Buch lesen: «Дочки-матери. Пьеса»
© Антонина Евстратова, 2018
ISBN 978-5-4496-0770-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЕВСТРАТОВА АНТОНИНА
ДОЧКИ – МАТЕРИ
ПЬЕСА
Мелодрама из 6 частей (32 картин).
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1. М а т р е н а, домохозяйка. Выше среднего роста, каштановые густые волосы, собраны в большой пучок. С зелеными глазами, обрамленными густыми ресницами, тонкими чертами лица. По характеру прямолинейна, сдержанна, временами жестокая. Любящая мать троих детей. Воспитывает с рождения внучку – ребенка своей дочери Марии.
2. И в а н И в а н о в и ч, муж Матрены. Рост около двух метров с мощной фигурой. Сильный. По характеру спокойный, добродушный. С виду суров и угрюмый. Волосы светло-русые, глаза серые большие, обрамленными густыми ресницами. Прямой нос с легка расширенными ноздрями. Высокий чистый лоб, губы тонкие. Мастер по пошиву обуви.
3. М а р и я, 22 лет, механизатор, дочь Матрены и Ивана Ивановича. Высокая, с безупречной фигурой, светло-русыми волосами, серо-зелеными глазами, правильными чертами лица. Влюбчива, вспыльчива, бесстрашная. сильная духом, смелая, решительная, волевая, жестокая.
4. Т о н я, 16 лет, учащаяся. Дочь Марии, внучка Матрены и Ивана Ивановича. Выше среднего роста, светло-русые волосы, серо-зеленые глаза, над ними тонкие дугообразные брови. Правильные черты лица. По характеру спокойная, уравновешенная, эмоциональная, обидчивая, принципиальная, сговорчивая. Любит свою семью.
5. Ю р а, 17 лет. Механизатор. Сын Матрены и Ивана Ивановича. Копия отца. Мощная не по возрасту фигура, сильный, решительный, волевой, доброжелательный, обожает свою мать и племянницу. Пользуется уважением в семье и в быту.
6. И в а н, 45 лет. Брат Матрены. Заведующий складом. Среднего роста, волосы светлые, тонкие губы, нос прямой с расширенными ноздрями. Глаза светлые. Жестокий в семье, любитель горячительных напитков.
7. Е к а т е р и н а, 40 лет. Домохозяйка. Жена Ивана. Красавица с карими глазами. Добродушная, воспитывает троих детей. Любящая мать и жена.
8. В а н е ч к а, 5 лет, сын Екатерины и Ивана, светло-волосый с карими глазами.
9. Галина, 17 лет, швея. Дочь Екатерины и Ивана. Кареглазая смуглянка, рассудительная, спокойная, доброжелательная, пользуется успехом в быту и на работе.
10. М и х а и л, 35 лет, полевод. Высокий подтянутый, черные глаза, нос чуть с горбинкой. На верхнем ряду зубов золотые коронки. Любит одеваться в военную форму без пагон.
11. Н ю р а, 25 лет. Механизатор. Подруга Марии. Смуглянка с черными глазами, тонкими чертами лица. Замечательный друг.
12. М а р х у т к а, 25 лет. Механизатор. Подруга Марии. Брюнетка, с толстой косой, карими глазами, пухлыми губами. Спокойная, веселая.
13. Н а с т я, 26 лет, механизатор. Подруга Марии. Высокая, светло-волосая. Серые глаза, тонкий прямой нос, толстые свекольного цвета губы. Добродушная и веселая.
14. Ш у р к а – прозвище «Мосол», 27 лет. Механизатор. Подруга Марии. Рост около двух метров и худого телосложения. Черные волосы, черные глаза. Хитрая, завистливая, неуравновешенная.
15. П о л ь к а, 35 лет. самогонщица, сестра Шурки-мосол. Выше среднего роста. Черные тонкие волосы заплетены в две косички и уложены ореолом на ее голове.
16. В о р, 30 лет, механизатор. Брат Польки и Шурки-мосол. С мощной фигурой, рост около двух метров..
17. П р е д с е д а т е л ь, 45 лет. Смуглый, черные глаза.
18. Б р и г а д и р, 40 лет. Среднего роста. Толстые черты лица. Темные волосы. В коллективе пользуется уважением.
19. Г о р б у н, 25 лет. Доносчик. Брат Насти. Уродливый. Горб спереди и сзади. Глаза серые, разрез подобно глазам варана. Нос тонкий, длинный с красными ноздрями.
20. Н и н а, 30 лет. Зав военного стола. Высокого роста, волнистыми волосами каштанового цвета. Серыми большими глазами. Играет на гитаре и поет. Пользуется уважением среди друзей и в быту.
21. И в а н К о н с т а н т и н о в и ч, 25 лет, капитан, отец Тони. Высокого роста, серо-зеленые глаза, дугообразные черные брови.
22. Т е т я Л е н а, 60 лет, сестра Матрены. Среднего роста, полная, светло-каштановые волосы, серые глаза, тонкие черты лица. По характеру нелюдимая, несговорчивая, недоброжелательная, самолюбивая.
23. Т о л и к, 19 лет, механизатор. Односельчанин. Высокий, спортивного телосложения, светлые волосы, серые выпуклые глаза с правильными чертами лица.
24. Ф е л ь д ш е р, на вид 35 лет. Среднего роста. С копной рыжих волос. Раскосый разрез желтых глаз.
25. В а с и л и й, 45 лет, среднего роста, пасечник. Смуглый, черные глаза, правильные черты лица. По характеру спокойный, доброжелательный.
26. С е м ё н, 45 лет, друг Василия. По характеру услужливый, добродушный.
27. Б о р о д и н и х а, 60 лет, повитуха, мать горбуна и Насти. Высокого роста средней упитанности. Узкие бесцветные глаза. Толстые черты лица. Громкий мужской голос.
28. П р о к у р о р, примерно 40 лет. Высокий, тучного телосложения.
29. С у д ь я, на вид 45 лет. С правильными чертами лица, Угрюмый.
30. Д е в о ч к а и мальчик до 6 лет. Дети Екатерины и Ивана.
32. Ж е н щ и н а первая, женщина другая (деревенские сплетницы).
33. И з в о з ч и к, 40 лет.
34. Р а я, 17 лет, племянница Матрены.
35. С е м е н, 19 лет, механизатор.
36. Н и к о л а й С е м е н о в и ч, 45 лет, участковый.
37. М и л и ц и о н е р, на вид 35 лет.
38. Ж е н щ и н ы – доярки.
39. Г о л о с Левитана.
40. В а н я, 27 лет. муж Тони.
41. Л е н я, 40 лет, муж Марии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
ЧУДО ТАРЕЛКА
Лица: Матрёна, Тоня, двое мужчин, Фекла.
Действие происходит во дворе Матрены. Обстановка, хоз постройки, скирда сена, огород, огороженный плетнем. В огороде баня. За огородом обрыв. Затем в доме Феклы, дом состоит из одной просторной комнаты, обстановка самодельный стол, две скамейки и топчан. В переднем углу русская печь.
Лето. Вечер.
В дворе Матрены.
Матрена идет по своему двору, на её плече литовка. На встречу ей бежит Тоня – ее внучка.
М а т р е н а. Ну, слава Богу, значит дома всё хорошо.
Т о н я. Мама-мамочка! (Обхватывает Матрену худенькими ручками, и прыгает на тонких ножках). Я Розку пригнала домой!
М а т р е н а (гладит её кучерявую, кипельно-белую головку). Молодец, Танина, ты так быстро выросла, уже помогаешь мне по хозяйству, а совсем недавно, была маленькая, как кукла, а теперь вон какая, уже за коровой сама ходишь!
От ее похвалы Тоня была самая счастливая, громко смеётся и прижимается к Матрене.
(С нежностью смотрит на нее). Что ждет тебя в жизни? Если с самого первого дня появления на свет Божий, была нежданной и нежеланной! (Тяжело вздыхает, невольно появились слезы, приподнимает девочку на руки и крепко прижимает к своей груди, дрожащим голосом еле слышно). Я никому тебя не отдам, никому, никому, я люблю тебя больше своей жизни!
Т о н я (смотрит на плачущую мать, и не понимает, почему она плачет и говорит, что никому ее не отдаст). Мам, не плачь. (Обнимает за шею, дрожащим голосом). Почему ты плачешь, мам?
М а т р е н а. Я не плачу. (Обращает свой взор за горизонт). Нам Розку пора доить, пойдем, помощница, хозяйничать будем, видишь, Васька ждет молоко!
Т о н я (бежит к плетню снимает с него алюминиевую пол-литровую кружку, садится на корточки рядышком с Матреной и подставляет ее под соски огромной коровы, смотрит на кота). Сейчас, Вася, мы с тобой поужинаем!
(Молоко через минуту наполнило кружку до краев, а сверху поднялась пушистая пена, затем, не отходя от Матрены, с удовольствием пьёт маленькими глоточками, сопит в кружку, а в горле слышно, как глотает его, на секунду оторвавшись, смотрит на кота). Не бойся, Вася, я обязательно поделюсь с тобой! (Напившись, облизывает губы, а что осталось на донышке, выливает в баночку коту).
Ее радовало хорошее настроение Матрены, но это было очень редко. Одно смешило её, она часто вспоминала соседку Феклу, как та испугалась радио.
После ВОВ, в деревне во всех избах проводили радио и всем безвозмездно выдали редукторы, это были круглые, большие черные тарелки, которые вешались на вбитый в стену гвоздь.
Все жители ждали включения трансляции, так как никогда не видели и не слышали, чтобы тарелка говорила. Жители не получившие тарелки, пришли к Фекле, чтобы посмотреть на это чудо.
Двор погружается во тьму. Комната Фёклы набирает свет.
В доме Феклы.
Любопытных набралось полная изба. Те, кто моложе, сидели даже на печи, опустив босые ноги, а кому не хватило места стояли в сенцах и на улице.
Никто не верил, что тарелка заговорит, со всех сторон комнаты доносились разговоры, перекрикивали друг друга, переспрашивали. Было очень шумно и похоже на жужжание роя пчел.
М у ж ч и н а первый. Все это брехня! Как это тарелка будет говорить! (Смеется). Ну и придумают же, во брехуны, а ешо городские!
М у ж ч и н а другой. А может не брехня! «Обождем, осталось не долго ждать!».
Фекла, как хозяйка избы, могла позволить себе всё. Подтянув скамью ближе к стене, где висела тарелка, поставила на нее старую табуретку, взобравшись на нее, она оказалась выше всех собравшихся. Приложила ухо к тарелке, ее худое лицо стало серьезным, а черные глаза, запавшие в орбиты, застыли в ожидании, что заставило всех стариков, женщин и подростков затихнуть и насторожиться.
В избе, как по команде воцарилась мертвая тишина, казалось, все кто в ней находился, перестали дышать.
В это время, в тарелке прорвался властный, могучий твердый баритон диктора Левитана.
Г о л о с Л е в и т а н а. «От советского информбюро».
Ф е к л а (от неожиданности и страха падает на рядом стоявших людей, громко перепуганным голосом). Дьявол, бабы! Дьявооол!!! (С трудом, поднявшись с пола, расталкивает собравшуюся толпу, размахивая руками, пытается выбежать на улицу, теперь уже охрипшим голосом). Пропустите меня, пропуститеее!
(Долгое время успокаивали её и приводили в чувства).
М а т р е н а (каждый раз, когда вспоминала про этот случай с Феклой, смеялась до слез). Ну, и Фекла, черт бы тебя забрал, рассмешила всю деревню!
Занавес.
КАРТИНА ВТОРАЯ
НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС
Лица: Матрена, Мария, Тоня, Нюра, Юра, председатель.
Дом – землянка Матрены состоит из одной комнаты и кухни. В комнате две кровати, машинка швейная «Зингер», сундук, стол, и печка-групка из красного кирпича. В кухне стол два табурета, скамейка, большая русская печь. В сенцах стол и ящик для продуктов. Затем в степи. Обстановка могильник – яма с трупами животных.
Прошло два года, как закончилась Великая Отечественная война, а в деревне продолжалась борьба с голодом, он уносил человеческие жизни каждый день.
Зима. В доме Матрены.
М а т р е н а (стоит у окна, смотрит на заметенный снегом огород, с горечью). Видимо, Господь Бог отвернулся от нас, за то, что Землю-Матушку залили кровью, изранили взрывами снарядов, усыпали трупами людей, да и не только человеческими! От того может, и урожая нет, да и с чего ему быть? Сеем только тыкву и огурцы, вместо клубней картошки кладем очистки, недаром говорят: «Что посеешь, то и пожнешь»!
С весны и почти до первого снега, люди, как животные паслись по холмам, полям и пашням, в надежде набрать колосков пшеницы, ржи или мерзлой картошки. И если кому-то посчастливится набрать узелок колосков, прятали под самые интимные места от посторонних глаз.
Трудно сейчас поверить в то, что за колоски лишали свободы. Доносчиков было много и все друг друга боялись.
В не большой речушке без названия, глубина местами по грудь подростка, ловили мелкую рыбу подолами своих платьев, рубахами и платками. После, жарили на воде и ели целиком с потрохами. Голод неумолимо уносил жизни людей. Ели все, что летало, бегало, ползало. Кошек, собак и даже крыс в деревне не осталось.
М а т р е н а (выбивалась из сил, но собак, кошек и тем более крыс, на столе у себя не могла представить). Лучше умрем, но такого не допущу!
Еще при жизни ее мужа – Ивана Ивановича, задолго до войны зарезали молодого бычка, а шкуру от него оставили для выделки на сапоги. Муж был мастером на все руки, но болезнь его скрутила, а шкура так и осталась нетронутой, высохла в сухарь, и про нее давно забыли.
Тоня с Юрой младшим сыном Матрены хотя и были маленькими, но вели себя по-взрослому, помогали матери перекапывать огород, в надежде что-нибудь найти из овощей и когда это случалось, они с нетерпением ждали, когда мать сготовит и скажет: – дети, идите есть!
Т о н я (играя в прятки, спряталась за дверью, где весела шкура от того бычка, от прикосновения к ней шкура свалилась на неё и придавила, перепугавшись, она истерично закричала). Мама здесь «Бирюк»!
М а т р е н а (не меньше испугалась, когда услышала крик о помощи). Танина, что с тобой, какой бирюк? Не бойся детка! (Обхватила её). Все хорошо, не плач! (Затем увидела за дверью у самой стены, что-то накрыто тряпкой, она вспомнила, это была шкура). Тонечка, какая же ты молодец! Ты нашла то, что уже не должно быть!
(Сейчас же она отрезала от шкуры кусок, опалила шерсть, два дня вымачивала в воде, а после сварила холодец). Тоня, Юра, идите есть!
Т о н я. Почему ты не ешь, мам? Вкусно, попробуй! (Протягивает ей ложку с серым желе). Чуточку попробуй!
М а т р е н а (ласково). Я уже поела, а вы ешьте, ешьте! (Она была очень брезгливой и не могла себя пересилить, хотя бы попробовать, от одного вида этой еды, ее выворачивало наизнанку, сама себе). Ноги вытяну из-за своей брезгливости!. Ну не могу я перебороть себя, Господи! (А тем временем от голода, силы покидали её, очаровательные глаза запали, нос заострился).
А в это время в совхозе держали овец, кормов для них, как и людям не было. Несчастным скормили даже солому, которой была накрыта крыша кошары. Животные погибали не только от голода, но и от морозов. Каждый день, рабочие вывозили трупы особей далеко в поле, сбрасывали в яму и закапывали. Об этом дошли слухи до жителей деревни, они умоляли председателя совхоза, отдавать им замерзших овец, чтобы как-то поддержать семьи, но тот наотрез отказал, и даже пригрозил:
П р е д с е д а т е л ь (категорически). Нет, и нет, узнаю, кто возьмет, пойдет под суд!
Н ю р а. Мария, завтра ночью будут вывозить овец, если хочешь, пойдем со мной! Попробуем раскопать яму и, хотя бы одну овцу на двоих принесем!
М а р и я. Конечно, Нюр, пойдем, только ты не забудь зайти за мной!
Н ю р а. Как можно, подруга? Обязательно зайду, ты жди меня и возьми крепкую веревку, она нам пригодится!
Ночь. Непогода. Мороз, штормовой ветер со снегом.
Но метель не остановила девушек, они надели на себя фуфайки, отцовы штаны, теплые старенькие платки, изношенные до дыр валенки, и брезентовые верхонки.
Дом Матрены погружается во тьму. Степь набирает свет.
Привязались веревкой друг за друга, чтобы не потеряться, идут шаг вперед, два шага назад.
Н ю р а. Ничего, Мария, пурга нам на руку. (Утешала она подругу). Никто не увидит нас, и «горбун» будет сидеть дома, черти бы его с квасом съели!
М а р и я. Не говори, Нюра, носит же его земля!
(Короткая пауза).
(После паузы).
Сколько нам еще идти, Нюр? Может, мы сбились с дороги?
Н ю р а (начинает злиться на бесконечные её вопросы). Откуда я знаю, мне тоже так кажется, что сбились, но, как сейчас разберешь, ничего не видно! Ну, не возвращаться же назад! По моей памяти, яма должна быть где-то рядом!
Степь погружается во тьму, могильник набирает свет.
Метель, ветер, мороз.
Нюра и Мария натыкаются на высокий бугор.
Н ю р а (понимает, они на месте, прикрывает рот брезентовой рукавицей от шквального ветра, громко на ухо Марии). Ну, вот, Мария, здесь наш неприкосновенный запас!
М а р и я. Ну, что, Нюр, отдыхать некогда, полезем за мясом!
Н ю р а (обтерла верхонкой обледеневшие ресницы). Начнем, подруга!
М а р и я (глотая ветер). Ну, с Богом, пусть он нам поможет!
Более двух часов ушло на расчистку ямы, пока наткнулись на тела особей.
Н ю р а (со злостью). Кому было охото закапывать этих тварей так глубоко?
М а р и я. Ну, кто это делал, не знал, что мы за мясом придем! (Обе смеются). Фу, Нюр, откуда несет зловонью? Ажно голова кружится!
Н ю р а. Это овцы разложились, которых закопали еще летом.
Марию стошнило.
(Обе рассмеялась). Ничего, подруга, от этого не умрешь! А вот с голоду точно ноги вытянешь, так что давай, вытащим свеженьких барашков, а завтра накроем праздничный стол!
М а р и я. Вот, кажется, сегодняшние барашки потрогай, Нюр!
Н ю ра (трогает особей). Да, Мария, еще не совсем окоченели. Забираем и уходим!
Могильник погружается во тьму. Дом Матрены набирает свет.
М а р и я (заходит в кухню, соскребает льдинки с пушистых ресниц, громко матери). Ну, слава Богу, мам, наконец-то, дома!
М а т р ё н а (помогает Марии стянуть одежду). Слава Богу, жива!
М а р и я. Еле дотащила две овцы, такой сильный буран, ничего не видно!
М а т р е н а. Две! Да как же ты их донесла?
М а р и я. Ой, мам, снегу навалило, выбились из сил, думали не дойдем, замерзнем! Я хотела уж бросить одну, но жалко было, столько протащила, да и другого случая, может не быть! Хорошо, что взяли с собой веревки, туши привязали к себе, а иначе не знаю, смогли бы мы, что принести или нет! Ну, слава Богу, теперь детей немного поддержим!
М а т р е н а н а. Полезай, Мань, на печку, погрейся и поспи немного, а то на работу скоро!
М а р и я (как кошка запрыгнула на горячую печку, почувствовав приятное тепло, с восхищением). Какое чудо печка, как уютно на ней! Я вот думаю, мам, настанет ли, когда-нибудь, конец, нашим мучениям?
М а т р е н а. Это, дочь, одному Богу известно! Что поделаешь, такая жизнь у нас, никому мы не нужны! И за что наши мужики воевали и отдали свои жизни? Они там, на верху от жира бесятся, а народ крыс ест, чтоб их там разорвало! Прости меня, Господи! (Крестится). Да враги у нас в правительстве сидят! Видела я одного, в газете была его фотография, Берия Лаврентий, по его физиономии видно враг он, хоть и пишут о нем хорошо, но я увидела в нем предателя, и сказала своим учителям, что думаю о нем, так они зашикали!
«Тише, никому больше не говорите, а то и вас и нас повяжут!». Ничего, время покажет, кто был прав! А сколько там их таких?
М а р и я. Ничего, мам, на некоторое время у нас есть что поесть!
М а т р е н а. Да, дочь, но с каким трудом и ценой это досталось и что это за еда? Им бы туда на столы нашу еду!
М а р и я. Мам, ты помнишь, как мы жили хорошо до войны?
М а т р е н а. Конечно, дочь, помню, богачами мы не были, но у нас все было, благодаря отцу!
М а р и я. Да, мам, тятя у нас был мастером на все руки! А, каким был душевным, добрым и жалостливым отцом! Он всегда меня защищал, когда ты меня ругала!
М а т р е н а (тяжело вздохнула). Если бы, он тебя меньше защищал, может, у тебя была бы совсем другая судьба!
Занавес.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
ВОСПОМИНАНИЕ О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ
Лица: Мария, Иван, тетя Лена.
Действие происходит в доме Матрены. Обстановка та же, что и во второй картине. Затем в доме тёти Лены. Однокомнатная квартира, меблированная старинным гарнитуром. У входной двери стоит высокий сундук.
Раннее утро.
В доме Матрены.
Мария лежит на печи, перед её глазами всплывает картина до
военного времени.
Дом Матрены погружается во тьму. Квартира тети Лены набирает свет.
Осень. Теплый день.
Мария складывает отглаженное белье в комод. Стук в дверь. Она закрывает ящик и бежит к двери. Открывает её.
Появляется Иван Константинович.
М а р и я (увидев в проеме любимого, восхищенно). Ванечка! (И тут же прильнула к нему).
И в а н Константинович (нежно целует её). Вот пришел, как обещал!
М а р и я. Я рада, что ты пришел, Ванечка, проходи! (Услышав приближающиеся шаги, оборачивается).
Появляется тётя Лена.
М а р и я (смущенно). Тетя Лена, это Ваня!
Тетка резко отодвинула ее от себя и обратила свой любопытный взор на офицера, измерив его с ног до головы.
Молодой офицер высокого роста, спортивного телосложения с очень приятной смуглой кожей полуовального лица, темно-серыми глазами, над ними выделялись черные дуги бровей.
И в а н Константинович (сняв с головы военную фуражку, пригладил ладонью аккуратно подстриженные черные волосы, вежливо к тете).
Здравствуйте! (Чуть приоткрыв тонкие, строго очерченные губы, при этом, показав ряд белых ровных зубов, по всей форме представляется). Я, Васильев Иван Константинович, прохожу воинскую службу здесь в Славгороде!
Т ё т я Лена (недоверчиво смотрит на него, ехидно). Это мне ни о чем не говорит! (Встаёт перед ним, загораживает возможность пройти в комнату). С чем пожаловал, капитан?
И в а н Константинович (смело, глядя в холодные глаза). Я люблю Марию и прошу вашего согласия на наш брак!
Т е т я Л е н а (подперла руками свои пышные бока). Согласие на брак просишь? А ты знаешь, Иван Константинович, она несовершеннолетняя, мала для замужества, придется подождать!
И в а н Константинович. Подождать? Нет, ждать нам нельзя!
Т ё т я Лена. Почему же нельзя, позволь спросить?
И в а н Константинович (берет тётю за локоть, с уважением). Понимаете, меня переводят в другой город, а еще! (Ласково смотрит на Марию, видит испуг в её глазах, она боится, что он скажет о ее беременности, Марии). Не бойся, милая, все будет хорошо! (Притягивает её к себе, берет за руку). У нас с Марией будет ребенок!
Т ё т я Лена (с выкриком). Ах, вот как? Вы уже и ребенка успели сделать? (Торопливо отодвигается от него).
М а р и я (подходит к тете, обнимает ее за плечи, ласково). Тетя Лена, так вышло, ну что теперь делать?
Т ё т я Лена. А что ты собиралась делать, когда ложилась под него? А ты, о чем думал, капитан?
И в а н Константинович. Я люблю Марию!
М а р и я (умоляюще смотрит на тётю). Тетя Леночка, пожалуйста, разреши нам пожениться!
Т е т я (презренно смотрит на неё). Милочка, как ты посмела приехать к нам? Ты уличная, девка! Что я скажу твоей матери? Она во всем обвинит меня! Ты не знаешь, какого она нрава, честности и чистоты! Не то, что ты, не успело молоко на губах обсохнуть, а ты, уже ножки раздвинула, ты распутная девка!
Никогда еще Мария не чувствовала себя такой ничтожной и униженной, да ещё перед любимым человеком, ей казалось, лучше бы провалиться сквозь землю. По её щекам скатывались слезы.
И в а н Константинович (с пониманием смотрит на нее, привлекает к себе). Не волнуйся, милая! А вас, тетя, прошу не оскорблять Марию, не унижайте её!
Т ё т я Лена. А ты, пакостливый кот, помолчи, по тебе тюрьма плачет! Будешь еще учить меня, как мне с этой дворняжкой обращаться! Пошел вон с глаз моих!
И в а н Константинович (подошел к ней вплотную и, глядя на нее с высоты своих ног, интеллигентно). Прошу, подбирайте выражения, тетя! А ты, Мария, собирайся, ко мне в часть поедем, обойдемся без благословения!
Т ё т я Лена (отпор Ивана разозлил её, оттолкнув его в сторону, лицо ее побагровело, а изо рта со слюной вылетели фразы). Ты, капитан, иди к себе в часть, а эта, (Бросает злобный взгляд на Марию). Поедет в свою деревню! Пусть родители решают, что с нею делать? А я не хочу брать на себя такую ответственность! (Ударом своей ноги открывает дверь). Прошу, капитан, на выход! И советую, никогда не беспокоить меня, для твоего же блага!
И в а н Константинович (смотрит на тетю оценивающим взглядом, усмехается краешком губ, поворачивается к Марии). Идем ко мне в часть! (Берет её руку в свою руку).
Т ё т я (громко). Нет! (Резко отталкивает от него Марию). Я в ответе за неё, а ты пошел вон!
И в а н Константинович (понимает, его дальнейшие действия только усугубят жизнь любимой). Мария, я заберу тебя отсюда!
Т ё т я Лена. Пошел вон, заберет он!
И в а н Константинович (через свое плечо). Я люблю её! (Уходит).
Т ё т я Лена. Люби, капитан, тебе никто не запрещает! (Закрывает дверь на ключ).
И в а н Константинович (за дверью, громко). Мария! Никуда не уезжай, я завтра за тобой вернусь! Решу вопрос в части и заберу тебя! Ты меня слышишь, Мария?
М а р и я (прижавшись щекой к двери). Слышу, я подожду тебя, Ваня! (Рыдая, сползает на пол, светло-русые волосы рассыпаются по всей спине, сидит на коленях, плечи ее часто вздрагивают).
Т ё т я (громко). Уйди от двери и замолкни! (Хватает ее за волосы, тащит в сторону). Устроила здесь «дом терпимости»!
М а р и я (не обращает внимания на оскорбления и унижения тетки). Тетя Лена, миленькая, не сердитесь на меня, разрешите нам пожениться, я люблю его!
Т ё т я (зло). Забудь об этом! (Отталкивает Марию от себя). Завтра же поедешь к матери, в свою деревню!
День погружается во тьму. Ночь набирает свет.
Мария лежит на кровати, ждет, когда заснет Тетя.
М а р и я (приподнимается, смотрит на кровать тети, тихо, встает, крадется к двери, пытается открыть дверной замок и убежать). Боженька, помоги мне!
Т ё т я (наблюдает за Марией, как только ключ повернулся в замке, вскакивает с кровати, подбегает к Марии, хватает за волосы). Неужели ты думала, что хитрее меня? (Тащит от двери). Еще раз подойдешь к двери, не посмотрю, что ты дочь моей сестры сдам в полицию!
Остаток ночи Мария проплакала, боялась разлуки с любимым. У нее было предчувствие, что никогда больше не встретится с ним.
Ночь погружается во тьму. Утро набирает свет.
Рано утром.
Тетя Лена сидит за обеденным столом.
Появляется Иван Константинович.
Т ё т я (с усмешкой). А, женишок, явился! Опоздал ты, уехала твоя невеста!
И в а н Константинович (растерянно). Как уехала?
Т ё т я (ехидно) Как и все уезжают!
И в а н Константинович (криво улыбается). Вы шутите? Не может она уехать!
Т ё т я Лена (ледяным голосом). Смогла! Хотя и не хотела.
И в а н Константинович. У нее будет ребенок, тетя!
Т ё т я Лена. Какая я тебе тетя? Об этом нужно было раньше думать, молодой человек!
И в а н Константинович. Я прошу вас, дайте мне адрес, куда она уехала, я поеду за ней!
Т ё т я Лена. А вот этого, я сделать не могу!
И в а н Константинович. Ну, почему? Вы представляете, что ее ожидает?
Т ё т я Лена. Представляю, конечно, но ничем помочь не могу! (Равнодушно). Ищи, если любишь, найдешь!
И в а н Константинович. Я вас умоляю! Пожалуйста, не ради нас с Марией, а ради нашего ребенка! Скажите, куда она уехала?
Т ё т я Лена (командным тоном). Все, капитан, ты свободен, не смею больше задерживать!
И в а н Константинович. Да что вы за человек? За что вы так с нами?
Т ё т я Лена. За то, что ты забыл о своей чести, капитан! Соблазнил девчонку и…
И в а н Константинович. Что и? Я люблю ее и хочу жениться на ней! А вы изо всех сил стараетесь нас разлучить! С вашей стороны вы должны быть заинтересованы в ее замужестве и счастье!
Т ё т я Лена. Я никому ничего не должна и не обязана! (Голос ее перешел на крик). Не учи меня уму разуму, и научись сдерживать себя, Иван, как там тебя?
И в а н. Константинович. Иван Константинович!
Т ё т я Лена. Вот-вот, Константинович, а теперь прошу! (Показывает рукой к выходу).
И в а н Константинович (подходит к двери, резко поворачивается к ней, подняв свой крутой подбородок и вместо слова до свидания).
Я найду ее, как бы вы этого не хотели! Вам же после стыдно будет! (На сундуке у двери, замечает белую шелковую блузку Марии, хватает её, прижав к своей груди, сапогом сильно ударяет в дверь). Вам не разлучить нас! (Уходит).
Занавес
