Мелкий моросящий дождь закончился ближе к полудню, но его сменил лютый порывистый ветер, который тревожно завывал среди острых каменных обломков и продувал любую одежду, забирая тепло и вызывая озноб. Низкие серые облака неслись над верхушками деревьев и, казалось, что именно они раскачивают их, задевая своим тёмным тяжёлым брюхом. На таком ветру нет смысла даже разжигать костёр. Единственный плюс этой погоды – это отсутствие гнуса, от которого нет спасения в этих местах.

По идеально ровной плоскости горного склона, густо заросшей мелким колючим кустарником и невысокими деревьями хвойных и лиственных пород, медленно шли два молодых человека. По виду оба они были похожи на обычных туристов из города, которых иногда можно встретить в этих местах ближе к концу лета и осенью.

Тех, кто приехал в тайгу первый раз, местные могли легко определять по взгляду и по походке. Человек, который провёл в лесу больше месяца, полностью меняется. Он иначе смотрит, двигается и разговаривает. У него даже взгляд становится другим.

Эти два человека, и это сразу бросалось в глаза, были новичками. Непонятно, каким образом они умудрились забраться так далеко. Эти двое явно что-то искали. Один из них был высокий, в наушниках, одетых поверх серой кепки, туго натянутой на самые уши. Он неотрывно смотрел на мигающий экран громоздкого прибора, который нёс в руках его спутник.

– Матвей, – тихо позвал тот, что в наушниках, и неожиданно остановился. – Мне, вроде, сейчас послышалось нечто слабое, похожее на резонанс! А может и вовсе показалось? Ты генераторы достаточно глубоко в землю вбивал? Все на одинаковую глубину? А расстояние между ними точно выверил? Уверен, что нет ошибки?

– Вадик, я уверен! Что ты! Я же понимаю важность этих параметров! А почему ты спросил? У тебя что, обнаружен резонанс? Не молчи же, Вадик! Не надо так со мной! Резонанс, да? Ты понимаешь, что это значит? Мы…

– Мы с тобой только что нашли пирамиду, Матвей, – спокойным тихим голосом сообщил парень в наушниках и снова сосредоточился на сигнале, – вход прямо под моей ногой. Пометь это место. Нам осталось пробиться через два метра каменной крошки. Я заявляю это с полной ответственностью.

Мы с тобой сегодня совершили открытие, вдобавок и наше изобретение успешно работает, представляешь! Наш подземный эхолот работает!

– Ура! Это же победа! Да мы сейчас дружно по-стахановски навалимся! И пробьёмся! Сегодня же. Ещё до захода солнца. Это же не два километра гранитной породы в конце концов. А мы и два могём, верно?

Владислав аккуратно поставил самодельный прибор с монитором на склон, встал на колени перед Матвеем, вытащил из кармана ветровки универсальный нож туриста и очертил вокруг ног своего друга круг.

– Вот и всё! Можешь теперь отойти! Сегодня мы будем в сердце пирамиды, – сообщил он радостным торжественным голосом.

– Чисто теоретически, я, конечно, должен радоваться, – хриплым простуженным голосом стал рассуждать Матвей и потуже затянул на голове капюшон веревочной утяжкой. – Сегодня у нас большие успехи! Мы же действительно герои! Нашли вчера древний город и гигантские статуи! А ещё раньше мы с тобой изобрели технологию подземного сонара и собрали его. А сегодня нашли действующую пирамиду и вход в неё. Очень скоро мы оба окажемся внутри. Всё, к чему мы так долго готовились, начинает свершаться!

Это, несомненно, – великое открытие. Кажется, нужно радоваться. Но мне, Вад, почему-то грустно на душе. Как-будто, тревога непонятная закралась. И в то же время странное радостное предчувствие! Ощущение, будто я стою на пороге чего-то нового.

Такое чувство, что со мной скоро произойдёт нечто неотвратимое, но очень важное. Откуда-то странное знание пришло в голову, что мне нужно нечто важное узнать здесь, затем передать это знание кому-то. Но куда и кому передать? Может в саму Академию Наук?

Вадим после этих слов вздрогнул, сразу посуровел лицом, насупился и уставился в глаза другу:

– Давай-ка, Матвей, сразу договоримся с тобой вот о чём: официальная наука для нас является лженаукой и врагом. Мы не подпустим её к нашим исследованиям. – Владислав поднял на друга внимательные зелёные глаза. – Ты помнишь, Матвей, что сделали эти люди из так называемой академической науки с действующими пирамидами в бухте Находка? Брат и Сестра, 1950-е годы! Пирамиды ими взорваны! Вместе с древними артефактами! Всё погубили, вандалы! Даже не пытались исследовать! Поэтому, нашу пирамиду мы им на растерзание не отдадим! Поклянись же мне сейчас, Матвей, что сохранишь в тайне наше открытие!

– Я клянусь, Вадик, клянусь тебе! – с готовностью закивал головой Матвей.

– Никого из этих вандалов, защитников невежества мы сюда не подпустим! Я буду хранить наше открытие в тайне! – чётко выговаривая каждое слово, ответил Матвей. – Владик, ты у нас теперь хранитель пирамиды и Книги. А теперь давай, тащи кирки и лопаты. Солнце уже за полдень перевалило. А я схожу выключу генераторы, а то прибор наш загубим, когда будем кирками долбить.

Через четыре часа активной работы слой каменной крошки кончился, и лопата Матвея противно заскрежетала, высекая искры, по ровной каменной плите. Молодые люди с потными от напряжённой работы лицами радостно глянули друг на друга и принялись с удвоенной энергией расчищать плиту. Через минуту плита была расчищена. Никаких знаков и надписей на ней не оказалось. Это была просто каменная плита с идеально ровными гранями, сантиметров десять толщиной. Матвей поднял вопросительный взгляд на друга:

– Вадик, да таких пластин здесь много кругом валяется, когда будем вход закрывать, найдём другой камень. Давай её просто расколем?

Высекая искры, две кирки стали бить в центр камня, пока тот не проломился под дружными ударами, и тяжёлые осколки с грохотом рухнули вниз, в пустоту, подняв вверх облако пыли. Учащённо дыша, Матвей лёг ничком рядом с провалом и просунул голову и руку в лаз, фонарём осветил помещение внизу.

– Это больше похоже на пустую прихожую. Вадик, а мы с тобой дураки. Мы разбили крышу. А сам вход с торца сделан! Погорячились мы, короче! А здесь не глубоко, метра два где-то, а может и меньше! Ты закрепил верёвку?

– Да, конечно закрепил! Но прежде нам нужно спускать приборы, лампы, кирки, вдруг пригодятся ещё, – отозвался Вадим раздосадованным голосом. Он был не сторонник даже мелких повреждений уникальных обьектов.

– Ты себе представляешь? Это же определяющий момент! – оживлённо комментировал Матвей, не вынимая головы из пролома. – Наверное, важно кто первый спустится? Хотя, для нас с тобой это совсем не имеет мысла! Что ты думаешь об этом, Вадик?

– Чепуха! Первыми спустятся наши приборы и кирки, Матвей, им вся слава достанется! Но, если для тебя это так важно, тогда спускайся первый, – отозвался рассудительный и покладистый Вадим. Он стоял на коленях на куче каменной крошки рядом с проломом и внимательно проверял фонари перед спуском в тёмное помещение.

– Ну ладно, беру большой фонарь, опустим инструмент, и я первый вниз полезу! Хотя, нет! Вадик, а вдруг здесь есть ловушки? Наподобие, как в египетских пирамидах! Может тогда ты вперёд полезешь, а то тебя спасать будет некому, если она сработает! А я точно спасу!

Вадим молча слушал друга и никак не реагировал. Он стоял рядом и ждал, когда Матвей опустит на верёвке в пролом их нехитрое снаряжение и приборы. Многословие и суета Матвея объяснялось тем, что он сильно нервничал, поэтому выдавал все размышления, которые посещали его разум в эту минуту. Вадим знал, нужно было дать ему выговориться, затем поддержать друга.

– Полагаю, Матвей, что ловушек здесь нет, так как нет внутри саркофага с сокровищами. Но это моё знание на уровне интуиции. Ты, кстати, помнишь белую фигуру, которую мы на этом склоне недавно заметили? Так вот, именно на том самом месте, где мы видели того призрака, мы и нашли вход в пирамиду!

Я всё время размышлял об этом призраке перед тем, как услышать сигнал прибора о пустоте под ногами. И у Шлимана было точно такое видение! Белая призрачная фигура шла с ними рядом по пустыне. Когда он случайно разбил свою табличку, то странная белая фигура показала ему, где искать вторую. Поэтому, у меня родилось предположение, что данная пирамида под охраной этого существа с того самого дня, когда её создатели закрыли проход. Выходит, нам не просто разрешили найти вход в пирамиду, но даже показали, где он! Это очень хороший знак, согласен?

– Ты лучше предположи, что твой Шлиман мог и сам разбить табличку, либо похитить её, чтобы заменить новоделом с нужной ему информацией, – хмуро пробормотал Матвей. – Согласен по Шлиману, забудь сейчас о нём. Давай о нашем насущном: по факту мы имеем множество странных совпадений и каждый день наблюдаем необьяснимые явления.

Я заметил с первого дня, как только мы сошли с поезда, с нами творится нечто непонятное. Ты же помнишь, сколько всего невероятного и опасного приключилось с нами по дороге? Как совершенно странным образом появлялись люди, которые помогли нам добраться до этих мест. Потом появились те, кто хотел помешать.

Но, исходя из того, что мы с тобой живы и все трудности преодолели, то можно предположить, что нам помогали прийти сюда некие невидимые силы. Эх, зря мы не погостили у шамана ещё пару дней! Он бы нам рассказал много полезного.

– Очень вероятно, что ты прав. Действительно чудо, что мы здесь! Но теперь нам осталось только на себя надеяться. Давай пока осторожность проявим? А предположим, что пол в этой прихожей провалится, а именно так устроенны ловушки. Ты, ведь, не хочешь упасть на острые колья, поэтому, давай-ка, друг, обвязывай себя верёвкой, как альпинисты делают, и спускайся вниз тихонько! Ты первый, как и хотел, а я следом пойду и буду твоей страховкой, если провалишься.

Комната, в которую в конце концов спустились оба молодых исследователя пирамид, представляла собой квадратное помещение, три на четыре метра. Стены серого цвета были сухие и гладкие, без каких-либо надписей и знаков. Очевидно, в сторону верхушки пирамиды был проложен коридор, закрытый сейчас белой каменной плитой с аккуратно обмазанными глиной швами. После десяти минут расчистки швов ножом друзья неожиданно легко отодвинули плиту и осторожно привалили её к стене. Тёмный и гулкий каменный коридор открылся перед ними и поманил своей неизвестностью. Как ни странно, воздух в коридоре был сухой и свежий. Должно быть, система вентиляции пирамиды была в рабочем состоянии. Молодые люди стояли на пороге и с любопытством разглядывали пол, стены и потолок ровного, как стрела прохода. Непослушными от волнения пальцами Матвей, наконец, включил свой фонарь и покрутил лучом по стенам:

– Как чисто здесь, ни пылинки нет! А вот освещали эту пирамиду явно не факелами. Смотри, Вадик, никаких следов от копоти на потолке! Чистые белые стены! И совсем уж непонятно, чем они камень резали. По виду это – базальт, стены будто отшлифованы и глазурью покрыты, либо стеклом прозрачным. Чудно то как! Весь этот коридор базальтом вымощен! Как же в нашу глушь забрались эти умельцы? Зачем пирамиду строили?

– Там же написано в книге было, – отозвался Вадим тихим голосом, – виманы были у них и агнихорты! Они просто прилетели на них. А пирамиды здесь строили, для нескольких функций сразу. В том числе, чтобы погодой управлять. Пирамида много всего может.

– Ты, кстати, книгу эту древнюю береги, Вадик! Сдаётся мне, её тоже никому нельзя показывать! А лучше пусть книга и дальше в схроне лежит! А об этой пирамиде давай сразу договоримся: если что случится, Вад, и ты один останешься, то ты сам её сбереги и вход этот от глаз людских сокрой. Такой вот у нас уговор!

– Ладно тебе меня в дрожь вгонять! – пробормотал испуганным голосом Вадим. – Ничего с тобой и с нами обоими не случится! Мы теперь на всю жизнь вместе! Короче, я держу тебя за верёвку крепче некуда. Иди давай вперёд, первооткрыватель!

Матвей, обвязанный верёвкой на случай падения в ловушку, шагнул в чёрный проход, ведущий к неизвестности. В одной руке он сжимал большой мощный фонарь на щелочной батарее, а в другой длинную ветку, чтобы ощупывать ею пол и стены.

Перед экспедицией он изучил все книги по исследованиям пирамид и подземных пещер, поэтому строго выполнял советы спилиологов, которые учили, как пользоваться верёвкой для подстраховки. Длинной веткой он собирался проверять каждую плиту прежде, чем ступить на неё. И эта предосторожность вовсе не была напрасной, очень много исследователей погибло именно в таких хитроумных ловушках.

Луч фонаря далеко освещал пространство впереди, но даже этого мощного светильника было недостаточно, чтобы осветить коридор до конца. Его тьма, казалось, поглощает любой свет. Шаги гулко отдавались эхом, которое самый тихий звук превращало в невообразимый шум.

– Вадик, Ты тоже слышишь этот звон? – Матвей повернулся к Вадиму и озадаченно уставился прямо ему в глаза.

– Какой ещё звон? Да остановись ты уже! Тихо, дай послушаю! Пусть эхо успокоится! Нет! Ничего я не слышу, – сообщил через некоторое время Вадим, постояв в полной неподвижности с минуту, – может это у тебя внутричерепное давление снова подскочило от простуды?

– Я тоже так думал сперва, но сейчас это не связано с моим биологическим состоянием. Это шумовой фон пространства пирамиды, как мне кажется. Странно, что ты его не слышишь! Это немного похоже на писк лампы нашего осцилографа. А теперь выключи фонарь! Мне вроде кажется, что стены свет испускают!

Фонари разом погасли, и через минуту, когда глаза привыкли к темноте, действительно стало заметно слабое свечение, исходящее от стен и потолка коридора. Света хватало ровно на столько, чтобы двигаться по проходу и не задевать стены.

– Матвей, – толкнул в бок друга Вадим, – а Шлиман в пирамиде, выходит, не догадался просто выключить фонари! А ты у нас голова! – сообщил он уважительным тоном и, шутя, толкнул друга в бок. – Сколько же знаний заключено в пирамидах! Как ты думаешь, это воздух здесь светится? И отчего так происходит? Может пыль зелёного фосфора в воздухе?

– Не! Полагаю, что он светится от ионизации, Вадик! А энергию для этого поля генерирует сама пирамида, – прошептал Матвей, зачаровано глядя на освещённый коридор. – Это даже не совсем коридор! Это ещё и волновод! Очень ровные и шлифованные грани могут быть только у волновода! Видишь, одну тайну мы уже разгадали!

Пирамиды освещались ионизированным воздухом у стен! Это Шлиману и другим умникам на заметку! Предполагаю, что наша пирамида работающая! В ней явно есть силовое поле. Возможно, оно на мой слух влияет, может поэтому я слышу крайний диапазон ультразвуковых частот? Слух музыкальный у меня, не забыл?

– Матвей! А вот и вторая странность этого места! – Тихим и немного испуганным голосом сообщил Вадим, крепко сжав его руку. – Пока мы шли по коридору, я периодически оглядывался, ну так, на всякий случай. И всегда видел сзади свет. Коридор же ровный, поэтому свет из прихожей был ясно виден, пока мы шли. Теперь, вот! Глянь сам! А теперь там темно!

– Точно! Темно! – глянув через плечо друга, согласился Матвей. В его голосе было крайнее удивление. А хронометр наш в палатке остался. А может быть ты того? Сбегал бы ко входу и разобрался, что там за ситуация?

Увидев крайнюю степень смущения на лице своего друга от такого предложения, Матвей решил не испытывать судьбу и сказал авторитетным тоном:

– Ладно, пожалуй, не стоит тебе никуда ходить, Вадик. Я читал, что аномалии со временем были у всех, кто пирамидами занимался. Предполагаю, что время в пирамиде течёт медленней. Снаружи уже Солнце село, поэтому и темно. Пойдём-ка, друг, дальше! Мы совсем недалеко от самой важной комнаты в пирамиде. Вадик, вот ещё одну деталь забыл у тебя спросить! Я заметил, что ты немного волнуешься. Скажи мне честно, с чем это связано?

– Ну, как же! Мы же на Плато Путорана! В самой средине тьмы-тараканьей! Никто даже не знает, где нас спасать, в случае чего. Снаружи уже глубокая ночь! Кругом аномалии пугающие и чудеса! А мы вот идём по тоннелю, и над головой у нас сотня метров гранитных плит! Как тут не волноваться? Тем более здесь явно есть кто-то ещё, кроме нас! Я прямо физически ощущаю постороннее присутствие. Мы точно не одни здесь!

– Вадик, – сказал тихим доверительным голосом Матвей и придвинулся ближе к другу, – вот я сейчас тебе кое-что скажу, и ты сразу же успокоишься. Я тоже давно чувствую, что мы здесь не одни. Вход в пирамиду нам явно показали! Это факт. Но ко мне пришло на ум знание, что эта невидимая сущность, которая с нами рядом ходит, не желает нам зла чинить вовсе и даже, наоборот, подсказывает верный путь. И мне даже показалось, что этот невидимый приблизился ко мне и шепнул одну странную фразу. Вот послушай, что он мне сказал: “Бороться и искать! Найти и не сдаваться!” – Матвей говорил так убедительно, что недоверчивый Вадим непроизвольно закивал ему в знак согласия. – Это настоящее напутствие для героев, не находишь? Мы же будущие учёные! Именно таким должен быть наш девиз! И вот ещё, Вадик! Хочу тебе сказать, эти пирамиды строили наши Предки. Здесь до магмы всё славянское. Получается, мы – наследники и хозяева этого места. Так что это – наша пирамида и призрак тоже один из наших!

Здесь ничего дурного с нами не может случиться. В той книге древней написано было, что весь этот край под надёжной охраной особого поля невидимого. А поле это жрецы ставили. Врагов иноземных оно распознаёт по их мыслям, угнетает их волю и разума лишает, а чистых духом и помыслом, наоборот, оберегает и хранит! Так это мы с тобой и есть те, кого хранить нужно, понимаешь?

– И правда, Матвей, мне действительно спокойнее стало. – ответил Вадим. – Умеешь ты правильное слово сказать. Извини меня за весь мой вздор! – Вадим явно приободрился от такой беседы, улыбка появилась на его лице, и он легонько подтолкнул Матвея. – Давай уже, пошли. Мне кажется, я вижу дверь в конце коридора. А ты заметил, что здесь светлее стало?

– Я заметил, что стены стали светиться, как только село Солнце. Наверное, это такое хитрое устройство освещения. Мы разберёмся с этим позже.

Друзья ровным шагом двинулись по коридору дальше. Действительно, в конце длинного прохода вскоре показалась вторая запечатанная дверь, и они невольно ускорили шаги.

Пройдя ещё пятьдесят метров, оба специалиста по пирамидам остановились перед в точности такой же запечатанной дверью, как первая, но в этот раз глиняной обмазки по швам уже не было. Вторая дверь легко поддалась лёгкому нажатию кирки, вставленной в выемку сбоку дверной пластины, и вскоре весь её торец с лёгким скрежетом медленно выполз из пазов.

Аккуратно оперев дверь о стену, Вадим снова включил мощный фонарь и посмотрел во внутрь чёрного проёма. Световой конус сразу же осветил огромное каменное кресло с высокой спинкой, которое стояло в середине большого квадратного зала на платформе из монолитной базальтовой плиты, высотой метра полтора. Более всего молодых людей поразил потолок этого помещения. Он представлял из себя идеальный ровный ступенчатый конус, уходящий высоко вверх. Воздух в помещии был сухой и имел характерный запах, будто помещение до этого обрабатывали специальной ионизиующей лампой, как это делают обычно в больницах и детских садах.

Матвей тоже поспешно направил в проём свой фанарь, и его луч заметался по полу и стенам зала. Переполненные эмоциями молодые люди стояли в проёме двери, не решаясь переступить порог зала. Лучи их фонарей прыгали по залу, им очень хотелось рассмотреть каждую мелочь. От возбуждения оба они часто дышали. Им и без слов было понятно, что они только что совершили большое научное открытие. Но ни один из них не представял, как это событие изменит всю их жизнь в самое ближайшее время.

– Матвей, – тихо позвал Вадим друга. – А что учёным предписано делать дальше в таких случаях? Ты не помнишь?

В их маленьком коллективе Матвей был негласным лидером.

– Что положено делать? – задумчиво протянул Матвей, оглядывая пространство вокруг. – Ставим приборы, где пустое место на полу, стен не касаемся. Затем делаем рисунки, фотографии, наброски схем, описываем каждую мелочь.

Главное ничего не трогать и не сдвигать с места, – сейчас он явно цитировал какую-то инструкцию из пособия по археологии, – Передвигаться следует аккуратно… Но ты знаешь, Вадик, у нас нет с собой даже блокнота и карандаша. Давай просто осмотрим здесь всё. В зале нет ничего, кроме этого кресла на постаменте. Вот ты представь, мы первые, кто здесь оказался спустя десятки, а может и сотни тысяч лет! Понимаешь, какая это ответственность? Это же грандиозное событие!

– Ладно, давай сперва войдём в зал, а там разберёмся, – нетерпеливо прервал его Вадим.

Они робко переступили порог и аккуратно положили своё нехитрое оборудование недалеко от входа.

Матвей освободился от своей верёвки, которая стесняла его движения и, осмелев, стал прогуливаться вдоль стены, освещая её фонарём.

– Вадик, а ты заметил некую странность? Здесь совершенно нет эха. И даже наоборот, все звуки куда-то пропадают. И воздух, как-будто очень плотный.

– А вот я другое замечаю, – отозвался Вадим с другого конца зала. – Я отошёл-то от тебя всего на пять метров, а мне отсюда кажется, то на все тридцать. Ты мне таким маленьким кажешься! Чудеса, верно? А может здесь все законы физики иные? Время и пространство здесь явно играют шутки. Кстати, отмечаю: звон в ушах у меня тоже появился только что и лёгкое головокружение. Но давай лучше не себя исследовать, а пирамиду! Ты заметил, здесь надписи есть на стенах? Я многие буквы узнаю. Это же наш алфавит, славяница! Но я вижу много буквиц совсем незнакомых!

– Алфавит наш короче стал, поэтому не знаешь буквы, – отозвался Матвей, – Вадик, оставь пока надписи, мы сюда ещё не раз придём и всё детально опишем! Кстати, а почему здесь в зале воздух не светится? Давай-ка выключим фонари! – когда свет погас, молодые люди молча стояли в темноте, давая время к глазам привыкнуть. Через некоторое время Матвей громко воскликнул:

– Вадик, он немного светится! Кажется я догадался, как это работает! Свечение воздуха, вероятно, включается твоим желанием! Мысленный приказ здесь имеет силу! Понимаю, звучит, как бред, но давай предположим, что это допустимая реальнось? В квантовой физике это научный факт, материя реагирует на мысль наблюдателя и меняет свойства!

– А ведь и правда! Я только начал думать, чтобы света стало больше, и он сразу стал ярче! – Вадим завертел головой по сторонам. Думаешь, это я сделал?

– Очень даже вероятно! А давай-ка пожелаем, чтобы стало светло, будто стосвечёвая лампочка светит!

Не успел он закончить фразу, как всё пространство вокруг наполнил тёплый яркий свет. Странно выглядел сам зал при этом освещении. Тени от предметов отсутствовали, и это только усиливало ощущение нереальности от всего здесь происходящего. Светился сам воздух.

– Получилось! Светится! Но, как-то странно, здесь нет теней. И эха нет! – голос Вадима был тихим, будто издалека, – и ещё мне кажется, что земное притяжение здесь иное. Ты заметил, как мы легко отодвинули толстую плиту, и приборы стали будто в половину своего веса.

– Подобное отмечали в пирамиде Гизы. Меня вот какая мысль сейчас посетила насчёт мыслей и энергии нашего мозга. Ты помнишь, Вадик, – прищурив в размышлении глаз и смешно сморщив нос, Матвей повернул голову к другу, – мы с тобой изучали отчёты Бехтеревой по возможностям нашего мозга. Ну, статья ещё была в журнале недавно! Какой участок мозга более всего насыщен нейронами и потребляет больше всего энергии?

– Конечно, помню! Это неизученная область шишковидной железы и сам гипоталамус, – серьёзным тоном отреагировал Вадим.

– Вот! – обрадованно подхватил Матвей. – И я предполагаю, что именно гипоталамус отвечает за связь человека с энергиями пирамиды.

Это, несомненно, будет предметом наших будущих исследований, Вад! Бехтерева предположила, что самые невероятные способности нашего мозга связаны именно с ним. Этот участок мозга потребляет семьдесят процетов всей энергии и генерирует особое поле. Я предполагаю, что все чудеса в пирамиде связаны с этим полем. Именно эти способности мозга как-то могут управлять пирамидой! Я уверен, – увлечённо продолжал Матвей, размахивая руками, – пирамида воздействует на разум человека и активирует скрытые способности. Сам смотри, сколько идей новых рождается у нас в голове с тех пор, как мы зашли сюда!

Это, несомненно, связано с параметрами энергетических полей внутри пирамиды. Она меняет состояние материи и разума человека, открывает таланты! Давай периодически вместе приходить сюда за вдохновением и идеями? Мы же теперь, Вадим, связаны с тобой не только дружбой, но и знанием про всё это, – и Матвей обвёл плавным жестом руки всё пространство вокруг. Глаза его горели энтузиазмом и радостью. – Фух! У меня даже в горле пересохло от такого нервного напряжения! Кстати, а где наша вода?

Ты, Вадик, флягу нашу куда сунул? – Матвей глянул на друга и направился к большому брезентовому мешку, который они принесли с собой и оставили около двери вместе с другим оборудованием.

– Не ищи там, Матвей! Я забыл и воду, и весь наш обед в палатке! – виноватым голосом сообщил Вадим из дальнего конца зала. Я только кружку твою взял, она прямо сверху лежит.

Матвей немного нахмурился, зачем-то вытащил из мешка свою кружку и стал бесцельно вертеть её в руках. Неожиданно его глаза вспыхнули радостью, и на лице появилась загадочная улыбка. Такое с ним всегда было, когда ему в голову приходила неожиданная мысль.

– Да не кори ты себя, Вад! Я тоже об этом позабыл! И не беда это вовсе! Но по какой-то причине, Вад, ты не забыл мою кружку! – Матвей, продолжая улыбаться, вертел перед глазами кружку из аллюминия. – У меня родилась идея! Мысленный приказ здесь работает, говоришь? – пробормотал он тихо. С задумчивым видом он ещё немного покрутил кружкой на пальце и снова поднял к Вадиму улыбающееся лицо:

– А давай, Вадик, проведём эксперимент! Совершенно абсурдный, лженаучный эксперимент с точки зрения больших учёных! Он называется: синтез веществ посредством мысли! – Матвей весело подмигнул другу, затем перевёл взгляд на дно кружки. Несколько секунд он стоял, внимательно разглядывая донышко мятой кружки, вдруг глаза его расширились и вспыхнули от радости:

– Вадик! Есть! Вода настоящая! Скорей сюда! Вот, гляди!

Рука Матвея с кружкой дрожала от переполнявших его эмоций, вода частично выплёскивалась, но это только усилило чувство радостного возбуждения.

– Пей, Вадик, друг! Ты первый! А я ещё сделаю, хоть целое море! Я же мыслями сотворил воду! Жалко, что никому не можем этот факт предъявить! Это был бы переворот в науке! Люди станут настоящими Богами, когда научатся управлять пирамидами!

Когда несколько кружек чистой прохладной воды было сотворено, выпито и разлито по полу, первые эмоции от неожиданного открытия немного спали, Вадим нахмурил брови в размышлении и уставился на мокрое пятно на полу:

– И как ты обьяснишь всё это научно, Матвей, без всякой мистики и чертовщины?

– Ну на уровне гипотезы, – начал Максим свои размышления и поднял глаза к потолку, – это выглядит примерно так: пирамида генерирует некие эфирные поля. Ты сам видел, это факт. Мы наблюдаем свечение воздуха внутри неё. Значит эти поля энергий могут, как бы так выразиться, усиливать энергию наших мыслей, что в свою очередь является неким приказом для атомов соединяться в требуемое вещество, например, в воду. Звучит вполне научно! – и Матвей протянул пустую кружку Вадиму:

– Давай, теперь ты, Вад, – сказал он тоном, исключающим всякие возражения. – У нас же всегда всё поровну было! Мы даже сухарик последний делили однажды, помнишь? Ты у нас тоже сейчас чудо сотворишь, а я тебе буду советы давать. Я хочу, чтобы ты тоже испытал это чувство, я бы сказал чувство силы и величия своего разума. Это очень важно человеку в жизни. Давай, пробуй.

Вадим неуверенным жестом взял кружку и робко посмотрел на Матвея:

– Ты уверен, что мне такое под силу? Я же не верю, что смогу. А вера залог успеха во всяком деле!

– Хватит вести беседы, Вад! Просто исполняй, что я тебе говорю. Мне ты веришь? Вот и делай, что велят! Сейчас смотри на донышко и просто не думай ни о чём. Внутри тебя пустота и покой. Теперь медленно заполни эту прекрасную пустоту желанием быть сытым и здоровым. Больше ничего.

Матвей отошёл немного назад и стал наблюдать за выражением лица друга. Пару минут Вадим сосредоточенно смотрел на дно кружки, но ничего не происходило, как вдруг глаза его широко открылись, и на лице появилась растерянная и одновременно счастливая улыбка.

– Есть! Появилось! Матвей, смотри, я сотворил нечто материальное! Ой, да как много. Это, оказывается, совсем не сложно, просто нужно открыть сердце и забыть про своё эго.

В кружке горкой возвышались желтоватые мелкие хлопья разной формы и величины. Матвей тут же бросился к Вадиму, чтобы рассмотреть дары разума. Глаза Вадима горели радостью первооткрывателя. Как только Матвей отсыпал себе в ладонь добрую горсть на пробу, то в кружке сразу же восполнилось недостающее количество. На вкус хлопья были немного сладковатые.

– Гляди-ка, прибывает пища наша! Кружка наша, как самобранка! Может, именно об этой технологии в наших сказках писали? – стал рассуждать Вадим, разглядывая хлопья и снова пробуя на вкус.

– Ммм! – покачал он головой. – Знаешь, вполне вкусно! Давай теперь думать, что это может быть за вещество? По-моему, это – протеин! А что ещё мы можем синтезировать из углекислого газа и энергии?

По всей химии получается, что только одноклеточный протеин можно сотворить из компонентов воздуха! И это именно он! Даже немного озоном пахнет. Это же – манна небесная!

– Да мы с тобой можем теперь всех людей на планете накормить вдоволь! С голодом будет покончено! – начал было мечтательно рассуждать Вадим, с аппетитом уминая питательные хлопья, но вспомнив недавний разговор, сразу осёкся и погрустнел: – Ах, да! Вспомнил! Придут ЭТИ и сразу взорвут нашу пирамиду! Без вариантов! Но теперь мы знаем, что пирамида может не только погоду в Океане делать, а способна влиять и сотворять материю и воплощать события по велению мысли человека.

– Про наши открытия и эту пирамиду мы молчим с тобой, мой друг, как камни! – Матвей жуя поднял указательный палец вверх для пущей убедительности своих слов. – Иначе утеряем нашу красавицу, а в ней ещё столько загадок и знаний сокрыто! Лучше будем приходить и набираться знаний в этой пирамиде. Осмысливать и осторожно людям передавать! Вот гляди, мы здесь всего несколько часов, а сколько узнали нового о мире! И каждое из этих открытий – это научный переворот! Ты помнишь, что принял обет быть её храниелем?

12 3 4 5 ...12 Weiter

Хакеры 5. Фабрика Богов

Andere haben auch gelesen:

Weitere Bücher von diesem Autor