Buch lesen: «Русский мост. Поэтический сборник»

© Андрей Ардашев, 2019

ISBN 978-5-0050-2581-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор книги Андрей Ардашев признан финалистом национального конкурса литературной премии «Поэт года – 2018».

Кому-то чин, мошна и слава льстят.

Иных хранят молитва и подкова!

А я богат, имея ясный взгляд

И право на бесхитростное слово.

…

Андрей Ардашев

***

За вклад в развитие русской литературы и национальной культуры Андрей Ардашев награждён Знаком «Звезда «Наследие» III степени, Пушкинской медалью, медалью Маяковского, учреждёнными Российским союзом писателей.

Верен не царям, а алтарям

Ардашев Андрей Александрович родился 25 июня 1965 года в городе Шостке (Украина СССР). Начинал свою творческую деятельность ещё как редактор школьной стенгазеты и как исполнитель своих авторских песен, посвященных родному краю и жизни любимого рабочего города. Был отмечен грамотами и премиями как юный участник местных творческих коллективов и лауреат музыкальных конкурсов.

По окончании Шосткинского химико-технологического техникума отправился по распределению работать на Северный Кавказ в город Армавир. Оттуда в 1984 году был призван для службы в Советской Армии и направлен курсантом в учебную воинскую часть на Дальний Восток. Прослужил в Вооруженных Силах СССР до трагического момента развала единого государства. После распада СССР и увольнения в запас остался жить по месту завершения службы в городе Владивостоке.

Работал в приморских электронных СМИ, занимался общественной деятельностью. Как журналист работал в редакциях общественно-информационных изданий «Прима-интеллект» и «Надежный попутчик».

В 2005—2007 годах работал на выборной должности Сопредседателя Общественной Палаты Владивостока. Являлся главным редактором газеты «Собрание Приморья». С 2006 года – гражданский эксперт Международного Форума «Civil-8». Публиковал статьи социально-политической и технико-экономической тематики в журналах «Восточный Базар» и авторские стихи – в печатных изданиях Приморья и в общероссийских литературных альманахах.

Являясь украинцем по рождению и гражданином СССР по убеждениям, Андрей Ардашев родным считает русский язык. Имеются стихи на украинском и английском языках, однако большинство произведений написаны по-русски.

Большое место в творчестве поэта занимает гражданская лирика, произведения социальной и антивоенной тематики. Однако музой поэта и отца трех дочерей является его спутница жизни Ирина Геннадьевна. Ирина Ардашева, являясь профессиональным педагогом, всю свою жизнь посвятила работе с детьми-инвалидами.

Семья воспитывает младшую дочь-школьницу. Значимое место в творчестве автора занимают стихи, превозносящие отцовство и материнство, популяризирующие традиционные ценности славянской семьи.

Ирина и Алина Ардашевы.

Гармония семейного воспитания в духе лучших традиций своего народа и любви к родной природе нашли отражение в пейзажной и любовной лирике поэта.

«Русский мост» – это второй печатный поэтический сборник Андрея Ардашева. Такое название лишь отчасти указывает на место жительства автора во Владивостоке, где районы столицы Дальнего Востока соединены чудесными вантовыми мостами, один из которых ведёт из центральной части города на Русский остров.

Андрей Ардашев и Русский мост во Владивостоке.

Движением по Русскому мосту автор образно представляет жизненный путь (судьбу) целых поколений россиян и всех бывших граждан Советского Союза в неспокойную и насыщенную противоречивыми событиями эпоху перемен, по сути, революционных обновлений и перипетий. Важное место в книге отведено произведениям философской и гражданской тематики. Взгляд на события в многонациональном Отечестве отражён автором в стихах, посвящённых событиям после Майдана на Украине, сломавшего устои и нормы интернационального православного бытия.

Многие стихотворения Андрея Ардашёва пронизаны чувственностью и любовью автора к малой Родине – Украине и ставшему для него родным городу Владивостоку. Как истинный мыслитель, поэт продолжает рассуждать над судьбой своего народа – о творящейся на наших глазах истории Руси.

НА ЗЕМЛЕ ЖЕНЬШЕНЯ

пейзажная и городская лирика

 
Воля звёзд над православным миром
Повела меня путём неблизким:
Мимо Волги половодной шири,
За Урал, через снега Сибири —
К берегам таёжным – Уссурийским,
Где кричит отчаянно баклан,
И от пагод мудростей буддийских —
Алтарей и храмов дивных стран
Песнь доносит Тихий Океан.
 
 
На земле целебного женьшеня
Кедром дышат скалы гор и падь,
Расцветает лотосами гладь
Чистых вод, что потчуют оленя…
Здесь опасно леопард прорежен,
Но бездушна браконьеров рать!
И, совсем как зубры в Беловежье,
Тигры не желают вымирать.
 
 
Что-то говоря про «комом блин»,
Власть горда реформою земельной,
А заливы – мощью корабельной.
Пролетает журавлиный клин…
Жаль, я не могу писать картин
Маслом или краской акварельной.
 

Жизнеутверждающий пейзаж

 
Над приморской свежестью апреля
солнцем упивается простор.
Лёгкий бриз снимает перебор
с нежных струн ручейного похмелья…
И сникает, путаясь в постелях
томной синевы окрестных гор.
 
 
Так, с весной в оттаявшую душу
сквозь туман сомнений и примет
проникает благодати свет…
Умиротворения не нарушив,
плеск волны облизывает сушу…
И с сюжетом нянчится поэт.
 
 
Юношеской страстью окрылённый,
рифмы и стопы ревнивый страж
ловит вдохновения кураж
в естестве и в мыслях потаённых!
И рисует словом немудрёным
жизнеутверждающий пейзаж.
 

Обнажила прелести весна

 
Искренне, безумно влюблена,
в чистоте и нежности апреля
обнажила прелести весна.
Вечен круг сезонов карусели.
Минула пасхальная неделя…
И в миру влюблённым – не до сна.
 
 
Копошится ворон на суку.
Ярким солнцем воздух напоённый
растворил смирения тоску.
И дрожа от страсти возбуждённо,
шумно дышат тополя и клёны
ветрами в берёзовом соку.
 
 
От прохладной мороси дождей
подсыхает вдумчивое поле.
Скоро в буйной поросли ветвей
над ручьём, насытившимся вволю,
соловей, вернувшийся с гастролей,
запоёт для Родины своей.
 

Ветер – ревизор

 
России неоглядны небеса
Над землями и далями морскими!
Здесь храмы вёсен с буднями мирскими:
В отрогах сопок морщатся леса,
Туманов проседь, поймы заливные,
А в дикой чаще прячется лиса…
И сказочно цветами полевыми,
Благословляя волю и простор,
Пригорки очаровывают взор.
Здесь свет и тьма, и испокон над ними
Гуляка-ветер – блудный ревизор.
 

Лотосы

 
Опять плакаты кандидатов там и тут…
Политиков, возникших ниоткуда!
Но, словно вызов мрачным будням смут
И пустоте предвыборного блуда,
В Приморье снова лотосы цветут!
Чистейших вод реликтовое чудо!
 

В Приморье снова лотосы цветут.

Капают минуты

 
На свету и в смоге,
В радости и смуте,
Хороши ли, плохи,
Но мои в итоге…
Капают минуты,
Уносясь в потоке…
 
 
Моросью, как будто
В стих слагают строки,
Но туманным утром
Во Владивостоке
Я грустить не буду
О минувшем сроке.
 
 
Из житейской прозы
Дни совьют сонеты
Вопреки морозам!
В них ветра и грозы
Расплескают лета
Дождевые слёзы.
 
 
К благодати этой —
На цветы и лозы
Вдруг, хранимы где-то
Бытия секретом,
Выпорхнут стрекозы!
Заиграют светом.
 
 
Солнце заискрится
В каждой новой капле.
Мир преобразится
Для дворца и сакли!
Всё ещё случится!
Всё придёт! Не так ли?
 

Улыбнулся мир весне

 
Отдохнувший от мороза,
улыбнулся мир весне.
Украшает вид в окне
тонкой стройностью берёза…
И к стихам клонится проза
мыслей, скомканных во мне.
 
 
Воробьи на гибких ветках,
разоряя тёплый штиль,
пляшут бойкую кадриль…
Иль, вспорхнув с просёлка метко
на стальной ограды сетку,
с перьев стряхивают пыль.
 
 
Ворон, важностью объятый,
видя эту кутерьму,
помнит долгих зим тюрьму,
знает: шумные ребята
перебесятся когда-то!
И чирикать – ни к чему.
 
 
Каркнет изредка надменно,
чтобы знать округе всей:
он – главнее голубей,
что под крышей греют стены!
А в природе перемены —
признак скорых сытых дней.
 

Моросящим утром

 
Моросящим утром
Середины лета
Дождь напомнил мудро
Осени секреты.
По ветвям зелёным —
Лозам старой ивы
Ветер катит слёзы
Щедро и тоскливо.
 
 
В небесах, как будто
В сером покрывале,
Тучей беспробудной
Грусть заночевала.
Но в порывах редких,
Свежестью вздыхая,
Вымытые ветки
Нрав сезонов знают.
 
 
Верят, что не вечна
Летняя истома…
Лето скоротечно,
Как раскаты грома.
И оно с дождями
Да палящим зноем —
Полное страстями,
Дорогого стоит.
 

Владик – Владивосток

 
Склоны сопок огнями глядят сквозь туман
То в прибоя накат, то в приливные глади.
Здесь наш город-фрегат сторожит океан.
Называем его по-отечески – Владик!
 
 
Он, попутному ветру мигнув маяком,
Нас проводит и встретит, где б мы ни скитались,
Хоть приветливым звоном, хоть долгим гудком
С самой длинной на свете стальной магистрали.
 
 
Припев:
Где вдоль затишных бухт теплых пляжей песок,
Край курсантов, студентов и мудрых учёных!
Здесь счастливых влюблённых родимый порог —
Мир, где лотосов цвет, запах кедров и клёнов.
Порт у русской заставы и узел дорог,
Где в таёжные скалы вонзились причалы,
Город Воинской Славы – гордый Владивосток.
Здесь наш храм и исток – здесь России начало!
 
 
На божественных арфах шикарных мостов
Бриз играет по вантам штормам увертюры.
А в торжественных арках и парках цветов
Веет духом Руси – славой русской культуры.
 
 
У восточной столицы обычай таков:
Распахнув широко и глаза, и объятья,
В семьях рыбодобытчиков и моряков
Чтить казачий мундир и славянское платье!
 

Городу Владивостоку 160 лет.

 
Пусть родится заря для проспектов его,
И сияет лучами в любимых оконцах.
Ведь от этих причалов – всего ничего:
Семь часов до Москвы добирается солнце.
 
 
Иномарки в рядах на «Зелёном углу».
Для «небедных ребят» тут Хаятты и шопинг,
Шансоньетка хрипит на элитном балу… —
Азиатский анклав тридевятой Европы.
 

На русских мостах

 
Смело бросили воины-предки
В этом диком краю якоря,
Чтобы сопкам приморским вовеки
Православным служить алтарям.
 
 
Как погода, меняются мэры,
Суперлайнеры возят зевак…
Но трудом выживают галеры!
На роду им написано так.
 
 
Будь наказан Всевидящим Оком
Тот, кто мучил касаток-китов.
Над причалами Владивостока
Ценят праведный, честный улов.
 
 
Пусть для всех будет только попутным
Ветер в планах, мечтах, парусах.
Там, где ванты – небесные струны
Золотятся на русских мостах.
 

Мне на этой земле…

 
Я – потомок сумчан-
казаков-слобожанцев
и наследник уральцев —
простых заводчан.
Поручило мне братство
на заставу добраться,
где бывший Су-чан…
Твёрдо обосноваться
на восточном крыле
с карабином в чехле,
где о скалы дробятся
океана пространства.
Я – адепт христианства.
Мне на этой земле
дух и нравы славянства
да мирские богатства
умножать и жалеть!
Чтить величие старцев,
обучать домочадцев
молиться и петь.
 
 
Без тоски на челе
аккуратным скитальцем
я прошел по Земле.
Побывал у китайцев…
армян и малайцев.
Пустоту малых станций
по билету и зайцем
проезжал налегке…
Видел разницу наций,
а в сибирском селе —
ледоход на реке…
Погостил у кавказцев,
японцев, нанайцев…
Дикарём и в числе
деловых делегаций
слушал речи и пел…
Никогда не робел
в залах администраций,
где культ ассигнаций…
Вроде всюду поспел…
И надежно осел
в крае древних бохайцев.
Но не будь я Андрей,
настоящих друзей
сосчитаю по пальцам.
 
 
Вам признаюсь теперь,
други, сестры и братья:
мне без страха потерь
не помогут уснуть,
снизойдя благодатью
Веры в праведный путь,
ни пасхальные платья,
ни проворная сватья,
ни винная муть…
Постигая их суть,
за прошедших полвека
умудрился понять я:
в судьбе человека
благоденство – отнюдь
не гарантия счастья.
 
 
Если жил – не грешил
и на суд поколений
вроде не совершил
роковых преступлений,
чтобы прятать «концы»…
Чистота убеждений
тут совсем ни при чём…
Мертвецы и глупцы
не имеют сомнений!
Мы же просто живём
И, себя не жалея,
любим, верим и ждём
так, как только умеем.
В каждом шаге своём
верный смысл и идею
лишь потом узнаём…
 

2015 г.

Судьба приговорила

 
Я букетом самых точных слов
Всю печаль поведаю едва ли,
Что в колесном стуке поездов
Длинной Транссибирской магистрали.
 
 
В мире параллельном за окном —
Рельсы да перронные перила…
И всё дальше добрый отчий дом.
Так меня судьба приговорила.
 
 
Перегон «Татарская – Чулым».
Не идёт ни сон, ни дум забвение!
И не быть мне больше молодым…
Как же прав был умница Есенин!
 
 
Впереди безвестности оскал.
Я надолго распрощался с домом.
Зря я счастья легкого искал!
Не бывает счастье невесомым.
 
 
Укротить бы лет беспутных прыть.
Я в душе еще совсем не старый,
Но успеет от меня родить
Только песню верная гитара.
 
 
В сопках и в грибных березняках
Средь просторов Западной Сибири
Вспоминал я речку в Локотках —
Ту, в которой раков мы ловили.
 
 
Что там дальше? Кто бы погадал?
Но молчит судьбы моей колода!
Ноты фальши? Лобный пьедестал?
Или радость Веры и Свободы?!
 

Взор Святителя

 
В декабрьском небе тихо Солнца мяч
Как будто спрыгнул с дальней телевышки
И катится по сопке без припрыжки…
Но он ещё вернется! Ты не плачь…
С ним день придёт тепла, любви, удач!
Там, где цепями якорей звенит
Наш город у причалов утомлённых…
Флот тихоокеанский осенит
Торговый, рыбный и Краснознамённый
Святого Николая чудный плащ…
И снова будет воспалённый мяч
Безудержно карабкаться в зенит,
Чтоб в инее на мачтах и на клёнах
Восторженным лучом посеребрить!
И ярким блеском храмы окропить
Мирян, безумно в странствия влюблённых…
Так, на коловороте Мир стоит
Стихий земных, небесных и подводных!
Пусть путникам судьба благоволит
Под взором Николая чудотворным!
 

Туман над Золотым мостом

 
Туман над «Золотым мостом».
Но моряку понятно,
Что рядом – за туманом – Дом!
А это так приятно…
Хотя и судно – тоже дом.
Где плещут волны вдоль бортов,
Но так или иначе,
А флот в тумане жить готов
Среди метелей и ветров.
Пока поход не начат!
Вдали от чуждых островов
И незнакомых берегов,
Тут в неге, как на даче,
Душа поёт и плачет
У Русских Золотых мостов!
Они, как символы подков,
На счастье и удачу!
 

Туман над Золотым мостом Владивостока.

Новый год во Владивостоке

 
Новый год уже в пути-дороге.
Счет пошел в часах до рандеву!
И его я встречу раньше многих!
Се ля ви! Во Владике живу!
Всем друзьям: и близким, и далёким —
Я желаю счастья и добра!
Помните, что во Владивостоке
Я своим всегда безмерно рад!
 

Пожелала весны акварель

 
Дерева в неглиже.
Ветерок в них стеснительно дунул,
возбуждая в душе,
как в гитаре, волшебные струны.
 
 
Сыплет ка̀пель драже
с крыш под солнышком юным,
Но понятно уже:
Март в миру не дежурный!
 
 
Хороводом капѐль
за окном и на сером перроне.
Даже ноты портфель
не сумел
удержать в тесно-тёмном полоне!!!
 
 
До, ми, соль не пропеть,
не исполнить
душой электронной.
Но весны акварель
пожелала, друзья, благородно,
чтобы этот апрель
был для нас безусловно
мажорным.
 

Летний отдых

 
В планы коллективного похода
Без учёта скидок и примет
Вносит коррективы непогода.
Для её каприз сезонов нет.
 
 
Громкий хор лягушек на болоте,
Серость, дождь, и хочется в постель.
Тычется в окно промокший шмель…
Снова спор в избушке о работе.
Значит, разобрал охочих хмель.
 
 
Ветер, в сопках ищущий кого-то,
Медленно кустами зашуршит…
Это ни рыбалка, ни охота —
Просто летний отдых для души.
 

Озорная осень

 
Озорная осень! Разве это ты?!
Распустила косы и, предавшись блуду,
разметала всюду жёлтые листы?
Рябью осенила тихую запруду?!
Выплеснула проседь в синеву небес.
И уж точно, осень – это ты, красава,
будто не нарочно или для забавы
в ночь росой холодной окропила лес!!!
Кроем новомодным в стиль страны чудес
вырядила броско полевые травы…
Cолнца Коловрату воздавая славу!
Ни меня, ни брата даже не спросила —
непонятно как-то смутой одарила…
Строго, величаво. Молодчина! Браво!
Время наступило. Ты имеешь право.
 

Осень наблюдая

 
Из мест родных перелетая,
комфорт и сытость день за днём
искать стремится птичья стая.
А нас манит аналог рая —
в тепле под денежным дождём!
 
 
Мы часто спорим о своём,
земных путей не видя края!
Листаем правду и враньё.
И только осень наблюдая,
красу весны осознаём.
 

Денек тепла обещан

 
С утра – туман.
А тут, глядишь – пригрело.
А вдруг – обман,
Что осень отшумела?
Встревоженной гурьбою
Порхают воробьи
В качелях сухостоя!
Им с гонором конвоя
Сорока затрещит
Довольная собою!
И все вокруг живое
Еще на миг взбодрит…
Скользящие лучи
Опять ласкают землю.
Природа не молчит,
Но в неге тихо дремлет.
Холодный ветерок
Березоньку нагую
Уговорить не смог
Сказать, о чём тоскует.
Знаком ей этот плут —
Мороза друг зловещий.
Ему привычен блуд.
Денёк тепла обещан,
Но корочками блещут
На лужах там и тут —
Следы ночных простуд.
Неделя, а потом:
В лучах и с ветерком
Сюда неотвратимо
Безвольным сквозняком
Ноябрь запустит зиму.
 

Зимние прогулки

 
Яркий блеск у ледяной реки,
Солнце – дар от всемогущей длани.
Здесь в святой купели-иордани
Утонули быта пустяки.
Ветерка морозного дыхание
Щиплет нос… Пульсируют виски…
Чистой выси голубая нега,
Лес в сугробах, иней, радость бега…
В валенках – подмокшие носки
От комков набившегося снега.
На природу – в детство марш-броски.
Треск соро̀к восторженного смеха.
Зимние прогулки – пикники —
Терапия лени и тоски!
Для души зарядка и утеха.
 

Декабрьский метроном

 
Поскользнувшись в лугах, перелесках,
Солнца луч заплутал в облаках
волшебством предзакатного блеска…
И застыл, как на храмовых фресках…
Мир врачует Святитель Лука…
В небогатых декабрьских снегах
одиночным пугающим треском
метроном на промозглых стволах
темп диктует для съёженных птах!
Словно болью аукает резкой
при неловком движении редком.
Ворожит хитрый ветер в кустах.
Тихо сумрак – усталый монах —
проповедует мёрзнущим веткам:
«Верьте! Стужи уходят во мрак!
Значит, вечер – к весне добрый знак…»
 

Весна

 
Вот и весна почти уже пришла.
Я лишь вчера отметил блеск капели.
А нынче хором котики запели.
И значит – все! К теплу идут дела…
Спасибо ежегодной карусели!
 

Никому не отменить весны

 
Нет тепла на улицах страны,
Март вздохнул обильным снегопадом.
Замело скамейки и ограды,
В парке тротуары не видны…
Но весна! А значит, верить надо:
Снег не станет шапкой седины,
Принесёт ручейный звон оврагу
И полям живительную влагу.
Никому не отменить Весны!!!
 

Российский край

 
Разгадывая трудные загадки
Под шум прибоя и метелей пляску
Отсюда Беринг штурмовал Аляску
И к лоциям прилаживал заплатки!
Российский край, а стало быть – не мелочь,
Там Ключевской, Корякский и Шивелуч —
Вулканы тучно курят в стороне,
А рыбаки закатывают Чатку…
Три брата вышли в бухту на зарядку…
Подлодки размышляют о войне…
Пилот заводит лайнер на посадку…
Здесь русский дух и мужество в цене!
И в нужный час всегда по распорядку
Здесь Солнце будит Русскую Камчатку.
 

Росток

 
Росток пробился из сырой земли,
Удобренной листвою павших предков,
И потянулся каждой тонкой веткой
Туда, где небо, солнце, журавли…
Над ним сверкали молнии нередко,
Но погубить пожаром не смогли.
Он вырос – сын дождя и крестник ветра,
Не зная про стандарт в четыре метра…
 
 
Окреп с мечтой, что станет он когда-то —
При обновлении храмовой стены
В лесах строительных – врагом для сатаны
Или прикладом у щеки солдата
Послужит славе милой стороны…
 
 
Но повезли куда-то за границу
В вагонах – металлических гробах…
А на чужбине ждёт его судьба:
Тоскливо, снизу вглядываясь в лица,
Лежать сухой скрипучей половицей
Под шпорами господ и пятками раба.
 

След в Хиросиме

 
Хиросима. Река. Парапет.
На ступеньке крыльца обожжённой,
где присел утомлённый дед,
сохранился лишь светлый след…
Взрыв был атомный – не нейтронный.
Но ни деда, ни города нет!
Плоть горела, как клок газет…
Стало всё заражённой зоной
здесь на много, на много лет!
Тени след – нам укор и завет:
«Надо помнить тот август знойный!»
Пусть звучит как набата звоны:
«Нет иных у землян планет!!!»
 

Андрей Ардашев. Мемориал в Хиросиме. Япония.

Я уже не тот…

 
Не под звук фанфар, салютов блики,
Я рождён не принцем, не банкиром…
Но в природе – не хромой, не сирый —
Сын народов славных и великих…
 
 
Воля звёзд над православным миром
Повела меня путём неблизким…
Мимо Волги половодной шири,
За Урал, через снега Сибири —
К берегам таёжным – Уссурийским.
Где кричит отчаянно баклан,
И от пагод мудростей буддийских —
Алтарей и храмов дивных стран
Песнь доносит Тихий Океан.
 
 
На земле целебного женьшеня
Кедром дышат скалы гор и падь,
Расцветает лотосами гладь
Чистых вод, что потчуют оленя…
Здесь опасно леопард прорежен,
Но бездушна браконьеров рать!
И совсем, как зубры в Беловежье,
Тигры не желают вымирать.
 
 
Что-то говоря про «комом блин»,
Власть горда реформою земельной,
А заливы – мощью корабельной.
Пролетает журавлиный клин,
Жаль, я не могу писать картин
Маслом или краской акварельной…
 
 
Дочери – уже двадцать один.
И, похоже, станет жить отдельно,
Но пока звонит еженедельно.
Из теперь уже своих чужбин…
 
 
Мы, даст Бог, увидимся по лету!
В аэропорту, садясь в машину,
Дочь укажет свежую примету,
Как густеют батины седины…
Я скажу: «… от боли Украины…»
 
 
Я – уже не тот, что был, блондин.
Не влекут кафе и магазины
Пестротой и пошлостью витрин.
Но полста – не возраст для мужчины.
А судьба – безвестный серпантин.
 

А. Ардашев. Набережная Владивостока.

ТВОЯ УЛЫБКА

любовная и философская лирика

Муза поэта. Ирина Ардашева.

Не листая томно памяти архив,

Где мечта и слово страсти засекречены,

Ощущаю снова юности прилив

От улыбки доброй и красивой женщины.

В День Петра и Февронии

 
С умилением вновь смотрю
На тебя – любуюсь украдкой.
Мне – не князю и не царю —
Ты ниспослана как загадка.
 
 
Я за твой в мою жизнь визит
Благодарен милости Неба!
За ладонь, что преобразит
В зёрна ладана крошки хлеба.
 
 
В день Февронии и Петра
Упиваюсь своей любовью.
Будешь завтра, как и вчера,
Для меня ты скромной Святою.