Buch lesen: «Табак в Сибири. XVII – начало XX веков»

© Андрей Шаповалов, 2023

ISBN 978-5-0060-3961-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

В конце XV века табак впервые перешагнул границы американского континента. Покидая родину, он отправился в путь по миру в трюмах европейских кораблей, прячась в сундуках и карманах моряков. Очень скоро это тайное путешествие превратилось в триумфальное шествие. В течение нескольких десятилетий табак одолел владычицу мира Европу, проник в неприступную Восточную Азию, менее чем за 150 лет достиг самых отдаленных уголков земного шара. На своем пути он преодолел религиозные запреты, прошел сквозь политические гонения, справился даже с культурными отличиями покоренных им народов. Распространение табака в отдельных местностях и странах шло очень разнообразно. В каждом регионе, у каждого этноса складывались определенные привычки, связанные с потреблением табака, изготовлялись специальные приспособления, вырабатывались собственные поведенческие установки, стереотипы и ритуалы. Завоевав весь мир, уже в XVII в. табак из факта экономического превратился в универсальный феномен мировой культуры, каковым остается по сей день, нравится нам это или нет.

Проникновение табака в культуру аборигенных обитателей территорий между Уралом и Тихим океаном произошло на рубеже XVI – XVII веков. Появление его совпало с эпохой глобальных перемен в жизни коренных жителей Сибири. Их привычный веками устоявшийся жизненный уклад был нарушен вторжением русских, принесших с собой иную культуру, более развитую в техническом, социальном, политическом и религиозном планах, что вызвало множество изменений в жизни коренных сибиряков. Русские вещи, затем новый способ хозяйства, религиозное давление, политическая власть, и, наконец, новые бытовые привычки и вкусы начинают экспансию в традиционные культуры коренных народов Сибири. Это повлекло за собой многочисленные сдвиги в хозяйственных, культурных и торговых связях. Старые веками устоявшиеся в Сибири отношения между коренными народами и их соседями постепенно уступают место новым, где доминирующее положение занимают новые партнеры – русские.

На протяжении первых двух веков русского господства в жизнь коренных сибиряков вошло множество различных новшеств, прямо заимствованных у русских или появившихся при их косвенном посредничестве. Некоторые инновации не прижились, от них быстро отказались и просто отбросили, другие воспринимались постепенно, перерабатывались и очень медленно, на протяжении веков находили свое место в традиционных культурных системах. Были и такие, которые были приняты и адаптированы практически сразу, буквально за несколько десятилетий становились неотъемлемой частью этнических культур. К числу последних, несомненно, принадлежит и потребление табака.

Как ни странно, об истории табака в Сибири известно немного, еще меньше мы знаем о его месте в культуре коренного населения. В зарубежных странах о роли табака в жизни разных народов планеты ведутся специальные исследования уже на протяжении нескольких столетий. Табак рассматривается в них как один из наиболее быстро распространяющихся в пространстве элементов материальной культуры, который стал важным звеном в кросскультурных контактах народов Старого и Нового света. О бытовом и ритуальном потреблении табака изданы десятки специальных монографий и энциклопедий, в Западной Европе уже несколько лет работают специализированные музеи табака, регулярно издающие каталоги и сборники статей. На родине табака в Америке культура его потребления, история распространения, курительные трубки и прочие аксессуары курильщиков, а также ритуально-обрядовые действия с использованием этого продукта являются объектом пристального внимания этнографов и историков, среди которых такие крупные исследователи как А. Данхил, Д. Мак-Гуир, А. Кребер (Dunhil, 1924; Mcguire, 1899; Kroeber, 1941).

В настоящее время в западной этнологии и культурной антропологии выделились целые направления, посвященные истории и культуре потребления табака, среди которых особой популярностью до сих пор пользуется тема распространения табака в пространстве. Работ в этой области так много, что одно перечисление их заняло бы несколько страниц. Однако, в даже зарубежных обзорных работах по истории табака, где встречаются небольшие разделы о России, конкретных материалов очень немного. Что же касается Сибири, то если сведения и встречаются, то большая часть их основана на устаревших, либо не проверенных данных, поэтому содержит многочисленные ошибки и неточности, которые кочуют из работы в работу¹.

В последние десятилетия активно разрабатывается «табачная» тематика в Японии, где много внимания уделяется аспектам материальной стороны в культуре использования табака в Азии, в том числе и в Сибири. Сибирские материалы входят в музейные каталоги курительных принадлежностей, где типологии курительных трубок народов Сибири посвящены отдельные статьи, а Сибирь как отдельный регион включается в обзор путей распространения табака (Удагава,1991; Nakano, 1984; Яманака, 1996).

На фоне широкого научного интереса к табаку зарубежных исследователей, знания в этой области о России и тем более о Сибири выглядят очень неброско. Из серьезных изданий можно назвать только книгу Е. И. Рагозина (Рагозин, 1871). Однако исторические сведения в ней занимают второстепенное место, а основное внимание уделено вопросам налогообложения и экономики. Отдельные сведения о потреблении табака у коренных народов северо-восточной Сибири очень редко встречаются в работах этнографов, написанных дореволюционное время (Богораз, 1934; Jochelson, 1908). Они носят описательно-наблюдательный характер и, на современном этапе, скорее относятся к разряду источников по данной тематике.

Вопросы, связанные с табаком и его потреблением в России, на протяжении советского периода специально не изучались. Существовали негласные запреты на исследование тем, связанных с курением, наркотическими и галлюциногенными препаратами, поэтому специальных работ, посвященных истории и культуре потребления табака, не проводилось и не издавалось. Естественно, о табаке писали и довольно много в ходе антитабачной пропаганды. Книги с броскими названиями: «Табак – враг здоровья», «Дорогая сигарета», «Табачный дым – отрава», «Вред алкоголя и никотина», «Здоровье или сигарета», «Скрытая опасность» и им подобные публиковались практически каждый год (Орловский, 1977; Беляев, 1979; Арно, 1980; Козирева, 1980; Маслова, 1984; Ягодинский, 1985; Воропай, 1986; Левитский, Язловский, 1987). Как правило, они содержали множество устрашающих данных о химическом составе табака и его компонентов, подробно описывали физические механизмы его воздействия на организм человека, раскрывали тайны психической зависимости курильщиков от табака и конечно рисовали мрачные картины разрушения здоровья и падения личности. Но ни в одной не было сделано попытки понять, какое место занимает табак в культуре, почему столь ядовитая трава стала для многих такой важной и нужной, что кроме наркотической зависимости влекло, да и сейчас влечет людей к этому опасному зелью.

Естественно, что о табаке, о приспособлениях для его потребления писали в советское время этнографы. Табак описывался, чаще всего, в работах о материальной культуре, в том числе и в монографиях о коренных народах Сибири. Серьезная этнографическая книга о любом сибирском этносе обязательно содержит сведения о потреблении табака или, по крайней мере, краткое описание курительных принадлежностей. Но далее констатации факта, что табак представители того или иного этноса потребляли, а в материальной культуре существуют специфические принадлежности для этого, исследование практически никогда не заходило. В лучшем случае, исследователи пытались определить происхождение этого явления (Василевич, 1969, с. 130). Весьма редкое исключение составляет статья В.В.Антроповой «Курительные трубки народов Сибири»», посвященная вопросам типологии курительных трубок, написанная в 1970-х гг.²

Встречаются сведения о табаке и в работах археологов. Решая свои собственные задачи, они, к сожалению, очень редко обращали внимание на курительные принадлежности, встречающиеся в раскопах. Они обычно описываются в числе прочего погребального инвентаря при публикации памятника, в лучшем случае указывается, откуда они могли появиться (Дульзон, 1955, 1956; Молодин, 1979; Молодин, Соболев, Соловьев, 1990). Только в диссертации С. Г. Скобелева курительные принадлежности рассматриваются чуть подробнее. (Скобелев, 123—124). Вообще, оказалось, что отсутствие элементарных исторических знаний о табаке и невнимание исследователей к курительным принадлежностям из археологических раскопок в некоторых случаях отразилось даже в вопросах датировки археологических памятников. Так, датируя погребения XIV—XVI вв., некоторые авторы даже не вспоминают о найденных в них курительных трубках, которые появились в Сибири значительно позже указанной даты (Петри, 1923; Седякина, 1965; Кириллов и др., 1978).

Несколько специальных работ, посвященных культурным и историческим аспектам потребления табака в Сибири, появилось в последние десятилетия. В 1995 г. вышла статья Ю.А.Купиной «Потребление табака у народов северо-восточной Сибири и Аляски», посвященная этнокультурным особенностям традиций использования табака в регионе. На основе коллекций МАЭ Ю. А. Купиной был проведен сравнительно-этнографический анализ традиций потребления табака и курительных принадлежностей народов Восточной Сибири и Аляски. Автор привлек значительный фактический материал и проследил пути движения табака через Сибирь в Северную Америку, предложив любопытную гипотезу «кругосветного путешествия табака» (Купина, 1995). А. В. Харинский на основе археологических данных и письменных источников исследовал появление табака и курительных трубок в Прибайкалье (Харинский, 1997). Обе работы опираются на материалы по Восточной Сибири. Данные о других регионах Сибири содержатся только в нескольких предварительных работах автора (Шаповалов, 1997, 1999, 2000). В целом, приходится все же признать, что табачная тематика изучена крайне мало. Особенно проблематичными до сих пор являются вопросы, связанные с распространением табака в Сибири и его проникновением в культуру аборигенов. При этом, значительный массив уникальных материалов сибирского региона до сих пор не только не обобщен в специальных изданиях, но и практически не введен в научный оборот.

На самом деле наши знания о табаке в восточной части страны таковы, что без ответа остаются до сих пор даже самые простые вопросы: когда, откуда, как, каким путем табак попал в Сибирь? Какую роль в этом сыграли русские? Как восприняли и адаптировали табак к своим условиям сибирские аборигены? Какие инструментами они первоначально пользовались, и как они трансформировались под влиянием меняющихся условий? Отвечая на эти вопросы, я хочу не только рассказать «историю табака» в Сибири, но и рассмотреть эту историю в контексте культурных процессов, превративших табак из пришлого «чужого» продукта в традиционный элемент этнических культур.

Табак в Сибири интересен еще и тем, что он является примером классической «чистой» инновации превратившейся в традицию в результате работы этнических культур. Хочется попробовать раскрыть условия, факторы и механизмы этой трансформации, на достаточно простом примере табака понять, как «работает» этническая культура. Являясь сторонником адаптивно-деятельностного подхода к культуре, я вслед за Э.С.Маркаряном определяю этнические культуры как «исторически выработанные способы деятельности, благодаря которым обеспечивается адаптация различных народов к условиям окружающей их природной и социальной среды» (Маркарян, 1978). Именно в контексте этого подхода проблема «инновация – традиция» является одной из ключевых. При этом под инновацией мной понимается любое новшество (нововведение), а под традицией – система связей настоящего с прошлым, при помощи которой совершаются определенный отбор, стереотипизация опыта и передача постоянно воспроизводящихся стереотипов. Я хочу рассмотреть, как происходил процесс аккультурации потребления табака коренными народами Сибири, как он проникал в семиотические системы самобытных культур, в язык, фольклор, мировоззрение, ответить на главный вопрос: почему столь ядовитая, по мнению медиков, трава так быстро распространяясь, стала важным элементом этнических культур коренного населения. Для рассмотрения означенных проблем, я постараюсь абстрагироваться от вопросов вреда или пользы табака, а буду опираться только на факты широкого круга источников, комбинируя и верифицируя их в системе комплексного историко-культурологического анализа.

Наиболее информативными источниками являются, естественно, письменные. По происхождению и характеру содержащейся в них информации они могут быть разделены на две группы. Первая – актовый материал. В основном это переписка правительственных чиновников с представителями сибирской администрации по вопросам табачной торговли в Сибири, данные таможенных книг и законодательные акты. Наиболее интересны материалы XVII – XVIII вв., поскольку именно этот период истории табака в Сибири менее всего известен. К сожалению, данных этих не так уж и много, поскольку на начальном этапе проникновения в Сибирь табак являлся, в основном, контрабандным товаром, и, соответственно, сведений о нем в документах сохранилось очень немного. Бытовые же особенности коренного населения в актовых материалах вообще описываются довольно редко, поэтому этот важнейший блок источников можно применять только в отдельных случаях. Изначальная информационная ограниченность этих материалов позволила мне сосредоточиться только на их опубликованной части, перенеся основное внимание на другую группу письменных источников.

Вторая группа – описания и путевые заметки путешественников и исследователей. Они гораздо более информативны, нежели актовые материалы, поскольку в них содержится не только официальная информация, но и сведения о том, интересном, необычном, впечатляющем, что остановило внимание, прежде всего иными, отличными от привычных европейцу формами или смыслом. Попав в Сибирь, путешественники и исследователи записывали именно те сюжеты, которые ускользали от внимания чиновников на местах, поскольку те к этому привыкли, и описывали такие факты, о которых в Европе просто не могли и помыслить. Естественно, никто не ехал в Сибирь специально, посмотреть, как там используют табак, но, встречая особенности, с этим связанные, редко кто обходил их вниманием. Чаще всего это единичные, отрывочные сведения об отдельном народе или даже описания единичных фактов, сделанные мимоходом заметки, курьезные или выдающиеся события. Иногда они вовсе не связаны с табаком, а описывают совершенно другие события и факты, а табачный сюжет проходит на заднем плане. Но все эти сведения весьма ценны, поскольку получены непосредственно очевидцем событий.

Наиболее ранними из таких свидетельств являются источники XVII в. Это, прежде всего, небольшая статья, приписываемая католическому священнику Ю. Крижаничу, находящемуся с 1661 по 1676 гг. в Тобольске в ссылке (Титов, 1890), и опубликованные записки участников русского посольства в Китае 1692 – 1695 гг. И. Идеса и А. Бранда, содержащие интересные сведения о табачной торговле и обычаях потребления табака в Западной Сибири (Идес, Бранд, 1967). Хронологически продолжает подобные сведения священник Григорий Новицкий, посетивший остяков в составе миссий митрополита тобольского и сибирского Филофея Лещинского в 1712—1715 гг. (Новицкий, 1941)

С середины XVIII в. сведений становится заметно больше. Особенная заслуга принадлежит в этом, конечно, участникам академических экспедиций. И здесь важно даже не количество, а то качество, в котором представлены данные: это, как правило, специально собранная информация. Отдельные факты о потребления табака в Сибири встречаются в трудах П.С.Паласса, в материалах северо-восточной географической экспедиции 1785—1795 гг., в документах экспедиции В. Беринга (Паллас, 1988; Мерк, 1978; Дневная мемория…, 1978; Экспедиция Беринга…, 1941). О жизни и быте коренных народов имеющиеся о табаке наблюдения участников второй академической экспедиции обобщил в своем 4-х томном труде И.Г.Георги (Георги, 1799). В его описании каждого народа практически обязательно присутствует раздел о потреблении табака. Не исключено, что его сведения не всегда совершенно точны, поскольку он использовал материалы других сотрудников экспедиции. Европейские ученые и путешественники, побывавшие в Сибири в XVIII в. также отмечали в своих записках необычные особенности обращения с табаком в Сибири (Зиннер, 1968).

В первой половине XIX в. в Сибирь попадают декабристы. Они были не только образованными наблюдателями, описывающими события сибирской жизни (Беляев, 1990), а людьми, активно включившиеся в нее. По крайней мере, именно некоторым из них приписывается начало разведения табака в отдельных регионах Сибири (Бутанаев, 1998, с. 154). С этого же времени в разных регионах Сибири разворачиваются научные исследования по отдельным дисциплинам, сопровождающиеся составлением подробнейших дневников. Многие из них попутно фиксировали и сведения по потреблению табака. Так, множество самых разнообразных данных содержится в описании экспедиции шведских ботаников на Алтай в 1826 г. (Ледебур, Бунге, Мейер, 1993), в документах путешествия Ф.П.Врангеля 1820—1824 гг. (Врангель, 1948), в записках Лаврентия Загоскина 1842—1844 гг. о русской Америке (Загоскин, 1956). Особенно интересные сведения о культуре потребления табака в Сибири и об использовании его в быту и ритуально-обрядовой практике, а также о специфических предметах материальной культуры, связанных с табаком, появляется в период исследований, развернутых Русским географическим обществом во второй половине XIX в., а затем Институтами Академии Наук в начале XX в. (Адрианов, 1886; Катанов, 1887, 1891; Дитмар, 1855; Иохельсон, 1900; Грум-Гржимайло, 1926; Анохин, 1924).

Все сведения ученых и путешественников имеют случайный характер, они касаются только отдельных народов и состоят из разрозненных фактов, обобщение и анализ которых дают возможность составить значительную часть общей картины культуры потребления табака.

В работе также используются три группы этнографических материалов. Наиболее многочисленны среди них – вещественные. Это предметы материальной культуры коренных народов Сибири – курительные трубки, кисеты и табакерки для табака, другие предметы, связанные с его потреблением или приготовлением. Все эти вещи являются отражением в материальной форме сложнейших процессов проникновения табака в аборигенную культуру и трансформации отношения к его потреблению конкретных людей. По сути, это овеществленная история потребления табака в Сибири, нуждающаяся в расшифровке. Это массовый источник, поддающийся формально-типологическому анализу и сопровождающийся значительным объемом письменных и лингвистических данных, что позволяет комплексно и поэтапно исследовать развитие материальной стороны темы. Эти материалы практически никогда не исследовались, исключение, пожалуй, составляют только те материалы, которые изданы в общих музейных каталогах. В работе использованы данные о коллекциях курительных трубок (более 300 ед.), кисетах (около 100), и прочих предметах, хранящихся в музеях Сибири (Новосибирск, Красноярск, Томск, Омск, Минусинск, Абакан, Кызыл).

Вторая группа – изобразительные источники. Прежде всего, к ним относятся фотографии, сделанные во время экспедиций и путешествий конца XIX – XX вв., ныне хранящиеся в музейных собраниях. Зафиксировавшие реальные события и лица, фотографии являются крайне информативными материалами, уровень достоверности которых практически вне критики. Они дают прекрасное представление об инструментах, использовавшихся для потребления табака, манере курения, бытовых особенностях в поведении курильщиков.

Мало уступают фотоматериалам по уровню достоверности и информативности рисунки и наброски, сделанные художниками и этнографами с натуры во время экспедиций. Особенно интересны материалы начала и первой половины XX в., когда академически образованные художники в поисках нового сибирского стиля, участвовали в этнографических исследованиях, делая натурные очень точные и профессиональные зарисовки объектов материальной культуры коренных сибиряков. Это работы С.К Просвиркиной, Чороса-Гуркина, Д.И.Каратанова, Н.Н.Нагорской и других художников, хранящиеся в музеях и галереях городов Сибири.

Кроме того, в работе используются полевые исследования автора в Туве, Хакасии и на Алтае в 1997 – 2001 гг. Это, в основном, материалы по использованию табака в шаманской практике, а также записи воспоминаний старожилов о потреблении табака в 1940-1950-х гг. XX в. Существенным дополнением к этнографическим данным служат названия предметов и действий, связанных с потреблением табака у различных народов. Они очень информативны, поскольку именно в этих терминах во многих случаях зафиксировались сведения о происхождении того или иного нового элемента культуры.

Этнографические источники охватывают, в лучшем случае, период XIX—XX вв., о более ранних периодах могут свидетельствовать лишь на уровне реконструкции. Письменные источники, не смотря на достаточное количество, не могут дать исчерпывающих сведений обо всех аспектах темы, особенно по наиболее ранним периодам, когда табак только-только появился в Сибири. Для XVII—XVIII веков их крайне мало. В то же время, в археологических памятниках XVII—XVIII вв. найдены различные аксессуары курильщиков – курительные трубки, табакерки, кисеты, которые могут служить базой для датировки и реконструкции некоторых процессов появления и распространения табака среди народов Сибири. Археологические материалы в работах о табаке в Сибири ранее никогда не привлекались. Хотя именно соединение материалов позднеархеологических памятников с данными этнографии дают очень хорошие результаты, что блестяще доказали применительно к Сибири еще в 1950-х гг. В. П. Дьяконова и А. П. Дульзон. В последнее время наметилась тенденция к расширению интереса к археологическим памятникам XVI—XVIII, и даже XIX вв. Увеличилось количество раскопанных объектов, и соответственно объем полученной информации, в том числе и по интересующим проблемам.

Сейчас известно несколько десятков археологических памятников XVII – XVIII вв., содержащих курительные трубки и прочие аксессуары курильщиков. Естественно, они очень неравномерно распределены на карте Сибири, что связано с общим состоянием археологических работ в каждом отдельном регионе, но все крупные сибирские территории представлены достаточно полно. Подсчеты по доступным источникам и литературе дают следующую картину географии и количества памятников и находок: Приобье – 4 памятника; Бараба – 2 памятника; Минусинская котловина – 3 памятника; Тува – 3 памятника, Прибайкалье – 4 памятника; северо-восток Якутии – 2 памятника; междуречье Алдана и Лены – 7 памятников; Камчатка – 1 памятник. Ценные сведения можно почерпнуть также из археологических памятников Дальнего Востока, где также исследовано несколько объектов, содержащих аксессуары курильщиков. К ним примыкают данные, полученные японскими археологами при работах на Сахалине и Курильских островах. Все эти археологические материалы будут подробно анализироваться в тексте работы.

Хронологические рамки исследования определяются с одной стороны временем появления табака в Сибири – первая половина XVII в.; с другой – завершением периода существования особенных форм и методов потребления табака в культуре аборигенов Сибири – 50-е гг. XX в. Нижняя хронологическая граница практически не вызывает сомнения и будет конкретизирована в ходе исследования. Верхняя взята довольно условно, с ориентиром на время, когда культура потребления табака стала постепенно нивелироваться под влиянием распространения дешевых сигарет и общей «советизации» традиционной культуры коренных народов Сибири. Однако отдельные элементы традиционного потребления табака бытуют в Сибири до сих пор, поэтому, довольно часто мне придется выходить за указанные временные рамки.

В этой книге речь пойдет в основном о Сибири, но не как о понятии географическом, а скорее как о некой историко-культурной и политической целостности: обо всех территориях в Евразии к востоку от Урала, относящихся или некогда относившихся к России.

Естественно, что в этой небольшой книге мне не удастся написать целую историю табака в Сибири и даже упомянуть обо всех народах, населяющих эти гигантские территории, равно как и обо всех культурных явлениях, связанных с табаком. Это зависит во многом от состояния источниковой базы, но более отличных авторских предпочтений и компетенций, заведомо ограничивающих рамки работы.