Buch lesen: «Кныш и пиво», Seite 5
Глава 11
В комнате стало очень тихо.
Потом все заговорили одновременно.
Ангел: «Ой, боженьки! Ой, боженьки! Ой, боженьки!»
Макс: «Зачем Почтовой службе сдались резиновые курицы и собаки?»
Аврора: «Я знала! Я так и знала, что система у них сглючит, рано или поздно, и они начнут не приносить, а уносить объекты. Кто вообще сейчас пользуется наземными серверами? Все нормальные компании давно перенесли хранение данных под землю, в метро. Вот убогие! Репки в кепках…»
Лиза: «Дежа вю! Моего Пусю ведь тоже чуть не унес дурацкий квадрокоптер! У вас тут что это, норма жизни? Почему дроны до сих не запретили?»
Граф: «Высшая степень бесцеремонности! Высшая! На глазах у жандарма и трех спецагентов – пусть не Третьего отделения, но всё же… Такой беспардонности, такого нахальства…»
Телевизор на стене (неожиданно включается): «Светлого дня и светлого года, империя! В эфире утренний блок светских новостей и я, его ведущая Тинг Линь. Главная новость на сегодня: группу посетителей ресторана «Нализаться до глобализации» удалили из списков клиентов из-за грубого нарушения правил заведения. Несколько гостей «Глобализации», в числе которых был замечен известный в прошлом телеведущий Ангел Головастиков, нарушили индивидуальные рекомендации системы, разработанные в соответствии со структурой ДНК, и употребляли на территории ресторана блюда из масс-кафе «Омела». Отныне вход в «Глобализацию» для этих посетителей заблокирован…»
Макс со злостью треснул кулаком по единственной крошечной кнопке телевизора. Тот вякнул что-то напоследок и потух.
– Ойбоженьки-ойбоженьки-ойбоженьки… – Причитания Ангела слились в один отчаянный стон. – Сначала кныш, а теперь еще и «Глобализация»! Поверить не могу, что меня больше туда не пустят! Да еще эта противная Пинг-Понг вещает об этом на всю страну! За что, боженьки, за что? Ну почему у меня, страдальца, судьба-то такая тяжкая, прямо как у бурлака на Волге?
– Сильно сомневаюсь, что бурлаков отчисляли из крутых ресторанов, – сказала Аврора.
– Тем более! Счастливцы! Значит, мне еще тяжелее, чем им! – Ангел бросился лицом вниз на кровать.
– Камон, Энджи. – Аврора по-сестрински погладила непутевого соседушку по взъерошенной голове. – Не парься из-за всякого треша. Эта Тинг всё выдумала. Никого из «Глобализации» не отчислили. Нам прислали бы извещение…
Дзынь! У всех одновременно сверкнули Перстни.
– Эээ, а вот и оно, – сообщила Аврора, постучав по Перстню. – Мой аккаунт в «Глобалке» заблокирован. Ваши тоже. Гейм овер. Всё из-за вас, лузеров. Бабкины пироги вам милее прогрессивных индивидуальных блюд.
– Что же мне, бедняжечке, делать-то? – с новой силой возопил Ангел, перевернувшись на спину. – Как пробраться в элитную «Глобализацию»?
– Гораздо важнее, сударь, что нам теперь делать для спасения вашего питомца, – сухо сказал граф. – Максим, я официально забираю у вас дело. Теперь это забота Седьмого отделения. И я найду этих бессовестных негодяев! Я не сдамся! Только не на этот раз!
Граф Александр буквально горел негодованием. Его двойник, поэт Одоевский, так же воинственно задирал благородный подбородок, гарцуя перед строем верных гвардейцев на Сенатской площади сумрачным утром холодного декабрьского дня 1825-го года.
– Граф, я не могу отдать вам дело! – Макс, обычно такой веселый и спокойный, даже покраснел от досады. – Поймите, я должен довести его до конца сам, своими руками. Ведь я был совсем рядом с дроном – и не сделал ничего, чтобы его остановить! Просто тупо стоял рядом, как наивная дебютантка на своём первом балу, и смотрел, как кныша тащат в неизвестность. Проклятье! И ведь я сам открыл окно, сам впустил его в спальню!
– Сударь, извольте подчиниться приказу вышестоящего должностного лица. Я забираю дело! Из искры разгорелось пламя. – Голос графа звенел, в комнате сгущалось напряжение. Даже Ангел, валяющийся на кровати, как разваренная сосиска, перестал причитать и нашел в себе силы приподняться на локтях. – К мечам рванулись наши руки. Преступный квадрокоптер будет найден. Вместе с резиновой курицей Камиллой и кнышем Принцем Чарльзом. Даю слово дворянина!
– Что ж, граф, у нас с вами общая цель. Я согласен, командуете вы. Революции не будет. – Макс пожал плечами. – Но приказывайте же тогда скорее, что делать! Порвём этих мерзавцев, как кныш – круассан с трюфелями и спаржей.
– Да, сударь, вы правы, пора переходить к немедленным действиям, – кивнул граф. – Очевидно, что курицу украли по ошибке. Расчёт был на то, что в это время на лежанке находится кныш. Со второй попытки расчёт себя оправдал. Итак. Господин унтер-офицер, приступайте к обыску квартиры господина Головастикова. Нам нужны любые улики.
– Спальню я уже изучил, когда курицу искал. – Макс направился к двери. – Ничего примечательного. Пойду всё остальное осмотрю. Есть у меня кой-какие мыслишки…
– Хорошо. Господин Головастиков, какой номер чипа у вашего питомца?
– А? Номер чипа? – растерялся Ангел. – Ну, если честно, этот чип полгода назад сломался, недосуг было чинить. Вы же понимаете, друзьяшки мои, насколько я занятой человек!
– Печально, господин Головастиков, весьма печально, – сурово отозвался граф. – Вы нам значительно усложнили расследование своей безответственностью. Так, теперь Елизавета Андреевна. Сейчас три часа ночи. Будьте любезны отправиться в свою квартиру и как следует там выспаться. Мы можем наткнуться на следы кныша в любой момент. Нам нужен будет ветеринар, полный сил, а не падающий от усталости.
– Но только-только что-то интересное началось! – запротестовала Лиза. – Не хочу я спать! Это скучно! А Пуську Скатерть всё равно накормит. Ну граф, бросьте, можно мне остаться?
Однако граф был непреклонен:
– Прошу следовать приказу, сударыня. На время отсутствия Филиппа Петровича я имею честь исполнять обязанности шефа Отделения.
– Пфф, ну ладно, ладусики. Важные все какие.
Лиза надулась. Неохотно, нога за ногу, поплелась к выходу из спальни. В гостиной работал Макс – он погряз в тысячах подушечек, каждую из которых нужно было прохлопать и прощупать. Лиза поймала его взгляд. Она прижала палец к губам и тихонько устроилась на одной из подушек, валяющейся возле двери в спальню. Макс усмехнулся, но ничего не сказал, продолжил борьбу с избыточными аксессуарами.
Щелочка была маленькой, но перед Лизой открывался прекрасный обзор: вся спальня как на ладони, в том числе благородный затылок графа и мягкий воротник его белой блузы, Аврора, круглая, яркая и лохматая, устроившаяся со своим лэптопом на кровати, рядом Ангел, хнычущий что-то вроде: «На кого ты меня, Чарлик, покинул, на ком же я теперь буду тренировать укладки, кто меня теперь будет лизать в нос перед сном». Всё это было до жути увлекательно.
Ха-ха, нашли дурочку. Еще чего, спать в самый разгар событий.
И потом, она действительно переживала за кныша. Такие чудные плюшевые собачки должны мирно спать в своих миленьких мягких кроватках, а не летать по новогоднему небу в дурацких авоськах!
– Аврора, теперь вы, – говорил тем временем граф. – Прежде всего, отправьте запрос в Почтовую службу – не их ли это квадрокоптер. Навряд ли, но всё же.
– Уже, граф, уже. – Аврора с разочарованным видом отлипла от своего лэптопа. – Пока вы тут с Максом пушили павлиньи хвосты и мерились амбициями, я кинула почтовикам запрос. Уже получила ответ от дежурного координатора. Все ведомственные квадрики у них под контролем, сбоев по маршрутам нет.
– А вы не спрашивали про…
– Спрашивала, – опередила его Аврора. – Спрашивала про пропавшие, есессьно. Они у них чуть ли не каждую неделю пропадают. Некоторые дроны сами глючат, но чаще всего их крадут, разбирают на запчасти. Впрочем, лузеры, которые их похищают, не подозревают, что в корпусе каждого почтового квадрика запрятан секретный чип. Типа сигнального маячка. Так что до сих пор всех потеряшек удавалось найти…
– Неутешительная информация, сударыня.
– Я не договорила. Всех, кроме одного.
Она вывела над лэптопом двумерную светящуюся картинку, на которой сияло уменьшенное изображение уже знакомого злодейского дрона.
– Модель «Аист грузовой 2017». Старьё! Ну, ничего другого я от лузеров из Почтовой службы не ожидала. Отсталая техника, наземные серверы… Ламеры. Окей. Порядковый номер этого «Аиста» – SPB70995. Он пропал полгода назад, в июле девятнадцатого. Они там все с ног сбились, пытаясь его разыскать. Полиция тоже копошилась, но что они могут, неандертальцы!
– В Девятьсот Девятое обращались?
– Еще бы. Но Великое и Могучее отделение слишком велико и могуче для расследования подобной ерунды. Не взяли дело, снобы айтишные.
– Обстоятельства пропажи «Аиста»?
Аврора защелкала клавишами и переключила фотку квадрика на карту города.
– Мне дежурный прислал полное досье. Последняя зафиксированная точка – башня «Всемогущего». Доставка сомбреро из Мексики ассистенту креативного директора телеканала. Тут всё чисто, сомбреро благополучно доставлено. Висит на стене в рабочем кабинете креативного директора. На обратном пути «Аист» должен был разнести частным лицам несколько писем, но не долетел. Пропал где-то по дороге. С претензиями в компанию обратились все последующие адресаты. Почта выплатила им приличную компенсацию. Энд оф стори.
– Погодите-ка минуту, друзьяшки! – Ангел медленно поднялся с кровати. – Погодите-ка минуточку, милые мои! Доставка креативному директору? Гаврюшка Левинсон фигурирует в этой истории? Всё! Я раскрыл дело. Аплодируйте своему лучшему другу, дорогушки-глупыши. Сложите два и два: сперва он дьявольски на меня смотрит. Крадет тем самым мое чувство собственного достоинства. Потом крадет дрон. Потом крадет Камиллу. И, наконец, крадет кныша. Я был прав с самого начала! Ну, где ваши ладошки?
– Совпадений в деле много, в этом вы правы, сударь, – заметил граф. – Однако какие у господина Левинсона могут быть мотивы? Зачем ему плести такие изощренные преступные схемы против вас?
– А он меня ненавидит с тех самых пор, как я поднял рейтинг «Елея» до небес! – довольным тоном сообщил Ангел.
– Вы имеете в виду тот маленький православный канал? – уточнил граф. – Это когда вы, сударь, в прямом эфире стали коронованным императором Всея Руси?
– Именно. Гаврюшка тогда себе локти кусал, что он меня выгнал со «Всемогущего», а я раз – и на «Елей»! Раз – и на трон!
Ангел царственным жестом поправил воротник своего блестящего пиджака.
– Зачем же он взял вас обратно на «Всемогущий» после вашей, эээ, отставки?
– Мой милый граф! Рейтинг для Левинсона – всё! «Елей» же от меня отрекся после моего отречения от престола. Ну а Гаврюшка сразу расчухал, что мало какой телеканал сможет похвастаться бывшим императором в штатном расписании. Взял на какие-то гадкие, противные программки! На Луну послал! Платит копейки. Не могу поддерживать тот уровень жизни, к которому я привык! Диван у меня разорвался, а на штопку денег нет. А Левинсону всё равно. Мстит мне, как может! Дьявольски смотрит на меня, крадет моих питомцев! Ух, ненавижу!
– А кстати, граф, – задумчиво сказала Аврора. – Энджи не такой уж и бред несет. Ведь Левинсон однажды попался на нарушении закона. Помните «Воздушный замок»? Он меня из шоу выгнал, но суть не в этом. Левинсон своими руками украл новорожденного единорога, чтобы взвинтить рейтинг «Всемогущего». А тут – пропадает кныш. И от Почтовой службы мы снова слышим про Левинсона. Блин еловый! Слишком много совпадений.
– Но квадрокоптер от него благополучно улетел, – сказал граф.
– А он конторский дрон перекрасил под почтовый! – предположил Ангел. – Вы хоть знаете, сколько на балансе «Всемогущего» квадриков? Да еще и покруче почтовых!
– «Аистов» – тридцать семь, – подтвердила Аврора. – По крайней мере, так написано у них на сайте. И базу взламывать не пришлось. Даже скучно как-то.
– Итак, дамы и господа, подведем итог. Мотив у господина Левинсона имеется. Техническая возможность – тоже. К тому же ранее он был осужден по той же статье Уголовного уложения. Полагаю… Нет, я вполне уверен: у нас есть первый подозреваемый. – Граф взволнованно мерил шагами комнату. – Я нечасто это делаю, и в последний раз занимался этим в Третьем отделении… Но, по-моему, сейчас этого не избежать. Дамы и господа, у нас есть убедительные основания совершить принудительный звонок третьего уровня.
– А почему третьего уровня? Я хочу первого! Ну на крайний случай – второго! – раскапризничался Ангел. – Пусть Гаврюшка напугается, как червячок в невесомости! Своим жалким третьим уровнем вы ему обмен веществ не нарушите.
– Простите, сударь, первый уровень – это обращение государыни к народу, второй уровень – сообщения о чрезвычайных происшествиях глобального характера, а представители правоохранительных служб имеют право на третий уровень… Но лишь в исключительных случаях. То есть если полицейский или агент сумеет доказать в суде, что в этом была необходимость. Являются ли жизнь и здоровье маленького сонного кныша достаточным основанием для принудительного звонка? Я бы не имел права носить гордое звание гражданина Российской империи, если бы ответил на этот вопрос «нет».
– Граф, ну и здоровы вы языком молоть, – прервала его Аврора. – Нет в вас и капли бунтарства. Кондратий Ёрш, глава «Владычицы морской» – вот у кого вы должны поучиться! Он умеет думать по-другому. Think different, граф, не ведите себя как лузер. Звоните уже Левинсону, во имя Господа Бота!
Лизе не было видно лица фон Миниха, но, судя по его резкому тону, он слегка обиделся на Аврору:
– Сударыня, я полагаю, вы уже отслеживаете «Аиста»-похитителя при помощи городских камер видеонаблюдения? Составляете маршрут? Камеры есть на каждом доме, и они объединены в сеть, насколько мне известно.
– А? – растерялась Аврора. – Так к этой системе есть доступ только у парней из Девять-Ноль-Девять.
– Так вот, сударыня, вместо того, чтобы фантазировать на тему революционного мышления господина Ерша, будьте любезны отправить в Девятьсот Девятое отделение официальное письмо с просьбой предоставить нам информацию о передвижениях квадрокоптера, модель такая-то, вылетевшего первого января сего года примерно в два часа сорок пять минут из окна тридцать третьего этажа доходного дома, адрес такой-то… Ну, остальное вы и сами сообразите. Приступайте, Аврора Валерьевна.
Аврора скорчила графу рожицу, но всё же принялась щелкать клавишами лэптопа.
Граф же постучал по экрану своего Перстня в хитром ритме, который Лиза не сумела бы повторить, даже если бы к виску ей приставили охотничье ружье Игоря, – и из Разумника поднялась картинка видеосвязи.
Глава 12
Поскольку дяденька на том конце «провода» не ждал звонка, сперва перед графом мелькали какие-то сумбурные изображения со странного ракурса: потолок, изящная ручка фарфоровой чашки с молнией «Всемогущего», мексиканское сомбреро на стене. Потом в кадре появилось лицо, очевидно, принадлежащее искомому Левинсону. Лицо было немного грубоватым, но весьма харизматичным, даже выдающийся нос его не портил. Увидев пронзительные черные глаза креативного директора, Лиза поняла, почему Ангел без конца твердил про «дьявольский взгляд». О нет, это вовсе не было преувеличением, типичным для впечатлительного Головастикова.
Впрочем, сейчас взгляд Левинсона не столько прожигал, сколько выражал живой интерес к происходящему.
– Чем обязан, господин… если не ошибаюсь… фон Миних?
– Эээ, да. Но откуда…
– Знать всех, кто больше одного раза появлялся на российских экранах, моя работа. А вы, Ваше Сиятельство, на «Всемогущем» весьма популярны. Если хотите знать, даже моя ассистентка от вас без ума. Дайте-ка мне припомнить… Вот что приходит в голову: вас показывали в новостях в связи с покупкой самого дорогостоящего в мире орловского рысака по кличке Снежок… Еще вы были единственным студентом Императорского Санкт-Петербургского университета, получившим дипломы двух факультетов одновременно, причем оба первой степени… Потом ваша бывшая невеста возбудила против вас дело о незаконном расторжении помолвки, которое вы, впрочем, выиграли – и, кажется, отказались от компенсации… Что еще? Неприлично большой благотворительный взнос в Фонд помощи швейцарским беженцам. Учреждение Общества «Громокипящий кубок», объединившего поклонников поэзии символистов. Подписание петиции против подачи блюд из мяса в «Омеле». Ах да, совсем недавно вы были на крыше Храма Святого Котца, а спустя пару недель спасли Горыныча. А вы говорите – откуда я вас знаю.
Лиза во время этой речи не удержалась, несколько раз пискнула, особенно когда услышала про бывшую невесту графа и его петицию против мяса, но, к счастью, кроме Макса ее никто не услышал – Левинсон умел замыкать на себя сто процентов внимания собеседников.
– Кхм… Да… – Голос графа звучал совершенно растерянно. – Я должен задать вам несколько вопросов, сударь…
– Не вопрос, Ваше Сиятельство, задавайте свои вопросы – ничего себе каламбурчик, а? Особенно для трех часов новогодней ночи. Но если позволите, сперва я кое о чем вас спрошу. Можете повернуть свой Перстень немного правее? Мне кажется, я разглядел знакомую фиолетовую прядь – и еще более знакомые стразы… Благодарствую. Ага, я, как всегда прав. Креативный директор «Всемогущего» не имеет права ошибаться. Так-так-так, Аврора Успенская из моего «Воздушного замка» и Ангелок, мой лучший дружок. Светлого года вам, деточки! Ну, как дела-делишки?
Аврора, не отрываясь от компьютера, буркнула что-то в ответ, а Ангел аж подскочил на кровати:
– Он еще спрашивает, как дела! Сначала стащил моего кныша, а теперь спрашивает, злодейский человек!
– Какого кныша? – удивился Левинсон, прихлебывая темный напиток из фирменной чашки. – Ты про свою муфту на ножках?
– Не муфту, а Принца Чарльза! И резиновую курицу украл! Украл-украл-украл! – голосил Ангел.
Наконец и графу удалось вставить заготовленную реплику:
– Господин Левинсон, я бы хотел задать вам несколько вопросов касательно пропажи собаки господина Головастикова. Кныша унес квадрокоптер, прямо на наших глазах. Дрон ворвался в спальню, где мы с коллегами сейчас находимся, поймал Принца Чарльза в сеть и скрылся вместе с ним в неизвестном направлении…
– Вау, вот это сюжет! – обрадовался неизвестно чему Левинсон. – Просто гуси-лебеди двадцать первого века. Так-так, мне уже нравится, продолжайте, Ваше Сиятельство.
– Продолжать будете вы, господин Левинсон, – довольно сурово ответствовал граф. – Где вы были и чем занимались последние два часа?
– А, так это допрос! – сообразил наконец креативный директор. – А я всё думаю – зачем вы мне звоните ни с того ни с сего, начал уже местечко для вас подбирать в штате телеканала. Что ж, если вас так интересует моя свеженькая биография, извольте: начиная с десяти вечера я сидел здесь, в моём кабинете, следил за эфиром «Всемогущего», пил кофе… Что еще? Заказал из пассажа Второва молоко, у меня кончилось, а я люблю латте… Кажется, всё. Скучновато, да? А все говорят: какая у тебя, Гавриил, профессия интересная! Вот тебе и интересная. Молоко в новогоднюю ночь заказывать из пассажа Второва. А напиваться нельзя, ни в коем случае. Вдруг что с эфиром?
– Кто может подтвердить ваши слова, сударь?
Картинка снова задергалась, в кадре замелькали сомбреро, какие-то балалайки, соломенные куколки, ковбойское лассо, кожаные (подозрительно похожие на настоящие) кресла, сменившиеся красивым и дерзким женским лицом. Молодая женщина в ярко-красном жакете, с короткой темной стрижкой и алой помадой показалась Лизе смутно знакомой. Тонкие пальцы подруги Левинсона сжимали сигарету. О, святой никотин! – всхлипнула Лиза про себя.
– Думаю, свидетельство премьер-министра вас устроит? – насмешливо спросил Левинсон из-за кадра.
Мелисса Майер, дошло до Лизы. Глава правительства Российской империи. Они же с Пусей сто раз видели ее по телику. Пусе нравилось цоканье ее шпилек по брусчатым столичным набережным.
– Светлой ночи, госпожа премьер-министр, – церемонно поклонился граф. – Простите за беспокойство. Вы готовы подтвердить алиби господина Левинсона?
– Обычно Габриэлю не стоит верить, – усмехнулась Мелисса с едва заметным немецким акцентом. – Но только не в этом случае. Я была здесь с ним всю ночь. Мы пили кофе, смотрели телевизор. К собакам он равнодушен, к сожалению. Я бы завела пятнистого дратхаара, но с Габи невозможно спорить.
– Пусть откроет нам доступ к своему Перстню, – хмуро предложила Аврора. – «Аистом» можно управлять и с компа, но это только программерам восьмидесятого уровня под силу. Левинсон не потянет. Поэтому если он когда-либо имел дело с этим квадриком – я это выясню. Посылаю ему запрос. Ого, да у него «Кольцо Марсианского всевластия», новинка от «Владычицы»! Готово, пусть нажмет, что он не против мгновенного электронного расследования.
Левинсон с легкостью согласился.
Пока Аврора дистанционно терзала историю операций Перстня Левинсона, сам Гавриил, вольготно развалившись в директорском кресле, рассуждал на тему того, почему он никогда не стал бы использовать квадрокоптер, даже если бы задумал подобное похищение:
– Понимаете, Ваше Сиятельство, я в последнее время практикую воздержание от благ цивилизации, в особенности – от электронных устройств. С Перстня совершаю только необходимые звонки. На работу хожу пешком, благо мой Стеклянный дворец тут неподалеку… Не поверите: сам подметаю дома полы! Мою их тряпкой! Пустил свою старую косоворотку на это дело… Да, одежду стираю вручную. Сначала приспособился было ходить со своим бельишком на Неву, прямо на набережной постирушки устраивал. Но «зелёные» на меня накинулись. Стали орать, что я загрязняю символ Петербурга своей пеной. Я им говорю – я не мылом стираю, парни, а золой, заказываю её специально из экодеревни, трачу пол-жалованья, пены она вообще не даёт… Но нет, эти зелёные дурни, по-моему, глухие от рождения. Ладно, теперь раз в неделю летаю на самолете на Черноморское побережье, там мои постирушки пока никого не смущают. Вот как в жизни-то бывает! Не присудили бы мне четыреста часов исправительных работ за похищение единорожки – не узнал бы я всей прелести природы, работы на воздухе, крестьянского образа жизни. Какие там квадрики! Я бы и Перстень в Неву выбросил, вот честно! Но у меня есть обязательства перед аудиторией «Всемогущего». Не могу пока ее кинуть на произвол судьбы. Не могу. Пропадет канал без меня. Скатится до уровня какого-нибудь «Елея». А, Ангелочек мой? Что скажешь? Хотел бы избавиться от меня?
– То есть честно? – наивно спросил Головастиков.
– Нет, честно не надо, – расхохотался Левинсон. – Слушайте, ребята, вы меня здорово развлекли, но мне вообще-то уже пора. Скоро начнется прямая трансляция из Гатчинского аэропорта. Уже есть первые желающие воспользоваться подарком императрицы. Набился целый автобус на Луну. Мы не можем это не показать.
– К сожалению, сударь, я не имею права прервать принудительный звонок, пока мы не дождемся результатов проверки вашего Перстня.
– А знаете, Ваше Сиятельство, голос у вас классный. Прямо ложится на душу. Напевный, поставленный. Так вы никогда не думали о карьере телеведущего? Скажем, небольшая передача о литературе, с одиннадцати вечера до одиннадцати двадцати пяти, всего с одним – я подчеркиваю, с одним, это только из уважения к вам – с одним перерывом на рекламу? Ну, согласны? Жалованье космическое, с Филиппом я договорюсь, мы с ним приятели. Ну, заглянете ко мне сегодня, подмахнете договорчик?
– Господин Левинсон, я польщен, однако у меня тоже есть определенные обязательства перед Личной Канцелярией Её Величества, – сказал граф. – Впрочем, если вы ищете обаятельного ведущего, у меня есть один хороший знакомый…
– Всё чисто, – со вздохом констатировала Аврора, оторвавшись от монитора. – Блин еловый, он и правда таскает в Шепси своё грязное бельишко. А в Интерсетке ищет разве что «древнерусские способы стирки» и еще «рейтинги мировых телеканалов». Идиотизм. Репка в телекепке.
– Проверка успешно пройдена, ваша невиновность в похищении Принца Чарльза предварительно подтверждена, – торжественно объявил граф Левинсону. – В соответствии с правилами, прерываю принудительный звонок…
– Минутку, Ваше Сиятельство! – Левинсон со звоном поставил на блюдце опустевшую чашку. – Во-первых, скиньте мне на почту контакты этого вашего знакомого, я заинтригован. Во-вторых, признайтесь, вы всех новых сотрудников держите за дверью?
– Простите? – не понял граф.
– Просто любопытно, почему ваш новый ветеринар Елизавета Ласточкина, которую я уже знаю лучше собственной племянницы, робко заглядывает к вам через щелочку двери. А вы что, не знали, что за вами подсматривают, граф? Тоже мне Ищейки. Всё, вот теперь мне точно пора. Адьос, амигос!
– Елизавета Андреевна! – вздохнул граф, раскрывая дверь настежь. – Сударыня, я был уверен, что вы набираетесь сил во сне у себя в квартире. Неужели я должен прочитать вам лекцию о подчинении приказам вышестоящего лица – лица, которое заботится о стабильности вашей нервной системы и здоровья в целом?
Лиза ответить не успела, поскольку из коридора послышался радостный крик Макса:
– Нашёл!
