Buch lesen: «Сны Бонго»

Анастасия Строкина

Schriftart:

Публикуется впервые

ил. А. Николаевой (A. Owl)

* * *

Поиски Зубагайла. Август

1

Камышовая кошка Сильвестра всегда шипела, когда её не слушали. Или слушали невнимательно. А этот броненосец… «Куда он там смотрит, когда я говорю о таких важных вещах?» – подумала Сильвестра и шикнула на рассеянного броненосца:

– Эй, Хотото! Ты, случайно, не забыл, что мы тут решаем, как спасти наш лес? И как заполучить Травяной Океан? А? Хотото!

Но броненосец даже не пошевелился. Он замер и смотрел в одну точку – куда-то за Великамень, в сторону холма Жёлтого Аиста.

– Ворчунль! Ты ближе всех к нему. Постучи этому мечтателю по панцирю, – попросила Сильвестра. – Может, он очнётся!

Старый ёж Ворчунль недовольно фыркнул, поднял пушистую можжевеловую веточку и легонько стукнул Хотото по его жёсткой, непробиваемой броне.

– Краси-и-ивая! – протянул броненосец и повернулся к друзьям. – Неяркая, но красивая.

Взгляд его был растерянным и радостным.

– Куда ты смотришь? Там что-то страшное? – спросила летучая мышь Крылан.

– Хорош ёж! Кто это там красивый? – пробурчал Ворчунль.

– Ты вообще с нами?! – возмутилась Сильвестра.

– Да тише вы, тише, – прошептал Хотото. – Что вы так шумите? Звезда, говорю, красивая. Я её сегодня открыл. Это моя звезда! И она, похоже, упала…

Броненосец Хотото не любил громких звуков, суеты и приключений с погонями и опасностями: ему больше нравилось сидеть себе спокойно в норе или лакомиться муравьями на палочке. Чужие приключения и истории его тоже не занимали – разве что рассказы об устройстве мира и особенно ночного неба. Но никто в лесу ничего такого не мог ему рассказать – и потому все открытия Хотото приходилось делать самому. Кто его знает, зачем маленькому броненосцу всё это огромное небо, но Хотото мог ночи напролёт разглядывать звёзды и даже придумал им собственные названия: Чуа, Котори, Юно… Он, конечно, догадывался, что у этих звёзд есть и другие имена, но понятия не имел какие.

Броненосец не просто смотрел на ночное небо, как смотрят влюблённые или одинокие мечтатели. Вовсе нет! Он изучал его – слушал, как оно дышит, измерял звёзды самодельным звездометром, следил за их сиянием, за их расположением на небе – и неизменно записывал свои наблюдения в блокнот из коры, на обложке которого, если переводить со звериного языка, было начертано когтем: «Заметки о звёздах и планетах броненосца Хотото». Он вёл этот блокнот для себя и для какого-то неизвестного читателя, который – броненосец верил – однажды найдёт его записи. Только он не знал, будет ли этот читатель с Земли или с другой планеты. «Там, на других планетах, – думал Хотото, – тоже живут любители звёзд. И они тоже броненосцы, а может люди, а может ещё кто-то. Мыслящие камни. Существа, о которых здесь и не подозревают».

– Пф! – хмыкнул Ворчунль. – Мало тебе звёзд на небе, так ты новую себе придумал!

– Это не я её придумал! Она сама сияет, – объяснил Хотото. – И не на небе, а где-то здесь, может, зацепилась за ветку. Думаю, она просто упала. И я её нашёл! Понимаете, это я её нашёл! И теперь я всем расскажу про неё и назову её, как захочу!

– Она же скоро погаснет! – не унимался Ворчунль. – И зачем тогда её называть?

– А затем, что когда у тебя есть имя, то и гаснуть, наверное, не так страшно.

– Но ты всегда зовёшь звёзды по-своему! – сказал Крылан. – Только твоих имён никто не знает!

– Потому что я зову их сам для себя. А теперь я назову звезду для всех! По праву первооткрывателя!

– А почему же ты думаешь, что первый открыл её? – спросил Ворчунль. Он считал, что звёзды и их имена – это что-то несерьёзное, что-то слишком далёкое от леса, а значит, наверняка бесполезное.

– Я так думаю, потому что я так чувствую! С другими звёздами такого не было!

Терпение камышовой кошки Сильвестры закончилось. Она вскочила, выгнула спину, вздёрнула хвост и зашипела. Её глаза сверкали дикой звериной силой. Все тут же уставились на неё. Сильвестру побаивались и уважали. Никто, кроме неё, не мог организовать поход против группки лесных бандитов, претендующих на чужие территории, или экспедицию в соседний лес за полезными травами, какие не растут в их Пурпурном лесу. Или вот как сейчас. Именно она созвала сегодня ежа Ворчунля, броненосца Хотото и летучую мышь Крылана – троих самых верных друзей, – чтобы решить главный вопрос последних двух лун: как найти Зубагайла, поймать его и привести к Вуперу – дикому кабану, наследному правителю всего Пурпурного леса? За поимку Зубагайла тот обещал отдать Травяной Океан – огромную лесную поляну с прудом посередине, на которую имеет право ступать только её хозяин. Всех остальных поляна заглатывает и опускает на чёрную глубину, туда, куда не добираются ни подземные черви, ни кроты. И никто ещё оттуда не возвращался. Впрочем, никто ещё туда и не проваливался, потому что никому не хотелось проверять на себе это древнее проклятие.

2

Ворчунль, Хотото, Крылан и Сильвестра дни и ночи мечтали об этой поляне. Пока она принадлежит Вуперу, никто не может попасть туда, но, если Травяной Океан окажется в их лапах…

«Тысяча ежей! Я устрою себе самый безопасный, самый уютный дом, – думал Ворчунль, – соберу сухих листьев со всего леса, натащу травы – будет мне мягко, тепло, темно и спокойно. Никто не посмеет беспокоить старого ежа! А если я заскучаю и захочу послушать историю, то здесь у меня всегда под боком будет этот бестолковый броненосец. И у него непременно найдётся история про звёзды. Или Крылан расскажет мне свой сон. Или Сильвестра поделится своими победами. Но с ней лучше просто так не болтать: она кошка важная, знаменитая».

«Я присмотрю себе высокую ветку старого тутовника», – мечтал Крылан. Это было единственное дерево на поляне, широкое, большое: в таком не страшны даже сильный ветер и дождь. Многие желали бы поселиться у его корней или в кроне. «А какие сны мне приснятся на этой ветке! Сны с ягодным ароматом. Так и слышу, как все вокруг просят меня: “Расскажи! Расскажи!” Ну я, конечно, расскажу. Но не всем. Ежу не буду. Он над моими снами только посмеётся. С него станется! А ещё, – размышлял Крылан, – я буду лакомиться нектаром полянных цветов. Таких больше нигде не растёт! И все летучие мыши и летучие собаки станут мне завидовать! А я гордо так взмахну крылом: “Да! Я Крылан с Травяного Океана! Вот так!” И тогда, может, Клео обратит на меня внимание. И я от радости принесу ей нектар в цветочной чашечке: “Вот, угощайся! Никто тебе такого не подарит!”» Клео была крылатой собакой, и в её больших глазах красиво отражалась луна.

«Я буду защищать границы нашей поляны! – закрыв глаза, мечтала камышовая кошка Сильвестра. – Ни один неприятель, ни один хищник не сможет подойти к нам ближе, чем на сто шагов! И пусть все в лесу знают: Сильвестра – хозяйка Травяного Океана!»

Здесь, среди высокой травы, она собиралась отдыхать от вечных погонь, от удачной и неудачной охоты, от опасностей, неприятностей и трудностей дикой кошачьей жизни. Больше всего на свете Сильвестра хотела создать из этой поляны настоящую собственную страну, где бы жили только её друзья – Ворчунль, Крылан и Хотото, – куда бы не смела ступить ни одна чужая лапа, где бы она засыпала под ежиное ворчание, под рассказы о звёздах, под хлопанье крыльев и не думала о том, что в любой момент на них могут напасть неприятели. Здесь, в укромном, надёжном месте, у неё могли бы появиться котята. Сильвестра не то чтобы мечтала о потомстве – её звериная душа была одинокой до самой тонкой шерстинки, до самой хрупкой косточки, – и даже друзья иногда чувствовали, что их воинственная кошка должна побыть наедине с лесом, что лучше ей не мешать. Но всё же иногда ей хотелось поделиться с кем-то секретами охоты, научить выпускать когти так, чтобы все кругом разбегались, передать кому-то талант к шипению и рычанию, сверканию глазами, внезапному пружинному броску. В самом деле, не станет же она медлительному Хотото рассказывать о том, как это – быть боевой кошкой. Или старому ежу? Или бестолковому Крылану? Нет, для такого как раз и понадобился бы котёнок, который смог бы потом напомнить другим – тем, кто придёт после, – о силе и славе камышовой кошки Сильвестры.

«Поляна? – размышлял Хотото, когда его мысли иногда отрывались от неба и спускались на землю, к траве и корням. – Поляна – это хорошо. Я построю там станцию для наблюдения за звёздами и смастерю огромный звездометр. Всем же понятно: чем он больше, тем точнее будут измерения! Сильвестре, конечно, не понравится, что я займу столько места на поляне, но она всё же добрая кошка, хоть и вредная. Я пообещаю ей назвать какую-нибудь из звёзд её именем – она порычит, пошипит, но в конце концов согласится и разрешит мне изучать звёзды на поляне. Главное, никто не сможет прийти к нам и сломать мою станцию!» Несколько раз уже на его звездометр обрушивались разные напасти: то жуки-короеды насквозь его прогрызали, то зайцы ломали, то птицы растаскивали с таким трудом подобранные детали для своих гнёзд.

Но поляну нужно было ещё заполучить, а значит, поймать злейшего Зубагайла. Задача сложная, и не всякий в лесу с ней справится, в этом Сильвестра была уверена. Мелкие грызуны, птицы, неповоротливые кабаны не были ей достойными соперниками. «Таким точно не под силу сразиться с Зубагайлом», – сразу решила камышовая кошка и вычеркнула их из списка конкурентов. А вот волки, рыси, росомахи – хитрецы ещё те.

– Вы же не хотите, чтобы кто-то нас опередил? – спросила Сильвестра, и усы её задрожали. – Вы же не хотите, чтобы кто-то поселился на этой поляне, занял её и стал бы жить в радости и безопасности? А мы бы продолжили сражаться за каждый день, отбиваясь от вражьих когтей и клыков. Ну? Что вы молчите?

Крылан, висевший на ветке вниз головой, приподнял крыло и робко произнёс:

– Не хотим. – И снова спрятался в своём коконе.

Ворчунль повторил:

– Тысяча ежей! Не хотим.

Все посмотрели на Хотото.

– Я с вами! – сказал он. – Ну что вы так смотрите на меня? С вами я! Что нужно делать?

– Прошу больше не отвлекаться на глупости! – обратилась Сильвестра к броненосцу. – Если ты с нами, значит, и будь с нами! А не со своими звёздами! Итак! Приступим к созданию плана!

И они стали решать, что бы такое придумать, как опередить прочих охотников за Травяным Океаном, как найти, где скрывается Зубагайл, и – самое трудное – как поймать его и привести к вожаку кабаньей стаи.

3

Сойка, барсук с енотом и волколис видели в лесу кого-то, похожего на Зубагайла. Они, конечно, понятия не имели, как он выглядит на самом деле, но слышали, что этот празверь может становиться высоким, точно сосна, или вовсе исчезать из виду – как ему вздумается. Они слышали, что Зубагайл умеет жить вечно и бесконечно – пока не выйдет время, – потому он и празверь, что ходил по Земле ещё до появления людей и животных и что, может, он останется один на планете, когда уже больше никого на ней не будет. Каждый обитатель Пурпурного леса знал, что этот празверь страшен, зол и голоден, а значит, опасен и беспощаден.

Сойка, барсук с енотом и волколис были уверены, что именно Зубагайл ни с того ни с сего появился в лесу и бродил там втайне ото всех, замышляя что-то ужасное. И следы его появления были столь заметны, что и речи не было о ком-то или о чём-то другом.

У лисы пропали секретные запасы еды – целых две курицы, которые она, рискуя шкурой, добыла там, где живут люди. Кто виноват? Зубагайл!

У ежа – не Ворчунля, а у его приятеля – обрушился листвяной домик, и всё внутри этого домика перевернулось. Кто виноват? Зубагайл!

У лосей заболотило тропу, и она стала неудобной, непроходимой. Кто виноват? Зубагайл!

А у зайца вдруг испортился мех: сделался тусклым и редким. Кто виноват? Зубагайл!

Сойка, барсук с енотом и волколис рассказали Вуперу – вожаку кабанов – о том, что видели. И заволновался он, и перестал спать, и даже хрусткие жёлуди его не радовали. Тогда кабан решил пожертвовать своим богатством – лишь бы изловить Зубагайла и чтобы всё было как прежде. Вупер объявил, что отдаст право владения Травяным Океаном тому, кто доставит ему в дубовый замок празверя – живого или мёртвого – до того, как сова Серафима прокричит в третий раз. Она всегда кричит три раза ровно перед рассветом, когда месяц тает и становится тонкой линией, за которой уже начинается утро.

– Ни на единый взмах мышиного хвоста позже! – постановил кабан Вупер. – Иначе Травяной Океан не достанется никому!

Очень кабану не хотелось расставаться со своим драгоценным лесным приютом, и втайне ото всех он надеялся, что Зубагайла поймают и приведут ему хотя бы на мгновение, но позже назначенного срока, и тогда ему останутся и поляна, и празверь. Больше всех на свете Вупер ненавидел Зубагайла и мечтал расправиться с ним. Все в лесу об этом знали, но никто никогда не спрашивал почему.

Der kostenlose Auszug ist beendet.