АТО командир бригады полковник Сергей Близнюк был повышен в должности. По состоянию на декабрь 2019 года – начальник отдела тактической авиации Воздушного Командования «Запад» Воздушных сил ВСУ, военный лётчик-снайпер.

39-я бригада тактической авиации Воздушных сил ВСУ. Аэродром базирования – Озерное. Командир – подполковник Алексей Захарчук. Вооружение: Су27. На момент начала АТО входила в состав 40-й бригады как отдельная эскадрилья. На 2018 год полковник Захарчук занимал должность начальника штаба Командования Воздушных сил ВСУ.

40-я бригада тактической авиации Воздушных сил ВСУ. Аэродром базирования – Васильков. Командир – полковник Иван Петренко. Вооружение: МиГ29. На момент начала АТО в ее состав также входила реорганизованная в отдельную эскадрилью 39-я бригада с истребителями Су27. Полковник Петренко в 2018 году занял должность начальника авиации воздушного командования «Восток», занимающегося поддержкой с воздуха наземной операции АТО. В этом же году он погиб вместе с американским пилотом, выполняя безобидный тренировочный полет на спарке Су27. Выражая соболезнования, его коллеги отмечали, что «…он был одним из лучших летчиков вообще, „таких пилотов может осталось 40—50 на всю Украину“».

114-я бригада тактической авиации Воздушных сил ВСУ. Аэродром базирования – Ивано-Франковск. Командир – полковник Сергей Голубцов. Вооружение: МиГ29. Совершали вылеты в районы Енакиево, Шахтерска и Амвросиевки. По состоянию на июнь 2020 года полковник Сергей Голубцов – начальник авиации Командования Воздушных Сил ВСУ.

831-я бригада тактической авиации Воздушных сил ВСУ. Аэродром базирования – Миргород. Командир – полковник Олег Гесь. Вооружение: Су27. На одной из этих «сушек» под бортовым номером 50 совершал боевые вылеты начальник авиации Командования Воздушных сил ВСУ, военный летчик-снайпер, генерал-лейтенант Василий Никифоров. Полковник Олег Гесь в марте 2015 года стал начальником авиации воздушного командования «Центр».

Итак, мы имеем пятерых подозреваемых. Наибольшего прогресса в карьере достигли двое: Сергей Голубцов – начальник авиации Командования Воздушных сил ВСУ и Алексей Захарчук – начальник штаба Командования Воздушных сил ВСУ. Ниже всех по служебной лестнице поднялся Сергей Близнюк (хотя, возможно мои сведения безнадежно устарели). Люстрация, проводимая президентом Порошенко на Украине, высвободила немало мест в аппарате руководства Воздушными силами ВСУ. И потому ничего странного в быстром карьерном взлете командиров летных соединений, принимавших участие в АТО, наверное, нет. Как выделить среди них возможных участников расправы над «Боингом»? Попробуем методом исключения.

Несмотря на то, что главком ВВС России генерал Дейнекин называл Су24 наиболее подходящим типом для атаки на «Боинг», я думаю, что 7-я бригада в этой провокации участвовать не могла. Потребность в разведывательных вылетах была так велика, что ее самолетам, участвующим в АТО, которых и было то всего 10 исправных машин, зачастую приходилось делать по нескольку вылетов в день. Загруженность летчиков и машин была запредельной, и отобрать хотя бы одну из них для подготовки и проведения операции, вряд ли представлялось возможным. По этой же причине и повышение Сергея Близнюка выглядит абсолютно заслуженным. Также из этого списка я бы отсеял и Захарчука. Слишком мелкая сошка для участия в таком ответственном мероприятии. По состоянию на 2014 год – всего лишь командир отдельной авиаэскадрильи.

Осталось трое. Ближе всех к месту атаки на рейс МН17 располагались аэродромы базирования соединений, возглавляемых Олегом Гесь и Иваном Петренко. И оба каким-то непонятным образом попали в список наиболее отличившихся в АТО военнослужащих, получивших в марте 2015 года повышение. В нем было 8 командиров бригад: 5-ти сухопутных и 3-х летных. Известно, что наибольшую помощь наземной операции оказывали вертолеты и штурмовики. Они же понесли самые большие потери. Но среди трех поощренных повышением пилотов вертолетчиков я не увидел. Зато есть два летчика-истребителя: Олег Гесь и Иван Петренко! За какие заслуги?

Справка:

Истребители стали массово применяться в АТО лишь с августа, когда из-за больших потерь стала ощущаться нехватка штурмовиков. И эффективность их применения была очень низкой. Зимой 2014—2015 года авиация вообще не использовалась.