Buch lesen: «Источники. Катарсис»

Schriftart:

ISBN 978-5-4474-9319-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Раннее

kabesnow

Пара громких фраз на запотевшем окне
Тобой оставленных перед выходом, на бегу;
Дым крепких сигарет, аромат каберне,
И следы на первом столичном снегу.

Мы с ней на прощанье обнимемся
Я громко промолчу, что есть мОчи.
На случай, если вдруг не свидимся —
Добрый день, добрый вечер и доброй ночи.

shtиль

***

Каждый третий – праведник, каждый – у руля.
Раскачать бы маятник – все начать с нуля.
Все стереть из памяти и уйти в моря.
Я стою. Я маленький. Я без корабля.

Ctrl-Vine

Который день не хочется вставать,
Который день в плену у никотина.
Полупустой бокал, помятая кровать,
Вина в бутылке – ровно половина.

Журнал, тобой забытый пару дней назад,
Твой запах, въевшийся до боли в кожу.
Найти пытаюсь в зеркале свои глаза,
А вижу – бледную бесформенную рожу.

Холодный душ с утра, горячий кофе,
Цвет глаз твоих, как смертный грех
Для тех, кого вчера распяли на Голгофе,
Сегодня – просто обреченных на успех.

Мне тень твоя в квартире не дает покоя,
Мне голос твой мерещится повсюду.
На деле – сигаретный дым в три слоя
И третий день немытая посуда.

И ставши жертвой обстоятельств, смерти ждать;
Наброски есть, почти закончена картина —
Полупустой бокал, помятая кровать,
Вина в бутылке – ровно половина.

Последняя зима

Морозом, словно колпаком накрыло —
От холода трещат по швам дома.
Я помню.
Ты, надеюсь, тоже не забыла:
Это последняя для нас с тобой зима.

Нет ни души вокруг, как будто вымер город,
Великое переселение живого. Навсегда.
Остался лишь шальной, животный холод —
Коктейль сезонный с кубиками льда.

Прогорклый свет в домах, остывшие камины,
Фонтаны, скованные вечным льдом,
Когда-то яркие, погасшие витрины…
Записка на столе: «Вернусь. Потом».

Вернешься. Есть ли смысл только?…
Числа какого точно тебя ждать?
Ты вылетела? Рейс во сколько?
Я обещаю в этот раз не опоздать.

Я обещаю проводить и не тревожить,
Не заходить без стука никогда.
Приедешь и сама почувствуешь под кожей
Коктейль холодный с кубиками льда.

Я отпускаю: мы ж не звери!
И лишних слов не нужно – знаешь все сама:
Уже давно стучит в распахнутые двери
Последняя для нас с тобой зима.

Grand62

Один. Стены четыре. Стол, стаканы.
На жизненном пути чихнув, заглох мотор.
Как жаль, нельзя поставить на повтор,
«Зашить глаза» и «уши положить в карманы».

Неси свой крест, не смей показывать усталость,
Смотри вперед, попробуй думать о хорошем
И из себя не строй лукавого святошу,
Не делай так, чтобы испытывали жалость.

Без перекуров, без привалов, прочих отговорок,
Без шанса сделать вдох глубокий и набраться сил…
Узнаешь всё, чего доселе не вкусил
Смирись – отныне будет путь мучителен и долог.

Разгневанных детей и глубину обиды,
Масштабы лжи, с горчинкой вкус тоски,
И запах старой, затхлой гробовой доски
С холодным ветром в залах панихиды.

Очки разбиты внутрь стеклами. Увы…
Иди на ощупь! Прогрызай зубами!
Не слушай тех, кто притворяется волхвами,¹
Чтобы добиться своего – гнилой молвы.

Никто не знает, может там «моря Нирваны»?!
А шлюпок – жесткий недобор.
Но жизнь, увы, нельзя поставить на повтор,
«Зашить глаза» и «уши положить в карманы».

Crastinus

И колет легкие холодный ветер с моря,
Глаза болят от соли, тело – ждет прибой,
И каждый вдох – с тоской. Одной строкой.
Шумит в груди, упрямым волнам вторя,

Весь в струпьях, у ворот Его, как нищий Лазарь;
Как Понтий, чующий затишье перед бурей.
Что дальше? Может, напоследок стопку «вмазать»?
Отдаться полностью живительной микстуре.

Все не уймется дрожь в коленках грязных,
Да зуб на зуб, как не стучи, не попадает,
И запах прошлого над головой витает.
Вопросов – куча. Большинство из праздных.

Отдать последний вдох, ни с чем остаться, —
Финал любой «с душком» бульварной драмы, —
Скрывая на спине от бичеваний шрамы,
Счастливым быть. Или казаться.

Свистит в груди, мозг идеально «отутюжен»
Лицо не чувствует – уже давно привыкло к боли.
В прибое слышатся одни фальшивые бемоли.
Останусь здесь, раз никому не нужен.

Одна большая

Не прерывай коня с галопа,
Потуже пояс затяни.
Пусть жизнь – одна большая …опа
Включить забыла габаритные огни.

Чужим победам нету счета?
Чужим удачам нет конца?
Ты – птица не ее полета,
Ты – маска, только без лица.

Ругайтесь, помириться чтобы;
Ругайтесь, чтобы не бояться
не быть занудой и зазнобой.
Миритесь, чтобы снова поругаться.

Пусть день за днем как на «repeat"е,
Ослабла хватка, рвутся стропы,
Любите жизнь, пускай и в виде
Одной большой мохнатой …опы

1m2an5

На злобу дня, зимой и летом,
Найдется сорок две причины —
обязан, несмотря на это,
В любое время быть мужчиной.

Мужчиной в баре, в ресторане,
Мужчиной в тесном, узком круге
Мужчиной в сауне, в ванной, в бане,
Один совсем или с подругой.

Мужчиной без заскоков странных,
Без бороды, в очках, в пижаме,
Длиннобородый, в джинсах рваных,
Обычным или как в рекламе.

Мужчиной восемь дней в неделю,
Без перерывов ради перерыва,
Мужчиной с настоящей, а не мнимой, целью,
Силен как дуб, а не плакуч как ива.

Ладони грубые, лицо – сердито,
Приходит вовремя, уходит – незаметно.
Не распыляется на «читу-дриту»
И если любит, то конкретно.

Ne smog – russian

Дай шанс —
Хоть на минуту – не осталось слов.
Прости… Старался.
Человеком стать готов!

Беда?: всегда с тобой я рядом,
Откуда силы? Не дано понять.
«Будь счастлив, упиваясь ядом».
Быть может, ты! Ни дать, ни взять.

Твои заботы: чья вина?
Кому чего не достает? Дерзай!
От счастья будто вся пьяна —
Попала в сказку? не мечтай…

Ты не одна. Таких, как ты —
Десятки, может, миллионы.
Давай сожжем быстрей мосты,
Не покушаясь на каноны.

Осталось чувства светлого – совсем немного,
Да и оно растает. Погоди…
В плену. Как будто позабытый Богом.
«Дай силы! Хоть немного! Господи-и!

Искал ответы на вопросы —
До нитки вымок, сбился с ног.
Прости за все мои попытки…
С тобою искренним и в этот раз я стать не смог.

Bula almadum – tatar

Бир момкинлек —
Бер минут булса да – эйтер сузлэр калмады.
Гафу ит…
Бэлки синен белэн «кеше» була алмадым.

Кайгы-хэсрэт – мин гел синен янда,
Чиксез бэхет чигеп яттым синен очен.
Кайдан алдым микэн мин дэрт-куэт
Бэлкем ул син – минем рухым, минем кочем.

Синен кайгын: кем гаепле?
Житмэде кемгэ нэрсэ?
Югалтсан узенне гонах илендэ,
Табам! Бик белэсен килсэ…

Жихан тулы синен тосле —
Эзлэмэсэн дэ, Аллахы боерса,
Тиз табылыр алмаш сина —
Булыр кайчан да булса.

Ике бортек саф хис калды —
Анысы да таралыр бераздан.
Башлар инде куптэн «катты»
«Бирче туземлек! Йэ, Ходам!»

Сорауларга жавап эзлэп,
Йорэк эрну белэн тулды.
Гафу ит…
Синен белэн ул бу юлы да ихлас була алмады.

sandwi4

Пусто в квартире.
В телевизоре – шум.
Заварю себе кофе,
бутерброд надкушу,
Что сказать не смогу,
то напишу.
Написать не сумею —
других попрошу.

motiv753on

Перестаньте завидовать Богу —
Его участь вашей не слаще.
Себя отучай понемногу
От жизни «сладкопьянящей».

Адекватно оценивай шансы,
И свои, и коллег по цеху
Не упускай нюансы
На долгом пути к успеху.

Из себя не строй Ахиллеса —
Не пытайся пойти против Трои,
Не работай без интереса,
Под себя всех стараясь настроить.

Не рассчитывай на снисхождение,
Верь только в себя и в Бога.
Не поддавайся забвению,
Не топчись возле порога.

В жизни каждого главное – смелость
И уверенность в каждом шаге.
Знай, чего бы тебе ни хотелось,
ОН уже записал на бумаге.

Вдыхай глубоко, до боли,
Не идет – не теряй обладания.
Помни, что хуже неволи —
Знать свой исход заранее.

fromU2me

Нас всегда заменяют другими,
Сколько б пользы мы не приносили,
На коленях прощенья просили…
Нас всегда заменяют другими.

Нас всегда заменяют другими,
Чтобы жизнь почувствовать снова.
На тех, кто поймет с полуслова…
Нас всегда заменяют другими.

Окурок, раскисший в луже,
Уставился цепким взглядом:
В прошлом – актер Мулен-Ружа,
Сегодня – бумажка с ядом.

В минувшие дни weekendа,
Для одних мы стали чужими,
Для других – просто вышли из тренда.
Нас всегда заменяют другими…

Que18you

«Что тебя гложет? Что-то случилось?»
Всюду волнение, всюду вопросы.
Врезалось в кожу, внутри надломилось…
Из друзей – только холод и две папиросы.

Папиросы из желтой советской газеты
С запахом краски и привкусом серы:
Тлеют великие оды, памфлеты,
Как европейцы в разгаре холеры.

Тлеют как кто-то, съедаемый раком;
Как организм, который распорот;
На волоске, как солдат из Ирака;
Так догорает захваченный город.

Тлеет надежда на светлое чувство,
Тлеет и гаснет умение «верить».
Тлеет забвенно, и даже искусно.
Выход один – начать лицемерить.

Вы при себе вопросы оставьте —
Зачем вам чужие никчемные темы.
Будьте и дальше частью системы —
И на груди своей орден поправьте…

Довольно притворства! Ты еще молод!
Довольно паскудного, мнимого счастья.
Страшен ли вечный, бастующий холод?
Можно сгореть в «огне безучастья»?

И спрыгнув с последней ступеньки досрочно,
Вырвав последние строки из песни,
Стать, наконец, до костей непорочным —
В этом вся суть бытия. Хоть ты тресни…

9s0uL

В голове то шепот, то канонада,
В груди – птиц иссиня-черных стая,
Выклевав путь, нарочито выйти пытаясь
Из девятого круга замшелого ада.

Удары грязного клюва упрямы,
Сильней и разъеденной плоти звуки,
Связаны ноги, заломлены руки,
Над зловонием черной компостной ямы.

Глухие удары – в ребро, под ключицу,
И запах стал явно знакомым, до боли.
С чем же внутри мы так яро боролись?
…Стая вырвалась. Миг. Уже на границе.

До этого хоть что-то, но все-таки было.
Что сейчас? Уродливая дырка на груди.
Дотлело тело. В голове лишь: «Господи!»
На месте сердца только хлюпает уныло.

Все это было.
Все остыло. Все уплыло.

Купи себе устройство «Забывать».
Заклей дыру. Закрой глаза. Ложись в кровать.
Пока по новой «стая» не накрыла…