Тьма. Тишь происходящего сильно давила на сознание и уже сходила на писк. Девочка не слышала ничего, даже своего дыхания. Она попыталась прислушаться, но ничего. И вдруг до неё донёсся шорох, где-то, вроде шорох, она не могла сказать точно: звук был лишь слегка уловим, словно кто-то что-то о ней сказал, взирающий на неё из укрытия, со спины или из-за угла. «Это было не важно», – прервала она свои мысли, она почувствовала чьё-то присутствие, этого было достаточно, чтобы волнение и тревога вновь начали пожирать её сознание. Красная Шапочка встрепенулась, как ей показалось, начала крутить головой, но ничего не увидела: вокруг только непроглядная пелена, абсолютная темнота, не то, что видно через закрытые веки в тенистый день, а кромешная, непроницаемая. Внезапно перед ней материализовалась фигура Охотника. Закутанный в изумрудный плащ со странными узорами, одни вышиты золотой струящейся светом нитью, другие – словно паутина, сотканная из курящегося мрака. На голове треугольная шапка с пером, в руке он сжимал переливающийся разноцветными свечениями намитный лук. Лицо скрывалось полутенью. Он какое-то время молча смотрел на Красную Шапочку особенными глазами. Она почему-то не боялась его присутствия, но осматривала волшебный лук и магические вещи незнакомца с невероятным удивлением. Но самым незабываемым Шапочке показались необычные глаза, которыми на неё смотрел Охотник: с бежевой радужкой, со зрачком в виде звезды с множеством игольчатых аметистовых лучей. Очень редкие глаза, способные видеть магический след и скрытое присутствие. И вдруг Охотник заговорил:
– Прошу, – он помолчал, – меня прости, но путь сначала ты должна пройти.
Едва Красная Шапочка успела что-то сказать, как Охотник коснулся носика девочки, после чего её затянуло в точку в пространстве.
Прежде чем девочка услышала своё дыхание, до неё издалека стало доноситься эхо. Она вновь попыталась прислушаться: это был шелест травы. Журчание быстрых вод звонких ручьёв и шум ветра, столь привычный, сразу от�