Buch lesen: «Лазерный гусь», Seite 13

Глава 4. Север зовет вновь.

В дальнейшем мне уже не приходилось загонять Афродиту исполнять родительские обязанности. И тяжесть вины понемногу начала сползать с моих гусиных плеч. Но только я успокоился, как навалилась новая забота – вороны. Они летали всюду. Стоит только зазеваться, как какая-нибудь точно наведается в гнездо. Они, словно коршуны, летали низко над землей и высматривали плохо прикрытые яйца. Вороны безжалостны. Редко какой матери удавалось вернуться и застать хотя бы одно яйцо не расклёванным после посещения гнезда вороной. Многое зависело от маскировки. Трава и пух, это всё, чем обладали гусыни. И этим материалом они старались как можно более искусно прикрывать яйца. Но и каждый гусак, отец семейства, тоже трудился, не зная усталости. Лисы – вот враг, достойный мужчины. Если на ворон достаточно просто шикнуть, то такой метод не проходил с рыжими наглецами. Но я их не боялся. С высоты человеческого анализа я знал, что нужно действовать решительно и нападать первым. Мне ещё не попадалась лиса хитрее меня. Прежние встречи с ними научили многому. К тому же неудачное расположение гнезда, которое выбрали по неопытности Афродита и Черноклюв, заставляли всегда быть начеку. Таким образом я стал выполнять обязанности по охране Афродиты и её потомства. Но я знаю, это продлится недолго, и Афродита, как только вылупятся птенцы, тут же покинет это место и забьётся куда-нибудь подальше. Я снова ей буду не нужен. И никому не нужен. Эх, снова тоска схватила за грудь. Скучаю я по Борьке, да и вообще по человеческой жизни.

Дни шли за днями. Но полярный день сглаживал часовые границы, и я почти потерял счет времени. Впрочем, я знал, что на этой широте полярный день длится около полутора месяцев. Солнце уже ближе клонилось к горизонту, значит наступил июль. Тундра цвела. Питаться я стал более разнообразно. Чаще в моем рационе бывали ягоды. Особенно хорошо шла голубика и черника. Да что тут говорить, все гуменники любят полакомиться этой вкусной ягодкой.

Афродита продолжала ухаживать за яйцами. Каждый раз, сходя с гнезда, она первым делом укрывала кладку, потом смотрела вокруг. И лишь только встретившись со мной взглядом, успокаивалась и уходила по своим делам. Я, естественно, в эти моменты никуда не уходил.

Однажды седьмым чувством вдруг понял, что Афродита зовёт к себе. Я не сразу сообразил, зачем ей понадобился, ведь никогда прежде она меня не звала. Я подошел к гнезду и остановился на почтительном расстоянии. Я никогда не подходил слишком близко, дабы не тревожить попусту мать. Вдруг она чего-то испугается и опять нужно будет возвращать её на место. До моего уха донесся едва слышный писк. Мышь! Подумал я. Или, чего хуже, ондатра! Если не поспешить, то случится непоправимое. И я решительно двинулся к гнезду.

Но никакой ондатры не было. Все пять яиц, пожелтевшие и покрывшиеся пятнами – результат насиживания гусыни – лежали на своих местах. Я присмотрелся внимательнее, ничего подозрительного, что могло нарушить их целостность я не заметил. Но писк повторился снова! Откуда же он идёт? Я заглянул за гнездо: никого. Опять писк. В ответ Афродита слегка гоготнула и сошла с гнезда, встав рядом со мной. Я ровным счетом ничего не понимал. Афродита смотрела на меня опять тем же, вернувшимся к ней лукавым взглядом. Я не ошибусь, если скажу, что вдобавок она ещё и улыбалась. И я сразу всё понял. Это пищали яйца. Да, я не сошёл с ума, пищали яйца! Ещё не вылупившиеся птенцы уже переговаривались со своими родителями, точнее, с матерью. Я-то здесь с боку припеку оказался случайно.

Тут же небольшая скорлупка отделилась от одного яйца, и в появившееся отверстие высунулась крохотная точка. Я догадался, это проклюнулся яйцевой зуб. Я боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть этого завораживающего действия. Затаив дыхание, я ждал продолжения, когда же наконец смогу увидеть весь процесс рождения до конца, но его не последовало. Афродита ушла по своим делам, а я остался возле гнезда. И за время ее отсутствия так ничего и не произошло. Я заволновался, а вдруг остальные птенцы задохнулись или им не хватает силы прорезать толстую скорлупу, а этот единственный, едва проклюнувшийся птенец, что-нибудь себе сломал и больше не выберется. Я уж было хотел помочь остальным наклюнуться, но тут вернулась Афродита и, оттеснив меня в сторону, спокойно присела на яйца. Наконец, я поверил, что всё в порядке и вернулся на свой сторожевой пост.

Прошло несколько часов. Особым чувством я понял, что Афродита зовет меня снова. Я поспешил к гнезду. Тот первый наклюнувшийся птенец, судя по всему, только что сбросил крышечку с яйца, выдавил ещё слабыми ножками своё хрупкое тельце наружу и, вытянув шейку, внимательно рассматривал свою мать и меня – запоминал на всю жизнь. Хорошенько нас рассмотрев, он вдруг начал дрожать и попискивать. Афродита правильно растолковала его желания и быстренько укрыла своими роскошными перьями.

Все пять птенцов появились на свет в течение двух дней. И каждый раз Афродита подзывала меня взглянуть на это чудо. Впрочем, я и сам уже стал улавливать нужный момент и к последнему вылупляющемуся птенцу подошел уже сам, без ее намеков. Каждый гусенок в первые часы кажется мокрым и беззащитным. На самом деле это обманчиво. Птенцы не мокрые, как я выяснил, а имеют на концах пуховых перышек что-то вроде чешуек, которые вскоре отпадают. И их перышки красиво распушаются. Полагаю, что еды у них в желудках достаточно дня на два-три. Поскольку на третий день старшие из них начали делать попытки сбежать из гнезда в поисках чего бы перекусить. Знать бы только, чем их кормят? Сам-то я взрослый, меня учить не надо, подсмотрел у старших и сам научился. Котятам или щенкам проще – их мать молоком кормит. А как же поступит Афродита?

Афродита никак не поступила. Заметив попытки детей вывалиться из гнезда, она сама вышла из него и, выбирая места поудобнее для прохода, пошла вместе с ними исследовать ближайшие окрестности. Гусята слышали успокаивающее покрякивание мамы и следовали за ней по пятам. Часто она останавливалась и демонстративно пощипывала маленькие цветочки и мягкую сочную травку. Гусята повторяли за ней. Ах вот в чем дело! Она их учила на собственном примере, что можно есть, а что нельзя. Ну, конечно, как же они сами это поймут? Дети же еще!

Я наблюдал за этой идиллией и постепенно оставлял их одних. Пусть идут, это не моя семья. Я уже им не нужен. Охранять яйца не требуется, а значит, и нечего мешаться. Это не мое будущее, я же в душе остаюсь человеком. Вот только тело бы вернуть…

Темная тень пронеслась над полянкой и метнулась к Афродите с гусятами. Мгновением раньше я успел предостерегающе выкрикнуть. Афродита тоже выкрикнула, и все гусята бросились к ней под раскрытое крыло. Тень, едва достигнув того места, где секундой назад были птенцы, поднялась в воздух, не причинив вреда. Но, как обычно это бывает, один птенец не успел укрыться и бежал к матери. Он точно не успеет. Наглая ворона пошла на второй заход. Но я уже мчался на всех парах шипя и грозно гогоча. Я очень спешил, я хотел взлететь, но это было лишним. Гуменники бегают хорошо, и я бежал на помощь, отбросив мысли взлететь и прогнать врага. Я был гораздо крупнее молодой гусыни Афродиты. Наверное, поэтому ворона не решилась на второе пикирование и улетела прочь с громким карканьем.

Минуту спустя гусята уже повытаскивали свои головки из перьев мамаши. Афродита, убедившись, что всё стало спокойно, выпустила их снова погулять. И вновь семья стала уходить дальше в дебри болот, мхов и озёр, а я молча провожал их взглядом. Но Афродита не захотела уходить без меня. Она вернулась и стала расхаживать вокруг вместе с птенцами. До меня доходило, что Афродита считает, что нас уже что-то связывает, и не желала становиться матерью одиночкой. А что же я? А я не знаю что. Я человек. И мне нужно уже принимать решение. Причем прямо здесь и сейчас. Либо я ищу Борьку, либо что? Остаюсь с Афродитой? Семье нужна охрана. Без охраны шансы выжить значительно падают. Ну хотя бы до той поры, пока молодь не встанет на крыло. А это где-то полтора-два месяца. К тому времени снова охоту откроют и мне опять сложно будет пробиться к нашей стоянке.

Я посмотрел на птенцов, уж такие они были забавные, что я наконец-таки определился. Отвожу их в безопасное место и лечу искать Сыроедова. Если найду, то про Афродиту, понятное дело, тут же забуду. А если не найду, то вернусь. Я же одним днём слетаю, посмотрю. И я повёл свою приемную семью подальше в тундру. Хотя это большой вопрос, кто из нас приемный.

***

Боря сидел на диванчике, а профессор Громов ходил по своей небольшой каморке, задумчиво потирая подбородок. Боря рассказал о поездке на охотничью базу. Складывалось впечатление, что съездил он впустую, о чем красноречиво свидетельствовала его поникшая голова.

– Знаешь, Боря, – сказал Громов. – Я не хотел тебе говорить раньше, но время уже поджимает. Нам через неделю назначили встречу. Нужно будет отчитаться о проделанной работе, о результатах. Думаю, ничего страшного нам не предстоит. Просто расскажешь, что сделано, что планируется. Про финансовую часть не переживай, это моя забота.

– Честно говоря, Евгений Петрович, мне сложно будет составить отчет. Потому что пока никаких результатов нет.

– Да, – согласился профессор, – с результатами пока не очень. Но ведь у нас еще неделя. Нужно будет хорошо поработать. Как раз и состряпаешь какую-нибудь презентацию. Они любят картинки. Заодно и порядок в своей голове наведешь.

Борька ушел от Громова совершенно обескураженный. Впрочем, всё к этому и шло. А что он еще хотел? Сколько там где-то наверху власть имущие будут ждать? Он же с самого начала не допускал, что, дескать, дали деньги и забыли. Но как ни бился, какого-либо результата пока нет ни на одном направлении. И тут, как гром с ясного неба, навалилась проверка. Проверки всегда бывают не вовремя.

Он сел за лабораторный стол, поставил перед собой молчаливого советчика Пеликена и капитально задумался, с чего же начать отчет. Совершенно точно его надо начинать сегодня, но с какой стороны подступиться? Что в первую очередь хотят знать чиновники? Хоть Громов и взял на себя отчет по финансовой части, но Боря догадывался, что от него самого доклад требуется именно финансовый – на что были потрачены деньги. При этом, если они израсходованы без получения результата, то такая картина навряд ли им понравится. С чего же начать?

– Боря, привет! Ты уже здесь? Так рано?

Борька оторвался от своих дум и увидел сияющую Яну, с лучистой улыбкой направляющуюся к нему. Будто чем-то родным вдруг повеяло от нее. Борька поднялся навстречу. Он переборол внезапно появившееся желание обнять и прижать ее к себе. Должно быть, Люда там на далеком севере зажгла в Борьке глубоко упрятанные за семью печатями чувства, и теперь он смотрел на прелестную Яну совсем иначе.

– А у меня есть новости, – не дождавшись ответа весело воскликнула она.

– Надеюсь хорошие? Ты ничего об этом не писала, – сказал он с улыбкой.

– Потому что только сегодня появился результат. Мы утвердили чертеж решетки для закрепления кристаллов. Так что через пару недель она будет готова, – с радостью объявила Яна.

– Пару недель… – повторил Боря в невеселой задумчивости, постоянно помня о предстоящем отчете. – Лучше бы через неделю. Постой-ка! Но ведь когда я уезжал, чертеж на решетку находился в начальной стадии разработки? Я просил отправить исправления по полученным замечаниям. Неужели ты все сделала? А как ты нашла электронную почту?

– Боря, какой ты смешной, – рассмеялась Яна. – Почта была написана на полях чертежа.

– В самом деле, что-то я забыл, – почесал затылок он. – Все же погоди! Как ты смогла управиться так быстро, общаясь только письмами?

– Ну, почему же только письмами? Я встретилась с ним и все обсудила.

– С кем? С Мирзо?

Девушка на миг задумалась:

– Д-да, с Мирзо, – запнувшись ответила она. – Его так тоже называют.

Боря не обратил внимание на запинку в ответе.

– Ты ездила в гаражи?

– В гаражи? – удивилась Яна. – А, ну да. Да. Конечно же. В гаражи.

Борька был ошеломлен такой неожиданной инициативой. И смог только развести руками.

– Что же. Молодец! Но, вообще-то я планировал это взять на себя. Все же общение с неизвестными да еще в сомнительном месте…

Девушка улыбнулась:

– Не переживай, всё же обошлось. Рассказывать дальше?

– А что? Разве еще что-то ты успела?

– Конечно! Чертеж решетки – это было самое простое. Кристаллы тоже почти все уже готовы. А вот с лазером я как-то не очень разобралась. Документов на него нет, а Евгений Петрович постоянно занят. Может быть ты мне объяснишь, какие работы ты по нему делаешь?

Борька в очередной раз поразился удивительной работоспособности девушки.

– Ты быстро схватываешь. Наверное, меня переплюнешь скоро. Но я не из тех, кто копит знания в копилку на черный день. Я всегда рад ими поделиться. Особенно с тобой, – последние слова он добавил немного смутившись. – Просто никак не рассчитывал, что эту копилку придется вскрывать так рано. Про лазер я тебе расскажу. Вижу, ты уже похозяйничала во всей лаборатории в мое отсутствие, – Яна зарделась, но Боря поспешил ее успокоить: – Но это меня радует, меньше времени потребуется на вступление.

– Здорово! – обрадовалась она. – А как прошла твоя поездка? Успешно?

Борька приуныл:

– Не совсем успешно. Точнее совсем неуспешно. Впрочем, ладно. Потом расскажу. Пошли к лазеру.

Борьку привезли в уже знакомый особняк, как и в прошлый раз из обезьянника, на полицейском УАЗике. На этот раз руки, естественно, не связывали и не было конвойного. Только один водитель, который частенько включал громкую сирену. Благодаря этому доехали довольно быстро. Его провели в тот же кабинет с массивным овальным столом. Боря, не спрашивая, прошел на свое прежнее место: "Попросят пересесть – пересяду", – решил он, так до конца и не определившись с форматом встречи. Громов ничего не говорил, даже про форму одежды ни проронил ни слова. Сказал лишь, что нужно подготовить отчет. А как этот отчет выглядит, что потребуется, так Борька и не смог добиться.

Отчет он готовил только последние пару дней, и если бы не Яна, то получилось бы гораздо хуже. Спасибо ей огромное: она надоумила всю его писанину перевести в электронный вид. Два вечера до самого позднего времени девушка провела с ним, помогая составить доклад. На этот раз Боре пришлось рассказать гораздо больше о том, над чем же он работает в глобальном понимании, нежели он планировал раньше. Он был вынужден идти на частичное раскрытие тайны. Зато такая мера позволила вымучить этот самый отчет, будь он неладен! Ну, совершенно не ко времени чиновникам он понадобился!

– Здравствуйте, Борис! – в кабинет вошел уже знакомый дружелюбный чиновник. Вместе с ним вошел еще один человек. Оба протянули руки Боре. Он поздоровался.

– Значит, вы и есть тот неудавшийся ученый? – после пожатия руки воскликнул второй.

Не понравилось Борьке, как начался разговор с незнакомым человеком. Но он решил для начала не выдавать своего вдруг поменявшегося настроения:

– Почему неудавшийся? У меня уже многое сделано.

– А это мы сейчас узнаем, – все также неприветливо продолжал второй чиновник. – Ну, что у вас там? С чем пришли?

Борька выдержал паузу, перебирая бумаги. Он знал, что в такие моменты главное не волноваться, не раздражаться самому и не раздражать окружающих. Особенно не поддаваться на провокации, не конфликтовать.

– Евгений Петрович тоже хотел подойти, наверное, задерживается, – Борька решил еще потянуть время, он сильно желал, чтобы Громов присутствовал во время его защиты. Но, как на зло, его не было. Он обещал однозначно приехать, но, судя по всему, городские пробки его задержали, либо еще какая-то причина. А он по-прежнему отказывался от служебного автомобиля.

– Начинайте уже без него, – в голосе незнакомца появились нотки раздражения. – У меня нет времени долго ждать. И давайте только по сути. Только то, что нас интересует. Не вдавайтесь в детали.

Дружелюбный чиновник скинул по обыкновению свой пиджак на спинку кресла. На его лице отобразилось что-то вроде улыбки Джоконды. Такая невинность немного удивила Борю. Неужели он не замечает, что этот недовольный Борькой человек своим поведением, своими беспочвенными возгласами сильно портит хорошую атмосферу в его кабинете? Но чиновник никак не реагировал, казалось даже, что молча того поддерживает.

"Ладно, надо начинать. Знать бы, что вас интересует?" – негодуя подумал Борька. Но бодро, как задумывал, начать речь не получилось:

– Мы… Я… Точнее наша команда провели ряд исследований на животных. На гусях. Точнее на одном гусе, гуменнике. И получили результаты анализов крови, кожного покрова и…

– Молодой человек, – не унимался незнакомец. – Давайте без лирики. Переходите сразу к смыслу!

Борька начал сильно сбиваться. Не только с речи, но и с толку. Он может все свои достижения и успехи выложить за одну минуту. Но что же это за доклад такой тогда получится? Ясно же, что скажут, что ничего не сделано, результатов же нет конкретных. Да и как им рассказывать про результаты, если они люди далекие от науки? Или же не далекие? "Была не была, изложу коротко, как он просит. Иначе сейчас взорвусь, – внутренне положился на авось Борька. – А уж дальше пусть сам выкручивается, раз так ему надо: покороче".

– Исследовано: лазер, кристаллы, гусиные и человеческие клетки, – теперь уже гораздо смелее рапортовал он, стараясь избегать слова почти. – Разработан чертеж лазерной решетки для кристаллов. Подготовлены все растворы для выращивания кристаллов. Все кристаллы растут и находятся на заключительной стадии готовности. Ведется активная работа по поиску… – на этом месте Борька к своему сожалению запнулся, подбирая нужные слова. – По поиску экспериментального образца, – наконец подобрал он слово, криво, но иначе и не назовешь.

Незнакомый чиновник пожевал губу, переваривая Борькину шрапнель, и изрек:

– Другое дело, молодой человек. Коротко, но не совсем ясно.

"Так я и предполагал, – подумал Боря. – Он настолько далек от разных исследований, что сейчас начнет меня расспрашивать по всем азам химии и физики". Но Борька ошибся, чиновника интересовали куда более привычные вещи.

– Что это у вас там за такая активная работа ведется по поиску? А? – не сильно, но все же с повышением голоса спросил он. – Рассказывайте: где, когда и с кем вы делились государственной тайной, которая была поручена лично вам?

Такого наезда Борька не ожидал. Он знал, что могут спросить многое, надавить на то, что мало выполнено. Но то, что начнут попрекать раскрытием важных секретов… Нет, к такому он не готовился.

– Никому я ничего не раскрывал.

– Тогда как же вы смогли организовать поиск? Как удалось подключить такое огромное количество людей?

Борька понял, они знают много о его деятельности, но далеко не всё. А может и вовсе делают вид, что знают всё, но реально не знают ничего. В любом случае Борька твердо решил не называть ничьих имен, в первую очередь того, кто ему дорог и за кого он готов пуститься во все тяжкие: отец, Яна, Лев Иванович, Мирзо.

– Я никому никаких тайн не раскрывал, – спокойно, но твердо повторил он.

– Допустим, – чуть смягчился незнакомый. – И каков же результат ваших поисков? Нашли? – и он изобразил издевательскую улыбочку, зная заранее ответ, что иголку в стоге сена найти очень непросто.

– Пока нет, – честно ответил Боря. – Но поиски еще не закончены. Есть множество способов. Применяем последовательно.

Про множество способов Борька, конечно, приврал. Идея найти Ваську посредством сбора яиц сама по себе неплохая: гуси мало перелетают, находятся возле своих гнезд. Идеальное время заметить что-то необычное. Но для получения эффективного результата требуется много людей. Не трое, как ему было выделено председателем, а, как минимум, сотня. И чтобы они прочесывали не одно болото, а смогли обойти десятки мест гнездований. Седой Серега, как бы на него не злился Борька, был прав: глупая затея искать непонятно кого и неизвестно где. Льву Ивановичу с отцом, конечно, огромное спасибо. Это они подсказали такую, пусть безумную, но все же идею. Но что подразумевалось делать дальше? Дальше отец предлагал поймать гуся-Ваську, например, в период линьки. Для этого можно организовать кольцевание гусей. Но где теперь их кольцевать? Какой участок выбрать? Не будешь же оцеплять весь Кольский полуостров?

– Послушайте, молодой человек, в этом и есть ваша проблема, что вы применяете ваши, как вы их называете, способы, последовательно. Сколько вы нам предлагаете ждать итогов? Хоть что-нибудь уже можете показать? Хоть один результат?

Чиновник продолжал давить. Борька надеялся, что другой дружелюбный чиновник всё же вступится за него, но напрасно. Казалось, он даже забавляется всем происходящим. Его лицо не было ни осуждающим, ни оправдывающим, будто он наблюдал сцену в театре и не вмешивался, ожидая развязки. А Боря не знал, чем парировать нападки неизвестного. И Евгений Петрович все еще задерживается, пора бы уже ему появиться. Незнакомец тем временем продолжал:

– Вынужден до вас донести, что если в ближайшее время от вас не поступит ни одного дельного предложения, то мы вынуждены будем прекратить финансирование этого проекта. А вы знаете, чем такой факт обернется для вас.

Борька сник. Крыть нечем. Если он не сможет ничего предложить, то его ждет тюрьма, а Василия… Страшно даже подумать, что ожидает его друга.

– Ну, так что? – не остывал незнакомый. – Вы не потрудились ответить ни на один из моих вопросов! Хотя бы скажите, чем планируете заниматься дальше? Скажем, в области ваших научных знаний я не разбираюсь, но это и не моя забота. Но вы, на худой конец, сообщите, как будете работать в направлении розыска нужного нам гуся? Или вы сами планируете стать под луч вашего аппарата? И тем самым избавите нас от вашего присутствия? А?

– Я всегда готов это сделать! – твердо отрезал Борька.

Чиновник артистично поднял брови и присвистнул:

– Вот те на! Он, видите ли, хочет произвести акт самопожертвования, предать себя в жертву! – он посмотрел на дружелюбного: – Ты соображаешь, куда наш ученый клонит? – и заявил уже обращаясь к Борьке: – Зарубите себе на носу, молодой человек, что никакого самопожертвования вы делать не имеете права! Вы что же, хотите самоустраниться? Вроде как: я такой герой, дел натворил и слинял? Ну уж нет! Вам запрещено подвергать себя опасности в какой бы то ни было мере. И если вы ослушаетесь, захотите похорохориться, то разговаривать с вами будут уже не так ласково, как сегодня. Запомнили?

– Запомнил, – Борей овладели смешанные чувства. С одной стороны, его ругали, обвиняли в бездействии, но в то же время им дорожат. Получается так?

– Итак, на один вопрос ответил. Давай теперь на следующий, – не удержался незнакомец, перейдя на ты: – Что дальше с поиском вашего друга? – речь его заметно потеплела.

– Дальше продолжим поиски, – промямлил Борька. Ведь, если обмолвиться про кольцевание, то будет куча вопросов, основной из них где. А он понятия не имеет, где.

– Ох, опять ты начал… – снова стал раздражаться неизвестный. – Где? Когда? Как? Не тяни уже! Докладывай!

У Борьки ожил телефон, пришло новое сообщение. Он запоздало вспомнил, что забыл его поставить на беззвучный режим. И сейчас, в тишине, среди образовавшейся паузы, звук рингтона прозвучал изрядно громко. Борька потянулся к сумке, но сообразил, что сейчас не самый подходящий для этого момент.

Чиновник раздраженно причмокнул и откинулся на спинку стула.

В дверь постучали и тут же открыли без дополнительного разрешения.

– Ааа, – радушно протянул дружелюбный чиновник. – Заходи, – приветливо махнул он рукой. И в кабинет вошел профессор Громов.

Евгений Петрович не стал здороваться и сразу сел на ближайший стул.

Незнакомый чиновник бросил взгляд на Борьку и раздраженно кинул:

– Хватит дергаться, да посмотри ты уже свой телефон! – и уже гораздо вежливее Громову: – Как добрались? Мы уже заждались. Вот с вашим студентом разговариваем.

– Это хорошо. О чем успели расспросить?

– Расспросить о многом успели. Только ответов никак не добьёмся. Скрытный он у вас слишком, слова не вытянешь. Вот возьмем для примера гуся. Так он даже этого не может. Уж что-что, а такое плевое дело никак не организует. Бог с ней, с поимкой. Но за два месяца, наверное, можно было хотя бы локализовать район? Ведь так? Или я не прав?

Все разом посмотрели на Борьку. Он оторвал от телефона посветлевшее лицо. Обвел всех торжествующим взглядом и объявил:

– Я знаю, где он!

Незнакомый чиновник пристально смотрел Борьке в глаза, о чем-то размышляя.

– Сколько времени вам требуется?

– Думаю, три-четыре недели.

– Ну и что вы тогда их тратите впустую? Идите, работайте!

Борька озадаченно посмотрел на незнакомца. Потом перевел взгляд на Громова. На лице профессора ничего не отражалось. Тогда Боря повернулся к дружелюбному чиновнику. Тот с легкой улыбкой кивнул. И Борька, схватив в охапку свои вещи, поспешил покинуть кабинет.

– Ну как? Палку не перегнул? – спросил незнакомец у собравшихся, когда дверь за Борькой закрылась.

Ответил Громов:

– Нет, всё нормально. Мальчику иногда требуется встряска. Я заметил, что он так лучше работает.

– Но мне кажется, что это было жестоко, – продолжал незнакомый.

– Ты сделал всё точь-в-точь, как я и просил, – говорил Громов. – Во-первых, нужно было, чтобы он уложил у себя в голове, чего уже добился. А во-вторых, как выяснилось прямо здесь, у него появились новые идеи и планы. Мне кажется, он сможет вырасти в замечательного ученого. Только иногда ему нужно помогать, подталкивая в нужном направлении, как, например, сегодня.

– Что ж ладно, пусть будет так, если это нужно для вашего дела. Но всё равно эти ваши открытия мне не нравятся. Какие-то превращения, гуси, лазеры. Попахивает чем-то мистическим.

– А ты не принюхивайся, – засмеялся дружелюбный. – Ученые работают и пусть работают, это их хлеб. А твой хлеб – за порядком следить, вот и следи. Кстати, пора парню помочь, только незаметно. Узнай-ка, что он задумал.

– А что тут узнавать? Он Евгению Петровичу всё докладывает, – сказал в ответ незнакомец.

– Всё, да не всё, – дружелюбный поднял указательный палец, призывая прислушаться к его словам.

Борька влетел в лабораторию и чуть ли ни бегом кинулся в дальний угол к возившейся с реактивами Яне. Ему жизненно необходимо было поделиться новостью.

– Всё получилось! – воскликнул он, потрясая телефоном. – Она написала, что Васька нашелся! Представляешь! Я теперь знаю, где его искать, – и он сунул телефон ничего не понимающей Яне.

Яна внимательно прочитала сообщение, но на ее лице не отобразилось радости, даже наоборот, казалось, что она помрачнела. Но Борька этого не замечал, он ликовал:

– Теперь уже гораздо проще, понимаешь? Мы уже знаем, в каком направлении нам организовывать следующее мероприятие. С первого раза и такая удача! А я уже думал, что ничего не получилось. Какая все же она молодец, что сообщила, я знал, что она мудрая не по годам.

– Кто мудрая? Люда? Которая написала? – спросила она сдержанно, возвращая телефон.

– Да, она самая. Дочка председателя. Ну я тебе рассказывал, помнишь?

– Про дочку не помню.

– Да нет, не про дочку. Про председателя. А дочка, Люда, она просто сообщила, что гусь нашелся. Ну, вот же, ты всё прочитала?

– Нет, пожалуй, тебе там более понятно, о чем речь, – продолжала Яна бездушно.

– Я объясню: она пишет, что Михалыч его видел, ну это тот, один из двух из другой команды. Помнишь? Не пойму только, почему мне сразу об этом председатель не сказал.

– А эта девушка здесь причем? Откуда у нее твой телефон? Вы знакомы?

– Нет, я ее впервые там увидел. Там же и познакомились. А телефон она сама взяла. Она вообще неординарная такая. Сказала мне, что в Москву хочет сбежать. Представляешь? В Москву! Ха! Мне предлагала ее с собой взять, – Борька рассмеялся, – Мне помощь твоя нужна, когда опять к ним поеду.

– Ах, вот в чем дело. В Москву. И ты согласился? – снова отпустила Яна ледяным тоном.

– Это вообще ни при чем. Она так шутила. Это же очевидно. Ну, как? Поедешь со мной? Мне нужен будет ассистент, когда лазер буду включать.

Яна подняла брови, скривила губы и сухо ответила:

– Пожалуй, нет. Думаю, что Люде будет сподручнее. Ей никуда ехать не надо. Она не откажет. И еще, – прервала она собравшегося возражать Борю, – мне уйти сегодня нужно пораньше. Отпустишь?

– Да я никогда и не держал, – погрустнел Борька. – Конечно, можешь идти. В любое время, даже не отпрашиваясь.

– Спасибо, – быстро закончила Яна, схватила свою сумку и вылетела из кабинета.

– И спасибо за помощь с отчетом! – крикнул он в след. А спустя минуту одиноко добавил в уже закрытую дверь: – В конце концов, это же лично мои проблемы. Мне их и решать. Одному, – последнее слово он произнес, глядя на любимый талисман.

Борька решил более глубокое изучение резкого изменения настроения Яны оставить на потом, поскольку не понял, что могло ее так огорчить. У нее же есть парень, ведь забирает же ее кто-то, когда она поздно возвращается с работы. Борька и сам бы мог ее довезти до дома, но она отказывается. Следовательно, выводы можно сделать только однозначные. Какое ей дело до Люды? Впрочем, Люда тоже хороша. «Тебе нужна такая как Яна», сказала она. Откуда она знает, кто ему нужен? И они друг друга вообще не знают и никогда не видели, а уже начинают выражать свои эмоции на расстоянии. Или Борьке это все кажется, а в действительности ни той, ни другой дела нет до него? Так себя ведут, лишь бы поддержать разговор? Скорее всего, так оно и есть. Кому он, в сущности, нужен – бедный ученый. Даже тот незнакомый чиновник назвал его неудавшимся ученым. Или несостоявшимся? Опять же, уже не важно.

– Надо решительно что-то делать, а не о цветочках рассуждать, – сказал себе вслух Борька. Сунул стоявшего перед ним Пеликена в карман и поехал домой к отцу. Ему требовался очень конструктивный совет.

***

Я знал, что гуси всегда уводят своих птенцов подальше от мест непосредственного гнездования. Конечно, это связано в первую очередь с безопасностью. Вокруг гнезд полно скорлупок и помета, которые очень сложно скрыть. И любители полакомиться свежей молодой гусятинкой непременно сыщутся. Поэтому нужно искать такие места, где трава достаточно высокая, в ней пятнистые гусята легко найдут себе укрытие. Это первое, а второе, конечно же, корм. И я незаметно старался так устроить, чтобы Афродита, пользуясь врожденными инстинктами, сама уводила нас в такие места.