Buch lesen: «Где вы, лебеди?»

Schriftart:

«Их хозяйка, я знаю,
Над Анной Карениной плачет,
И мечтает о сцене,
И верит в бессмертье любви»
В. Лазарев

ISBN 978-5-4493-3248-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я бываю мягкой, но не слабой

Я бываю мягкой, но не слабой.
Не терплю предательство и лесть.
Бог мне дал родиться русской бабой,
Для которой свято слово честь.

Нет, моё терпение не робость.
И какая б ни стряслась напасть,
Знаю: перейду и через пропасть,
Никогда не дам себе пропасть.

Путь не устлан лепестками розы.
Под ногами та же пыль веков.
И меня не испугают грозы
И шипение клеветников.

Буду я покладистой, упрямой.
А душа и пела, и поёт.
Бог мне дал родиться русской… дамой
И меня в обиду не даёт.

Мои матрёшки

Были мои имена таковы:
«Ласточка», «Радость», «Богиня»…
Но ощущаю себя, увы,
Русской матрёшкой ныне.

Во мне озорная девчушка живёт,
И девушка – недотрога,
Во мне и старушка (она поёт
И смотрит не слишком строго)).

Мои матрёшки – высокий обман,
это «артисто-роли»;
и ироничный поэт граф Оман,
глупость, и грусть, и весёлый канкан,
и «жемчужинки» – дочери боли…

На каждом этапе своя мольба —
музы ночей молитва.
У каждой матрёшки своя судьба:
Пряники или битва…

О каждой из них расскажу не тая.
Здесь – воля, там – злая доля…
У каждой матрёшки сказка своя,
Свои испытания, роли.

Одной выпадает большая любовь,
Другой же – тужить при муже.
Одной – ясно слышать счастья зов,
Другой – замерзать на стуже…

Полнёхоньки чёрные короба
Плёток и калачей.
У каждой матрёшки своя судьба,
На каждом этапе своя мольба —
Молитва музы ночей.

Разные образы, разный сплав
Мудрости и безумства,
Нервов комок, независимый нрав,
Горе от вольнодумства…

Чувство «над нами», память, и свет,
И оптимизма жестокий секрет
Я пронесла сквозь годы.
Где вы, матрёшки прошедших лет? —
Спрятались вы под своды…

Судьба усмехается: «Се ля ви…
Что ты глядишь так строго?
Знаешь, Матрёна, Судьбу не гневи
За пазухою у Бога…»

Книгу эту сейчас начнёт
Самая малая крошка,
Дальше настанет других черёд —
Будет сменяться за годом год —
Все мы, увы, матрёшки…

Музыка, занавес, прожектора…
Я выхожу, не трушу.
Публика ждёт. Я иду. Пора.
Я – обнажаю душу.

февр. 2018

Время торопится – дарит мне мудрость

Время торопится – дарит мне мудрость —
От станции «Детство» до станции «Юность».

За окном деревьев ветви

За окном деревьев ветви
Смотрят странным силуэтом…
Всё непросто в мире этом,
Если родилась поэтом.

Озорная хохотушка
Вдруг уткнусь солёным горем…
И тогда моя подушка
Пахнет звёздами и морем.

1966

Мне казалось

«Мурка, не ходи, там сыч…»
А. Ахматова

Мне казалось: от всех ненастий
Застрахованы мы от рожденья.
И моё беспокойное счастье
Было лёгким, как пробужденье.

1967

Пригрелся лучик на моём плече

Пригрелся лучик на моём плече.
Сон ускользал смущённо и неслышно…
Ушёл он спешно, словно третий лишний,
Обрывки мыслей унеся с собой.

Я жмурюсь в ослепительном луче
И размыкаю сладкие ресницы —
Уже не помню, что могло мне сниться;
Быть может, то, что суждено судьбой…

Не помню. Бродит чёрный кот, как тень.
Запрыгивает мне на одеяло,
Ласкается, чтоб я скорее встала.
Опять настал счастливый новый день.

Первая песенка*¹

«Как Арагви без воды,
Как стола без тамады,
Как базара без хурмы,
Свадьбы нет без ханумы»
«Ханума»

Без тебя мне свет не мил:
Я без Нила крокодил,
Серый Волк я без козлят,
Без Шапочки и поросят;

Припев:

Я Ромео без Джульетты,
Я Антон без Мариетты,
Я лягушка без болота,
Росинант без Дон Кихота.

Я Ромео без Джульетты,
Я пижон без сигареты,
Дискотека я без танцев
И ишак без Санчо Пансы.

Без тебя мне свет не мил:
И перо я без чернил,
И гранд-дама без болонки,
И ребёнок без пелёнки.

Припев:

Я Ромео без Джульетты,
Сковородка без котлеты,
Самолёт без стюардессы
И баран без баронессы.

Я Ромео без Джульетты,
Я пижон без сигареты,
Самолёт без стюардессы
И баран без баронессы.

1966

Вторая песенка

(легенда в детском пересказе)

Родилась я под счастливою звездой
Заплясал на небе месяц молодой.
Ну да то ли ещё будет, погоди, —
Это присказка, а сказка впереди…

Там, где месяц – звёздный
раскинул свой шатёр,
Где дух мятежный, грозный
и голубой простор,
Где дремлет солнце красное
на радуге-дороге
Прекрасные и ясные
на свете жили боги.

И вот они однажды
собрались на совет,
Решили человека
произвести на свет,
И вот однажды боги
собрались не шутя,
Решив на свет произвести
любимое дитя.

И над безгрешным миром,
Достойно начав век,
Вознёсся горделиво
Их первый человек:
Как Зевс он был отважен,
Могуч, как Посейдон,
Как Афродита нежен
И юн, как Аполлон…

Чтоб дети были лучше,
никто не запретит;
Но боги потеряли
покой и аппетит…
И очень обозлились:
«Покажем же мы вам!..» —
И… разрубили всех своих
детей напополам.

И с тех пор по свету бродят половины:
То. страдая, ищут все своих любимых.
И когда они дуг друга всё ж находят,
То богов Олимпа, точно, превосходят…

Ты искал меня и шёл ко мне навстречу.
Я ждала тебя и знала точно: встречу.
И теперь соединились без труда
Честь и гордость, красота и доброта…

1968

Взрослая жизнь в детском восприятии

Играют взрослые в войну,
нарушив тишину.
Играют взрослые в войну,
ломая жизнь…
И если в травы упаду
я на беду,
К земле губами припаду,
а ты – держись.

Играют взрослые опять
в «дочь и мать»,
В «колечко», в «третий лишний»,
в «телефон».
Берут, что только может лишь
душа желать.
И презирают нашей
игры закон.

Играют взрослые и злей,
и больней.
Убитый вновь не встанет,
не побежит.
Они играют в жизнь,
забыв о ней.
Как будто им не раз ещё
придётся жить…

Я бы хотела

Я бы хотела горлицей-птицей,
Крылья расправив, под небо взвиться,
Я бы хотела – к звёздам далёким,
По морю – на Горбунке верхом,
Я бы хотела – с ветром лёгким
По горизонту бежать босиком

Я чародейка

Я чародейка. Ты поверь.
Гляди: крылами лебедь машет…
Я чародейка. Ты проверь:
В очах шальные черти пляшут.

Я ветром вольным прилечу
Тебе навстречу утром ранним,
Коснусь щеки твоей дыханьем
И весело расхохочусь.

В горах высоких задразню
Тебя задорным, звонким эхом.
И вдруг внезапно появлюсь;
Исчезну, растворюсь со смехом…

И станет близкой и понятной
И быль, и боль, и жизни даль;
И будет сладостно-приятной
Твоя печаль – моя печаль…

1969

Водопад

Водопад, водопад,
брызги смеха!
И вдали невпопад —
эхо, эхо!..
– Кто со мной говорит,
что за дева?
И в ответ мне летит:
– Ева, Ева!..

– А прозрачна ли вода?
– Да-а-а…
– Хорошо лежать на дне?
– Не-е-е…
– Хороши мои стихи?
– Хи-и-и…
– Кто смеётся надо мной?
– Ой…

По траве,
мураве,
по душистой —
Я в ладони
ловлю
ветер быстрый.
– Кто со мной говорит?
Что за дева?
И в ответ мне летит:
– Ева!.. Ева!..

1969

Звёздочка*

Потянусь к тебе и стану
Стройною, высокою.
Звёздочку с небес достану
Ясную, далёкую.

Я не наугад сниму
Блёстку высинную,
Я узнаю ту одну,
Ту единственную.

Огонёк в руках мерцает —
Приколю к волосам,
И тебя я узнаю
По глазам, по глазам.

Под ногами, звеня,
Шар земной вертится.
А кому-то в меня
Верится, верится…

Рождение дождя

А стрелы Молний золотых
Кололи небо яростно.
А Туче было не до них.
А Туче было – тягостно.

Сердито высморкался Гром,
Надулся терпеливо;
И тучу разорвав с трудом,
Вдруг Дождь пошёл лениво.

Скосил глаза немного врозь,
Поплакал для порядка,
Потом пошёл – и вкривь, и вкось
Навзрыд и очень сладко.

Потом исполнил модный зонг,
Как хиппи – сын заблудный,
А Гром разбушевался в гонг,
Счастливейший и мудрый.

А Туча радугой в горах
Раскинулась, забылась…
Да Эхо где-то в облаках
Устало заблудилось.

1970

Я бы прислала

Я бы прислала тебе
мелодию,
Нежную-нежную,
тихую, грустную…

Я бы прислала тебе
свой голос,
Глухой и взволнованный,
словно чужой.

Я бы прислала тебе
дыхание
Лёгкое-лёгкое,
беленьким облачком,

Я бы прислала
в отблесках моря
Солнца закат
золотой, большой…

Песни друзей,
брызги звонкого смеха,
Пламя костра
и далёкое эхо.

Я бы прислала тебе мелодию…

1970

Я за тобой не побегу

«Побегу за тобою следом
Через десять ступеней вниз.
Перед белым стыдливым светом
Закричу, не стыдясь: «Вернись!»»
Ю. Друнина

«Не умею требовать верности.
Нету – значит: не заслужила»
В. Тушнова

Я за тобой не побегу.
Не позову. Не крикну в рупор.
Нет, ничего я не смогу.
Не задрожу. Не лягу трупом.

Не стану слёзы проливать,
Средь ночи всхлипывая кротко.
Не буду нудно ревновать,
Какая б ни была красотка.

Посуду «к счастью» колотить
И пересчитывать печали
Или искать к тебе пути,
Чтоб к Тихой гавани причалить.

О, боже мой! Скандалы, стресс,
Депрессия и безучастность…
Я презирала поэтесс
За раболепье и «несчастность»…

А гордость? – девичья броня…
А нежность? – слабость в ней и сила.
Мой ласковый, ведь это я
Тебя любовью воскресила.

…А позже – в горестной разлуке —
Я память
свято сберегу.
Но и заламывая руки,
Я за тобой
не побегу!

1972

И пока буду в мире я…

«Я к вам пишу. Чего же боле?»
А. Пушкин

Я тебя сберегу, сберегу
Самым нужным, назло годам.
Но, наверно, сказать не смогу:
– Никому я тебя не отдам.

Не скажу я: «Смотри, как-нибудь
не забудь меня, не забудь»…
Не со мною ты. Ну так что ж… —
Ты живёшь на земле, живёшь!

И пока буду в мире я,
Будет в мире любовь моя.
И она от мирских невзгод
Сбережёт тебя, сбережёт.

1973

Не грусти

Не грусти, мой друг, не надо.
Всё былое отболело.
Улеглось и поостыло.
Всё, что не было и было, —
я забыла…
Всё, что разом накипело, —
отболело.

Не грусти, мой друг, не надо
Мне молчания такого.
Раны сердца лечат взглядом,
Лечит ласковое слово.

Не грусти, мой друг, не надо.
Всё, что не было и было, —
я забыла…
Свой воздушный замок —
развалила…
Всё, что разом накипело, —
отболело.

Тайники

«И дурак уводит принцессу в рабство»
А. Сент-Экзюпери

Я её сохраню в тайниках необычных.
Сберегу, утаю от промасленных глаз.
Только ты моё сердце откроешь скрипичным,
Самым тонким ключом, твёрдым, словно алмаз.

Я от боли не вскрикну. Любви паутинки
Так тонки… Тает лёд… Оборвётся полёт…
И прольётся мелодия тонкой грустинкой
И застынет в причудливых палочках нот.

Ты меня приручай терпеливо и нежно.
Ты ладони мои отогрей на груди.
Буду плотью, ребром, и теплом, и надеждой;
Только в рабство принцессу – не уводи.

Ветер, в шутку, видать, сдунул ноты с пюпитра
И мелодию прошелестел наизусть.
И проказливый дождик не в шутку, сердито,
Ревнуя, плеснул на меня свою грусть…

Я её сохраню в тайниках необычных,
В тех, которым насилье и взлом нипочём.
Только ты моё сердце откроешь скрипичным —
Самым тонким ключом. Самым верным ключом.

1973

Монах

«Господи, благослови,
Успокой!
Говорят, что нет любви
Никакой.
А была на свете белом
Она.
А теперь, увы, не те
Времена.

Встарь любимым посвящали
тома,
Умирали, сходили
с ума.
На дуэлях беспечно
дрались,
На крови бесконечно
клялись…

Может, впрямь, очевидцы
не лгут,
Что потомки любви
не вернут —
После стольких потерь
и утрат
Нам достался один
суррогат…

Хоть её повергали
в прах,
Не сгорала она
в кострах.
Ей – осанна под звуки
лир!
Ей единой подвластен
мир».

Но напрасно рыдал
монах,
Запершись в четырёх
стенах:
От любви, что наслал
сатана,
Не спасёт ни потоп,
ни война.

Люби меня, Петра творенье!

«Если птице отрезать руки,
Если ноги отрезать тоже,
Эта птица умрёт от скуки,
Потому что сидеть не сможет»
Из репертуара В. Винокура

Люби меня, Петра творенье!
Мой строгий вид и стройный стан.
Я божество и вдохновенье,
Я твой король и твой тиран.

Нам юные забавы чужды,
Друг другу мы тоску дарим.
Не искушай меня без нужды,
Пока свободою горим.

Не пробуждай воспоминанья,
Как улыбалось счастье нам…
Но эти жалкие стенанья
Обращены к глухим стенам.

Граф Оман де Бош

О Боже, не было напасти!

«Я не люблю иронии твоей»
Н. Некрасов

О Боже! Не было напасти!
Услышь многострадальный зов:
За что нам распаляют страсти
Актрисы – пагуба сынов?

О да! Служу я красоте,
О, Каравелла де Кольте!
Меня не знаешь ты? Так что ж!
Я волокита – граф де Бош.

Я, твой поклонник, граф Оман.
И от любви немного пьян
Я от тебя не утаю:
Люблю иронию… твою.

Брат Пушкин – Моцарт стихотворства!
Ему (прости, Господь, грехи!) —
Хватило мудрого упорства
Мишелю диктовать стихи.

А мне щебечут в оба уха
(О, важно не лишиться слуха!):

– У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
— Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.

Ты знаешь, кто мои друзья.
А значит, знаешь и меня.
Прости мне мой невольный пыл:
Державин всех благословил!

Я граф Оман. Я просто – ах!
Шедевр – и я уже в веках!

Граф Оман де Бош

К всяким явится любовь, и к простым, и к поэтам

К всяким явится любовь: и к простым, и к поэтам.
Дабы спастись и избегнуть подобной напасти,
Надобно клетку грудную расширить слегка и при этом
Вдох задержать, не дать входа губительной страсти.

Граф Оман де Бош

Хоть истина часто пьянит нас и колет

Хоть истина часто пьянит нас и колет,
Мне слышать фальшивый скулёж невтерпёж!
Оман вам суровую правду глаголет,
Которая лучше, чем сладкая ложь.

Внеммлите пророку. Все душедвиженья
Дступны познавшему смысл се ля ви.
Любовная лодка потерпит крушенье,
Разбившись об айсберг – ответной любви.

О самовнушении вспомни ты сразу,
И лик релаксанта тебя сохранит —
Не то в дисгармонии чувства и разум,
И снова с собой неизбежен конфликт.

Подую
на сердечный
пламень,
Забуду наши
рандеву,
И снова,
как лежачий камень,
Я по теченью —
поплыву.

Граф Оман де Бош

Ты уехал

Г. Д.

Ты уехал. Крокодил.
Все немило. Свет постыл.
Торт как мыло Чай остыл.
Граф Оман де Бош простыл.

Кошка Муська почернела,
Вся – и шкурка, и усы.
На диету сразу села,
И всего лишь за день съела
Полкусочка кобасы.

А Мамуна заскучала,
Как отправился ты в путь.
В нарды с горя проиграла,
После не могла уснуть.

– Позабудь, – я говорила,
Нужен щас тебе покой.
А она мне обронила,
Погрозив стене рукой:
– Появился наконец
И уехал… Ах, подлец!..
(Но, поверь, сие дословно
Было сказано любовно).

Мама дольше всех крепилась, —
Мол, пример показывать…
Ну а после как свалилась —
Надо ногу смазывать.

Мы теперь болеем вместе.
Стали дюже как близки!.
У кого – нога и сердце —
У меня болят мозги.

Ну а Миша Легеза
Очень огорчился.
Он заплакал и сказал,
Что развеселился.

И тебе спокойно спится?
Не считаются часы? —
Ох, бесстыжие ресницы,
Офицерские усы!

Каравелла де Кольте 1975

Хандра

Ты вопрошаешь, как дела?
Гроза прошла. И слава Богу.
Но после… русская хандра
Мной овладела понемногу.

Пила я рьяно «Валерьянку»,
Иронизируя: ну что ж,
Скорее заводи шарманку:
Страдаешь – стало быть, живёшь.

Как перед боем, в чистой блузе.
И на душе – такой шарман!..

Дурак. Он всё испортил. Кузя.
Разбил любимый мой стакан…

От любви пропишите средство*

Доктору детской поликлиники Алмазбекову
«Хорошо быть молодым.
Просто лучше не бывает…»
Ю. Мориц

– От любви пропишите средство.
Отдаёт молотком в виски.
У подружек болит только сердце.
У меня ко всему – мозги.

Врач на просьбу мою в ответе
Попросил достать пальцем нос
И, щтобь я не биль нимношько биледним,
Параписал пакалот гилюкоз.

Я исправно колола три дня
Остры иглы в прозрачные жилы.
Наконец про себя поняла:
«Гилюкоз» мне помочь не в силах.

Мне б сейчас вороного коня,
Мне б дворнягу родную до боли
(ничего себе, скажем, родня) —
Отыскала б я ветер в поле!.

Мне б ногою траву примять,
Мне росинкою бы напиться!
Мне бы косточки поразмять
Да за облако ухватиться.

Мои волосы пахнут розой.
У меня беззаботный вид.
И в крови моей без «глюкозы»
Молодое вино кипит.

О чём плачут берёзы*

(ироничный ррроманс)

Что мне давно наскучила любовь,
Скажу вам, и
Моя не дрогнет бровь.
Рукоплесканья, вздохи —надоели.
Я на морском песке
Лежу в тоске,
Страдая лишь о детской
КарусЭли.

Я томно рас-
крываю старый зонт.
Так в девятнадцать
хочется покоя!
А ты бежишь
за мной
За горизонт,
Как дикий слон
стремится к водопою…

А всё ж таки приятно,
Ей же ей,
Знать, что у ног
Бушуют чьи-то слёзы…
О безвозвратной
Юности моей
Наверно то
Наплакали берёзы.

1976

Подготовка к экзамену по атеистическому воспитанию

(Фрагменты конспекта)

Атеист принёс нам весть:
– Бога нет. Но что-то есть.
Мы примолкли, словно мыши:
Бог не фраер, вдруг услышит?..

***

Ты кого хочешь об этом спроси —
Человек и греховен, и мал.
Поползновения на небеси
Обречены на провал.

После того лишь, как грешник умрёт, —
Господу честь и хвала! —
Он душу грешну к себе призовёт
И личные спросит «Дела».

После того лишь, как дубу кто даст,
Душа отправляется в путь.
Ведь Бог не фраер, всё знал раньше нас,
И нам его не обмануть.

Восстанет душа на небесную твердь
Пред божьим престолом святым:
– Суди же, в аду ли смиренно гореть,
Туманом пускать синий дым,
Иль фиги срывать, и под дудочку петь,
И райские портить сады.

А божья душа и грозна, хоть светла, —
Непостижима сила!
Скорее бы хоть Богомать вошла,
Она бы скорей простила!..

Простила б – кто не был и был виноват,
Кто грешен до изнеможенья.
Ну ей ли судить? – ведь сама она мать,
Постигшая тайну рожденья.

Тут с рая слетится архангелов рой,
Серафимы уже тут как тут.
И скажут: «Посмотрим, какой ты герой.
Ведь к нам и по блату попасть порой
Не легче, чем в пединститут»… (…)