Buch lesen: "Армагеддон – дарующий жизнь. Откровения сектанта"
© Арунас Мачюлис, 2018
ISBN 978-5-4490-5290-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
А Р М А Г Е Д ДО Н —
Д А Р У Ю Щ И Й Ж И З Н Ь
(о т к р о в е н и я с е к т а н т а)
для избранных
Мудреца к которому толпился народ, чтобы послушать его. речи, однажды спросили:
– В чём заключается суть того, что ты делаешь?
– Продаю воду сидя на берегу реки, – последовал ответ.
Христос сказал: «Царство Небесное здесь, Оно рядом с
вами и в вас. А вы ищите Его где-то на стороне».
Предисловие автора
Литературное произведение, как и всякое произведение искусства, начинается с любования жизнью. В книге рассказ ведётся от первого лица, где я в первую очередь сосредоточил внимание на процессах, происходивших в моём внутреннем мире. Любуясь этими процессами, у нас появляется возможность избавиться от лишнего груза, становясь более лёгкими, более свободными людьми. Поэтому герой данной повести, – хотя во многом она носит автобиографический характер, – это не совсем я.
Надеюсь все устремлённые, все ищущие Истину, желающие достичь Просветления или Царства Небесного, сознания Кришны или сознания Будды, – не важно, как это будет названо, – все, кто осознал первостепенность задачи нашего времени: победить своё запредельно разросшееся «эго», – все, отправившиеся в путешествие в поисках своего истинного «я», все вы – отважные мои друзья, – читая эту книгу, прикасаясь к моим внутренним приключениям, возможно найдёте отзвук и в своём внутреннем мире. Смею надеяться, что это кому-то даже поможет пережить минуты безнадёжного одиночества, поле которого неизбежно должен пройти каждый избранный, как в своё время мне помогали книги всех тех, кто прошёл до конца этот Путь ранее. Это своего рода долг, который отдаю обществу.
Подзаголовок «для избранных», – он не должен шокировать читателя, или по-иному как-то его смущать. Я не хотел никого дразнить. И всё же, со временем я всё больше убеждаюсь в факте существования избранных. На Земле во все времена проживало некоторое, не столь большое количество людей, которые умели любоваться самим процессом жизни, не предъявляя ей никаких требований. Среди них были богатые и бедные, знатные и простолюдины, но всех их объединяло одно внутреннее качество, которым они обладали – это божественный интервал между их личностью и проявлениями малоприятных явлений внешней среды, с неизбежной неотвратимостью которых нам всем приходится время от времени сталкиваться. Благодаря этому интервалу, который, как мы сейчас уже знаем, нарабатывается духовными усилиями нескольких воплощений, эти люди продолжают любоваться потоком жизни, каким бы он не был – благоприятным или нет, выгодным или материально ущербным; даже когда приходит их последний час, эти люди продолжают любоваться самим процессом умирания.
Эта книга посвящается всем ищущим пилигримам, страдающим, но устремлённым, уже чувствующим дыхание Вечной жизни где-то рядом, уже одной ногой стоящим рядом с Победителем.
Устремлённым посвящается эта книга…
П Р О Л О Г
Эту рукопись мы нашли в центральной части сети Поселений, выживших после ряда техногенных катастроф и за ними последующего хаоса – воин и катаклизмов. Это – Полюс Мира, хорошо нам известная главная святыня Земли, и место Свершения, естественно претерпевшее наименьшие разрушения во времена решающих событий.
Если сказать ещё конкретнее – около 500 лет рукопись пролежала в подвале одного старенького домика в том местечке, которое тогда называлось деревней Петропавловка.
Казалось бы, эта эпоха Становления Человечества, эпоха Главного Перехода (или Квантового Скачка, как учёные того времени пробовали именовать происходящее) уже исследована до мельчайших деталей – наши дети уже в начальных классах знакомятся с историей Второго Пришествия, молодёжь изучает официальную летопись Свершения «Последний Завет» в университетах, а в Фонде Наследия хранятся множество материала – книг, писем, фильмов и т. д., отражающих события того времени.
И всё же, когда к нам в руки попадает ещё одно свидетельство тех дней, мы вновь и вновь задаёмся вопросом: могли ли события тех дней пойти по иному руслу? Можно ли было избежать тех трагических впоследствии, или по крайней мере значительно уменьшить их масштабы?..
Сегодня, в 550-том году Эпохи Рассвета (2560г. от рожд. Хр.), когда процесс Становления уже позади, когда мы, выжившие с ужасом смотрим на ту эпоху невежества, люди которой не смогли в должной мере принять Второго Пришествия, когда наши лидеры той поры, одни, увлёкшиеся созданием так называемого Нового Мирового Порядка, другие, замкнувшие кольцо части общественного сознания на «патриотизме» и «исключительной» роли своего народа, привели общество к известным печальным событиям. Когда нам особенно тяжело и досадно вспомнить роль Церкви, которая не смогла должным образом исполнить свою миссию, как оплота чистоты и стяжания Духа Святого, а подалась разрушительному воздействию эпохи Разврата, становясь служанкой политиков, следствии чего не только не опознала Посланника Второго Пришествия, но выступила в первых рядах Его гонителей…
Когда мы знаем, какую цену заплатило общество за те роковые ошибки Эпохи Невежества, мы опять и опять с удивлением задаёмся вопросом – как это могло случиться? Что чувствовали люди? – Ведь всё происходило с согласия, – по крайней мере, если не одобрения, то молчаливого согласия, – подавляющего большинства населения. Был ли у нас шанс пройти этот отрезок нашей историй по другому, и более благоприятно… Сейчас, когда историки выдвинули теорию, что Второе Пришествие вероятнее всего было бы принятым широкой общественностью, а не только горсткой, как их поторопились о клеймить, «сектанты», – если бы предварительно не были утаены от широких слоёв населения хотя бы два элите общества тогда уже известных факта: способность перевоплощения душ человеческих и наличие контакта с Разумными цивилизациями Внеземного происхождения. (Материала, подтверждающего эти два факта тогда уже было накоплено предостаточно; увы, засекречено, из-за неразумной гонки за первенство между государствами.) Более того, говорят лидер страны, на территории которой происходило Свершение, в одно время даже рассматривал возможность встречи с Посланником, когда сознание людей этой страны, перетерпевшей болезненную трансформацию общественного строя, искало новый фундамент, на котором можно было создавать своё будущее; тогда искренне рассматривались все варианты. Но вскоре вся политика свелась к узкой тропинке своей «национальной идеи», в связи с чем на поверхность всплыла и тут же была подхвачена некая концепция, название которой дошло до нас в сокращённом её варианте – КОБ, теория для того времени достаточно продвинутая, однако содержащая в себе некоторые ошибки, естественно обусловленные большим дозволенного гармонией природы удельным весом «эго» создателей этой теории, которая по естественным закономерностям овладела умами руководителей страны, так как своим происхождением обязана некоторой диктовке Внеземного Разума, на порядок более высокого уровня развития, чем разум человеческий, поэтому выглядела столь впечатляюще. Но по этой же причине, более развитому Разуму, который в данной игре с низкочастотными вибрациями эгоизмом заражённого человеческого сознания имел свои цели, вложить маленькие неточности «создателям» этой теории не составило большой сложности. А маленькие неточности в теории высокой стройности оборачиваются, как известно, большими авариями. Но, как говорят, в истории нет условного наклонения, случилось так, как случилось…
Мы прошли эту эпоху испытаний, которую назвали Эпохой Главного Урока. И если сейчас никому и в голову не приходит копаться в генеалогии своих предков с целью подтверждения своего расового превосходства, тем более ставить границы между народами, играя в псевдо творения «национального» государства, или противопоставлять идею «своего мира», как отдельной цивилизации, отделяя себя от остальных «нелюдей», тем самым невероятно возвышая себя и окружая врагами, – так не всегда всё так и было. Читая рукописи тех лет, мы помним, что эти люди были детьми своей эпохи, они были лишь Гомо Сапиенс, расы мыслящей, можно сказать даже – с хорошо развитыми интеллектуальными способностями, но больной душевно; безнадёжно больной слишком большим удельным весом «эго» каждого отдельного представителя этой расы. Этой болезнью обусловлено и довольно узкое сознание тех представителей того общества, которые выступали в ролях так называемых «контактёров», которым так часто вживлялись и потом распространялись среди остального населения привлекательные, «гениальные» идеи представителями неодушевлённых, но более высокого уровня развития разума Цивилизаций, естественно ничего не знающих о законах развития человеческой души и преследующих свои, часто недружелюбные к землянам цели. (Есть весьма авторитетное мнение, что самое сложное в Становлении и было: признать существование Отца Небесного, Создателя душ землян, чего, как известно, лишены все многочисленные Миры Внеземного происхождения.)
Поэтому, не вдаваясь в детальное обсуждение причин безумных страстей, которыми были заражены обитатели Земли той поры, когда болезнь «эгоизма» наиболее ярко распространялась популярнейшим вирусом Б Е С П О Р Я Д О Ч Н О Г О С Е К С А, который тогда безусловно был самым любимым занятием как представителей верхних слоёв общества, так и низов, – не вдаваясь в детали, можем сейчас констатировать: безумство землян являлось основной чертой, той красной линией, которая прошивала все уровни сознания той поры. И сейчас, конечно, мы смотрим на это время, на этих людей с удивлением, наверное схожим на то, как они в своё время смотрели на те древние племена, которые с луками и стрелами гонялись друг за другом…
И всё же, чем может привлечь внимание читателя ещё одна рукопись того времени, кроме любопытства с которым мы проникаем в наше необычное прошлое. Нам кажется – эта рукопись среди множества других документов, запечатлевших события тех дней, выделяется неким эзотерическим привкусом. Да, да – зародыши этой Новой Эзотерики наших дней, столь популярной среди нынешней молодёжи, мы можем находить в отдельных отрывках записей тех смутных времён. А именно: в этой рукописи мы впервые встречаем теорию омоложения, изложенную в том первоначальном виде, которая впоследствии была усовершенствована и превратилась в современную нам уже хорошо знакомую научную практику. И здесь мы можем сделать вывод, что некоторые эзотерические теории, которые современникам кажутся из области фантастики, впоследствии могут обрести вполне реалистичные контуры. Такое бывает, правда, очень редко, в виде исключения.
И по этому поводу хочется привести слова одного уважаемого священнослужителя, который так охарактеризовал волну современной эзотерики: «Эти молодые люди, так называемые Эзотерики Новой Волны, пытаются сами познать Законы духовного развития, иногда чуть ли не вступая в полемику с самим Священным Писанием. Точнее будет сказать: они прилагают усилия, стараясь предугадать Самого Посланника, предугадать ещё несказанное Слово, как-бы предвидеть будущее, так как они и сами прекрасно осознают, каким абсурдом являлась бы любая попытка исправить Истину Писания. Поэтому такая своего рода их по-юношески горячая полемика со Словом, ещё не сказанным, – она не должна нас смущать, а тем более вызывать наши опасения. Эти пламенные сердца, создающие всё новые и новые фантастические теории, – они нам не угроза; это явление уже никак не может пошатнуть устои современного, зрелого общества. Всё то, чем занимаются наши молодые эзотерики – это всего лишь забавная игра, на которую мы не можем и не должны смотреть серьёзно – это всегда останется предметом лишь некоего детского любопытства: угадают ли очередной раз эти смельчаки те закономерности развития нашей цивилизации, которые впоследствии подтвердит или опровергнет Посланник, Чья Миссия и есть Творить Закон…»
Итак, отдаём на ваш суд рукопись без исправлений, хотя понимаем некоторые недостатки текста древнего, обусловленного грубостью того времени. Мы сознательно ничего не правили, дабы читатель мог сам всё оценить и пропитаться духом этой по своему интересной исторической эпохи, которую мы сейчас именуем – Становление.
Глава 1
В когтях СИСТЕМЫ
«Прежде, чем ученик заговорит в присутствии Учителя,
уста его должны быть омыты слезами сострадания.»
(Из мудрости древних Мастеров Рунического Знания)
В 1997 году я уехал из своей маленькой родины Литвы. Уехал в далёкую Азию, в Сибирь, в предгорье Саян. Причины тому были две: во первых я потерял доверие тому пути, по которому шёл более пятнадцати лет, а во вторых – я был влюблён. Любил я страстно, даже безумно, впрочем, как и все по- настоящему любящие. Были минуты, когда я обожествлял свою возлюбленную до такой степени, что был готов бежать за ней куда угодно. (За что презирал себя!) И вместе с тем были минуты, когда, – чуть не сказал: я мог воткнуть блестящее лезвие ножа в её удивительную грудь, возгорись в моём сердце ревность, – но нет, наверное, я бы удержался. И тем не менее, были минуты, когда я находил в себе большого ревнивца… Я боялся своей страсти, не знал куда она может меня занести, но ничего не мог с этим поделать. И ещё: я не признавал в себе наличие этих чувств. Да, да! Не признавал! Потому, что я был весь в медитации. А в медитации не должно быть чувств, как проявления низшей, животной части человека. По крайней мере я так думал, поэтому и находился в таком раздвоении.
Медитация уже много лет составляла суть моей жизни, целью которой было развитие уникальных способностей ума и сознания. Если бы вы ещё взглянули на авторов книжек, которые постоянно лежали ровной стопочкой на моем письменном столе, вам было бы яснее, что из себя я тогда представлял. А эти авторы (помимо всякой эзотерической всячины) – вот они: Ницше и Достоевский, Кьеркегор и Камю, Кафка и Герман Гессе. Но в первую очередь Ницше со своей безумной идеей «сверхчеловека» – да и для других вышеупомянутых достопочтеннейших, хотя они и не лишились рассудка, как бедный Фридрих, но сама их жизнь тоже была проблемой; как, впрочем, и для меня. В добавок, к тому моменту я хотел уйти в монастырь, так сказать, окончательно погасить страсть своего тленного тела, выбирал только какой лучше: в Южной Корее – монастырь Дзен-Буддизма, в Вильнюсском филиале школы которого я уже успел прославиться, как непослушный Дзен-хулиган астрального плана, или выбрать традиционную католическую келью…
Вот таким смешным я был – любил и не признавал в себе этих чувств. Ну, чуть-чуть видел, что они есть, иногда они, как я уже говорил, полностью ослепляли мой рассудок, но приходя в себя я продолжал думать: наверное, ещё усерднее надо медитировать. И чем глубже я погружался в медитацию, тем ярче потом разгоралось пламя моей страсти. Так что я был в полном тупике…
К счастью, Алиша – так звали мою возлюбленную – оказалась мудрой девушкой и чаще всего воздерживалась от соблазна поиграть на моих чувствах, на моей беспомощности. Но пришёл день, когда она действительно поставила меня перед выбором: либо мы вместе едем в Саяны, – эти далёкие горы, которые мы долго искали на карте страны медведей, – либо я остаюсь патриотом только что отвоевавшей независимость родины, которая так нуждалась в приложении творческих усилий молодых людей. Но тогда Алиша едет одна, и мы расстаёмся… Ну, если уж я начал говорить о своей подруге, приоткрою ещё некоторые тайны наших взаимоотношений. Она была из тех девочек, амплуа которых было «косить под мальчика». То есть – она одевалась, причёсывалась, и все манеры её поведения были «подбиты» под мальчика. Но эротичного, притягательного мальчика. Я не голубой, но мне тогда нравился именно такой стиль представительниц противоположного пола. Потом только, намного позже, когда Алиша начала по-настоящему раскрываться как женщина мы поняли, что в том мире извращённых понятий, в котором мы тогда находились, было сложно расцветать женщине так, как она может расцвести. Цветку, чтобы он благоухал, нужно ухаживание и подпитка той энергией, которую может дать только гармонично сформировавшийся мужчина – Творец! А я тогда был просто зелёным пацаном. Да и ей, до настоящей женщины-Природы было ещё далеко… Мы были детьми эпохи индустриального общества, воспитанниками некоего усреднённого пола, где ценился лишь интеллект, и болели болезнью той эпохи, где воспитание чувственного мира молодёжи было оставлено на самотёк. Так что, Алиша пока пряталась под мальчика, и тоже погружаясь в медитацию не признавала тех чувств, которые испытывала, – как потом всё-таки выяснилось, – по отношению ко мне. Мы были друзьями, читали те же книжки, и медитируя помогали друг другу пережить холод одиночества, который неизбежно подкрадывается ко всем зрелым душам, томящимися в СИСТЕМЕ…
Тем не менее – я был мальчиком, а она была девочкой, и нас, естественно, притягивал магнит природных чувств. Сексуальную революцию свершало поколение наших отцов, все сексуальные табу уже были разбиты, и в гламурных журналах того времени звёзды поп культуры гарцевали беззастенчивыми выражениями, типа: «поиметь секс – это так же просто, как вовремя скушать гамбургер», предлагая секс как спорт, как лекарство и просто как средство от скуки, меняя партнёров как маски в этом карнавале развлечений. Но и во мне, и в Алише звучало Некое тихое предупреждение, не позволяющее вот так просто, по сигналу инстинкта, вовремя схавать «сексуальный гамбургер». Это Нечто внутри нас не позволяло быстренько раскатать нашу дружбу в постельном белье. Конечно, это был опыт наших душ, безмолвно шепчущий нам, что страсть и привязанность к объекту страсти – это очень серьёзное испытание и чаще всего – это путь к ещё большему страданию, чего мы наверняка уже сполна хлебнули в прошлых воплощениях. (Здесь вы, дорогой читатель, правильно угадываете, что я верю в перевоплощение душ, – не то слово «верю», можно сказать уже знаю, кое-что вспомнил! Но об этом чуть позже.) Пока что, всё, что мы себе позволяли – это нежные, сдержанные ласки, когда Алиша оставалась ночевать у меня, хотя обоих аж трясло от страсти. Кроме прочего, мы часто мечтали о том, как однажды нам окончательно удастся убрать все эти остатки животных проявлений, то бишь – чувства, и своё счастье «сверхчеловека» мы найдём… расходясь по разным монастырям. Вот такими смешными мы были, – играли в прятки со своими чувствами; например, я хорошо помню, как мы долго смотрели на одну фотографию, которую нашли в старой книге по судебной медицине. (Мы тогда усердно изучали и Фрейда, и всё, что связано с психологией.) Так вот, на этой фотографии был зафиксирован редкий случай двойного суицида, – где-то в Австрии, в периоде между двумя войнами, – парочка молодых влюблённых повесилась в одной петле. Они оставили записку, благодаря которой судебная медицина «обогатилась» ещё одним уникальным проявлением мотивов самоубийства, – эти молодые люди в своей посмертной записке объяснили, что не хотят пачкать свои высокие чувства проявлением животных инстинктов. Мы с Алишей хорошо понимали эту парочку, когда долго смотрели на потёртую чёрно-белую фотографию в старой книге…
И вот что произошло этим памятным весенним днём. Я сидел возле окна, своего домика, который смог выкупить во времена приватизации лихих 90-тых годов. Это был небольшой старенький деревянный домик на окраине Вильнюса, который я начал обустраивать как «Центр медитации». Дальше стелился сосновый бор с правительственными дачами. Вполне хорошее местечко. Вот-вот должна подъехать из города Алиша…
…Помню тот день, – как тихо за окном шумели сосны. В небе солнце играло в прятки с облаками – то засветится обжигающе ярко, как бывает ранней весной, то опять скроется в тумане облаков. И кажется тогда, что весь мир окутывается в пелену городской дымки: деревья, торопящиеся мимо прохожие со своими маленькими проблемками, троллейбусы и дома, общественные учреждения и политические партии, и даже вдохновение поэтов, всё-всё кажется скованно этой желеобразной липкостью серого тумана. «Вот она – атмосфера современного города, – думал я, – а между тем душа человека страдает, ещё как страдает, каждая по отдельности в своей изолированной клетке леденящего одиночества.» С И С Т Е М А! ГОСУДАРСТВО – как проявление высшей формы национального самоосознания, – трубили газеты, вновь приобретшей независимость республики. И мои статьи, в которых я призывал отказаться от создания собственной армии, провозглашая нейтралитет страны в области международных отношений, не пользовались популярностью. Система в очередной раз меняла форму; говорили – на форму более цивилизованную, на самом деле – на форму более холодного расчёта разума, с внешне привлекательной обёрткой, под которой душа человека томилась в том же одиночестве, тем хуже переносимом на фоне витринного блеска. В общем, это и значило более цивилизованно… Вот такие грустные мысли крутились в моей голове, когда в дом вошла Алиша.
– Привет! – нежный голос любимой вернул меня на землю. – Я не одна. Знакомься, это Юрис.– Вместе с ней вошёл худобледненький молодой человек с длинными, неухоженными волосами.
– Дарунас, – неохотно протянул руку хипейскому парню, предложив ему место на диване. Сам опять свалился в кресло напротив окна, уже не зная сожалеть или обрадоваться тому, что моё уединение нарушено. Диск солнца в очередной раз выскочил из-под серой массы облаков, засветив мне прямо в глаза. В синеве засеяло яростью огня Светило Земли, напоминая о том, что силы природы не подвластны С И С Т Е М Е. И однажды сражение их неминуемо…
– Юрис иногда приезжает из Риги, – тем временем докладывала Алиша. – Мы познакомились в центре «Русской культуры». Помнишь, месяц назад я рассказывала тебе о человеке, который несёт весть об Учителе из России. На этот раз я решила пригласить Юриса к нам в гости. А вот и твой заказ. – Алиша достала из своей сумочки бутылку «Кагора».
Юрис от вина отказался, и вообще он – веганец, как и все последователи Учения. Он показал книгу своего Учителя и кассету «со словом», – как он выразился на своём «очаровательном» акценте латыша, говорящего по-русски. (Хотя я коренной литовец, сильный акцент этого парня даже мне резал уши. «Неужели, мой русский звучит так же безнадёжно», – мелькнула мысль.)
– Как зовут Учителя? – поинтересовался я, перелистывая тем временем страницы книги в хорошем переплёте. На обложке позолоченными буквами блестело претензионное название – «ПОСЛЕДНИЙ ЗАВЕТ».
– Виссарион, – последовал ответ.
– Не слышал такого…
Юрис много говорил про создающуюся Общину Виссариона, где люди в далёкой Сибири не кушают ни мяса, ни молочных продуктов, стараются жить в гармонии с природой, и скоро всё остальное общество, построенное на идеалах научно-технического прогресса, по убеждению этих людей, должно будет перестроиться именно по такому образцу общинной жизни на земле. Мне было приятно слушать эту сказку, наслаждаясь сладко-вяжущим вкусом любимого вина. Про себя я, конечно, улыбался от романтичной наивности Юриса и его соратников, но по мере того, как мне в одиночку приходилось опустошать бутылку «Кагора», – Алиша алкоголя не употребляла вообще, – он мне казался милым человеком.
Дело в том, что последние три месяца, стараясь постичь глубины медитации, я ни с кем не общался за исключением самых необходимых фраз, которыми обменивался с Алишей. В тот день я выходил из этого состояния уединения, по этому случаю-то и «Кагор» мне понадобился. Полной самореализации, на Востоке именуемой Нирваной, как вы уже поняли, я опять не достиг, – был по-прежнему нервным и раздражительным. По моему тогдашнему убеждению, полного Просветления достигали лишь единицы в истории человечества, и надеяться на массовый, общинный подвиг победы духа над материей, что собирались осуществить эти люди в далёкой сибирской Общине, было бы крайне наивно. А если они собирались для других целей, – это меня мало интересовало. Я сам лишь иногда вкушал мгновения полной ясности сознания, то, что называется Самадхи, и эти мгновения было то, ради чего стоило жить! Но они вновь и вновь улетучивались в мелочах повседневной суеты; я вновь и вновь невероятными усилиями духа открывал чакры, вновь и вновь направлял энергию нижних центров вверх, достигал кристальных чистот разума, где больше нет ни верхов ни низов, подолгу просиживая в позе Лотоса, невопрошающим ожиданием вымаливал Самадхи, – этого состояния полной прозрачности и ясности сознания, (и отчасти это получалось; были моменты, когда я чувствовал себя неотъемлемой частью всего окружающего, как Единой Энергии). Но когда я вставал с коврика, пытаясь в повседневных действиях воплотить ЭТО СЧАСТЬЕ, моё сознание опять и опять застревало в пучине мелких бытовых проблем. Короче говоря, к своим 37-ми годам я так и не смог реализовать то, что назвал принципом Тотальной Медитации и, как уже говорилось, оказался в кризисе. Медитация как наркотик – чем глубже в неё погружаешься, достигая в своём мозгу ЦЕНТРОВ СЧАСТЬЯ И БЕЗПРИЧИННОЙ РАДОСТИ, тем тяжелее переносится обыденное, так сказать, бытовое сознание, в котором обычно мы продремаем всю жизнь, – это как ломка после дозы наркотиков. Да, кое-что мне открылось. У меня открылся так называемый «третий глаз», я даже вспомнил своё предыдущее воплощение – отшельника в тёплом Индостане, но радости от этого не прибавилось. Поведенческие программы подсознания людей, которые тотчас предстали пред моим взором были ужасны. Эти эго-программы были безумны, нелогичны до абсурда, и всё же, именно они обуславливали принимаемые решения. Но самое страшное было то, что я и сам действовал также в рамках этих эго-программ. То есть, я уже видел, что когда только выхожу из состояния ПРОСВЕТЛЁННОГО САМАДХИ, я тут же падаю в гнилое болото, – то есть обратно погружаюсь в поле эго-программ, в старые привычки, – и любое моё действие в попытке выкарабкаться из этого болота каждый раз вызывало эффект обратный – лишь к ещё большему погружению в грязь. В повседневной жизни это выражалось тем, что я видел – за каждым моим «добрым» поступком обязательно стоит какая-нибудь эго-программа. Обязательно! Де, устремился совершить что-то доброе, и тут же наблюдаю, как из-за угла хитро улыбается моё второе «я»: «ты чё, приятель, собрался доброе дело сделать?», – такая кривая, очень неприятная улыбочка; и тут же, какая-то мощная сила отбрасывает меня назад, в общую колею эгоистического поведения всех окружающих, и неважно – это «доброе дело» я всё-таки сделал или нет, всё равно, внутри себя я уже знаю, что ничего хорошего у меня не получилось! В лучшем случае, я опять был лишь хорошим актёром. Прям какое-то безумство, достоевщина, как модно сейчас говорить!
Но человек такое существо – оно ко всему привыкает. Так и я, понемножку начал к этому состоянию «болота» привыкать; помог и тот же Достоевский, и другие «мои заочные друзья», как я их называл. Перечитывая их, я находил описания похожих внутренних состоянии, и мне было приятно, что я не одинок в своём безумстве. (А фразу своего любимчика Фридриха: «все кругом только тем и озабочены: что бы ещё притащить себе домой», я выписал на отдельной бумажке и повесил над своей кроватью.) Надо ли говорить, что я презирал всех тех, кто ежедневно ходил на работу, которую, в большинстве своём, они не любили, но которая приносила деньжата. Это состояние добытчика я презирал и в себе самом, и в других, и жил в гордом одиночестве. Хотя и в нищете. Погрузившись в медитацию я, конечно же, безумно любил весь мир и всех людей, потому, что я всё ещё оставался большим романтиком, но это была любовь по большей части абстрактная; в реальности же она почти никак не проявлялась. Кроме тех занятии по медитации, которые я проводил среди творческой молодёжи, в основном это были студенты из Академии живописи, больше ни чем полезным для общества я не занимался.
Я считал себя начинающим трезветь среди пьяных, и часто говорил Алише: «Видишь ли, я уже не могу впасть в то детское состояние неосознанности, в котором купается множество окружающих нас сограждан», – и она верила мне. Потому что была мудрой девушкой. И ещё: мой медитативными практиками расшатанный ум легко поверил во всемирную теорию заговора. В одной своей статейке, которую, естественно, не хотела печатать ни одна серьёзная газета, я написал: «Однажды человеческое общество породило СИСТЕМУ, которая, как некий ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ СГУСТОК ТЁМНЫХ СИЛ, функционирует безотказно, потому что все участники этой СИСТЕМЫ, то есть люди, являются носителями и рабами своих эго-программ, через которые они и подсоединены невидимыми проводами к СИСТЕМЕ. Все мы соединены меж собой таким образом, что этот МОНСТР, в случае чего (если какой -то безумный гражданин, всё же взбунтуется) мгновенно реагирует на сбои в своих владениях, тут же протягивая свои щупальца, (то бишь, направляя сумму энергии неосознанных граждан на подавление очага бунта), чтобы исправить мелкие нарушения в отдельных частях своего ОРГАНИЗМА. Поэтому, больших сбоев и не бывает. (Революции разного толка включены в программу этой СИСТЕМЫ!) Бесчувственная машина, пожирающая тончайшую энергию самосознания людей работает безотказно. Но есть исключения среди некоторых индивидов. Непонятно откуда, на генетическом уровне появившиеся так называемые дивергенты. Это мы – те просыпающиеся, которые узрели весь абсурд происходящего. Мы также видим и то, что отдельные исполнители, – своего рода винтики и гайки СИСТЕМЫ, – каждый по отдельности могут быть даже в чём-то приятными людишками, если их глубоко не затронуть. Можно сказать, они – невинны в своём невежестве, которое проявляется в страшной агрессии друг против друга, если чуточку всё-таки задеть их интересы; и особенно эта агрессия выливается на тех, кто начинает пробуждаться.»
Кстати, в то время на другой стороне полушария как раз создавался знаменитый фильм «Матрица», и вместе с создателями этого фильма я находился в том же энергетическом потоке, – для информационного поля Земли нет временных и пространственных ограничений. Но к тому моменту, мой «меч медитативной осознанности», если так можно выразиться, был недостаточно отточен, чтобы видеть все мельчайшие провода, все магистрали и шланги, которыми МАТРИЦА осуществляла управление общественным сознанием, поэтому я был не уверен насколько реальна картина, которая открылась перед моим взором. Естественно я часто сомневался, неделями пребывал в отчаянии: возможно это моё видение – всего лишь фантом, иллюзия, не имеющая к реальности никакого отношения, а я – безумец?! Мои «заочные друзья», книги которых я перечитывал по нескольку раз, – все они так или иначе также замечали в первую очередь своё бурно разросшееся «эго», над которым они пробовали то шутить, то убежать от него в блаженство алкоголя, то ещё куда-то, но это «второе я» всегда их догоняло, и через «тёмные ущелья подсознания» МАТРИЦА опять и опять пробовала управлять даже избранными. Так что, были люди, которые осознавали всё современное общество, как слепок, как искусственный клубок эгоистов, который постоянно стремится рассыпаться; и от этого видения их жизнь невольно превращалась в трагичный фарс, потому что изменить что-либо не виделось возможным…
