Buch lesen: «Концерт в четыре лапы»

Бритта Саббаг

Schriftart:

Britta Sabbag

MAGIC MARTA UND DER WUNDERKATER – KATZENKONZERT

ORIGINALLY PUBLISHED AS MAGIC MARTA UND DER WUNDERKATER – KATZENKONZERT

Illustrations by Isabelle Metzen

Глава 1. Волшебный пук и важные новости

– Мне нужно уйти, вы ведь справитесь, правда?

Мама собирала свои вещи в такой спешке, что даже уронила солнечные очки. Я валялась на диване, а у меня в ногах разлёгся Иероним. Он устроился поудобнее, чтобы смотреть на всех одним глазком.

– Или нет?

Мама стояла, бряцая ключом в дверном замке.

– Конечно, справимся! – ответила я, хотя и удивилась, что мама собирается куда-то так поздно.

Ведь на самом деле уже наступило время ужина. Да и моя старшая сестра Грета ещё никуда не сбежала.

– И что нам тогда есть? – спросила она брюзгливым тоном, не отрываясь от мобильника.

Брюзжание было главной интонацией Греты. Других я не слышала от неё за последнюю пару лет. Как раз с тех пор как она вступила в пубертат. Мама считает, что это абсолютно нормально – дело в гормонах. Но меня поведение сестры очень нервирует, ведь мне от её «гормонов» достаётся больше всего!

– Возьмите хлеб, сыр и масло для бутербродов. Сделайте холодные закуски и посмотрите телевизор, если хотите. В виде исключения сегодня можно ужинать перед телевизором! – и мама мне подмигнула.

– Хлеб?! – голос Греты звучал так, будто мама сказала про яд.

– А куда ты собираешься? – спросила я.

– У меня встреча, – ответила мама, и её щёки слегка покраснели, что заинтересовало Грету: она прислушалась и целых десять секунд не смотрела в мобильник!

– С кем? – спросила она. – Это кто-то новый?

Мама качнула головой.

– Нет, всего лишь коллега, Манфред. Вы его уже знаете. Через два часа вернусь. Ничего не поломайте и будьте дружными!

– Последнее особенно легко для Греты, – проворчала я.

Сестра опять что-то печатала и не посчитала нужным ответить. Мама послала нам воздушный поцелуй и исчезла в дверях.

– Я люблю холодные закуски, – мурчал Иероним. – Они были в ходу ещё во времена королей. Особенно хороши с селёдкой и огурчиками. Копчёная форель тоже сгодится. Радость вкуса!

Я поднялась с дивана и побрела к холодильнику.

– Боюсь, селёдку и копчёную форель предоставить не могу. Пожалуй, сделаю… – и я заглянула в холодильник.

Внутри царила пустота. Даже последний кусок сыра заплесневел, хотя это совсем не тот сыр, который должен быть с плесенью.

В последнее время мама витала мыслями где-то далеко отсюда. И она забыла о покупках, а это действительно что-то новенькое!

– Пожалуй, сделаю бутерброд без ничего.

– Гр-р-р-р-р-ф-ф-ф-ф! – прошипел с дивана кот.

– У тебя же что-то оставалось, Иероним.

Кот обычно запасал для себя лакомство, достающееся ему от нашего ужина. Конечно, с тех пор его миска давно опустела, что по существу ничего не меняло.

– Снова болтаешь с чокнутой кошкой? – пробормотала Грета, уставившись в экран телефона. – Но она ведь не отвечает. Неужели не надоело постоянно говорить с самой собой?

– Я бы попросил! С котом, а не с кошкой! – произнёс Иероним по-прежнему беззвучно для Греты.

Я оказалась единственной, кто мог слышать его слова.

– С котом! – заявила я Грете. – И я не называю тебя телефоном на ножках только потому, что ты срослась с мобильником. Хотя прозвище было бы в точку! Ещё точнее, телефонный зомби!

Похоже, Иероним ни капельки не рассердился. Он замечал Грету лишь постольку-поскольку, впрочем, как и она его. По сути, они избегали друг друга. Оно и к лучшему. Если бы Грета могла слышать, как Иероним о ней рассуждает, пожалуй, она бы однажды ночью тайком выкинула кота из дома.

– Уф! – вздохнула я. – С ужином не складывается. Может, сварим макароны?

Я взглянула на сестру. Она отрицательно мотала головой.

– Я как раз прохожу «салатный курс» для очищения организма. Тебе тоже нужно как-нибудь попробовать!

Я снова посмотрела на полки холодильника. Салата там не имелось.

– Хорошо, закажем что-нибудь у итальянцев, – предложила я.

– Я хочу тунца в своей пицце, – подал голос Иероним. – И без лука! Думаю, у меня сегодня будет свидание. Напротив окна крутилась милая дымчатая кошечка. Возможно, именно для меня!

Я усмехнулась: кажется, здесь у каждого есть планы на вечер, только у меня нет. Захватила клубничный йогурт и поплелась к телевизору. Начинался сериал «Школьная песня» – новинка, про которую все говорили.

– А я уже знаю, что посмотреть, – произнесла я.

– А что с моей пиццей? – спросил кот.

– Её закажет Грета, – ответила я. – Она постоянно торчит в Интернете.

– Ладно. По крайней мере, у них есть вкусный салат с фетой, – и Грета посмотрела на меня. – А ты что хочешь?

– Пиццу с тунцом…

– И без лука! – перебил меня кот.

– Да-да, без лука. Ещё со шпинатом, с луком…

– Так ты хочешь лук или нет? – поинтересовалась сестра. – Где логика?

– Я хочу, а он – нет, – объяснила я, указывая на Иеронима, который сидел рядом и кивал.

– Вы очень странные, – заметила Грета и скуксилась. – Я не могу заказывать пиццу для котов!

– Придётся, – проговорила я. – Вот этому придётся.

* * *

Следующее утро для меня наступило поздно: я проснулась только по третьему звонку будильника.

Серию «Школьной песни» показывали чуть ли не до самой ночи, а потом я заснула с набитым пиццей животом. Даже не слышала, как вернулась мама: пожалуй, её и впрямь долго не было. Выдавливая пасту на щётку, я напевала песню из шоу. Она была такая навязчивая!

– Пожалуйста, хватит! – простонал Иероним, сидя на коврике в ванной комнате. – Звучит ужасно!

– Застряла в голове, – сказала я как ни в чём не бывало и сунула щётку в рот, а затем добавила: – Правда!

Кот принялся жаловаться:

– У меня до сих пор неладно в желудке. Наверное, в пиццу с тунцом всё-таки сунули пару луковиц! Везде полно дилетантов!

Я усмехнулась со щёткой во рту.

– Может, как раз потому, что пицца предназначена не для кошек?

– Перестань, – ответил Иероним. – И пожалуйста, не надо столько болтать. Нам, волшебным котам, по утрам необходим покой, прежде чем начать работать. Нужен как минимум час на подготовку.

– Только не сегодня, – проговорила я и вытащила зубную щётку.

Я посмотрела в зеркало и увидела, как сверкают зубные брекеты. Из-за них мне вроде бы немного неудобно улыбаться. Но я к ним уже приспособилась. И всё равно мне не нравилось, как выглядит моё лицо с этой металлической штукой. Но в тот день у меня было хорошее настроение, и я пела.

– Способностью дундеть себе под нос нечего гордиться, – заметил Иероним. – Пой по-настоящему!

– Зачем? В мире много профессиональных музыкантов, – возразила я.

Кстати, я научилась давать коту отпор. Иначе он бы болтал не переставая!

А он продолжал:

– Но ведь твоё пение звучит как жужжание жирных мух, которых я ловлю на закуску. А ещё они хрустят: кр-р-р…

– Бю-э-э-э!!! – закричала я. – Отвратительно! Не надо о таком с утра!

– Помяни моё слово, – шепнул кот и шмыгнул с коврика в коридор.

* * *

Подходя к школе, я увидела ребят, которые, как обычно, собирались во дворе компаниями. Компьютерные геймеры с рюкзаками неоновых цветов болтали об играх, отличники – «ботаны» – о домашних заданиях, любители лошадей планировали турниры, крутые парни обсуждали футбол и всякий другой спорт. И конечно, здесь была Та Самая Джен. Иначе говоря, девичий кружок во главе с Дженифер.

Я приветствовала всех – и мне ответили кивками. У Той Самой Джен это означало, что она не игнорирует человека. Вдобавок подразумевалось, что человек совершил нечто, заслуживающее признания. А я после падения с крыши дома тёти Ломтик как раз и сделала нечто такое. Я важно кивнула в ответ. Прозвенел звонок, и все устремились внутрь. Первыми, естественно, отличники, потом геймеры. А компания Джен, как всегда, тянула время: этим троим хотелось о чём-то поговорить. Я медленно поплелась к школьному зданию, оглядываясь в поисках Иеронима. Он не заставил себя долго ждать:

– Доставщики пиццы – настоящие злодеи! Их нужно арестовать – просто совершенно необходимо.

– Меня удивляет и то, что кот любит пиццу, и то, что на следующий день он её проклинает.

– Я говорил тебе про новенькую малышку – дымчатую кошечку?

Я опять кивнула, приближаясь к плакату, который повесили в школьном коридоре.

– Мы начали вести культурную беседу, как воспитанные домашние кошки, – объяснял Иероним, навострив уши. – И вдруг в какой-то момент это!

– Что именно?

– ЭТОТ звук!

– Что значит «ЭТОТ звук»?

Иероним огляделся, проверяя, что его никто не видит (бессмысленное занятие – в школе никто не обращает внимания на других), а затем прошептал:

– Звук, который выходит… Можно сказать, звук ветра… вихря…

Я не сдержала хохота:

– Ты пукнул на первом свидании?

– Не произноси этого! – Иерониму явно стало не по себе, а с волшебными котами такого не происходит! – Виноват проклятый лук… и лоботрясы – продавцы пиццы, которые даже заказ правильно принять не могут!

– Так или иначе, волшебный кот, ты пукнул, – я продолжала смеяться.

В конце концов, я тоже могла подразнить Иеронима! Ведь, как правило, всё было наоборот.

– Нет, нет! Не… нет!

– В любом случае ты издал волшебный пук, – заявила я. – Кто может этим похвастать?

Наконец я взглянула на плакат, висевший на стенде прямо перед нами.

Школьный кастинг? Ну и новость! Очевидно, не только для меня, но и для всех остальных, поскольку перед объявлением в коридоре собралась целая толпа ребят.

– Петь? – бормотал Иероним, вертясь у моих ног. – Какая глупость! Мы, коты, ничем подобным не интересуемся. Предпочитаем классическую фортепианную музыку или хотя бы оперетту. Я был на спектакле о Марии Стюарт в Вене – душераздирающее зрелище!

Я закатила глаза.

– Сериал «Школьная песня» – вот настоящий хит! Ясно, что ты не в курсе. А Марию Как-там-её люди вообще не знают!

– Точно, – согласился кот и подмигнул мне. – Вы, люди, совершенно невежественны.

* * *

– Что-о-о, уже увидели объявление? – Джен была тут как тут вместе со свитой. – Я, конечно, участвую. Занятное событие – и народ не сразу заснёт.

Нельзя сказать, чтобы я удивилась тому, что Джен считает себя прирождённой звездой. В принципе, в нашей школе она таковой и являлась. Но чтобы заявлять об этом во всеуслышание, нужна была изрядная доза самоуверенности.

– Я подберу идеальную песню. Ханна сможет меня прослушать. А текст пусть учат дурацкие ботаники. Буду брать артистизмом и обаянием.

– А… ну да, – пробормотала я.

– Ты тоже будешь участвовать? – спросила меня Ханна Хайман из «Хайман-Паркет».

Об этом я не успела подумать.

– Если честно, не знаю, – проговорила я. – Думаю, я хорошо пою.

– Правда? По тебе не скажешь!

Ханна и Джен засмеялись.

А я заметила Калли, которая направлялась к нам.

– Калли! – позвала я. – Погляди, что здесь написано!

Ханна ещё ждала ответа на свой вопрос.

– Признайся, что не отважишься! – заявила Джен. – Тем более соперничать со мной!

Калли подошла к нам и удивлённо произнесла:

– На что Марта не отважится?

– Петь, – выпалила я вместо Джен.

Иероним тем временем вылизывал лапу.

– Я тоже готов поручиться, что ты не отважишься, – подал голос он.

– Да что с вами сегодня такое? – спросила я с досадой. – Естественно, решусь. Но вот захочу ли – уже другой вопрос.

– Марте это совершенно не нужно, – сказала Калли, обращаясь к Джен. – А ты можешь нас порадовать, показав, какая ты на самом деле звезда.

– Я участвую! – воскликнула Дженифер и внесла своё имя в список под объявлением, а потом протянула мне карандаш. – А ты?

Я без колебаний приняла его.

– Марта! – возмутилась Калли, но я недолго думая жирно написала «Марта Быкман» на следующей строчке после Джен.

Я ещё их удивлю!

* * *

Дома я не могла дождаться, когда можно будет поделиться новостью с мамой. Она, конечно, порепетирует со мной. Раньше она немного играла на скрипке, поэтому наверняка разбирается в нотной грамоте.

Но у мамы были гости. Снова пришёл этот Манфред.

– Нас навестил Манфред, – сказала мама, как будто я никого не увидела.

Она светилась от счастья: её щёки горели, словно их натёрли свёклой.

– Здравствуйте! – вежливо произнесла я.

В последнее время Манфред часто наведывался к нам, но сегодня мама казалась особенно взволнованной.

– Грета, а ты ещё толком не поздоровалась с Манфредом, – ласково напомнила она.

– Хей-хо! – откликнулась моя любимая (нет) сестрёнка Грета и помахала с дивана двумя пальцами в знак приветствия.

Она решила, что вставать необязательно, и продолжила глазеть в телефон, не поднимая головы.

– Здравствуй, дорогая Марта, – произнёс Манфред: на этот раз он тоже волновался.

Он был чуть ниже мамы, хотя она носила туфли на плоской подошве. А ещё у него имелся небольшой животик. Я знала, что маме это нравится. Она говорила, что у Манфреда милое брюшко, а вдобавок считала его характер идеальным для крепкой и счастливой семьи.

Ей никогда особо не везло с мужчинами. После недолгого счастья она всегда попадала в пучину страданий и грусти.

– Мы с Манфредом знакомы пять месяцев, но хотели подождать! – закричала она так громко, что я села от неожиданности. – И хотели проверить себя, прежде чем сообщить вам!

– Сообщить о чём? – спросила я.

Грета отложила мобильник:

– О чём?..

Мама и Манфред взялись за руки, и теперь уже оба сияли, глядя на нас.

– Мы решили пожениться!

– Что-о-о-о-о-о?

Грета выронила жвачку изо рта, а у меня перехватило дух.

– Но как, почему, почему так быстро… – забормотала я.

– Мы с Манфредом просто созданы друг для друга, – заливалась мама. – Вы это прекрасно понимаете! А ещё я возьму его фамилию. Радуйтесь, не будет больше вечного: «Быкман, как корова». Отныне с прошлым покончено! Мы теперь будем настоящей семьёй!

– А какая у него фамилия? – уточнила я, как только сумела сделать вдох.

До сих пор я не интересовалась этим, потому что их свадьба мне и во сне не могла присниться.

– Столб, – ответил жених. – Манфред Столб.

Я ощутила, что голова становится совсем горячей. Скоро я стану Мартой Столб? Нет, такое совершенно невозможно!

– Ха-ха! – рассмеялась Грета. – А для Марты это не особое утешение!

Я стиснула кулаки, зажмурилась и сжала губы. Никогда и ни в коем случае я не могу называться Мартой Столб!

– Тупая кляча, – выругалась я в сторону Греты, а маме сказала: – От души желаю вам счастья!

Не прибавив ни слова, я отправилась в свою комнату. Кота опять и след простыл.

– Иероним! – прошептала я. – Куда ты подевался?

– Мя-я-я-у! – донеслось из-под одеяла.

– У нас проблема, – проговорила я и рухнула на кровать.

– Знаю, – ответил он. – И даже не одна.

* * *

Мяааауууууу!

Ах, меня уже та-а-а-а-а-а-к долго не чесали! Я так долго не знал ласки! А глупая суета вокруг песен – ваша, люди, вина. Только вообразите: ужасное соревнование певцов-любителей с другими любителями. И весь этот позор по новой моде называется кастингом. Причём одни невежды решают, кто из других невежд лучше спел, хотя фальшивил каждый. Ах, ничего вы, люди, не смыслите. Не имеете представления о культуре, не знаете настоящего, чистого звучания. Кое-что из Бетховена мне, пожалуй, нравится. Но возня в школьном музыкальном зале совершенно бессмысленна. А вы считаете себя особенными, если попали на сцену. Но я, кот, проживший много веков, хорошо знаю ваш мир и кое-что скажу: хр-р-р! Вы ведь не поверите, пока сами не увидите: проходят тысячелетия, а вы не меняетесь. Вы, люди, никогда не достигнете такого мастерства, как мы, кошки. Тренировки в течение недели не помогут! Стоит нам помурчать – и мы сразу получаем, что хотим. У нас даже нет необходимости петь, последнее мы оставляем нашим младшим товарищам, птицам. Ах, как же всё-таки смешно наблюдать за вами! Я могу целый день этим заниматься. Но у меня есть и другие дела. Появилось новое дело! Прощайте, людишки!

ХХХ