Аннотация: в книгу включены работы автора, написанные в период 2021—2023 гг. для 18 сборника статей по Новой хронологии, опубликованного на официальном сайте НХ в феврале 2024 г. Статьи разноплановые, однако часть из них, например, «Как формируются наши представления об истории на примере росписи церковной ограды в усадьбе Гребнево» и «Мозаика из Помпей», и ряд др., имеют тематические пересечения. Две статьи – «Чуфут-Кале» и «Мыс Фиолент в Крыму» написаны в жанре путевых заметок и состоят практически из одних фотографий, фиксирующих состояние исследуемых в них исторических памятников на момент посещения автором. Часть статей представляет из себя короткие сообщения объемом менее 3 стр.

Как формируются наши представления об истории на примере росписи церковной ограды в усадьбе Гребнево

Автору этих строк несколько лет довелось прожить в г. Фрязино Московской области, в непосредственной близости от городской черты которого расположено знаменитое старинное имение Гребнево. Интересующихся богатой и достаточно долгой историей этого замечательного места отсылаю к соответствующим материалам, в изобилии имеющимся в открытых источниках. Авторы концепции Новой хронологии в нескольких книгах тоже упоминали о Гребнево в связи с легендой, утверждающей, что, якобы в этой местности находился временный стан войск Дмитрия Донского, и именно здесь после Куликовской битвы гребенские казаки вручили великому князю знаменитую икону Гребневской (Гребенской) Божией матери.

На территории усадьбы Гребнево имеются два старинных каменных храма: т. н. «летний» – церковь в честь Гребневской иконы Божией матери (освящена в 1791 г.) и «зимний» – церковь Николая Чудотворца (освящена в 1823 г.). В ходе строительства «зимнего» Никольского храма в 1817—1823 гг. церковная земля была полностью обнесена единой каменной же оградой с металлическими решетками и несколькими «входными группами». В результате верхового пожара, случившегося в данной местности в 1865 году, ограда была повреждена, после чего, как и весь комплекс церковных зданий, неоднократно подвергалась реставрации. По имеющимся данным, последние масштабные реставрационные работы в Гребневской усадьбе проводились в середине 1950-х гг., в том числе была отреставрирована и каменная ограда вокруг гребневских храмов (см. на фото ниже).

Входная группа церковной ограды. Фотография: Х. Эльснер, ок. 1953—1958 гг. (фотография и подпись к ней – из книги А. Послыхалина «История усадьбы Гребнево», 2013 г.)

В некоторых местах церковной ограды, в специально сделанных с этой целью нишах, имеется роспись с библейскими сюжетами, иконописью и т. д. Таким образом, церковная ограда Гребневских храмов сама по себе представляет историческую и художественную ценность в качестве памятника церковного и изобразительного искусства. К счастью, оба храма с прилегающими постройками, несмотря на все перипетии исторической судьбы нашей страны, сохранились практически в первозданном виде. Этот факт особо отмечается местными краеведами.

«Зимний» храм Николая Чудотворца и часть церковной ограды с росписью (фото из интернета)

Будучи впервые в Гребневской усадьбе в августе 2015 года, я обратил внимание на интересный сюжет, изображенный неизвестным художником в одной из ниш церковной ограды, расположенной на ее юго-западной стороне (со стороны Барских прудов и кладбища). Сюжет озаглавлен следующим образом – «Преподобный Сергий благословляет князя Димитрия перед Куликовской битвой год 1380» (орфография оригинала сохранена). Несомненно, что речь идет о великом Московском князе Дмитрии Донском, возглавлявшем русское войско во время Куликовской битвы. К сожалению, мне не удалось найти в открытых источниках информацию о времени изготовления данной росписи и ее авторстве. Из изложенных выше сведений можно предположить, что церковная ограда расписывалась сразу после ее постройки в 20-х гг. 19 века, после чего, видимо, неоднократно обновлялась. Последнее обновление можно отнести к промежутку 2015—2019 гг., но об этом позже.

Каково же было мое удивление, когда в ходе ближайшего рассмотрения данной фрески (к сожалению, я не являюсь специалистом-искусствоведом, поэтому могу ошибаться в терминах), вместо канонического, принятого в том числе и в церковном изобразительном искусстве, образа знаменитого русского великого князя – полководца, я увидел нечто иное – Дмитрий Донской здесь напоминал скорее «древнеримского» воителя: одет в короткий синий хитон (до колен!), поверх которого – латы «древнеримского» образца и короткий красный плащ с застежкой на шее. На ногах у древнерусского князя или кожаные сандалии темно-красного цвета (!) или очень короткие сапоги, также стилистически напоминающие одеяние воинов времен «Древнего» Рима (к сожалению, в данном месте изображение было трудно разобрать детально). При этом ноги князя оголены до колен – и это в начале сентября в средней полосе России, когда ночью и по утрам в нашей климатической зоне уже не редки заморозки! (напомню, что Куликовская битва состоялась 8 сентября 1380 года).

Общий облик Дмитрия Донского также далек от современных общепринятых представлений о славянском типаже – темные, вьющиеся (кучерявые?) волосы, короткая бородка, миндалевидные темные же глаза, смуглая кожа – типаж скорее грека, византийца или, опять же «древнего» римлянина. Правой рукой Дмитрий Донской сжимал рукоять длинного меча, вонзенного острием в землю, левой – прижимал к груди воинский головной убор (шлем) известный под названием «шапка ерихонская» (тоже не стандартная деталь для образа русского витязя). При этом, за спиной у Дмитрия Донского изображен воин в точно таких же доспехах и аналогичного антропологического типа, что, видимо, позволяет судить о представлениях неизвестного художника начала 19 в. (разумеется, предположительно) в отношении внешнего облика русских воинов эпохи Куликовской битвы.

Портрет Дмитрия Донского из «Царского титулярника», взято из статьи в Википедии о Д. Донском

Современное «условное» изображение Дмитрия Донского, фото из интернета

Сюжет фрески, в общем, таков – в центре расположена фигура Дмитрия Донского, справа от него (с позиции зрителя) стоит Сергий Радонежский, обращенный к князю лицом, к зрителю – боком, прижимающий правой рукой к груди распятие, левой показывающий на двух монахов, находящихся на переднем плане в коленопреклоненных позах и смотрящих снизу-вверх на своих покровителей. В руках у каждого монаха находится меч, по внешнему виду аналогичный мечу Д. Донского. При этом один из монахов (слева для зрителя) изображен как бы подносящим меч или для освещения преподобному Сергию или для подношения Д. Донскому. За спиной у Д. Донского, слева стоят два воина, держащие под уздцы лошадь. За спиной у С. Радонежского еще три монаха (?), один из которых держит в руках икону Божией матери (некий намек на икону Гребневской Божией матери, которой посвящен «летний» храм?), второй – чашу, видимо, со святой водой. Вся мизансцена происходит на фоне типичного среднерусского пейзажа – на заднем плане созревшее пшеничное поле, лес, деревянная церквушка классической русской архитектуры («в клеть»). Все персонажи на фреске антропологически схожи и аналогичны изображению Д. Донского. Если исключить курьезную версию о том, что для росписи церковной ограды архитектором привлекался художник итальянского происхождения, так как в проектировании «зимнего» храма в начале 19 в. принимал участие знаменитый итальянец Ольделли, возможно поделившийся выгодным подрядом с кем-то из своих земляков, который в свою очередь изобразил древних русских воинов в соответствии со своим национальным художественным видением (существует такой психологический эффект в изобразительном искусстве – например, китайцы зачастую изображают Ленина с характерными китайскими чертами лица и т.д.), либо кто-то из более поздних реставраторов по неизвестным причинам придал персонажам фрески описываемые черты, наверное стоит глубоко задуматься о правильности традиционных представлений о нашей древней истории. Возможно, что в 20-х гг. 19 в. в церковной и художественной среде еще сохранялась память о реальных исторических событиях…

В целом, сюжет фрески оставляет ощущение того, что она символизирует скорее не благословение Дмитрия Донского преподобным Сергием перед боем (либо оно уже состоялось или только предстоит), а подношение или вручение великому князю некоего оружия – именно на боевые мечи в руках монахов указует С. Радонежский левой рукой, одновременно один из монахов делает характерное движение, держа меч в обеих руках, как бы намереваясь передать его великому князю, при этом все внимание этих трех персонажей обращено на Д. Донского. Может быть, неизвестный художник в такой завуалированной форме изобразил передачу Д. Донскому изобретенного недавно С. Радонежским новейшего, неизвестного еще никому огнестрельного оружия – пушек, что подтверждает гипотезу авторов концепции НХ? Об этом может свидетельствовать еще один небольшой штрих – ножны для меча, висящие на левом боку Д. Донского имеют явно несоразмерное для этого отверстие, и в целом, по форме, напоминают раструб старинного огнестрельного оружия – тоже некий намек на пушки? Впрочем, может быть художник просто был малосведущ в военном деле и не видел никогда воочию настоящих ножен…

С точки зрения военного искусства, направление преподобным Сергием в помощь Дмитрию Донскому двух монахов, пусть и подготовленных в военном и физическом отношении (Пересвет, как известно из преданий, участвовал в поединке с Челубеем, Ослябя тоже не был обделен силушкой), в общем-то носит скорее символический характер. Другое дело, если это штучные, уникальные специалисты, единственные в своем роде, например, первые пушкари, т. е. артиллеристы по-современному, вот тут картина значительно проясняется. Кстати, а почему бы не выдвинуть в этой связи еще одну интересную гипотезу: как широко известно, на Руси в старину бытовал обычай называть пушки именами собственными – таких примеров несть числа – Орел, Павлин, Инрог и пр. Возможно, основоположником данной традиции выступил преподобный Сергий как изобретатель пороха и первых артиллерийских орудий, и под именами Пересвет и Ослябя «спрятались» названия его первых пушек? Он ведь как бы именно Пересвета с Ослябей передал Д. Донскому в соответствии с данными летописей… Кстати, а встречаются ли эти имена в приложении к другим историческим персоналиям, я лично больше нигде ничего подобного не видел?

Кстати, данная сцена не содержит элементов, характерных для сюжета благословения – Д. Донской стоит перед преподобным на ногах, а не в коленопреклоненной позе, как можно было бы предположить, со стороны С. Радонежского отсутствуют соответствующие благословляющие жесты. С другой стороны, об этом могут свидетельствовать икона Богородицы и чаша со святой водой в руках священнослужителей (?) за спиной преподобного. Если это действительно так, то можно предположить, что фреска содержит намек на то, что икона Гребневской Божией матери была преподнесена Д. Донскому не после, как принято считать, а перед Куликовской битвой и это, наверное, вполне соответствует зафиксированному русскими летописями обычаю того времени, когда полководцы и простые воины благословлялись чудотворными иконами перед началом решающих битв, тогда же обычно крупными военачальниками и князьями давались обеты в случае благополучного исхода сражения построить храм соответствующему святому либо сделать в его имя крупное пожертвование, что мы и видим в случае с Д. Донским, который основал на месте сражения – Кулишках в будущей Москве, множество храмов.