Buch lesen: «Помни обо мне. Когда я рядом»

ГЛАВА 1

Дмитрий Максимов

Мне часто снится один и тот же сон… Сейчас в нем появился еще один человек и еще одно обстоятельство, еще одно новое чувство для меня… Мне снится моя Вера, ее глубокие зеленые глаза, копна рыжих кудрявых волос. Я люблю ее… К нам бежит наша принцесса, она запрыгивает ко мне на руки. Снежные хлопья сыпятся с неба и ложатся на подоконник. Окно седьмого этажа нашего номера. Внизу в суету погружается самый живой город, который я когда-либо видел. Таким суетливым он становится только в канун новогодних праздников. Кажется, что все по-прежнему, как когда-то там, в счастливой и размеренной жизни… Но потом мне снится яркая вспышка от взрыва автомобиля… Я бегу… И ничего не могу… Ничего… Ничего… Темнота…

Потом я вижу ее… Ее темные локоны, улыбку и ее карие, почти черные глаза. Натали… Она утопает в моей постели. Я хочу прижать ее к себе. Прижимаю. Господи, как хорошо! Мне так удобно ее обнимать… Ее запах такой теплый, он не похож ни на один другой. Я начал его постепенно забывать… Я забываю черты ее лица. Ее такие милые черты лица. В памяти она ускользает от меня… Иногда меня обманывают мои ощущения.

Я просыпаюсь и не могу подняться с постели, как будто меня приковали наручниками, или, того хуже, положили под железобетонную плиту. Дышать тяжело.

На самом деле, я ни на один день из своего жалкого существования не выпускал Натали из виду. Я знал все, что происходило в ее жизни. Меня интересовало все, что интересовало ее. Сам же я старался не пересекаться с ней, не попадаться на ее пути. Живы были воспоминания… Мне просто хотелось знать и быть уверенным в том, что у нее все хорошо.

Я, конечно же, был в курсе, что она осталась одна с двумя детьми. Ее супруг был объявлен банкротом. Натали трудилась в одной из передовых компаний в сфере рекламы и продвижения. Наверное, я должен был пойти и забрать ее. Но хотела ли она этого? А я был обижен и разозлен на нее. Моя ярость порой ослепляла меня. Мне хотелось сделать ей так же больно, как тогда было больно мне. Натали всегда вызывала во мне противоречивые чувства. Так осталось и до сих пор. Возможно, это было проявлением моей биполярной сущности.

Натали

Декабрьское морозное утро. На улице еще темно. Мой путь от дома до работы освещают уличные фонари. Их свет отражает лежащий на дороге снег. Он отблескивает и хрустит под ногами. Закончились новогодние каникулы, но торговцы местных лавочек и супермаркетов не торопятся снимать украшения и праздничную иллюминацию с витрин своих магазинов.

На работу прихожу раньше всех. Офис еще пуст. Я тружусь в одном из лучших рекламных агентств нашего города. Этому поспособствовала одна моя хорошая знакомая и, конечно, то, что мой скромный бизнес развалился, как разваливаются одна за другой несостоятельные финансовые пирамиды. Я не такой уж хороший управленец.

Пока офис пустует, завариваю крепкий горячий чай с лимоном и усаживаюсь за свой рабочий стол. Первое, чем мне сегодня стоит заняться, это презентация, тема которой не так уж проста, как мне показалось сначала: «Благотворительность: социальная реклама о доброте». Пока я думаю, с чего бы мне начать свое повествование, офис заполняется своими «аквариумными жителями»: бухгалтерия, линейный и тoп-менеджмент. Признаком карьерного роста в нашей фирме является не повышение в должности или увеличение окладной части, а то, что тебя перестают просить сделать кофе и разобрать канцтовары. Как ни крути, налицо все то же общество тотальной диктатуры и классового неравенства, деспотичного управления. Зато наши сотрудники не страдают от геморроя, потому что каждое утро ходят на массаж к шефу.

Мой отдел к девяти утра стихийно оживает. Итак, кто же они, люди, с которыми я провожу большую часть своего времени?

Блондинка – самая эффектная девушка нашей компании. Ноги от ушей, но грудь могла бы быть и побольше, впрочем, как и IQ. Но зато груди две, что намного важнее в условиях кризиса. На ум пришла фраза моей подруги и коллеги Маи: «Очень хочется выпить за ваш IQ, жалко, что выпить-то не за что».

Брюнетка с короткой стрижкой – наша Лизовета. Истеричная особа. Рабочий день проводит, рыдая над трубкой телефона. Жалуется подругам на то, какой же все-таки кретин ее муж.

Два брюнета средних лет, которые сидят позади меня, – аналитики отдела. Они очень сильно дружат. Ну, у меня такое подозрение. Заметила, что в каждой организации, где численность работающих граждан переваливает за сотню, всегда найдется один «радужный мальчик». 100/1. Нам повезло вдвойне.

Девушка, чей стол стоит напротив моего стола, – руководитель отдела Мая. Она знает все про всех и каждого в отдельности. Она-то и взяла меня на работу. Васька, Мая и я познакомились еще на первом курсе университета, на вечеринке в честь дня первокурсника. Мы были одеты в одинаковые платья. Это нам обеим приподняло настроение, мы сразу нашли общий язык.

Мимо нашего отдела каждое утро манерно вышагивает «повелитель заводов-морей-пароходов» Антон – наш директор. Практичный деловой человек с шелковым шарфиком на шее, но, как и у многих сотрудников нашего офиса, у него есть свои секреты – его личная жизнь и секс-игрушки. Ему одному кажется, что его странности покрыты завесой тайны. Все происходящее гораздо хуже, чем он думает. Он не молод, но достаточно хорош собой. Перетрахал всю женскую часть коллектива, которой нет и тридцати. Слава богу, что мой возраст перешел порог критичности.

– В двенадцать собрание у меня в кабинете, – напоминает Антон всему отделу.

Как же я ненавижу все эти собрания.

– Все презентации готовы? – продолжает начальник диктаторским голосом.

ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ! Презентация!

– Я сделала все в лучшем виде, со свойственной мне экспрессией, – отвечаю я бойко.

– Вот этого-то я и боюсь, – Антон о чем-то задумался и удалился к себе в кабинет.

На самом деле я и не начинала делать эту презентацию. Придется напрячь мозг и седалищный нерв, чтобы успеть за три часа то, на что у многих из отдела ушло добрых три недели.

Да уж, благотворительность и реклама – это тебе «не бабушку через дорогу перевести». Как показывает практика, благотворительность носит имиджевый характер и тесно связана с корпоративным пиаром: значок фонда на сайте, статьи и релизы на тему пожертвований, выезды в детские дома, больницы. Роль социального проекта – рассказать о том, как помочь и вовлечь большое количество инвесторов, которые «будут рады» сделать свой вклад в доброе дело. Достучаться до общественности…

– Наталья Борисовна, вы готовы? Время… – показывает пальцем на часы наш босс. – Прошу в конференц-зал.

Я усаживаюсь на свободный стул, жутко нервничаю.

– Итак, чья идея покажется мне новой и интересной, тот и будет заниматься промоушеном благотворительной копании одного из самых известных и крупных заказчиков, – объявляет нам Антонио.

Передо мной выступает восемь человек, время для меня тянется нескончаемо долго. Первые минут десять я еще вслушивалась в суть докладов, но где-то на одиннадцатой минуте задумалась и потеряла нить всего сказанного материала.

Подошел мой черед. Я включаю первый слайд моей красиво оформленной презентации и начинаю свою речь:

– Реклама благотворительности. Доброта. Окунувшись вглубь нашей истории, мы рассмотрим рекламу благотворительности и саму благотворительность на этапах ее появления и становления, – с этими словами волнение ушло, и слайды с текстом моего доклада побежали по аудитории. – В тяжелое время войны благотворительность активно рекламировалась. Это были конкретные благотворительные акции с многообразной тематикой. Чаще всего сбор средств в пользу военного населения, раненых, пленных, вдов и сирот. Жалость – наш конек! – Слайды содержат фотографии времен Первой и Второй мировой войны.

… – Приносить пользу всегда приятно, – заканчиваю я свой монолог.

Не успеваю договорить свою финальную фразу, как тут же меня перебивает Антонио:

– Скоро она будет богаче меня! Ты едешь к ним в офис! Молодец! Их директор платит чертовски щедрые дивиденды за работу с ним. Только, знаешь, что? – останавливает меня и задает вопрос: – Как ты двигала бровями?

– В смысле? – непонимающе сдвигаю брови.

– Если ты так будешь двигать бровями у клиентов, их директор не будет с тобой церемониться и отдерет тебя еще в приемной!

Фу! Мое лицо скривилось в недовольной физиономии. «Что за мерзость», – подумала я.

– Решено, Натали, ты будешь представлять нашу компанию. Ты молодец. Твоя презентация – бомба, – похвалила меня Мая. – Я чуть не описалась!

Что ж, я молодец! И больше нечего сказать. Хотя, признаться, я не ожидала похвалы.

***

Утро выходного дня. Что может быть лучше? Приятно проводить время в постели и наслаждаться «ничегонеделанием». Только звонок мобильного телефона рушит удовольствие моего стандартного единения. Это звонок от Сашки и Кати. Они сейчас на зимних каникулах в Ирландии у бабушки с дедушкой. А Сашка и вовсе последние пару лет учится в этой прохладной во всех отношениях стране. Изучает английский язык и английскую литературу. Что может быть более скучным!

– Привет, мам, – слышу я родные голоса, и на душе сразу становится теплее.

– Привет, мои хорошие. Как у вас дела?

– Отлично, мам! Сегодня собираемся поехать посмотреть местечко, где снималась заключительная часть фильма о Гарри Поттере.

– Молодцы какие!

– Натали, как дела?! – кричит в трубку мама.

– Все хорошо! Я продвигаюсь на работе. С понедельника новые дела! – с гордостью сообщаю я. – Мне поручили разработать и провести рекламную компанию в одной из крупнейших благотворительных организаций.

– Как тебе поручили столь ответственное задание? Любой, кто хоть немного поговорит с тобой, сразу поймет, какая ты дурашка и болтушка, – мама явно удивлена моему успеху, тем более, что она всегда считала меня неудачницей.

– Как? – возмутился папа. Он, наверное, рассчитывал, что у меня ничего не получится. Разумеется, ведь он был абсолютно счастлив, когда мой бизнес пошел к чертям под хвост. – Опять, Натали? Ты ведь кандидат исторических наук! Твое место в университете. Мне просто необходим помощник и достойный преемник, – очередной раз повторил мне папа.

– Пап, это все не мое.

– А что твое? Быть дипломированным востоковедом, иметь научную степень и работать на побегушках у очередного полужида? – возмущенно прикрикнул родитель.

– Пока, пап! – бросаю трубку.

Да, мама сейчас отпаивает папу валерианой, не иначе.

Мои родители (оба) кандидаты исторических наук. Папа – профессор. В начале своей карьеры он трудился преподавателем истории, а затем, когда стал профессором, был переведен в университет Каира. Мама подрабатывала в Каирском государственном музее. Мое детство прошло в современном «Древнем Египте». После военного переворота папа перевелся в университет Ирландии. Он считает это место самым безопасным в Европе.

***

Вечер выходного дня мы с Маей проводим в ночном клубе, и не потому, что являемся поклонниками клубной музыки и местных диджеев, и не потому, что мы – любители потрясти стариной на танцполе, а просто для того, чтобы надраться спиртным, а Мая еще и для того, чтобы склеить ухажёра лет на пять младше себя. Думаю, что практически у каждой второй девушки в этом мире есть хотя бы одна незамужняя подруга, которая не только не брезгует половыми связями на одну ночь, но и считает их полезными для молодого женского организма. Мне же по душе домашние посиделки на кухне в пижаме.

– Не могу выкинуть из головы твою презентацию, – Мая пытается перекричать мне в ухо новомодный клубный бит.

– Я сама в шоке, что эту компанию отдали мне, – я все еще не устаю удивляться, – несмотря на то, что мой босс говнюк изрядный.

– Так скажи ему это, – выкрикивает сквозь музыку Мая, она любит сенсации и интриги.

– Что сказать?

– Что он говнюк!

Я заливаюсь смехом, мне страшно и подумать об этом, представляю его глаза.

– «Вы говнюк!» Он убьет меня! Не сойти мне с места!

– Тогда переспи с ним!

– Ты что? Он очень… не очень, – отвечаю я уже хмельным голоском.

– Давай тогда составим портрет твоего «очень-мужчины».

И тут мы начали фантазировать: красивый, умный, добрый, не трудоголик, не шопоголик, точно не женоненавистник, без вредной жены, веселый…

– Нет, давай предметно. Так сказать, в лицах, – предложила Мая.

Честно говоря, я растерялась именно на этом моменте, потому что никогда не имела идеала или четкого представления о том, каким должен быть он, мой идеальный мужчина. Может, в этом и была вся моя проблема?

– Значит так, рисуй! – не унималась подруга.

– Что? – ухмыляюсь я.

– Сильный и атлетически сложенный как Ван Дам, умный как Джобс и милый как Уолт Дисней…

После посиделок я вернулась домой с выдуманным, идеально сложенным портретом моего суженого. Да уж! Но это лучше, чем букет венерических заболеваний, случайно словленных в пьяном угаре где-нибудь в туалете ночного клуба.

ГЛАВА 2

Рабочий день – начало всех начал.

Морозное январское утро. Деревья стоят в инее, будто украшенные серебром. Каждый мой шаг сопровождается хрустом снега. Солнце начинает подниматься над городом. Дым из труб промышленных заводов устремляется точно вверх. Зима – царство льда и снега.

Двигаюсь в заданном направлении по указанному адресу. Вдыхаю запах морозного утра. Страшно! Но в то же время я очень заинтересована.

Бизнес-комплекс кажется мне не таким, как сотни других зданий города. Он определенно выделяется на общем фоне. Офис, где трудится большое, просто огромное количество людей. Зеркальный фасад как будто замаскировал здание, сделал его невидимым. В нем отражается небо. Сам бизнес-комплекс будто парит в воздухе на высоте больше, чем два человеческих роста. Когда-то я прочитала в одном журнале про строительство и архитектуру интересную мысль о том, что если хотят подчеркнуть элитарность здания, используют именно остекленные фасады с зеркальным эффектом. Да, это не может не впечатлять! Такие здания всегда выглядят по-разному в зависимости от времени года, погоды и окружающих предметов. Сейчас, зимой, фасад белый, и в нем отражаются солнце и облака во всем своем многообразии форм и радужных переливов. Находящиеся внутри здания люди прекрасно видят всю улицу через стеклянные стены, оставаясь невидимыми снаружи.

Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Перед собой я вижу указатели: «конференц-зал», «приемная» – то, что мне нужно.

– Добрый день, я Натали, из рекламного агентства, – представляюсь я светловолосой высокой девушке, одетой с строгом стиле «черный низ, белый верх». Я же одета более ярко, намного ярче. Цветочный принт на моей расклешенной юбке болотного цвета и бордовые плотные колготки выдают мое кокетливое настроение.

ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! Ничего страшного, успокаиваю я себя, огрехи офисного стиля. В следующий раз надо будет придерживаться менее яркой цветовой гаммы. Может быть беж? Или все же черно-бело-серый? Уф! Твою мать! Я злоупотребляла такими цветами пару лет назад, когда мое бурное цветочное сознание было заковано в условности ведения собственного бизнес-проекта.

В кабинете успеваю заметить вывеску с текстом о вакансии:

«Работа в офисе на всю жизнь! Возьмем тебя на интересную и высокооплачиваемую работу с одним условием – что ты будешь выполнять все рекомендации. Требования: девушка (25-35 лет), очень высокое образование, 91-61-91 (лидеру нужно быть всегда на шаг впереди рядового сотрудника!). Наличие характера. Гарантии: высокая заработная плата, успех вместо плети».

«Твою бога душу мать! У босса явно проблемы с головой!» – подумала я.

– Знание английского языка? – ведет расспрос блондинка.

Я что, на работу пришла устраиваться? Эта мысль не покидает меня с самого порога.

– Думаю, если кто-то решит назвать моего босса геем, я это сразу пойму! – отшучиваюсь я, так как не могу ей сейчас сказать, что мой разговорный английский на уровне «эйн-цвей-дрей».

– Что ж, чувство юмора у вас точно есть! – ухмыляется «белый воротничок». «Еху!» – пронеслось в моем сознании. – Наш руководитель – крепкий орешек! Ценит чувство юмора. Строг, любознателен, обращается ко всем по имени, но строго на «вы». Своеобразный, но к нему можно найти подход.

Ха! Классика жанра! Но вот определение «строг и любознателен» звучит как «скромная буржуазия».

Напротив приемной расположился конференц-зал. Большой стеклянный стол прямоугольной формы, кожаные кресла цвета айвори. Общий свет яркий, но неутомляющий. Его дополняют бесконечно громадные окна в пол. Весь этот незамысловатый интерьер создает впечатление легкости, воздушности, прозрачности. Венчает эту красоту директорское место, на котором сидит человек и рассматривает какую-то документацию. Он поднимает глаза, и мне захотелось раствориться в воздухе. Его кожа светлая и от того кажется еще более прозрачной и воздушной, чем вся окружающая обстановка. Темные волосы, тонкий прямой нос, четкая линия губ, слегка выделяющиеся скулы и две надгубные морщинки. Глаза темно-карие, почти черные. Макса я бы узнала даже с закрытыми глазами, потому что только в его присутствии я способна почувствовать что-то острое.

Кажется, я забыла, как дышать, или это я по инерции задержала дыхание? Это моя привычная реакция на него. Стоять с ним рядом – все равно что стоять на обрыве. Ты будто стоишь на высоте три тысячи метров, и тебе нужно прыгнуть, делаешь шаг, и твоя душа сжимается до состояния маленького угрюмого комочка… А где-то внизу живота ощущается динамичная пульсация, которую ты не в силах контролировать. Его сильные руки источают особенную теплоту, уловимую и понятную только мне. Становится не по себе. Кровь приливает к голове. Сердце замирает, а потом и вовсе выбивает дробь.

Я думала, что судьба нас больше никогда не столкнет. Но как же я ошибалась! Когда идешь к новому клиенту или работодателю, то точно не знаешь, какие сюрпризы тебя ожидают.

– Максимов, Дмитрий Максимов, – представляется спокойным, тихим, даже слегка застенчивым голосом, протягивает мне ладонь и здоровается рукопожатием.

Его руки теплые и мягкие (я так и знала – невидимый магнетизм!). Но вместе с тем, его рукопожатие твердое, уверенное.

– Рассказова, Наталья Рассказова, – у меня, кажется, пересохло во рту. Он что, меня не узнал? Я не могла измениться до неузнаваемости. Сердце отбивает бешеный ритм, похожий на чечетку.

– Значит, вы будете заниматься продвижением? – его голос по-прежнему негромкий, без какой-либо эмоциональной окраски.

«Что это значит?» – спрашиваю я себя.

– Очевидно, я.

– Тогда мы выделим для вашего комфорта отдельный кабинет, – продолжает Максимов.

«Для чьего комфорта, моего или твоего?» – созревает вопрос в моей голове.

– Да, это было бы кстати!

Он что, издевается надо мной? Я не знаю, как себя вести. Возможно, он не желает смешивать рабочие моменты и личную жизнь? Возможно, он еще зол на меня? Может, даже ненавидит. У меня жжет внутри.

– Я хочу, чтобы мы сработались, – его взгляд направлен на меня, я ловлю его. Кажется, он отражается в моих глазах, а я в его. – Между нами должен быть гармоничный баланс, – произносит Макс.

Каждый из нас понимает, о чем идет речь. При этом все происходящее очень странно. Я лично имею довольно смутное представление о том, где этот баланс. Обычно его ищут аккурат посередине между работой и личной жизнью. Я была частью его личной жизни. Или это миф?

Загвоздка в том, что это даже не миф, а сборная солянка из мифов. Получится ли распределить наши отношения в точно рассчитанных и выверенных пропорциях? Не знаю.

Вся эта история для меня, безусловно, что-то личное и глубокое, глубже уже некуда. Возможно, для него наша история осталась такой же легендой, как выдуманные сказания о мудрецах и снежных людях.

– Давайте я вам немного расскажу о нас, – предлагает Максимов. – Моя работа – это не просто сфера деятельности или увлечение, это моя страсть, подростковые мечты, и я следую за ними.

– Ясно, – стараюсь слушать его внимательно, не перебивая.

– Мы помогаем людям, попавшим в трудные жизненные ситуации. Это не только дети, женщины и мужчины, которых свалил тяжелый недуг. Это еще и те, чья жизнь зависит от… – Макс задумался. – Люди, попавшие под тяжелый горячий кулак жизненной несправедливости. В общем, наша цель – призвать людей делиться безвозмездно личными и корпоративными ресурсами. И я хочу, чтобы вы об этом рассказывали грамотно, вызывая интерес общества к различным проблемам окружающей нас с вами действительности. Поэтому мы должны с вами подружиться, – говорит мне Максимов без особого энтузиазма.

В моей голове возникает сотня вопросов. Не могу удержаться.

– А почему вы занялись благотворительностью? – поддерживаю нотку официального общения. – И что вы с этого имеете?

Почему ты так кардинально сменил деятельность, а?

– Хороший вопрос. Я в восторге, если могу дать людям необходимое! – Макс пожимает плечами.

Может, потому, что у него не было этого?

– А зачем об этом непременно рассказывать общественности? Ведь если ты хочешь помогать нуждающимся, необязательно сообщать об этом всем. Не так ли?

– Так-то оно так, но видите ли, Натали, твоя работа и личная жизнь считаются удачными, если они оценены обществом, – надменно сообщает Максимов.

Что? Да ведь это неправда! Или правда? Но я думала, что это не про тебя, Макс. Я ошибалась?

– А еще я люблю двигаться вперед и подсчитывать свои достижения! – вот он, Макс образца двухлетней давности: самоуверенный, тщеславный, амбициозный соблазнитель. – Мне нравится внимание общества.

– Вы высокомерный и амбициозный самодур? – спрашиваю я без зазрения совести, раз уж наша беседа начала перетекать из мирного истока в более бурное русло. А может быть, я просто хотела вывести его из себя?

Он с таким раздражением и негодованием посмотрел мне в глаза! Это длилось секунд десять, не больше. Я удержала его взгляд в памяти. Под натиском глаз цвета «горький шоколад» я чувствовала себя березовым листом, который медленно опускается на землю. Макс предпочел не отвечать на мой тупой и нетактичный, пусть и искренний, вопрос.

Максимов протягивает мне договор, который мы оба должны подписать:

– Тогда подпишем?

Я молча ставлю подпись, мне хорошо известен каждый пунктик типового соглашения. Кладу ручку на стол, легкая улыбка появляется у меня на лице. Он хорошо платит за работу, почему бы и нет.

Макс все это время молча ходил вокруг меня, затем остановился и присел на стол, наклонив голову в мою сторону. Затем, глядя мне прямо в глаза, низким голосом с бархатным тоном он произносит фразу, которая звучала совершенно неестественно для данной ситуации и которая просто меня убила:

– Теперь я могу делать с тобой все, что угодно! – Первый раз за сегодня Макс обратился ко мне на «ты», но на душе не стало от этого легче.

– В смысле? – мои глаза округлились до размера куриного яйца.

– Наши отношения с этой минуты будут строиться на определенной договоренности. Ты добровольно соглашаешься исполнять все мои прихоти и желания.

Мой взгляд выражал недоумение.

– Шутишь?

– Ты подписала договор не читая, а значит, добровольно подчинилась моей воле и согласилась исполнять мои желания.

«Что? Я и свои-то желания с трудом исполняю!» – пробежало у меня в голове.

– Расслабься, я шучу! Но договор прочитать не мешало бы! – укорил меня Макс.

Мы так и будем делать вид, что не знаем друг друга, что ничего не было между нами: ни прекрасного секса, ни того болезненного для нас обоих расставания? Кому оно было необходимо, мне или ему? Что оно дало нам?

Безусловно, эти отношения не прошли для меня бесследно. Помнила ли я о Максе все это время? Конечно, да! Нечего и спрашивать! Но помнила я его не потому, что горячо любила. У меня была еще одна весомая причина думать о нем.

– Давайте на сегодня закончим, у меня запланирована еще одна важная встреча вне офиса, мне нужно ехать! – поставил меня в известность теперь уже мой босс, переходя снова на «вы».

– Хорошо, – обескураженно отвечаю я.

– Что ж, тогда начнем с завтрашнего дня, – Максимов прощается со мной, и снова рукопожатие. ЧЕРТ!

Он выходит из конференц-зала.

– Вы идете? – спрашивает меня, а я, как дура, сижу, потупив взор.

ФААААК! Что тут сейчас происходило?

– Да, я уже ухожу, – тонким голосом отвечаю я.

Я оделась и вышла из здания. Стою на порожках около главного входа в бизнес-комплекс, вдыхаю морозный воздух январской студеной погоды. Мороз, кажется, покрывает инеем мои легкие и густит разгоряченную кровь.

– Может, вас подвезти? – слышится монотонный голос Макса. Он стоит рядом со мной на той же ступеньке, что и я. Также глубоко вдыхает воздух.

– Нет, не стоит, доберусь сама, – одариваю его скромной улыбкой.

– Нет так нет.

Его автомобиль сливается с общим потоком уличного транспорта.

По улице меня несет суетливая толпа прохожих. Мне хочется в ней затеряться, слиться с ней, стать как можно более незаметной для самой себя.

Время – самая верная проверка чувств. Время идет, появляются другие люди, новые эмоции. Рано или поздно они занимают то пространство, которое занимали мы или которое пустовало без нас. Сначала боль разлуки одолевает, а потом каждый начинает жить своей привычной жизнью.

***

Ночь. Темнота. Опять лежу одна. Какого черта? В голову лезут безумные (даже для меня) мысли: « – Не так уж он и красив! – Ну и что? – отвечаю сама себе. – Не такой он уж и умный! – Нет, он очень-очень умный!».

Сон все никак не идет ко мне. В голове слайдами пробегают наши с ним моменты. Понимаете, НАШИ моменты. Их, конечно, не так уж и много, но те, которые я помню (а я помню все), запечатлелись во мне.

Я прекрасно помню его ямочку на щеке. Стоило Максу только ухмыльнуться краешком губ, как она тут же появлялась, вызывая во мне непреодолимое желание ее целовать. Я помню его сильные жилистые руки. А как он ими обнимал… Обхватит, сожмет с недюжинной силой, аж дух перехватывало.

Но это всего лишь моменты, которые случались очень редко за время нашего не очень длинного романа.

В основном на его лице была непроницаемая маска равнодушия. Меня пугало не его прошлое, не его работа и даже не его болезнь. А нарисованная маска равнодушия! Я ничего не знала о нем, как о человеке. Только краешком глаза подсмотрела боевик и раздирающую душу историю его семьи. А какой он настоящий? Какой он для меня, то есть, каким бы он мог быть для меня? И какой для него могла быть я?

ГЛАВА 3

С чего, по-вашему мнению, мог начаться мой первый рабочий день в новой компании? Со знакомства с коллективом? С изучения нового рабочего места? Или с чего там еще начинают…

Мой первый рабочий день – серьезное испытание. Тем не менее я должна была отбросить панику и включить рациональное мышление. Но вместо этого я начала ползать по углам кабинета и раскладывать пятирублевые монеты для привлечения удачи, как научила меня Мая.

– Ау, рациональное мышление, ты где? – задаю вопрос в пустоту.

– Вы его тут не найдете, – мужской шепот раздается у меня прямо над ухом. Я инстинктивно вздрагиваю от неожиданности.

Это Макс! ФААААК!

– У женщин редко бывают рациональное поведение и разумные мысли. Вместо этого им в голову приходит напомаженная глупость и приводит за собой единомышленников. Я искала кольцо. Вот! – Показываю украшение, которое успела аккуратно снять так, чтобы он не заметил.

– Натали, я собрал материал, – протягивает мне флеш-накопитель. – Вам нужно подобрать комплекс мероприятий для благотворительных компаний. Если будут вопросы, пишите на e-mail. Буду занят сегодня – деловая встреча.

– Хорошо, разберусь потихоньку.

– Вот и отлично, – с этими словами Макс уходит и запирается у себя в кабинете.

Я посвящаю себя целиком работе. В ней я могу найти утешение.

Те файлы, которые я просмотрела на флешке, меня просто поразили. Помощь детям-аутистам, проживающим в детском доме. Интересно, это тот детский дом, где он сам вырос? Лица на фотографиях одиноких мальчишек и девчушек вызвали во мне бурю эмоций. Слезы покатились по щекам. Мне сложно подумать, что вот эта кроха с круглыми, как наливные яблочки, щечками осталась одна. Она одна супротив всему миру. Что может быть бесчеловечнее? У нее нет того родного человека, который смог бы ее обогреть душевной теплотой и материнской лаской. Она одна и нуждается в родительской защите, понимаете? Становится еще больнее от понимания того, что Макс был когда-то на месте этой крохотулечки.

– Натали, что с вами, вы плачете? – спрашивает меня Дмитрий Максимов.

– Да, меня растрогали детские фотографии.

– Натали, у меня к вам просьба. Видите ли, помощницы у меня нет, – потирает пальцем переносицу, – не могли бы вы сделать для меня и нашего гостя кофе?

– Да, конечно, – не задумываясь отвечаю я.

Макс снова скрывается в переговорной.

«Так. Где тут… – ищу кофе-машину. – А, вот, нашла. Как она, черт ее подери, работает?!»

Еле-еле разобравшись с чудо-техникой, приношу поднос с кофейным сервизом и ставлю на стол. Интересно, я угадала с вкусовыми пристрастиями? Нет, судя по тому, какую гримасу состряпал Максимов.

– Я пью черный, предельно крепкий, непременно с сахаром. Вы на мне специально решили экономить или вам сахара жалко? – взбунтовался «как бы босс».

Что?

– Нет, я просто… – на меня нахлынула волна возмущения.

«Видите ли, Дмитрий, у вас пока нет секретаря, а я – специалист по рекламе, не умеющий готовить кофе, но зато вежливый человек, и вам следовало бы мне сказать: «О, спасибо вам, дорогая и любезная Натали, что приготовили с таким трудом для нас этот чудесный напиток!» – вот, что мне хотелось ему сказать!

Но Максимов меня остановил:

– Ладно, Натали, познакомьтесь, это один из спонсоров благотворительной компании, – обращает мое внимание на немолодого мужчину.

Я протягиваю руку в знак уважения.

– Натали, вы уже успели ознакомиться с материалами? – спрашивает меня Максимов. – Эта девушка будет заниматься рекламной компанией, – обращается он к своему гостю, показывая на меня взглядом.

– О, да! Я уже просмотрела весь материал. Меня тронула до глубины души каждая история.

Вся наша беседа проходила в мирном русле. Мужчины что-то обсуждали, я предлагала варианты, они одобряли их или нет, а я делала все необходимые пометки в своем ежедневнике.

Во время переговоров в кабинет то и дело шныряли сотрудники, параллельно Максимов разруливал их смертельно важные вопросы. Не решал, а разруливал. Я лицезрела перед собой совершенно иного человека, не Макса, а Дмитрия Максимова. Он вел себя не просто как топ-менеджер. Он умело пользовался интонационной окраской речи, то понижая ее, то наоборот повышая. И черт его подери, искренне всем улыбался! Всех входящих в переговорную вежливо и учтиво приветствовал личным рукопожатием, привставая со своего рабочего места. Рядом с ним каждый чувствовал себя самым интересным и умным человеком. В обычной ли жизни, в деловой ли сфере, Макс всегда идет на сближение, стремится сократить дистанцию между собой и собеседником. А сначала мне показалось, что он просто заваливает, нет, валит вопросами.