Солдаты поневоле. Эльзасцы и Вторая мировая война

Весь день мы слушали радио по громкоговорителю

Итак, за эти три года так получилось, что я носил последовательно немецкую, русскую, английскую и, наконец, французскую военную форму. Это показывает абсурдность войны – один и тот же человек мог носить немецкую форму и почти сразу же – форму их врагов. Франко-немецкое примирение – хорошая вещь. Мы можем надеяться, что такая война никогда не повторится и молодежь никогда не испытает на себе то, что испытали мы…

Когда утром 24 января 1945 года я без страха шел по снегу к русским и меня приняли симпатичные ребята, я не чувствовал, что передо мной враги, – и тем не менее я стал военнопленным. Тогда я подумал, что начинается новый этап в жизни, мне было любопытно, на что это будет похоже. Потом, когда меня шесть раз отводили к двери сарая, чтобы там расстрелять, а потом каждый раз щадили, для меня кое-что прояснилось. Я пришел к выводу, что Бог, который правит миром под разными именами, вмешался и у него на меня какие-то другие планы. Я больше не чувствовал ни страха, ни паники. Как только я это осознал, как только понял, что я защищен, плен перестал казаться мне временем страданий, я просто стал терпеливо пережидать это время, стараясь провести его как можно лучше и спокойнее. Я жил

Птицы: единственной радостью в Тамбове были птицы. С самого рассвета – горихвостки, а чуть позже было слышно, как просыпаются и другие юные певцы – впечатляющее крещендо! В течение моего пребывания в Тамбове я видел следующих птиц: трясогузки, скворцы, зяблики, серые мухоловки, иволги, вороны, серые вороны, стрижи, дикие утки, поползни, зеленые дятлы, синицы и лазоревки, черноголовые щеглы, ястребы и другие хищники, большие пестрые дятлы, деревенские ласточки. Я видел ласточек до 23 августа 1945 года! У нас даже стрижи улетают между 1 и 3 августа.

В Тамбовском лагере было два офицера НКВД, обязанностью которых было проповедовать пофранцузски евангелие от святого Маркса и послания блаженного Сталина. Вещали они в пустыне. Одного из них звали Олари, он был украинец, другой, Шоль, 124 был еврей (в СССР это скорее национальность, чем религия). Иногда было слышно, как эти два политических инструктора разговаривали между собой по-кастильски, что позволяло предположить, что они были членами интернациональных бригад во время гражданской войны в Испании.