Buch lesen: «Афганский рубеж»
© Андрей Фисенко, 2024
ISBN 978-5-0064-0672-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
После долгого изнурительного преследования Шакира и его людей, штурмовая группа упирается в голые отвесные скалы, свисающие над озером, словно лапы гигантского чудовищного зверя над своей жертвой. Дальше дороги нет. Скалы настолько отвесные, что через них уже вперёд никак не пройти. Над головами бойцов небольшим выступающим козырьком видны, словно застывшие в воздухе, валуны. Скорее всего, во время оползня что-то не дало им сползти вниз. И теперь они могли служить хорошим естественным укрытием для отряда.
– Шакир, как сквозь землю провалился. – нарушает шёпотом тишину Коля – двухметровый гигант, как ковшами прижимающий своими огромными ладонями ствол автомата к груди, словно младенца.
– Он не сквозь землю провалился. – возражает ему старшина группы Фарход. – Он нас перехитрил.
– Как? – хором вопрошают сразу несколько человек в камуфляжах, уставившись на старшину.
– Он нам по ходу путь обратно перерезал, заняв высоту над тропинкой, по которой мы сюда пришли. – ответил Фарход.
– То есть путь назад теперь невозможен? – спрашивает Тельман.
– Тропинка, по которой мы его гнали сюда – теперь хорошо простреливается с той высоты, которую он занял. – поясняет Денис. – Без потерь отсюда точно не выйти.
– Откуда вы знаете, что он именно там, на высоте? – наперебой спросили несколько голосов.
– Можно проверить. – спокойно отвечает Фарход. – Смельчаки есть, пройти по тропинке назад метров пятьдесят или сто?
– Чтобы убедиться, что тропинка простреливается, не обязательно под пули сразу несколько человек отправлять. Давайте я пойду. – предложил Гарри.
– Шакир – очень хитер. – возражает Фарход. Он тебя одного пропустит – чтобы остальные поняли, что путь свободен. А когда все пойдут – положит всех разом. Ему зачем попусту патроны тратить?
– А если будем пробираться по озеру? – спрашивает Сапа.
Фарход качает головой.
– По озеру тоже пути нет. Посмотри – вокруг только кустарники, ни одного дерева, чтобы сделать что-то наподобие плота. Да и какой плот должен быть, чтобы выдержать тридцать человек в полном обмундировании? Кроме этого, берег очень хорошо простреливается сверху. Мы даже дотащить плот до воды не успеем.
Принято решение обсудить всем взводом, что делать. Здесь, у подножия Манаса, на высоте около двух тысяч метров связь практически отсутствовала. Своих никак не оповестить и подкрепление не вызвать. Да и какое здесь подкрепление поможет? Они сразу попадут под огонь банды Шакира, который занимает господствующую высоту и готов положить любого. Даже если на подмогу отправить катер по озеру – берег очень хорошо простреливается. По воздуху – будет риск для вертолёта попасть под огонь ПЗРК. То есть сводный отряд быстрого реагирования №17 МВД Узбекистана, который преследовал единственного оставшегося в живых террориста Шакира и его людей в течение нескольких последних дней, оказался в ловушке. Ни вперёд, ни назад. Остальных полевых командиров международной террористической группировки Хизб-ут-Тахрир1, организовавшей менее чем полгода назад теракты в Ташкенте, удалось нейтрализовать. Остался один, который сейчас занимает господствующую высоту, где-то на склоне Манаса и который готов на всё – потому что ему отступать уже некуда. Единственный выход – это пробраться по тропинке и вызвать огонь на себя, чтобы противник обнаружил своё местоположение. А далее, уже ответным огнём подавить его огневую точку и используя дымовую завесу, обойти террористов с тыла и уничтожить. Если первый, кто выдвинется по тропинке обратно в сторону спасительного арчевника, расположенного в полукилометре вниз по тропинке, доберётся без единого выстрела, то отправится следующий, а за ним – следующий. И так, пока Шакир не обнаружит себя, открыв огонь. А в арчёвнике вековые могучие деревья будут являться естественным укрытием и уже там можно будет закрепиться для последующей атаки на террористов. Таков был предварительный план действий. Но у этого плана были, как безусловные плюсы, так и минусы.
– Минус в этом плане в том, – объясняет Фарход, – что, вызывая огонь на себя – каждый из нас подвергается высокому риску стать двухсотым. Но плюс, в том, что если доберётся кто-то до рощи – то один из нашего отряда уже в безопасности. И так следующий, и за ним ещё. Будем выдвигаться по одному. Чем больше людей переберутся живыми и невредимыми до арчевника – тем лучше. Тут только Шакиру решать, когда стрелять…
– На всё воля Аллаха! – произносит Гарри. – Я первый, пойду, старшина! – обращается он к Фарходу.
– Не так уж всё и плохо, ребята! – всматриваясь в каменистый берег озера говорит Тельман.
Он протягивает руку вперёд.
– Смотрите, если попробуем не по самой тропинке, а вдоль берега, то там много больших камней. Можно укрыться и короткими перебежками подойти почти вплотную к роще. Там останется метров пятьдесят до арчёвника.
– Достаточно времени для хорошего снайпера, чтобы успеть тебя накрыть, когда ты побежишь. – уверенно произносит Самат.
– Но шансов больше, намного для снайпера, если идти по тропинке. – парирует Фарход. – В любом случае, я не вижу никаких других вариантов.
И единодушно поддерживая старшину, все расходятся по позициям, согласно его приказу. Гарри, первым выпрыгивает из-под естественного каменного укрытия и буквально кубарем скатывается к берегу озера. Остальные, замерев, как истуканы, с напряжением следят за ним. Ещё секунда и его уже не видно за огромным камнем. Рваными рывками от валуна к валуну, он стремительно удаляется вниз. А вокруг стоит гробовая тишина. Ни пения птиц, ни потрескивания кузнечиков. Природа словно затаила дыхание. Фарход первым нарушает тишину приглушенным голосом:
– Теперь всем понятно, как надо передвигаться?
Все молча кивают головой. Минуту спустя Гарри уже подаёт отряду условный знак из арчёвника.
– Следующий! – командует старшина.
Самат, словно гигантская пластичная кошка выпрыгивает из укрытия и скатывается к берегу, точь-в-точь, как это сделал Гарри. Весь отряд, с тревогой наблюдает за ним. Опять рваные рывки от одного валуна к другому. И опять гробовая тишина, нависшая над нами. Несколько минут спустя Самат из арчёвника, вслед за Гарри, подаёт знак…
* * *
Уже несколько человек перебрались к роще по этому маршруту. Когда дошла очередь Тельмана, он словно удила закусывает свои тараканьи усы, всхрапывает и кубарем летит вниз к озеру. И вдруг звенящую тишину нарушает щелчок затвора. Он был где-то далеко, высоко над головами, но все его очень отчётливо слышат. И хором кричат:
– Тельман! Стой!
Тельман уже сидит за камнем, почти у самой воды – он слышит, что ему прокричали, и выжидает момента, когда же можно будет двигаться дальше.
В эту же секунду тишину нарушает оглушающий выстрел. Пуля со звоном рикошетит от камня и ныряет в воду. Похоже на то, что выстрел не планировался, но, видимо, чья-то уставшая рука дрогнула от долгого соприкосновения с курком в одном и том же положении, и соскользнув, воспроизвела выстрел.
– Норма! – на всякий случай выкрикивает Тельман.
Но все и так понимали, что выстрел был произведён без прицеливания. В этот момент Денис на своей позиции подаёт знак Фарходу и указывает пальцем вверх. Метрах в ста пятидесяти выше по склону еле заметен легкий дымок.
– Огонь! – командует старшина, ладонью указывая направление.
Раздаются сухие автоматные очереди, поднимая столбы пыли у того места, откуда раздался выстрел. Денис выпрыгивает из укрытия и короткими перебежками, взбирается по склону по направлению пылевого облака. Добравшись, он прыгает в него, сразу заваливаясь в сторону и начинает давать очередь за очередью. Ответный огонь хаотично разбрызгивает пули вокруг Дениса, но он надёжно укрылся за огромным валуном в ожидании подкрепления.
Денис видит, что по направлению к нему уже взбираются несколько человек из их отряда. Он периодически высовывает автомат и даёт очередь за очередью, чтобы прикрыть наступление своих ребят. И в этот самый момент собровец чувствует, как будто что-то упирается ему в висок. Денис медленно поднимает глаза вверх и видит человека в рваном халате с длиной бородой и с автоматом, дуло которого и упирается прямо в его голову.
«Плохо дело…» думает боец.
– Бросай автомат. Вставай медленно! – кричит басмач на пуштунском языке, а его длинная чёрная борода развевается по ветру.
Денис всё понимает и без перевода и нехотя повинуется. Ребята из атакующей группы залегают поодаль метрах в пятидесяти, держа наготове автоматы, но боясь выстрелить, чтобы не задеть своего товарища.
В этот момент вся жизнь Дениса проносится перед его глазами, как один день. Собровец понимает, что взят в заложники и теперь цена его жизни, даже ломаного гроша не стоит…
Автомат так и остаётся лежать на земле. Денис пятиться назад с заведёнными за голову руками, осторожно шаг за шагом прощупывая землю, чтобы не упасть, не сводя глаз с дула приставленного к его лбу автомата и слыша тяжёлое дыхание Шакира. Внезапно тишину нарушает крик кукушки. Денис инстинктивно поднимает голову вверх. По ощущениям он понимает, что тоже самое делает и Шакир. Дуло автомата соскальзывает с его лба… И в этот самый момент собровец осознаёт, что это знак от своих и нужно действовать. Он резким движением разворачивается на сто восемьдесят градусов и садится на корточки. В тот же момент раздаётся целый шквал очередей и Шакир тяжёлым грузом сползает прямо на него. Но он обхватил Дениса обеими руками и словно борцовским приёмом пытается развернуть его под шквальный огонь. Ещё мгновенье, и они уже катятся вниз по склону по направлению к обрыву обхватив друг друга в стальном борцовском захвате.
«Я не хочу умирать!» проносится в голове Дениса. Он чувствует, что до обрыва остаются считанные метры. Это почувствовал и Шакир, ослабляя хватку. В какой-то момент они оба вскочили на ноги и яростно уставились друг на друга, прямо у самого края пропасти. Шакир, зарычав, словно зверь, выхватывает из голенища сапога длинный армейский нож и начинает сближаться со своим противником. Денис достаёт свой штык-нож из-за пояса и выжидает атаки моджахеда, готовясь нанести ответный удар. Шакир выглядит злобно и устрашающе. Огромная борода, словно у Карабаса-Барабаса развевается по ветру. На темном почти черном лице глаза горят, словно два больших шара, налитых кровью. Стальной кинжал блестит в лучах заходящего солнца и ослепляет глаза. Было похоже на то, что он был ранен. Но террорист старался никак не подавать виду. Наоборот, он стал ещё яростнее и агрессивнее, словно медведь. Один шаг, второй, навстречу, а Денис остаётся стоять там, где стоял, полностью концентрируясь на движениях руки оппонента, которая держит кинжал. Всё, по классике, как и учат на занятиях по рукопашному бою. Максимум концентрации, минимум эмоций, хладнокровие, но не расслабленность. В этот момент раздаётся треск передёргивания затвора, а за ним слышится громкий голос Фархода на пуштунском:
– Эй, бросай нож, руки в гору, лицом вниз!
Старшина, который подобрался к логову террористов с другого фланга, вовремя подоспел на выручку. Шакир, бросает нож, поднимает руки вверх, и медленно пятится назад к обрыву.
– Эй, стой я тебе говорю! – кричит Фарход и даёт предупредительную очередь вверх.
Денис, подскакивает к Шакиру, пытаясь его остановить, но Фарход подаёт знак рукой, чтобы тот оставался на месте.
– Мне нужна только одна мишень, и это не ты. – шепотом, почти шипя объясняет он.
Денис всё понимает. Одно неосторожное движение, и он снова может оказаться в ситуации, в которой уже был. И Шакир сможет прятаться за ним, как за живым щитом.
Тем временем Шакир шагом за шагом продвигается к краю обрыва.
– Но что нам делать, Фарход?! – обернувшись кричит Денис.
– У него нет выхода. – смотря прямо в глаза Шакиру отвечает старшина. – Или он сдаётся сейчас нам или упадёт вниз.
– У тебя нет выхода, сдавайся! – кричит моджахеду старшина.
– Выход есть! – провозглашает Шакир и, добравшись до края обрыва, срывается вниз.
Денис на мгновенье ловит его взгляд. Полный злобы и ненависти он устремлён прямо на него. Это взгляд он будет помнить всю жизнь…
– Шакал! – выкрикивает старшина подбегаю к краю. Денис тоже стоит рядом всматриваясь вниз. Было видно, как тело Шакира катиться вниз почти по отвесному склону, оставляя пылевой шлейф за собой.
– Ему конец! – резюмирует Фарход. – Там сотни метров вниз. Никто бы не выжил!
И повернувшись к Денису, бросает:
– Пойдём!
– Подожди! – хватает его за плечо Денис.
– Ну что тебе?
– Спасибо тебе, Фарход!
– За что?
– За то, что спас мне жизнь! Ведь неизвестно было кто кого…
– Эх! – отмахивается старшина и бредёт обратно. – Я в тебя верил всегда! Ты бы его уделал. Я просто не хотел, чтобы он нечаянно поцарапал моего бойца. Ведь было же видно, что он первый раз держит нож в руках!
Денис криво усмехается над его шуткой, вытирая пот с лица. Навстречу им выходят ребята из штурмовой группы:
– Там, в укреплении три двухсотых, автоматы и ящик с патронами. – докладывает старший сержант Гумба Фарходу.
Старшина молча кивает и тяжело вздыхая медленно бредёт вниз к озеру. Было видно, что он очень устал за сегодняшний день…
Двадцать лет спустя…
Стоит замечательный мартовский вечер. Из прекрасного сада доноситься аромат цветущих плодовых деревьев. А тандыр в углу двора щедро одаривает всех сидящих на огромном высоком айване запахом свежеиспеченных лепешек.
– Ну вот и горячие лепёшки подоспели. – потирая руки восклицает Фарход, завидя, как Фатима, его супруга, несёт огромное блюдо с выпечкой.
Фатима, поставив блюдо с краю дастархана, который и так уже ломился от разных яств, усаживается рядом с мужем.
Денис, попивая чай из пиалы, оглядывается вокруг:
– Как всё-таки у тебя красиво в саду, Фарход!
Тот лишь пожимает плечами и улыбается. У Фархода был один из самых красивых садов в Карши. Его сад и большой дом – являлись гордостью всей семьи.
В этот момент, запыхавшиеся от активных игр дети подбежали к нему с вопросом.
– Пап, – а можно мы на улицу выйдем?
Самира учится в восьмом классе и ей уже тринадцать, а семиклассница Лола была младше на год.
– А что вам во дворе в бадминтон не играется-то? – спрашивает отец.
– Мы хотим, с Дашей в магазин за мороженым сходить!
Даша, дочь Дениса, стоит рядом с ракетками от бадминтона в руках.
– Пап, можно? – протягивая Денису ракетки, спрашивает девочка, которая в свои тринадцать лет была уже довольно самостоятельной и обычно сама выходила одна в магазин за покупками без сопровождения взрослых.
– Знаете, что, девчонки… давайте-ка поешьте сначала, чего-нибудь, а потом уже за мороженным. – подключается к разговору Фатима.
Девочки гурьбой заскакивают на айван, заставляя взрослых ретироваться в стороны. Ещё теплая самса моментально отправляется в широко раскрытые рты и прогладывается, практически не пережевываясь.
– Ну а теперь можно? – вопрошает Самира, смотря на отца хитрющими глазами.
Взрослые, как по команде, одновременно хохочут.
– Ну ладно, считается! – сквозь смех говорит Фарход. – Идите!
Словно невидимая сила бесшумным ураганом сметает девчонок прочь с айвана. Мгновение, и они уже далеко за воротами. Некоторое время все сидят молча. Фарход первым нарушает тишину, спрашивая загадочным тоном:
– Ну что, мое домашнее виноградное вино кто-нибудь будет-то?
– Конечно, уже заждались! – улыбнулся Денис.
Старшина сползает с айвана и удаляется. Через несколько минут, он появляется с сияющей улыбкой на лице и большим глиняным кувшином в руках.
– Ну вот! Собственно, моё детище!
И полилось красное терпкое сладкое тягучее вино по бокалам. И потянулись долгие и недолгие тосты и пожелания. И пошли разговоры про былое, про боевой опыт, про доблестный собровский отряд, про спецоперацию у подножья Манаса…
Через некоторое время обеим супругам эти темы прилично наскучили, и Фатима с Алиной незаметно отодвинувшись в сторону, к краю дастархана, завели свой, не менее интересный разговор. Благо, тем для обсуждения для двух женщин, да под хорошее вино, было предостаточно…
– А я тебе говорю, что в последний момент запомнил его взгляд … – заметно захмелев не унимался Денис.
– Ну и что там было особенного во взгляде? – уперевшись о поручень айвана спрашивает Фарход.
– А то, что взгляд его, словно говорил, что «Я ещё вернусь!». Взгляд хитрый такой был. Как-будто смеялся надо мной!
Фарход пытаясь сдержать смех, поперхнулся вином и закашлялся.
– То есть, Шакир как будто тебе сказал: «Я всё равно приду за тобой?» – откашлявшись, хохочет он.
– Ну ладно тебе, старшина! – замялся Денис. – Я же так образно… Показалось мне так. Двадцать лет прошло, а я его взгляд помню, как будто вчера всё случилось.
– Отпустить тебе это надо … – неожиданно встрепенулся Фарход, почти вплотную наклонив голову к Денису и смотря на него в упор немигающим взглядом. – Много лет прошло уже… Понимаю, что забыть нелегко о том, что с нами произошло… Но забыть и отпустить надо… Ради семьи…
– Ты думаешь, что я такой впечатлительный или морально неустойчивый, что на этом зацикливаюсь? – спрашивает Денис настолько эмоционально, что женщины прерывают свой разговор и оглядываются на него.
– Нет, я такого не говорил… – пытается успокоить его Фарход. – Я лишь говорю, что это нормально, что у людей с прошлым боевым опытом могут быть подобные мысли о чём – то. Это, к сожалению. последствия той войны… И у меня порой бывает… Как нахлынет что-то и не отпускает… Странные глюки…
– Я понимаю о чём ты. – кивает Денис головой. – Ты про психический синдром у тех, кто раньше воевал. – Но Слава Богу, с этим у меня пока дела обстоят хорошо. Никаких глюков, воспоминаний или неожиданного нервного расстройства не было и нет. Я про другое.
Денис, двигается к старшине поближе и приглушает голос, чтобы никто не слышал.
– Я до конца не уверен, что он погиб… Мне кажется он остался жив и очень опасен…
Фарход смотрит на него и качает головой.
– Как же он мог остаться в живых-то, брат? Упав с такой высоты! А орден кто получил за его ликвидацию? Если ты думаешь, что он жив – ну иди, сдай свой орден, скажи, что ты задание не выполнил. Врага не уничтожил! А я вот свой орден сдавать не намерен! Для меня он уничтожен и на этом всё!
Денис тяжело вздыхает.
– Дай Бог, чтобы это было так. Чтобы Шакир никогда не нарушал нашу мирную жизнь. Но у меня такое чувство, что он ещё всплывёт… И тогда… Да. действительно, придётся пойти и орден свой сдать, чтобы всё было честно.
Фарход неожиданно расхохотался:
– «Всплывёт»? Спустя 20 лет? Да он давно уже в аду сгорел, твой Шакир!
Изменив тему и перейдя к обсуждению насущных проблем, они ещё долго беседовали, развалившись на широком айване под сенью старого могучего тутовника. Солнце клонилось к закату, озаряя багровым маревом соседние дворы, приятный теплый ветерок стал сменяться ночной мартовской прохладой и гостям уже было пора возвращаться восвояси. Завтра рано утром самолёт в Ташкент, а оттуда сразу пересадка до дому. Фарход прощаясь у ворот, предлагает самому отвезти гостей до Ташкента, но Денис деликатно отказывается:
– Хватит нам пользоваться уже твоим гостеприимством, ака Фарход! Ты уже и так несколько дней возишь нас по самым красивым местам Кашкадарьи. До Таша мы на самолёте доберемся. И ждём теперь тебя и твою семью в гости к нам!
После теплых объятий на прощание, Денис с семьёй направляется к такси, которое несколько минут, как ожидало у ворот.
* * *
Уже в самолёте Даша спрашивает у Дениса:
– Пап, а кто такой Шакир?
Отец аж подскакивает от удивления в своём кресле:
– Даша, а зачем ты меня про это спрашиваешь? Неужели ты чужие разговоры подслушивала?
– Да, нет, я случайно услышала, как вы с дядей Фарходом какого-то Шакира обсуждали вчера. Вы так громко разговаривали, что мы с девочками даже испугались…
– Ну хорошо. Услышала, так услышала… Шакир – это очень плохой человек. Террорист. Мы против его банды воевали с дядей Фарходом в СОБРе…
– А вы его убили?
Денис не знает, что ответить. Он молча отворачивается к иллюминатору и старые воспоминания, снова накатывают на него, словно девятибалльный шторм… Он опять видит этот суровый взгляд, который словно пронизывает его насквозь.
– Я уже даже и не знаю точно, Даша… Надеюсь… – неуверенно произносит отец, делая паузу после каждого слова.
– Поняла, папа… Больше не буду об этом спрашивать….
Даша, понимает, что этот вопрос вызывает болезненные воспоминания. Она берёт его руку в свою, и молча смотрит в пустоту…
* * *
Отпуск и каникулы закончились. Бесконечной чередой потянулись серые обыденные дни. Как-то вечером раздаётся звонок в дверь. Денис идёт к двери и открывает. На пороге появляются две женщины, видимо из управляющей конторы. Они, тараторя и перебивая друг друга одновременно выпаливают:
– Денис Александрович? Здравствуйте! Вот вам повестка. Возьмите, пожалуйста!
Денис берёт в руки лист бумаги. Это была повестка в военкомат, который находится на улице Черемисиных. Он знает это место. Но вот с чего бы вдруг его туда вызвали? Это вопрос. Денис, как раз собирается его задать, но подняв глаза, видит, что неожиданных визитёров и след простыл. Они, видимо не стали дожидаться лишних вопросов, молниеносно исчезнув в лифте.
– Кто это приходил? – раздается голос Алины из гостиной.
– Принесли повестку в военкомат – обескураженно отвечает Денис.
– В связи с чем?
Алина выходит в прихожую. С интересом разглядывая бумажку, которую ей протянул Денис, она лишь кивает головой.
– Понятно. Только адрес, время и номер кабинета…
– Ну вот и я о том же…
– А ты разве не узнал, по какому поводу? – недовольно спрашивает жена.
– Я хотел… Но они уже ушли…
– Ну прямо детский сад какой-то! Я хотел, а они уже ушли! – недовольно фыркает Алина и удаляется в другую комнату.
– Я сам с этим разберусь! – кричит ей вдогонку Денис.
В последнее время отношения между супругами были довольно сложными, если не сказать хуже. Скандалы вспыхивали практически каждый день и по любому поводу. Денис старался скрывать всё от дочери, и не ссориться с женой при Даше, чтобы не травмировать её психику, но это не всегда получалось…
Даша выглядывает из своей комнаты.
– Папа, что случилось?
– Мне повестка пришла из военкомата. Нужно прийти туда в среду.
– А что случилось?
– Я пока не знаю, но думаю обычная проверка в связи с моим прошлым боевым опытом. Актуализация всех данных.
– У них, видимо сейчас период такой. – говорит Даша. – Отца Милены тоже недавно вызывали. Перепроверяли все сведения. Он, как и ты где-то воевал…
– Милена – это твоя одноклассница?
– Ну нет конечно! – расхохоталась Даша. – Мы с ней на самбо вместе ходим. Я же про неё как-то рассказывала. Нас в спарринг постоянно почему-то вместе ставят. А учится она совсем в другой школе, но тоже недалеко.
Даша занимается самбо с шести лет. Мама хотела, чтобы она пошла на фигурное катание или бальные танцы, но девочка твёрдо сказала. «Хочу, как папа, заниматься самбо!» Мама лишь вздохнула, думая, что это ненадолго. Предполагая, что Даша походит несколько раз и передумает в пользу чего-нибудь другого. Не передумала. Уже восемь лет как…
