Zitate aus dem Buch "Вечный зов. Том 2", Seite 2

недоступных лесных дебрях. И в то же время этот Филат Филатыч в те грозовые годы держал где-то у себя, укрывая по таким же урманам, малолетнего сына Кафтанова Макарку вместе с приставленной

парадокс… С началом войны родилась надежда, что уж теперь-то сгорит

Никто ему не открыл. За дверью не раздалось ни звука, ни шороха. Обессилев от крика, он обмяк, растянулся тут же, у двери, лицом вниз, и так, дыша тяжко, с храпом, лежал долго. С ума он не сошел. Просто второй раз не выдержали нервы. Второй – и последний. Успокоившись, он перевернулся на спину, стал искать светлые полоски на потолке. Но никаких полосок там уже не было – видимо, опять наступила ночь. «Ага… – облегченно отметил он про себя, почувствовал голод, и вдруг

, потом с другой, с третьей. В середине сорок четвертого на гимнастерке его поблескивал уже рядом

так – заходи по-стариковски, это мне в радость…» А теперь вот

живы… – усмехался не так уж редко Алейников и мрачнел, чувствуя к себе откровенное омерзение. – А

которым поклонялся, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. Льва Толстого