Прохладный августовский ветерок щекотал босые ноги солдат, заночевавших прямо в окопе. На востоке уже виднелось только-что проснувшееся солнце, а небо переливалось синими и светло-розовыми тонами, когда танки пошли в атаку. Мокрая, покрытая росою трава, укрываемая дымкою тумана, пригибалась под гусеницами машин, созданных для причинения боли. Шла война.

Уже который год 128-ой пехотный полк стоял, а если быть точнее, то лежал в окопах по этим полям. Смерть уже давно стала здесь обыденностью, и это было поистине ужасно. Снаряд ли оборвал чью-то жизнь, шальная ли пуля или же пневмония – это уже никого не волновало. Люди гибли как мухи.

Опустят простой солдатский гроб в сырую землю. Дадут залп над свежезасыпанной могилой и разойдутся по своим позициям. И ведь самое печальное, что никто не вспомнит об убитом ещё очень долго. Таковы люди, чья жизнь связана с войной. На этих полях, некогда бывших весьма живописными,теперь находились братские кладбища, причём с обеих сторон конфликта. Уже не хватало дерева на гробы, а потому в полк присылали прорезиненные мешки им взамен. В таких мешках мусор выносят, а тут в них люди лежат. Такова война.

В канавах, ранее бывших окопами, солдаты уже обустроили полноценный быт. Здесь они готовили, здесь же спали на гнилых досках, служивших полом, здесь же и ели. Повсюду сновали вши и крысы, а потому болезни косили людей пачками. Мыться солдаты ходили в близлежащий ручей, несмотря на нещадную пальбу с вражеской стороны. Бежать некуда. Война – грязное, кровавое дело, которое так просто не бросишь. Дезертировать тебе не дадут, даже если ты очень захочешь. А легально вернуться отсюда можно в большинстве случаев только в цинковом ящике, да и то если у тебя есть родственники. Бежать некуда.

Но у Алексея, такого же солдата, как и все, была надежда. Он верил, что рано или поздно война закончится, а значит он, если не погибнет, вернётся домой. Но куда же ему возвращаться. Если он – сирота? Дома у него нет, профессии он получить из-за войны не успел. Так куда же ему возвращаться?

Ответ прост. Там, в Южном городе у Алексея была возлюбленная, сестра его друга, Максима, который погиб на этой войне. И Алексей искренне любил прекрасную сестру своего товарища, красивую девушку с русыми волосами до плеч и голубовато-серыми глазами. Она была для него идеалом женской красоты, идеалом понятным и близким по характеру.

Он, не имея при себе ни одного её изображения, мог бы описать её подробнее и лучше любого художника, поскольку он любил её.

И порой, сидя в окопе, он мысленно рисовал её образ, и грохот орудий уже не казался ему таким страшным, а мрачная атмосфера окопной войны разбавлялась неким светлым огоньком, что зажигался в его душе каждый раз, когда он мысленно проживал все моменты своей жизни, связанные с ней.

Однажды, когда вражеская пехота прорвала оборону, когда взвод, в котором состоял Алексей, оказался в окружении, он, стреляя во вражескую сторону и пригибаясь от каждого звука, вдруг представил, что там, где-то далеко, его ждёт она. И он вдруг понял, что должен выжить.

И он выжил: под беспрерывным огнём, перебегая из окопа в окоп, из-под дерева в кусты, прижимаясь всем телом к грязи, смог-таки выйти из окружения. И тогда, запрокинув к синему небу голову, он смотрел на него, смотрел на поле и груды горелого металла, человеческих тел и воронки от снарядов, чувствуя запах пороха и гари, Алексей впервые по-настоящему радовался жизни.

Он лелеял в своём сердце память о мирной жизни, жизни, в которой была его любовь. Если бы не эта любовь, то кто знает, в какой бы могиле сейчас лежал Алексей.

Небольшая, чуть-чуть округлая голова, округлый, но не вросший в челюсть подбородок, короткие ресницы, розоватые от врождённого недуга щёки и маленький, а потому такой милый, ротик. Когда она говорила, то её губы иногда смешно искривлялись. И это особенно очаровывало Алексея.

Она всегда носила простую, однако оттого весьма красивую одежду: белую, чуть желтоватую блузку в горошек, коричневую юбку, постоянно слегка измятую. Она носила обычную одежду, никогда не одевалась вызывающе и была весьма миловидна. Однако многим парням нравились другие, одетые в широкие штаны военного покроя и носящие вызывающие, растрепанные прически. Они наносили тонны макияжа на свои лица, были дерзки в общении и постоянно что-то жевали.

Но как говорят некоторые люди, на каждый товар найдётся свой покупатель, а потому Алексей встретил её.

Это было до начала войны, когда Алексей ещё был жизнерадостным, веселым и общительным человеком. Тогда они часто гуляли вместе с Максимом по скверу Королевского семейства. Они веселились как могли, благо погода позволяла. Они бесцельно бродили по чистым, подметенным и и свежеубранным улицам, поджигали урны с мусором и со смехам убегали от старушек, кричавших на них из окон. Светлые, покрашенные в желтый и красный дома и дворы, благоустроенные и озеленённые, были для них не беспорядочным лабиринтом, а простым и понятным ареалом их обитания. Здорово тогда жилось Лёхе и Максу, так как они были очень молоды и энергичны. Одно время они ходили в Рыбацкое, где задирали модников, как они говорили – «газовали», а затем с весёлым гоготом убегали. Это была весёлое, беззаботная пора их жизни, и Алексей был весьма счастлив, однако любви в его жизни не было.

Однажды, когда они, как и всегда бродили по скверу Королевского семейства под ярким весенним солнцем. Природа цвела и пела: птицы щебетали, клумбы пестрели от цветов, выметенные дорожки в парке блестели на солнце, свежепокрашенные скамейки прогибались под всеми желающими, яблони цвели и собирали море пчёл и прочих насекомых вокруг себя. Максим и Алексей планировали гулять до утра, однако вдруг Максу неожиданно стало плохо. Пришлось идти к тому домой, так как Лёху ещё не заселили в общежитие.

Там Алексей впервые увидел её. Она открыла им дверь и дала Максиму жаропонижающее, но оно не помогло, а потому пришлось набирать гиперграмму в скорую. Перед тем, как врачи забрали его, Макс успел сообщить Лёхе имя своей сестры.

У Максима оказался грипп. Того положили в больницу на две недели, и таким образом сестра его оставалась совершенно одна в квартире. Казалось бы, чего страшного для девушки шестнадцати лет побыть одной две недельки, но вот только родители Максима, находясь в отъезде, очень переживали по этому поводу. И потому пришлось Максу попросить Алексея присмотреть за квартирой и сестрой.

И надо сказать, что за эти две недели, две недели лучшие в его жизни Алексей сильно поменялся. Если ранее он был весьма импульсивным человеком, то теперь он чувствовал на своих плечах ответственность за другого человека. Человека, которого он полюбил.

Он не мог сдерживать свой взор, и потому подолгу любовался своей новой знакомой. А та, в свою очередь, сильно смущалась от этого и краснела, опуская глаза. Она сначала была для него просто красивой сестрой друга, за которой приходиться присматривать, провожать до музыкальной школы и помогать ей по дому. Но уже по истечению первой недели Алексей вдруг заметил за собой некую странность: стоило только сестре Максима оказаться рядом, как Лёха чувствовал странное тепло в груди, руки начинали немного дрожать, а глаза, что ни делай, стремились повернуться в её сторону. Именно тогда Алексей понял, что влюбился, влюбился искренне и сильно.