Buch lesen: «Уникальные женщины мира. 19-й век»

© Анжела Конн, 2019

ISBN 978-5-0050-7040-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

К моему читателю…

Книжка, которую держишь в руках, мой друг, не претендует на объёмность и масштабность. Это всего лишь сборник миниатюр об уникальных женщинах 19 века; века, который стал в мировой истории трамплином к взлёту женского интеллекта и прорыва прекрасной половины человечества к общественной и культурной жизни в различных областях…

О женщинах, оставивших яркий и плодотворный след, можно писать бесконечно. Их много, и они все разные… Миру известны имена великих женщин разных эпох:

Сафо – древнегреческая поэтесса, одна из основательниц европейской литературы;

Жанна д. Арк – командующая войсками, героиня Франции;

Екатерина II – великая императрица России;

Айседора Дункан – создательница современного танца;

Мария Склодовская-Кюри – учёная, первая женщина и первый человек дважды удостоенная Нобелевской премии;

Коко Шанель – дива моды и эстетства;

Софья Ковалевская – профессор математики;

Элеонора Рузвельт – первая леди мира;

Голда Меир – премьер-министр Израиля, патриотка страны;

Маргарэт Тетчер – британский премьер-министр, «железная» леди;

Индира Ганди – премьер-министр Индии, вывела страну из полной нищеты и заставила мир считаться с собой;

Анна Ахматова – классик русской поэзии;

Фрида Кало – мексиканская художница, чьи картины – смесь фольклора и бесовского темперамента;

Валентина Терешкова – первая женщина-космонавт;

Майя Плисецкая – легенда балета, мировая суперзвезда;

Опра Уинфри – телеведущая, актриса, филантроп, синоним женского успеха 21 века.

Перечислять можно бесконечно, но я назвала тех, чьи имена у всех на устах. Они занимают в рейтинге известных женщин первую строчку.

Но есть имена, которые не столь известны… По разным причинам. Именно о них мой сборник, своего рода дайджест миниатюр о женщинах 19 века, внёсших немалый вклад в развитие человечества, но незаслуженно забытых. Коротко, но самую суть – кто, где и чем отличился… Десять историй, но таких необходимых для информации и общего развития…

Очень надеюсь, что чтение доставит тебе не только удовольствие, но и пополнит знания о интересных людях.

Имя взаймы
Джеймс Барри

1. София Бишоп в изумлении уставилась на тело, которое ей предстояло обмыть. На своём веку она видела немало удивительного, но такое…

Почтенная женщина, мать девятерых детей, с опытом обращения с покойниками, приглашённая к знаменитому хирургу для подготовки его в последний путь, за весь период своей деликатной деятельности с подобным не встречалась. Ей приходилось видеть этого господина живым, но могла ли она предположить… Да и кому в голову пришло бы…

В недоумении она отошла к окну и, оттянув на себя уголок тяжёлой портьеры, глянула на улицу Лондона; изнывая от июльского солнца 1865 года по ней ползли переполненные омнибусы, и, лихо опережая их, проскакивали юркие кэбы. Внешняя жизнь протекала в привычном ритме, чего нельзя сказать о переживаниях пожилой женщины, лицо которой исказилось, сморщилось и побледнело от внезапного потрясения.

Вернувшись к нарушителю душевного равновесия, она вгляделась в усопшего. Строгие при жизни черты смягчились, приняв умиротворённое выражение. Вдруг померещилось, что усмехаясь, он подморгнул ей левым глазом. Сбрасывая оцепенение и придя в себя, она тряхнула головой, что означало: будь что будет, и принялась за дело. У неё неопровержимый козырь при случае, если не расплатятся с ней должным образом…

2. Читатель повествования, конечно же, вправе знать больше о нашем герое, чем знала о нём София Бишоп во время исполнения своих обязанностей.

Внешняя хрупкость и изящность изгибов фигурки юноши по имени Джеймс Барри не стали препятствием на пути к получению медицинского образования. В 1810 году он поступил в Эдинбургский университет с целью выучиться на хирурга. Исключительное трудолюбие дало свои плоды: в 22 года он вышел из стен Альма-матер с дипломом врача и, вернувшись в Лондон, сдал экзамены в Королевской коллегии хирургов, приступив к работе в рядах британских вооружённых сил. Его карьера летела в гору.

Преодолевая природную застенчивость и игнорируя насмешки по причине субтильной внешности, Джеймс Барри трудился не покладая рук.

Не одна девушка засматривалась на него; он ухаживал за ними, прекрасно танцевал на балах, но всем радостям жизни предпочитал общество своих больных. С утра до ночи он проводил в клинике, а позже – в военных госпиталях. Присутствовать на его операциях считалось большой честью не только для студентов; коллеги не пропускали ни одного хирургического процесса с участием Барри. Его тонкие нежные пальцы проделывали поистине ювелирную работу, мастерски накладывая швы на рану.

– Ах, – хвастались солдаты, спасённые доктором от неминуемой смерти, – какое счастье попасть в руки этого хирурга, – демонстрируя швы как украшения на теле.

Куда только не забрасывала его служба! Начав с мыса Доброй Надежды, он занимался врачеванием во многих британских колониях – в Южной Африке, на Мальте, в Корфу, побывал в Крыму, в Греции и в конце жизни – в Канаде. На медицинском поприще он сделал блестящую карьеру, заслужив от правительства за сорокалетний труд высший генеральский чин.

Мой читатель вправе знать и о том, что человек этот был блестящим реформатором и гуманистом: равное отношение к пациентам всех социальных слоёв и улучшение больничных условий для них – немаловажная часть его деятельности. В Южной Африке он подарил Кейптауну систему водоснабжения, улучшил содержание людей в тюрьмах, в солдатских казармах и лепрозориях…

Всё же репутация о нём сложилась противоречивая: добрая и худая слава, в его случае, ходила рука об руку. Борясь за лучшую долю для пациентов, он прослыл скандалистом и весьма эксцентричным человеком. Всюду надо было выбивать, требовать, добиваться. Он дрался на дуэли, носил большую саблю и во время рабочего спора запросто мог запустить склянкой об стену. Темперамента ему было не занимать. Дамы влюблялись в него, очарованные силой притягательности, мужчины недолюбливали, но признавали его лучшим в медицине, хотя это не мешало некоторым едко подшучивать над ним… В 1857 году он вернулся в Лондон и спустя семь лет умер от дизентерии.

3.София Бишоп улыбалась. Справившись со своей работой, она бросила последний взгляд на генерала, облачённого в мундир, украшенный высокими воинскими наградами, подмигнула озорно и покинула комнату. Ей надо спешить. У неё в руках тайна равносильная бомбе. И эту бомбу она жаждала взорвать.

Или скандал, или деньги – решила Бишоп, и предстала с ультиматумом перед МакКиноном, сообщив, что Джеймс Барри – женщина. Лучшего друга эта новость ошеломила.

– Женщина! – Подскочил он в кресле. – Не может быть!

– Может. Как и неоспоримость того, что перед вами сейчас тоже женщина.

Однако нам, читатель, как и Софии в своё время, придётся признать тот досадный, но очевидный факт, что и в викторианскую эпоху лучшие друзья не спешили заботиться о добром имени своего ближнего, тем более покинувшего сей бренный мир. Надежда на получение денежного вознаграждения не оправдалась: МакКинон оказался скрягой. Отказ платить, а ещё больше клеймо, бросающее тень на прославленного доктора порочным, коробящим и её достоинство, прозванием «гермафродит», которое, несомненно, прибавило бы злорадства его недоброжелателям, разозлило почтенную Софию Бишоп и развязало ей язык.